Смушкевич Я. В., генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба Красной Армии по ВВС

Товарищи, очень многие присутствующие здесь, если не все, являются либо участниками, либо прямыми свидетелями тех или иных войн и операций, которые были за последнее время с участием наших войск.

Сейчас мы в основном знаем характер участия ВВС на Западе. Поэтому мы можем безошибочно сказать, что огромное количество вопросов, которые были выявлены, скажем, в Испании, на Хасане{185}, Халхин-Голе, а затем и в Финляндии сейчас составляют почти основу тактики действий ВВС на Западе.

Я это утверждаю со всей ответственностью, потому что все действия воздушных боев, действия бомбардировочной и истребительной авиации днем и ночью, построение боевого порядка и управления записаны в наших уставах, составленных на основе применения наших ВВС в Испании, Халхин-Голе, Финляндии.

Вся беда заключается в том, что мы с удовольствием прочитаем статью какого-нибудь корреспондента, особенно переводную, а свои уставы не читаем и их не знаем.

Например, говорят — вот немцы бомбят с планирующего полета, а между тем это было применено по войскам и другим объектам еще в Испании. Или говорят — немцы расстреливают прожектора с пикирования. Тов. Гусев{186} отлично знает, как в Испании наши штурмовики с пикирования расстреливали и бомбили прожектора. Вся беда в том, что [мы] не проводим в жизнь того, что знаем, беда в том, что мы не обучаем наши ВВС как выполнять известные нам формы боевого применения ВВС.

Наш опыт особенно характерен в отношении завоевания господства в воздухе на Халхин-Голе и в отношении взаимодействия с войсками в Финляндии, особенно по 7-й и 13-й армиям, в частности 7-й армии, где было достигнуто такое взаимодействие, когда авиация в основном участвовала на всей полосе обороны, примерно 5 — 6 км в глубину, и когда все рода войск при хорошем взаимодействии разгромили противника на линии Маннергейма. [197]

Я, товарищи, должен сказать, что в 9-й и 8-й армиях такого взаимодействия не было. Там авиация была распылена, действовала мелкими группками (и по существу, как это делали японцы на Халхин-Голе), может быть это пошло на руку финнам. На Халхин-Голе японцы каждый день делали налеты по 3 — 5, а потом 10 — 12 самолетов. Чего они добились? Они добились, что наши войска научились отлично маскироваться и потерь от этих налетов не имели.

П. В. Рычагов: За все время в финской войне в 9-й армии налетов было около 5 одиночных самолетов.

Я. В. Смушкевич: Тем более является непростительным большое распыление авиации, бесприцельное бомбометание, которое, как правило, никакого эффекта не может дать.

Относительно господства в воздухе, я не понимаю, как можно стратегическое господство в воздухе завоевать. Если мы будем воевать с таким противником, как финны, то это господство можно завоевать, но если будет более или менее равный противник, господство в воздухе во всей стране завоевать нельзя.

Только путем правильной организации тыла, хорошей подготовки летного состава, наличия достаточной сети аэродромов и связи, боеприпасов, горючего» путем умения маневрировать и очень часто путем того, чтобы обмануть противника, мы можем добиться преобладающего господства в воздухе на определенных направлениях, на определенных участках и только на определенное время.

Война, которая сейчас происходит между Англией и Германией{187}, можно сказать, если нервы не дрогнут у руководителей Англии, то война может продлиться и несколько лет, несмотря на то, что происходят беспрерывные налеты на Бирмингем, Ливерпуль, даже при большом преимуществе для немцев, которые имеют отличное расположение своих аэродромов в бывшей Франции, Дании, Голландии, что сокращает маршруты для немцев по сравнению, с англичанами в 4 раза, однако конечный результат войны будет решаться не в воздухе, а на земле, когда будет воевать сухопутная армия.

На этом Военном совете все общевойсковые командиры как никогда касались авиации, вопросов взаимодействия.

Теперь уже ясно, что только тесное взаимодействие всех войск под руководством общевойсковых командиров фронта и армий решает успех операции и войны и поэтому место авиации только в общевойсковых боях и операциях. Все дальние полеты должны вытекать из задач армейских и фронтовых операций.

Теперь уже мало признавать необходимость взаимодействия, но надо уметь организовать это взаимодействие; нужно как-то организовать работу ВВС, чтобы определенное время иметь возможность нашей бомбардировочной авиации бомбить войска противника, его тыловые объекты и чтобы ВВС противника не имели возможности бомбить наши войска.

Вчера т. Голиков говорил, что во время событий в Польше надо было авиацию придать армиям. Не могло быть речи о придании авиации, ибо сам командующий был потерян. Не представляю себе, как можно было там командующему армией командовать авиацией — это было невозможно.

Я был в Белоруссии и должен сказать, что я нашел положение очень плохим в отношении организации театра войны. Еще хуже было в Киеве. Когда фронт перешел в Проскуров, то он не имел связи с бригадами. Распоряжения до бригад от командования фронтов задерживались на несколько часов.

