8. Военный трибунал

На время боевых действия, происходящих у оз. Хасан, для обслуживания частей, участвовавших в отпорных боях, уже в процессе боев была сформирована выездная сессия военного трибунала 1-й армии.

В самом начале работы Трибунала встречался ряд серьезных затруднении материального порядка.

Содержание арестованных и их охрана и конвоирование по штатам трибунала как мирного, так и военного времени не предусмотрены. Все этим должны были обеспечить штабы частей.

Арестные помещения были приспособлены примитивно, в земле, но и это помещение во время наводнения было затоплено водой. После этого арестованные содержались в бане погранкомендатуры, а впоследствии арестованных вынуждены были содержать прямо в грузовой автомашине, крытой брезентом. Вследствие наводнения, осужденных переправлять в г. Ворошилов и даже Краскино не имели возможности. Отправка их производилась после того, как налажено было сообщение водой на шаландах. На шаландах переправляли до Краскино, а затем после восстановления шоссейной дороги отправляли на автомашинах в г. Ворошилов. [299]

Скопившиеся арестованные содержались в неприспособленном помещении и машине, вблизи границ (3–4 км), да к тому же часть из них приговорена к высшей мере наказания — было небезопасно. Эта опасность усиливалась еще тем, что в течение месяца шли сильные дожди и в ночное время не имели возможности места содержания арестованных освещать, вследствие этого охрану приходилось увеличивать.

Несмотря на все эти неудобства, неприспособленность с содержанием, отправкой и охраной, попыток за все время к побегу не было.

С первых же дней начала работы по условиям обстановки стало известно, что проводить судебные процессы непосредственно на фронте, где ежедневно шли бои, невозможно, да это и не вызывалось необходимостью. Все процессы до перемирия проводились в тылу — Краскино, Заречье.

После перемирия ряд процессов по наиболее актуальным делам были проведены непосредственно в частях на фронте и даже у подножья высоты Заозерной. По большинству дел процессы проводились открыто. На некоторые открытые процессы, которые проводились вне части, по договоренности с командованием частей вызывались представители подразделений этих частей, Кроме этого, как правило, на открытых процессах, проводившихся в тылу, присутствовали бойцы и начсостав частей, близ которых был расположен трибунал.

Из серьезных недостатков работы трибунала явилось отсутствие защитника, вследствие чего все дела слушались без сторон. Вызов свидетелей на процессы производился по телефону с командного пункта через представителей прокуратуры, постоянно находившихся там. Явка свидетелей на суд была затруднена, так как с фронта во время боя было явиться невозможно. Кроме этого, имели место случаи, когда необходимо для суда иметь налицо свидетелей, но они оказывались ранеными или убитыми, наконец, [300] затруднялось сильным наводнением передвижение. В силу этого по тем делам, где у суда не было сомнений, свидетели не вызывались, а в тех случаях, когда суд вызывал свидетелей, дело затягивалось. В первый период перемирия дела все рассматривались в тот же день, но после перемирия дело обстояло по другому. Вся подготовка к процессу проводилась следующим порядком: арестных помещений не было, поэтому всех арестованных прокуратура отправляла в Заречье, в арестные помещения трибунала, здесь, заканчивая дело одновременно с его передачей по ознакомлении с делом проводилось подготовительное заседание. Следом за подготовительным заседанием вручалось обвинительное заключение, и спустя несколько часов начиналось судебное заседание. Незначительная затяжка происходила по тем лишь делам, когда на судебных заседаниях должны присутствовать свидетели. В последующий период, после перемирия, дела значительно задерживались. Это объясняется тем, что к этому времени прокуратура стала передавать дел значительно больше, а трибунал, имея только один состав суда, не успевал нужными темпами разбирать дела.

