Прорыв германского флота в Рижский залив 19 июля — 8 августа 1915 года
Находясь в Ревеле, я не мог знать подробностей прорыва германского флота в Рижский залив, а потому воздерживался от всяких записей в надежде получить впоследствии более подробные и достоверные сведения.
Теперь, вернувшись в Куйваст, постараюсь заполнить пробел, но так как из разговоров с участниками очень трудно дать полную картину борьбы, то вместо стройного изложения опишу лишь отдельные эпизоды, которые удалось выяснить при личном контакте или при чтении случайно попавшихся на глаза донесений.
Итак, чтобы ускорить развязку и облегчить своим войскам взятие Риги, а там, смотришь, и столицы с ее фабриками и заводами, германское командование, так же как в конце мая сего года{16}, решило создать угрозу крайнему правому флангу русских армий, послав в Рижский залив эскадру из линейных кораблей типа «Дейчланд» и «Брауншвейг», броненосных и легких крейсеров, массы миноносцев и тральщиков{17}.
Превосходство немцев было подавляющее, так как им противостояли всего лишь старый линейный корабль «Слава» (вооруженный недальнобойной артиллерией), канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», 20–25 миноносцев, подводные лодки «Барс», «Гепард», «Аллигатор», «Дракон», «Минога», «Макрель», «Касатка», английские Е-1 и Е-9 под общей командой начальника Минной дивизии и начальника [416] Обороны Рижского залива капитана 1 ранга Петра Львовича Трухачева. Единственно, что несколько уравновешивало силы, — это минное заграждение Ирбенского пролива, проход через которое противник должен был очистить под огнем русских орудий.
Особо деятельное участие в обороне возлагалось на подводные лодки, часть которых высылалась в Балтийское море для встречи неприятеля перед минным заграждением, другие же оставались в Рижском заливе для атаки его прорвавшихся судов.
Задолго до начала операции немцы, с помощью гидроаэропланов и дирижаблей, производили усиленную разведку Ирбенского пролива.
В ночь с 19 на 20 июля с. г. две германские подводные лодки пробрались под северным берегом Курляндии в Рижский залив, но не были найдены миноносцами.
20 июля/2 августа в 9 ч. 46 м. утра неприятельские гидроаэропланы появились в виду маяка Церель. Лейтенант Лишин с другим летчиком полетели навстречу. Второй аппарат из-за повреждений в моторе вынужден был вскоре спуститься, но Лишин все же вступил в бой с двумя немцами, одного из них он сбил, а другого заставил отступить. Когда же неприятельский летчик, завидя в море нашу подводную лодку, бросился на нее, Лишин, несмотря на повреждения в крыльях и пропеллере, а также неисправную работу мотора, вновь атаковал противника и принудил его к окончательному отступлению.
В тот же день подводная лодка «Аллигатор», выйдя на рассвете из Ирбенского пролива, была атакована в море германским гидроаэропланом, которого заставила отступить стрельбой из 37-мм пушки и пулемета.
В 13 ч. 38 м. немецкий дирижабль, произведя разведку вдоль северного берега Курляндии, направился к маяку Церель и дальше к Аренсбургу. Три наших гидроаэроплана, кружась вокруг цеппелина и беспрерывно стреляя из пулеметов, заставили его повернуть обратно. Отойдя в море, воздушный корабль заметил «Аллигатора», который не успел скрыться под водой, как дирижабль сбросил бомбу большой силы.
Пройдя один час на глубине сорока футов, капитан 2 ранга Вальронд поднялся, но, увидя в перископ, что дирижабль [417] держится несколько в стороне над лодкой, ушел на семьдесят пять футов, изменил курс и шел еще три часа, а когда всплыл на поверхность, цеппелин был уже далеко.
22 июля/4 августа в пять часов утра в 19 милях от Михайловского маяка два дозорных миноносца были безрезультатно атакованы германской подводной лодкой.
26 июля/8 августа в 7 ч. 20 м. утра миноносцы «Украина» и «Донской казак» были атакованы двумя подводными лодками, но мины прошли мимо.
Примерно через час, без всякой видимой причины, на минном заграждении раздался взрыв, предполагают, что взорвалась немецкая подводная лодка, уходившая в море после атаки.
На рассвете следующего дня под берегом у маяка Люзерорт видели такой же беспричинный взрыв; предполагают, что это погибла вторая лодка, так как атак больше не было.
Неприятель, большими силами подошедший к Ирбенскому проливу, приступил к тралению наших мин заграждения. Снаряды с наших миноносцев и канонерок за дальностью расстояния не долетали.
