Министры иностранных дел Германии и Италии оставили несколько отличающиеся друг от друга мнения о предпосылках нападения на Пирл-Харбор. Приводимые ниже документы содержат выдержки из показаний Иоахима фон Риббентропа на Нюрнбергском процессе в августе и сентябре 1945 года и выдержки из дневника графа Галеаццо Чиано за 3, 4, 5 и 8 декабря 1941 года.
(Нацистский заговор и агрессия. Приложение В, стр.1199, 1201, там же, т. V, стр.691–692)
Выдержки из показаний Иоахима фон Риббентропа на Нюрнбергском процессе в Германии 31 августа 1945 года
(…)
Вопрос. Но Вы уверены, что даже возможность войны между Японией и Соединенными Штатами никак не обсуждалась и что по этому вопросу не было принято никакого решения?
Ответ. По-моему, никогда не обсуждалась. Конечно, какое-то ощущение напряженности существовало, и о нем, возможно, когда-то было сказано: «К чему это приведет?» — или что-либо подобное. Я не знаю. Твердо я не помню, но могу с уверенностью сказать, что возможность нападения на Пирл-Харбор в том виде, как оно произошло, никогда не обсуждалась. Напротив, если мне не изменяет память, мы, скорее, предполагали, что дело идет к урегулированию.
Вопрос. Вы уверены также и в том, что Япония не была каким-либо образом поощрена в ее стремлений найти предлог для вступления в войну? [302]
Ответ. Да, уверен. Я могу заявить об этом самым категорическим образом. Видите ли, если японцы и намечали что-нибудь, то они определенно скрывали это. Они умеют держать язык за зубами. Они не говорят того, о чем думают. Из своего опыта я могу сказать, что японцы очень скрытные люди. Мы никогда не знали реального положения, никогда. Они никогда не говорили о том, что собирались предпринять.
Я помню, как говорил фюреру, что, если придерживаться положений тройственного пакта, нам нет необходимости объявлять войну Соединенным Штатам формально, поскольку Япония уже совершила нападение. Фюрер долго размышлял над этим вопросом, но затем весьма четко изложил мне свое решение. Вот, приблизительно, как он об этом сказал: «Если мы не выступим на стороне Японии, пакт будет политическим мертвецом. Но главное не в этом. Главное состоит в том, что Соединенные Штаты уже обстреливают наши корабли. Это — убедительный фактор войны. Своими действиями Соединенные Штаты уже создали положение, которое практически можно назвать состоянием войны...»{99}
Выдержки из показаний Иоахима фон Риббентропа на Нюрнбергском процессе в Германии 10 сентября 1945 года
Вопрос. Следовательно, Гитлер был против того, чтобы Япония достигла какого-либо урегулирования с Соединенными Штатами?
Ответ. Да, можно сказать, что так.
Вопрос. Это было до нападения на Пирл-Харбор?
Ответ. Насколько я помню, это было задолго до нападения. Я не помню точно, но можно проверить по прессе.
Вопрос. Вы хотите сказать, что это было весной 1941 года? [303]
Ответ. Дат я совершенно не помню. Мне очень трудно их вспомнить. В моей памяти запечатлелось лишь, что нападение на Пирл-Харбор явилось для всех нас полной неожиданностью. Мы не предполагали ничего подобного, и поэтому разговоры об этом должны были, по-моему, произойти значительно раньше. Это все, что я могу вспомнить, но когда это было, я сказать не могу. Я помню только, что мы никогда не давали Японии совета напасть на Соединенные Штаты. Да, не давали. Я понимаю, что Ваши предположения вполне обоснованны, особенно если учесть, что Соединенные Штаты проводили в то время политику «вооруженного нейтралитета», а позиция некоторых японских кругов была весьма неустойчивой, но я не помню, чтобы мы когда-либо давали такой совет. Позвольте мне попытаться вспомнить события в хронологическом порядке. Наши связи с Японией на первом этапе были направлены против России{100}... Затем был заключен тройственный пакт, который имел целью, как я уже говорил раньше, удержать Соединенные Штаты нейтральными. Затем, в течение войны, после того как Великобритания объявила войну Германии, японцы иногда обсуждали идею военных действий против Англии путем нанесения удара по Сингапуру. Я помню, что говорил с японцами в Берлине, так же как, кажется, и в Токио, о нашей заинтересованности в нанесении удара с этого направления при нейтралитете Соединенных Штатов. Я помню, что говорил об этом несколько раз.
Вопрос. Если рассуждать логически, Германии было очень выгодно, чтобы Соединенные Штаты не вступали в войну против нее?
Ответ. Я всегда думал так. Я очень хорошо помню, что, ведя переговоры с японцами в Берлине, я указывал на нашу заинтересованность в том, чтобы удержать Соединенные Штаты нейтральными, что, собственно, и являлось [304] основной целью заключения пакта. Я не знаю, учитывались ли какие-либо военные аспекты. Не знаю. Меня не информировали, но я полагаю, что нет.
Выдержки из дневника графа Галеаццо Чиано
3 декабря, среда
Великолепный ход Японии. Посол на приеме у дуче. Он зачитывает ему длинное сообщение о ходе переговоров с Соединенными Штатами, заканчивающееся утверждением, что переговоры зашли в тупик. Затем, сославшись на соответствующую статью тройственного пакта, он просит, чтобы немедленно после начала военных действий Италия объявила войну Соединенным Штатам, и предлагает подписать соглашение с обязательством не заключать сепаратного мирного договора. Переводя эту просьбу, переводчик дрожал как осиновый лист. Дуче выразил свои заверения, но оставил за собой право проконсультироваться с Берлином, перед тем как дать окончательный ответ. Дуче был доволен этим сообщением и сказал: «Мы сейчас находимся на пороге межконтинентальной войны, которую я предсказывал еще в сентябре 1939 года».
Что означает это новое событие? Во всяком случае оно говорит о том, что Рузвельт сманеврировал успешно. Поскольку он не мог вступить в войну немедленно и непосредственно, он вступил в нее косвенно, предоставив Японии возможность напасть на Соединенные Штаты.
4 декабря, четверг
Реакция Берлина на действия Японии весьма сдержанная. Возможно, немцы отнесутся к этим действиям примирительно, так как они не могут отмежеваться, но идея провоцирования вмешательства Соединенных Штатов нравится им все менее и менее.
Муссолини, напротив, доволен действиями Японии...
5 декабря, пятница
Ночь была неспокойной из-за нетерпеливости Риббентропа. Промедлив два дня, он не может теперь подождать [305] ни минуты с ответом Японии. В три часа ночи он прислал Макензена ко мне домой, чтобы вручить проект трехстороннего соглашения по вопросу вмешательства Японии и обязательство не заключать сепаратного договора о мире. Он хотел, чтобы я разбудил дуче, но я не сделал этого, и дуче потом был очень доволен...
8 декабря, понедельник
Ночной телефонный звонок Риббентропа. Он в восторге от нападения Японии на Соединенные Штаты. Он настолько доволен этим, что я счастлив вместе с ним, хотя и не совсем верю в конечный успех того, что произошло... [306]