Средний срок прохождения дел в военном трибунале составлял 12–23 часов. В последующий период, после перемирия, срок значительно увеличился. В среднем он составлял 4 суток. К общему числу рассмотренных дел трибунала составляет:

1. Побег с поля боя — ст. 193–22	35%
2. Самовольное оставление части — ст. 193–9 п. «а»	7%
3. Нарушение караульной службы — 193–15 п. «д»	27%
4. Неисполнение приказаний — 193–2 п. «д»	5%
5. Халатность и злоупотребления — 193–17	14%
6. Контрреволюционная агитация — 58–10, ч. 2	9%
7. Прочие дела	3%

Основное количество дел рассмотрено в отношении бросивших оружие, сбежавших с поля боя. [301]

Большинство этих осужденных являются людьми идеологически неустойчивыми, поставившими свои интересы выше интересов государственных и по этим мотивам трусости совершили преступления.

При определении мер уголовного наказания суд исходил из обстановки, вызывавшей необходимость более жестоких мер наказания по делам наиболее опасным, как то: побег с поля боя, неисполнение приказания.

В соответствии с этим из общего количества осужденных приговорено:

1. К высшей мере наказания	58%
2. От 5 до 10 лет лишения свободы	23%
3. От 3 до 5 лет лишения свободы	15%
4. Условно	2%
5. Оправдано	2%

По ряду указанных выше мер наказания Военная коллегия впоследствии, т. е. уже после перемирия, рассматривая дела в порядке надзора (обжалование не допускалось), внесла коррективы в сторону снижения мер наказания.

Одним из серьезных недостатков в руководстве работой трибунала явилось то обстоятельство, что наши приговоры Военная коллегия рассматривала по основной массе дел уже после перемирия, и трибунал определений не получал, вследствие чего не имел возможности свои ошибки исправлять в процессе работы.

Качество предварительного следствия страдало рядом существенных недостатков, которые восполнялись путем направления дел на дорасследование или в процессе судебного следствия, а именно: дело Валеева было передано с допросом только обвиняемого, не допрошен, кто его задержал, командир части, который бы указал, когда сбежал. По делу убийства инженера Винавитина не было акта судебного вскрытия; плохо, что некоторые дела велись несколькими следователями в разных местах и не всегда вопросы всесторонне исследовались... [302]

Общественно-политическая работа вокруг дел в основном проводилась политорганами частей и соединений.

Но эта работа проводилась крайне недостаточно, и трибунал, стремясь быстрее разбирать дела (был один состав суда), физически не успевал уделять внимания этой работе.

Вся общественно-политическая работа вокруг дел заключалась лишь в том, что приговоры по наиболее актуальным делам отдавались приказом по корпусу и эти приказы прорабатывались в частях.

По отдельным делам приговоры для проработки направлялись непосредственно командирам и комиссарам частей. По двум делам сделано представление командованию о снятии с должности одного командира, и в другом — о наложении дисциплинарного взыскания.

Из работы военного трибунала в боевой обстановке у оз. Хасан нельзя сделать определенных выводов для всех трибуналов. Конкретные условия и обстановка несомненно будут вносить соответствующие изменения и дополнения и организационные мероприятия во всей практической деятельности этих органов. Однако, несмотря на короткий срок работы трибунала в боевой обстановке у оз. Хасан, дает возможность сделать по ряду вопросов определенные выводы, так как эта работа была работой трибунала, соответствующей Военному времени, и эти выводы вполне будут реальны и для трибунала 39-го ск, которому в будущем придется работать примерно в такой обстановке.

Трибуналу, прокуратуре и особому отделу необходимо находиться вместе в тылу при основном штабе, но не в разных местах и ни в коем случае не на командных пунктах, дела рассматривать в тылу, но не на передовых позициях, и тогда, когда нет боя. Подготовительные заседания в боевой обстановке по тем делам, которые у суда не вызывают возражений, не проводить, держать связь не только с политаппаратом частей, но и с командирами частей. В отдельных [303] случаях трибунал, работавший у оз. Хасан, в этом вопросе допускал ошибки; обязательно обучить всех работников Военного Трибунала и прокуратуры, чтобы они умели пользоваться картой, компасом, чувствовали себя настоящими работниками не только прокуратуры и трибунала, но и командирами. [304]