Вызванный на поддержку линейный корабль «Слава» под огнем двух броненосцев типа «Дейчланд»{18} вынужден был уйти; неприятельские снаряды ложились у самого борта «Славы», тогда как ее снаряды не долетали до противника.
В этот же день у немцев взорвались крейсер «Тетис» и миноносец; крейсер приткнулся к мели у Люзерорта, потом был снят и приведен в Виндаву.
У нас потерь в судовом и личном составе не было. На ночь обе канонерки и «Слава» ушли в Аренсбург.
27 июля/9 августа вечером эскадренный миноносец «Новик», пройдя между заграждениями, поставил новые мины в протраленном неприятелем районе.
28 июля/10 августа на рассвете германский броненосец и крейсер{19} бомбардировали маяк Церель, стоявшие около него на якоре миноносцы и подводные лодки. [418]
Из-за тумана и мглы приближение неприятельских кораблей с маяка заметили слишком поздно, а потому одновременно с донесением на стоявшие за мысом суда посыпался град снарядов. Миноносцы стояли очень тесно, однако снаряды падали удивительно счастливо, давая массу летевших очень высоко осколков, пробивая дымовые трубы, заливая некоторые миноносцы водой от разрывов, но не причиняя существенных повреждений и не задевая ни одного человека. Немедленно все снялись с якорей и рассыпались в разные стороны.
Из стоявших около Цереля судов никто не пострадал; даже тихоходные подводные лодки успели выбраться без всяких повреждений.
За всех и за все расплатился один только возвращавшийся с погрузки угля флагманский миноносец «Сибирский стрелок», который, чтобы поскорее выбраться из огня, дал полный ход и направился на юг.
Лишь только миноносец показался из-за Церельской косы, неприятель увидел его корпус и открыл прицельный огонь. Один шестидюймовый снаряд, пробив борт выше ватерлинии, перебил переговорные трубы, машинный телеграф, рулевой привод и лег, не разорвавшись, в правой угольной яме. Руль заклинило в положении «лево на борт» и миноносец начал описывать циркуляцию. Все бросились к пробоине.
В это время второй шестидюймовый снаряд попал в кормовую 100-мм пушку, разбил щит, разорвался и зажег сложенные на палубе патроны. К счастью, матросы и три офицера, стоявшие около кормовой пушки, только что бросились к пробоине посередине миноносца, потому ни убитых, ни раненых не было. Загоревшиеся патроны выбросили за борт, руль перевели на ручной привод, и «Сибирский стрелок» благополучно вышел из огня, а через полторы-две недели ремонта снова был готов к бою...
В этот день, 28 июля, подводные лодки «Барс» и «Гепард», выйдя ночью из Рижского залива, встали на позиции перед минным заграждением Ирбенского пролива. Мгла и туман мешали наблюдению, а крупная зыбь сильно качала лодки.
Рано утром «Гепард» разглядел неприятельский трехтрубный [419] крейсер типа «Бремен»{20} и с ним пять миноносцев. Подойдя на расстояние 6–8 кабельтовых, лейтенант Я. И. Подгорный дал залп из пяти мин и надеялся увидеть результат, но, повернув перископ назад, увидел неприятельский миноносец, идущий прямо на лодку. Пришлось срочно уходить под воду.
На глубине сорока пяти футов слышали взрыв мины, а над собой шум винтов проносившегося миноносца и стрельбу из орудий. В течение двадцати минут, лишь только лейтенант Подгорный пытался подняться для ориентировки, снова были слышны работа неприятельских винтов и стрельба из пушек.
Впоследствии, когда немцы ушли и «Гепард» мог подняться на поверхность, все объяснилось очень просто. Оказалось, что волной сорвало люк кормовой надстройки и время от времени оттуда всплывали на поверхность различные предметы: весла и руль от шлюпки, сходня, деревянные ведра, щетки и т. п. Ориентируясь по ним, германские миноносцы следили за лодкой и, открывая огонь по каждой вещи, не давали «Гепарду» подняться, чтобы осмотреться.
В довершение всего дейдвудный сальник гребного вала начал пропускать, стекавшая в трюм вода вызвала дифферент на корму, но ее боялись выкачивать, так как вместе с водой пошло бы и масло, а по масляному следу немецким миноносцам легко было бы следить за всеми движениями «Гепарда» под водой.
Когда же дифферент на корму дошел до десяти градусов, опасения пришлось оставить и начать выкачивать воду из трюма; к счастью, большая волна сейчас же разбивала масляную дорожку и неприятель не мог следить за лодкой.