При организации и подготовке наступательной операции, имея в виду действие во фронте двух ударных армий, прежде всего надо подготовить аэродромы, с расчетом 2 — 3 аэродрома на полк, иметь надежную связь от командующего фронтом до каждого аэродрома и связь между авиацией и действующими корпусами и наличие на аэродромах не менее 10 боекомплектов и заправок горючего и смазочного [материалов] на бомбардировочные полки и 20 заправок с боекомплектами для истребителей.

Дальше требуется хорошая выучка летчиков [в полетах] днем и ночью и для действий в трудных метеоусловиях. [198] При выполнении этих условий ВВС будут массированы на нужных направлениях и по нужным объектам и свою задачу они решат.

О господстве в воздухе. Тут т. Птухин и другие говорили, что господство в воздухе осуществляется путем действия по авиации противника и воздушных боев. Это верно. Однако полного и длительного господства в воздухе завоевать нельзя и зачастую нашей бомбардировочной авиации придется летать при противодействии истребителей противника, и войска должны будут наступать, когда противник их будет бомбить и обстреливать{188}, к этому надо быть готовым.

Я знаю также случаи, что часто все командиры просят себе авиацию. Это приводит к нарушению основного правила сосредоточения авиации и к тому, что в нужном направлении господство нельзя будет завоевать. Надо привыкнуть в мирное время, что много войск, которым поручают второстепенные задачи на данном направлении, либо по условиям метеорологии не будут иметь авиации. Мне кажется, что самое страшное будет в том, если начнешь идти по линии того, чтобы удовлетворять заявки всех. Сразу, перейдет инициатива к противнику, и это только и нужно будут противнику.

И поэтому вряд ли прав т. Попов{189} говоря о том, что когда конно-меха-низированная группа прорывается в тыл, надо авиацию передавать войсковым подразделениям. Легче всего в течение одного дня авиацию перенацелить на две-три цели и иногда в интересах одного корпуса будут действовать две-три авиадивизии.

Вопрос о конно-механизированной группе вообще еще не решен. Неизвестно, будет ли организационно оформлена эта группа в отдельной армии. Во всех случаях авианачальник обязан выделить в интересах КМГ 2 — 3 авиадивизии, должен находиться вместе с командиром КМГ.

Опыт показал, что авиационный начальник должен находиться там, где находится общевойсковой начальник для того, чтобы было достигнуто взаимодействие.

О воздушных боях. В этом отношении действия на Халхин-Голе весьма характерны. Когда с 20 августа было обеспечено господство в воздухе, то оно было достигнуто предварительно непрерывными воздушными боями и большим 'накоплением истребителей, горючего, боеприпасов и т. д. Кроме того, удалось скрыть от японцев подготавливаемое наступление и большим налетом своей авиации по аэродромам противника заставить японцев подтянуть свою авиацию в тыл и этим мы в день наступления 20 августа не видели японских самолетов.

Или вот в Испании, — я помню такой случай: совершенно в другом направлении начинает действовать своя авиация и этим самым отвлекает авиацию противника на первый период от главного района наступления наших войск.

Немцы 10 мая 1940 г. произвели одновременный налет на аэродромы Франции на глубину до 400 км и охватили своим налетом свыше 100 аэродромов. При наличии связи и хорошей организации такой налет мог кончиться большим поражением немецкой авиации, ибо указанный налет производился мелкими группами без прикрытия истребителей и встреча этих групп в определенных районах истребителями может кончиться уничтожением этих групп.

О бомбах. Опыт войны показывает, что нам нужно побольше иметь бомб крупного калибра.

С. К. Тимошенко: Где применяются?

Я. В. Смушкевич: Когда была война в Финляндии, то по переднему краю самый лучший результат давали бомбы крупного калибра.

С. К. Тимошенко: По укрепленному району.

Я. В. Смушкевич: Совершенно правильно, по укрепленному району. Налетами на объекты с мелкими бомбами, можно заранее сказать, ничего не сделаешь.

Г. М. Штерн: Нужны и мелкие и крупные. [199]

Я. В. Смушкевич: Нужно продумать, т. Штерн, этот вопрос. По целому ряду объектов нужны обязательно крупные бомбы.

О пушечном вооружении. Тов. Кравченко уже говорил об этом. У нас бомбардировщик иногда по возвращении имел до 200 пробоин, а возвращался невредимым.

Сейчас мы находимся под ложным впечатлением войны с англичанами, когда немцы летают только ночью. Когда же будет война на суше, авиация должна будет в огромнейшем количестве проводить вылеты и днем.

Но обучать ночным полетам мы должны обязательно больше, ибо ночью придется очень много летать и, кроме того, летчики, летавшие ночью, всегда сумеют летать днем, а летавшие днем — ночью не сумеют летать.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 57, л. 54 — 59.