Что стало с неприятельским крейсером — неизвестно, говорят, что с маяка Церель слышали во мгле взрыв.
Подводная лодка «Барс» в тот же день встретила эскадру германских линейных кораблей, впервые для Балтийского моря ходившую ломаными курсами, но атаковать ее не смогла за дальностью расстояния.
Немецкий цеппелин четверть часа кружил над укреплениями [420] Усть-Двинской крепости и скрылся по направлению к Виндаве.
Утром 28 июля у острова Утэ (Абосские шхеры) появились три дредноута типа «Позен» и легкий крейсер типа «Аугсбург». Один из дредноутов, подойдя на расстояние пяти-шести миль, открыл огонь; шестидюймовая береговая батарея отвечала.
Подводные лодки находились в море. Ближайшая из них, «Крокодил», пошла в атаку, но полный штиль не позволил довести ее до конца. Находившиеся на маяке Утэ наблюдатели по следу от перископа на воде отлично видели маневры лодки, бывшей от них на расстоянии пяти-шести миль, и даже составили план ее атаки; понятно, что дредноут тоже заметил «Крокодила», открыл огонь по воде, и весь отряд поспешно ушел.
29 июля/11 августа «Барс» и «Гепард» вышли в Ревель, первый — для ремонта механизмов, второй — для исправления дейдвудного сальника.
30 июля/12 августа в 5 ч. 15 м. утра три неприятельских броненосных крейсера открыли огонь по маяку Церель. В 6 ч. 25 м. к ним подошли броненосец и три миноносца.
Вечером к Церелю снова подходил один линейный корабль и безрезультатно обстреливал маяк.
В тринадцать часов из Куйваста вышли подводные лодки «Аллигатор» и «Дракон», прибывшие к Церелю в десять часов вечера.
Неприятельские суда до наступления темноты держались против северного фарватера, потому лодки не могли выйти из Рижского залива и перешли к мысу Кави.
Ночью миноносцы и заградитель «Амур», руководствуясь лишь компасом и числом оборотов машин, прошли между минными заграждениями и поставили около четырехсот мин в уже протраленном неприятелем районе.
Участвовавшие в этой крайне рискованной операции суда благополучно вернулись, подорвался один только «Амурец», поставленный для ориентировки у места поворота. Миноносец стоял с застопоренной машиной, ветром его нанесло на сеть для ловли подводных лодок — патрон взорвался и причинил большую пробоину. «Уссуриец» взял его на буксир и привел в Куйваст. [421]
31 июля/13 августа в 2 ч. 10 м. ночи «Аллигатор» и «Дракон» направились к выходу в Балтийское море. В темноте лодки потеряли друг друга, и «Аллигатор» первым подошел к северному фарватеру. Узнав от стоявшего здесь миноносца «Страшный», что ни наших, ни неприятельских миноносцев поблизости нет, лодка смело пошла через риф.
В 4 ч. 30 м., пройдя самое мелкое место, капитан 2 ранга Вальронд увидел два миноносца и начал погружаться. Миноносцы открыли огонь. Глубины не хватило, и лодка ушла под воду только до половины рубки. Положение отчаянное, но сделать ничего нельзя, и так пришлось идти до более глубокого места.
Под непрерывным огнем, подскакивая на неровностях грунта (мелкий песок), «Аллигатор» самым малым ходом пробирался в открытое море, постепенно уходя на все большую и большую глубину. Шел самым малым ходом, так как, когда Вальронд попробовал дать полный ход, подводная лодка, ударяясь о дно, выскакивала на поверхность, причем оголялась вся носовая часть. Почти час продолжался этот расстрел, но ни один снаряд в «Аллигатора» не попал.
Когда лодка отошла дальше в море и над водою фута на два торчал только кончик перископа, немцы прекратили огонь и ушли, а лодка направилась на позицию впереди заграждения Ирбенского пролива.
В море был полный штиль. В скором времени на горизонте показались дымки. По сближении оказалось, что это крейсер типа «Пиллау» (один из строившихся в Эльбинге наших крейсеров типа «Адмирал Невельской» и конфискованных немцами) с двумя миноносцами по каждому борту для защиты от атак подводных лодок.
Пройдя незамеченным под кормой второго миноносца настолько близко, что мог разобрать физиономии стоявших на юте, командир дал залп из трех мин и мог убедиться, что они пошли хорошо.
Эффекта взрыва видеть не пришлось, так как, повернув перископ, Вальронд заметил, что головной миноносец полным ходом идет на лодку, второй же поворачивает. Пришлось уходить на глубины.
Перед тем как скрыться под водой, командир видел на [422] «Пиллау» какой-то сигнал; крейсер начал поворачивать на лодку и открыл огонь, миноносец тоже. Находясь на глубине, на «Аллигаторе» слышали взрыв, шум винтов охранных миноносцев, взрывы подрывных патронов и разрывы снарядов в воде.
Когда шум винтов прекратился, лодка поднялась, и Вальронд увидел в перископ, что крейсер лежит на боку с креном в пятнадцать градусов. Однако больше ничего он разглядеть не успел, так как миноносцы снова бросились на лодку и ей опять пришлось уходить на глубину.
Когда «Аллигатор» поднялся на поверхность, на горизонте виднелись одни дымки. Что стало с крейсером — неизвестно. Лодка направилась в Рижский залив для зарядки аппаратов новыми минами.
На обратном пути встретили «Дракона», который, подождав, когда за проходом через Церельский риф не будет дымков, вышел в море. Не успели лодки далеко разойтись, как снова показались дымки — пришлось погружаться.
«Дракон» пошел в атаку. Подойдя ближе, командир узнал шедший переменными курсами крейсер «Аугсбург» с четырьмя охранными миноносцами по бокам. Тут-то и началась игра в кошки-мышки, которая могла кончиться гибелью одного или другого партнера.
Полный штиль страшно затруднял атаку, так как перископ и след от него на воде были видны на громадные расстояния. Несмотря на это, «Дракону» удалось подойти на четыре-пять кабельтовых, но лишь только лейтенант Ильинский поднял перископ для ориентирования перед минным залпом, как лодку заметили, и крейсер повернул на нее. Пришлось уходить на глубину.
Через десять минут командир поднялся, предполагая увидеть «Аугсбург» за кормой, и приготовился стрелять кормовыми аппаратами, но крейсер оказался сзади левого траверза в расстоянии 150 саженей и шел прямо на лодку. Дав самый полный ход, «Дракон» успел уйти на глубину 55 футов, когда «Аугсбург» прошел над ним и так близко, что лодку качнуло.
Прошло еще двадцать минут. Осторожно поднявшись и осмотревшись в перископ, Ильинский увидел вдали крейсер и миноносцы, которые огня так и не открывали. [423]
В 16 ч. 50 м. дымки неприятеля начали скрываться, но «Дракон» все еще шел под водой.
В 17 ч. 12 м., смотря в перископ, командир заметил прямо по носу перископ какой-то подводной лодки. Отвел руль и узнал начавшего всплывать «Аллигатора». Подняв над водой для опознания оба перископа, «Дракон» застопорил машины. Вальронд тоже узнал «Дракона», и обе лодки поднялись на поверхность, после чего «Аллигатор» пошел в Рижский залив за минами.
«Дракон» остался один. В 18 ч. 05 м. показался дым; лодка погрузилась. В 18 ч. 26 м. командир разобрал, что это «Аугсбург» с миноносцами идет к Церелю. В 21 ч. 40 м. неприятельский крейсер и миноносцы ушли в море. «Дракон» поднялся на поверхность.
Тем временем «Аллигатор», возвращаясь через северный фарватер, чуть было опять не попался. Подходя к входной вехе через Церельский риф, увидели, что бывший на горизонте дым начал быстро приближаться. Показались мачты и трубы «Аугсбурга». Между тем по мелководью надо было пройти две мили, на что при скорости семь узлов нужно восемнадцать минут.
Из-за недостатка глубины «Аллигатор» не мог погрузиться; в надводном положении он был совершенно беззащитен. Оставалось идти вперед — и будь, что будет. В довершение всего, два наших миноносца держались у маяка Церель, привлекая своим дымом внимание противника. Немало проклятий сыпалось по адресу этих судов, ибо крейсер на таком расстоянии не мог видеть лодки, но, идя на дым, должен был скоро ее открыть.
Миноносцы этого не сообразили и не двинулись с места, а старший из них, видя приближение неприятеля, поднял сигнал: «"Аллигатору» — больше ход». Однако счастье не покидало лодку. Лишь только она успела перейти через риф и, выйдя на глубокую воду, начать погружение, как «Аугсбург» открыл огонь. Находясь под водой, все облегченно вздохнули, так как были теперь в полной безопасности.
1/14 августа в 3 ч. 43 м. утра «Дракон», стоя на позиции перед заграждением Ирбенского пролива, заметил силуэты приближавшихся судов и, погрузившись, пошел в атаку. [424]
В четыре часа утра к северу от себя разглядели трехтрубный крейсер с двумя миноносцами.
Отпустив миноносцы к Ирбенскому проливу (на восток), крейсер направился в море (на запад). «Дракон» полным ходом бросился на норд-вест, рассчитывая встретиться с «Аугсбургом», когда он повернет на соединение с миноносцами. Через полчаса крейсер повернул на ост, а лодка на норд. В 5 ч. 9 м. утра с расстояния шести кабельтовых «Дракон» дал залп минами, но не попал.
В 5 ч. 10 м. «Аугсбург» открыл огонь и начал поворачивать на лодку, а через три минуты прошел над ней. Снова повернув и открыв огонь, крейсер в 5 ч. 17 м. опять прошел над «Драконом», после чего направился в открытое море.
В шесть часов утра три неприятельских миноносца тоже пытались приблизиться, но лодка ушла на глубину. В 9 часов утра, не видя противника, Ильинский поднялся на поверхность. Через два часа — опять дымки и погружение. В полдень, поднявшись на поверхность, «Дракон» пошел к северному фарватеру. В 17 часов вошел в Рижский залив, а в 20 часов стал на якорь у мыса Кави.
2/15 августа утром «Дракон» снялся с якоря и пошел в Куйваст (для приемки новых мин Уайтхеда), куда прибыл в тот же вечер. Подводная лодка «Макрель», окончив ремонт механизмов, вышла из Ревеля в Моонзунд.
3/16 августа в 11 часов утра среди нависшей над морем мглы и тумана показались два германских легких крейсера с тральщиками впереди. Дальше в море виднелись дымы большого числа судов.
Подошедший вскоре линейный корабль «Слава», для увеличения дальности артиллерии создавший себе искусственный крен в три градуса, был отогнан огнем германского линейного корабля{21}, снаряды которого накрыли «Славу», в то время как ее снаряды беспомощно падали в воду, далеко не доставая противника.
Перестрелка целого дня оказалась безрезультатной — неприятель все глубже и глубже вдавался в Ирбенский пролив. В 19 часов противник удалился; «Слава» и канонерки ушли в Аренсбург. [425]
4/17 августа в 2 ч. 30 м. ночи два больших германских миноносца{22}, прорвавшихся накануне вечером через заграждение, имели перестрелку с дозорными миноносцами «Войсковой» и «Украина». Утром они, неожиданно, встретились с эскадренным миноносцем «Новик».
Преимущество было на стороне противника, так как каждый немецкий миноносец имел водоизмещение 1250 тонн, вооружен тремя 102-мм пушками, т. е. оба — шестью орудиями против четырех 100-мм орудий «Новика».
Начался бой. Расстояние 48 кабельтовых (9600 м), ход 17 узлов. С третьего залпа «Новик» попал под мостик головного и, перейдя на беглый огонь, стал засыпать его снарядами. На пятой минуте, имея пожар на баке, миноносец начал отступать. На десятой у него была сбита средняя труба и начался пожар на корме. Через двенадцать минут боя произошел пожар посередине миноносца, после чего он обратился в бегство.
Огонь перенесли на второй. На нем тоже начались пожары. Видя, что дело плохо, миноносцы окутались дымовой завесой. «Новик» продолжал стрелять, руководствуясь верхушками их мачт, но, подойдя к минному заграждению, вынужден был прекратить преследование.
Противник скрылся в тумане. Головной миноносец затонул у Михайловского маяка, второй, прорвавшись через заграждение, ушел в Виндаву. Неприятель стрелял отвратительно. В «Новик» не было ни одного попадания, никаких повреждений, никаких потерь в личном составе{23}.
Подошедшая «Слава» попала под огонь невидимых в тумане германских линейных кораблей{24}. Для корректировки стрельбы немцы воспользовались не взорванной при отступлении башней Михайловского маяка, на которой устроили наблюдательный пункт, и, надо отдать справедливость, стреляли очень хорошо.
Залпы одиннадцатидюймовых орудий ложились очень [426] близко, и три снаряда попали в «Славу», причем один из них, пробив броню, угодил в шахту шестидюймовой средней башни и зажег приготовленные заряды. Несколько мгновений броненосец находился на краю гибели от взрыва патронного погреба, но пожар успели потушить, и все обошлось благополучно.
Видя, что германская эскадра прошла минное заграждение и дальнейшее сопротивление невозможно, начальник обороны Рижского залива (он же начальник Минной дивизии) капитан 1 ранга П. Л. Трухачев, оставив в дозоре миноносец «Новик», ушел со всеми судами в Куйваст.
В этот день, 4 августа, в 4 ч. 45 м. утра подводные лодки «Дракон», «Макрель» и «Касатка» вышли к маяку Церель. В 12 ч. 30 м. прибыли на место, а на ночь ушли к мысу Кави.
Подводная лодка «Минога» занимала позицию между маяками Домеснес и Михайловский. Английская подводная лодка Е-1 вышла из Ревеля на позицию перед Ирбенскии проливом.
Находившиеся в Риге для обстрела сухопутных позиций противника канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец», неоднократно разбивавшие окопы и заставлявшие замолчать его артиллерию, успешно бомбардировали немецкие батареи у Кеммерна.
5/18 августа с рассветом, еще не зная о прорыве германского флота, «Дракон», «Макрель» и «Касатка» вернулись к маяку Церель, откуда получили телефонограмму начальника Минной дивизии занять свои позиции в Рижском заливе. В море стоял густой туман и был полный штиль.
В 10 ч. 30 м. утра высланный на разведку 5-й дивизион миноносцев, обнаруживший противника у маяка Домеснес, на обратном пути в Моонзунд повстречался с шедшими на позицию и еще не успевшими далеко разойтись подводными лодками, которым передал приказание капитана 1 ранга Трухачева вернуться в Куйваст.
Продолжая путь, «Макрель» заметила, что что-то чернеет на воде{25}. Подошла ближе и узнала стоявшую в боевом положении подводную лодку «Минога», которой сообщила о приказании идти в Моонзунд.
Таким образом, к вечеру 5 августа все наши силы сконцентрировались [427] в Куйвасте, и Рижский залив перешел в руки неприятеля. Последний бой должен был разыграться на плесе между Куйвастом и островами Вердер и Шильдау, после чего уцелевшие суда могли удирать на север. Линейный же корабль «Слава», ввиду своей большой осадки, не мог пройти Моонзундом, но, посылая броненосец в Рижский залив, командующий флотом заранее примирился с его возможной гибелью.
Ночью канонерки «Сивуч» и «Кореец» поставили минное заграждение на подступах к Усть-Двинской крепости.
6/19 августа. В море все те же туман и штиль. Английская подводная лодка Е-1, находясь на позиции перед Ирбенским проливом, заметила в тумане немецкие миноносцы и, погрузившись, пошла под водой. За миноносцами показались два крейсера-дредноута типа «Мольтке». Маневрировать было незачем, так как корабли сами шли на лодку.
«Товсь!.. Пли!..» — и с расстояния в 3–4 кабельтова, кэптэн Лоренц выстрелил одной миной. Результата видеть не пришлось, ибо миноносцы сейчас же бросились на Е-1 и заставили ее скрыться под водой. Мина попала в головной крейсер «Мольтке», который удержался на воде и ушел в Либаву{26}.
Утром командующий флотом приказал находившимся еще в Риге канонеркам «Сивуч» и «Кореец» немедленно идти в Куйваст. В одиннадцать часов утра начальник Минной дивизии повторил приказание адмирала Канина.
В это время неприятельские суда, являясь хозяевами положения, беспрепятственно ходили по всему Рижскому заливу, осматривая берега и протраливая заранее намеченные курсы для движения эскадры.
В 15 ч. 15 м. неприятельский крейсер{27} с двумя миноносцами подошел к Аренсбургу и, открыв огонь по пристани Рамассар, потопил стоявшую здесь баржу с грузом.
В 15 ч. 20 м. у острова Кюно показался крейсер типа «Кольберг»{28} с двумя миноносцами, шедший к Пернову. [428]
К вечеру выяснилось, что главные силы противника направляются к Куйвасту, потому командующий флотом телеграфировал из Гельсингфорса канонеркам: «Идите под восточный берег и ждите темноты. С темнотою идите в Моонзунд».
Капитан 1 ранга Трухачев, сообщая о постановке минного заграждения при входе в Моонзунд, известил канонерки, что у банки Ларина они будут встречены миноносцем, который укажет дорогу.
В море — все те же туман и мгла. В 19 ч. 17 м. с острова Кюно видели крейсер и два миноносца, возвращавшихся из Перновского залива. Позднее с маяка Вердер слышали в море стрельбу. «Сивуч» донес: «Неприятель преследует». Начальник Минной дивизии телеграфировал курсы, которыми надо было следовать, чтобы обойти минное заграждение перед Куйвастом.
От канонерок никаких известий. Ночью было принято радио без подписи: «Выскочил на камни». Трухачев ответил: «Показать свое место». Кто-то телеграфировал: «Потерял свое место».
Тогда начальник Минной дивизии, чтобы помочь канонеркам подойти к Моонзунду, приказал стоявшему у банки Ларина дозорному миноносцу светить прожектором вверх и запросил по радио: «Видите ли прожектор? Где находитесь?» Ответа не последовало.
А в это время в Рижском заливе происходила следующая трагедия.
Получив радио командующего флотом: «Идти под восточный берег и ждать темноты», «Сивуч» и «Кореец» подошли к нордовой вехе у острова Кюно и застопорили машины. Солнце склонялось к горизонту. Кругом стояла мертвая тишина. Время, как всегда бывает в таких случаях, текло убийственно медленно.
Но вот среди мглы показались дымки, и вскоре можно было различить трехтрубный крейсер и два миноносца. Канонерки дали полный ход (10 узлов) в надежде, что их не заметят и они смогут скрыться в надвигающейся темноте.
Напрасно. Крейсер сделал опознавательный сигнал. Суда молча продолжали уходить. Прогремел залп, на который канонерки отвечали из всех орудий. К неприятелю подошли [429] еще три миноносца. Выстроившись в кильватер с крейсером посередине, немцы открыли убийственный огонь, стараясь отжать канонерки к берегу и закрыть дорогу в Моонзунд.
Минут через пять от начала боя у «Сивуча» что-то случилось с рулем, и он покатился в сторону неприятеля, который усилил огонь. Один из залпов пришелся в среднюю часть канонерки.
С «Корейца» видели огонь и дым от разрыва снарядов и различные обломки, высоко взлетевшие к небу.
На «Сивуче» начался пожар. Темнота и туман мешали прицелу. Неприятель открыл прожектора, ослепляя личный состав обреченных русских судов. Желая вступить «Корейцу» в кильватер, «Сивуч», управляясь машинами, пошел ему под корму. Но кораблю фатально не везло.
Находясь в 25–50 саженях от «Корейца», канонерка попала в предназначавшийся последнему залп германского крейсера. Скорость хода резко понизилась; «Сивуч» стал сильно отставать, на нем стреляла одна носовая 120-мм пушка. Пользуясь этим, три миноносца, подойдя с кормы и будучи в полной безопасности, стреляли в упор. Быстро разрастаясь, пламя охватило несчастный корабль с носа до кормы. Борт накалился докрасна, но чудом сохранившаяся носовая пушка продолжала стрелять. Наконец, после одного из залпов противника{29} «Сивуч» опрокинулся и с прощальным выстрелом скрылся под водой...
Тем временем «Корейцу» удалось сбить на крейсере прожектор, и немцы потеряли канонерку из виду. Воспользовавшись наступившей темнотой, она начала склоняться к острову Сангэ — и села на мель. Положение стало отчаянным. Командир приказал сжечь секретные карты, книги и документы. Однако случилось нечто странное.
Неприятельский отряд, выпуская большое количество осветительных ракет, не мог найти «Корейца», хотя с него [430] в каких-нибудь двух-двух с половиной милях ясно видели немецкие суда. Одно время думали, что все пропало, так как кто-то, задев случайно за боевой шнур 120-мм пушки, произвел выстрел, а когда дали машинам самый полный ход назад, из дымовых труб выбросило большие огневые факелы. Но, несмотря на это, противник так «Корейца» и не нашел.
Быстро снявшись с мели, канонерка начала осторожно пробираться к берегу. Всю ночь шли по лоту, настойчиво пробираясь на север, раза три становясь и снова снимаясь с мели. На рассвете подошли к восточному берегу Рижского залива и стали на якорь, имея полфута воды под килем.
Посланный на берег офицер доложил командиру, что «Кореец» находится у мыса Тестома, а ближайший пост пограничной стражи сообщил, что наши войска отступили от Пернова и немцы высадили там десант, который распространяется по берегу.
Дав знать командующему флотом и начальнику Минной дивизии о местонахождении канонерки, командир получил следующий ответ: «Помощи не будет. Приготовьте корабль к взрыву. Без крайности не взрывайте».
К этому времени на горизонте показались крейсер и несколько миноносцев. Не зная, как обстоят дела в Рижском заливе и не имея сведений о неприятельском десанте, команда и офицеры съехали на берег, и в шесть часов вечера 7 августа «Кореец» был взорван.
Три дня продолжался поход к маяку Вердер, где личный состав был посажен на пароход и доставлен в Гапсаль, а оттуда по железной дороге — в Ревель.
На «Корейце» оказалось всего семь попаданий, из коих только три снаряда разорвались внутри корабля. Два попали в нос и, пробив оба борта, разорвались снаружи; два других попали в надстройки. Артиллерия, машины, котлы не пострадали.
Командир канонерской лодки «Сивуч» капитан 2 ранга П. Н. Черкасов посмертно был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и произведен в следующий чин. Начальник Минной дивизии, он же начальник обороны Рижского залива, капитан 1 ранга П. Л. Трухачев за блестящую защиту вверенного ему района был произведен в контр-адмиралы. [431]
7/20 августа рано утром подводные лодки «Дракон» и «Минога» вышли из Куйваста для защиты минного заграждения, поставленного накануне заградителем «Амур». В море были все те же штиль и туман — погода самая убийственная для деятельности подводных лодок.
В 5 часов утра у банки Ларина в расстоянии двух с половиною миль «Минога» увидела германский миноносец, шедший полным ходом прямо на нее. Лодка шла под дизель-моторами. Когда остановились машины, оказалось, что клинкет трубы отработанных газов не закрывается и погружаться невозможно. Положение создалось критическое. Миноносец несся на «Миногу» со скоростью 30 узлов. Однако мотористы быстро расходили клинкет и закрыли дымовую трубу. Лодка успела погрузиться, но миноносец пронесся над ней так близко, что «Миногу» сильно качнуло волной от его хода.
Пройдя некоторое время под водой, лейтенант Кондрашев захотел всплыть, но при неоднократных попытках подняться каждый раз слышал работу винтов миноносца. В восемь часов утра, то есть через три часа подводного хода, лодка поднялась на поверхность.
Через четверть часа из тумана выскочил целый дивизион миноносцев. «Минога» быстро погрузилась; над нею снова носились германские миноносцы, которые на этот раз рвали подрывные патроны. Когда миноносцы ушли, лодка поднялась на поверхность.
В девять часов утра видели неприятельский трехтрубный крейсер, но атаковать его не удалось. В полдень опять появились миноносцы. В 13 часов показался крейсер типа «Аугсбург» с двумя миноносцами, но выйти на курс не успели, так как из-за тумана открыли его слишком поздно. На этот раз концевой миноносец заметил перископ и бросился на лодку, с судов открыли огонь. В 15 часов обнаружили четырехтрубный германский крейсер, быстро скрывшийся в тумане.
Такая же точно история случилась и с подводной лодкой «Дракон», его тоже гоняли миноносцы и заставили долгое время продержаться под водой.
Вечером обе лодки вернулись в Куйваст, а им на смену вышли «Гепард», «Макрель» и «Касатка». [432]
«Аллигатор», имея повреждение в машине, остался в Куйвасте.
Того же 7/20 августа в 7 ч. 45 м. утра с острова Кюно видели крейсер типа «Кольберг», четыре миноносца и три транспорта, шедших к Пернову. В 11 часов утра крейсер, два миноносца и три парохода подошли к городу и застопорили машины. В Пернове началась паника; все бежали куда глаза глядят.
Ополченская дружина немедленно отступила, предварительно взорвав городскую электрическую станцию и завод «Вальдгоф». Когда начались взрывы, крейсер и миноносцы открыли огонь по городу. Пароходы подвели к устью реки Перновы и затопили поперек фарватера, так как немцы полагали, что гавань служит базой для русских подводных лодок. Однако благодаря течению закупорка не удалась, и портом можно пользоваться по-прежнему.
От бомбардировки начались пожары, а так как в городе дома преимущественно деревянные и тушить их было некому, то Пернов значительно выгорел.
Отправив шлюпки на берег, немцы схватили бывших на пляже нескольких человек и увезли на миноносце, после чего неприятельские суда ушли в море. В газетах все это расписали как победу ополченцев.
8/21 августа. Расшифрована радиотелеграмма немецкого адмирала, доносившего, что ввиду наличия русских подводных лодок и неблагоприятной погоды он отказался от операции против Моонзунда и демонстрации у Риги, но, усилив партию тральщиков, предполагает через десять дней вернуться для блокирования Риги.
В 13 ч. 40 м. неприятель покинул Рижский залив, направляясь в Свинемюнде, Данциг и Либаву.
Двухнедельные усилия противника, обладавшего подавляющим превосходством в силах, оказались напрасными. В течение операции немцы потеряли пять миноносцев, пять тральщиков, надолго были выведены из строя крейсер-дредноут «Мольтке» и легкий крейсер «Тетис».
За это мы заплатили гибелью двух канонерок — «Сивуча» и «Корейца», причем последний был взорван собственной командой. [433]