В последнюю ночь боев
Ночь на 20 октября
Накоротке ли в эти напряженные дни доводится мне перекинуться словами с нашими командирами-офицерами и генералами или кто-нибудь находит для беседы полчаса, час — разговор обычно получается интересным и содержательным. Всегда спокойный, корректнейший и внимательный к собеседнику, худощавый, стройный генерал Н. А. Гаген немногословен, но точен в выборе слов и суждение его о происходящем бое облекается в зримые мною образы. Стремителен в объяснениях гвардии полковник танковых войск, коренастый, плотный [201] П. С. Жуков. Экспансивны и горячи югославские военачальники, передающие свои впечатления с душевной любезностью...
Все рассказы, объяснения, замечания, расширяя и уточняя собственные наблюдения, помогают полно и ясно увидеть общую картину происходящей на моих глазах битвы за освобождение Белграда.
И сейчас я стремлюсь с неменьшей ясностью представить себе мысли немцев — тех, кто противостоит в этой битве нам. Это не так уж трудно, хоть с немцами, конечно, разговаривать не приходится.
Несколько дней назад командование двадцатидвухтысячной группировки гитлеровских войск, составляющих гарнизон Белграда, предполагало, что все будет иначе. Рассуждения гитлеровских начальников в моем представлении таковы:
«Да, корпуса и дивизий советского 3-го Украинского фронта маршала Толбухина движутся на Белград с востока от границ Болгарии. Да, к ним по пути присоединяются дивизии и бригады Народно-Освободительной Армии Югославии. Приближаются югославские части и с юга, и с юго-запада, но они едва ли пойдут быстро. Да, наконец, одна из советских дивизий, 109-я стрелковая, из состава 2-го Украинского фронта, форсировав в ночь на 14-е Дунай, высадилась восточнее Белграда у Великого — Села... Значит, главный удар советских и югославских войск следует ожидать с востока!.. Что ж? Двадцатидвухтысячный гарнизон Белграда встретит их мощным контрударом на внешнем восточном, сильно укрепленном обводе города, — встретит вместе с двадцатью тысячами солдат группировки генерал-лейтенанта фон-Штетнера, движущейся с далекого юга, — от Греции, от Македонии, чтобы успеть присоединиться к белградскому гарнизону до подхода советских и югославских сил. Объединившись в один мощный кулак, 42 000 испытанных завоевателей, оснащенных могучей техникой, конечно же, отразят удар и русских, утомленных трехсоткилометровым маршем, и примкнувших к ним в боях югославов. Тем паче, что решительное сражение произойдет в горах и на хорошо укрепленных холмах, обводящих восточные и юго-восточные окраины Белграда... Дивизии фон Штетнера уже близко, всего в нескольких десятках километров, вот-вот, смяв передовые [202] отряды противника, они ворвутся в Белград, соединятся с белградским гарнизоном войск фюрера...»
Но все получилось не так!
Группировка фон Штетнера неожиданно для командования гарнизона Белграда оказалась отрезанной вклинившимися между нею и белградским гарнизоном силами советских и югославских войск. «Конечно, пробьется к Белграду, — вероятно, рассуждали немцы, — но...»
Но советские войска, опередившие эту группировку, посадившие десантом на свои танки югославов 1-й Пролетарской дивизии, нежданно-негаданно нанесли главный удар не с востока, вдоль Дуная, а с юга... И, внезапно прорвав на двух километрах фронта линию, казалось бы, надежнейшей обороны, ворвались в город. За двое суток, пройдя его весь с юга — через центральные кварталы — на север, выйдя к Дунаю в середине города, рассекли немецкий гарнизон на две части. И вместо единого кулака немецкие силы оказались разделенными на три изолированных очага сопротивления. Один в западной части города — в крепости Калемегдан и вдоль правобережья реки Савы; второй в восточной части города, включая его окраины на холмах Врачар, за которыми на немцев наступает форсировавшая Дунай 109-я гвардейская стрелковая дивизия полковника И. В. Балдынова; и, наконец, третий — вся группировка генерала Штетнера, сдерживаемая с одной стороны полками той же дивизии, а с другой, восточной, подступившими вплотную главными силами 3-го Украинскрго фронта: 57-й армией генерала Н. А. Гагена и прежде всего входящим в ее состав 75-м стрелковым корпусом генерал-майора А. З. Акименко. Заодно с ними действуют дивизии и бригады Народно-Освободительной Армии Югославии и отряды югославских партизан...
Танковые и механизированные бригады 4-го механизированного корпуса генерал-лейтенанта В. И. Жданова, вступив вместе с пехотными соединениями НОАЮ в середину города и раздвоив его как бы широким коридором, теперь, дойдя до Дуная, повернулись фронтом изнутри на запад и на восток, перешли от наступления к обороне, чтобы затем, вновь наступая, как локтями, раздвигать полосу прорыва...
Удастся ли уже окружаемой в районе Пожаревац-Смедерово группировке Штетнера прорваться на соединение [203] с немецким гарнизоном Белграда, с которым борются не только советские и югославские войска, но все городское население? Осталось, кажется, совсем немного, сильнейшая битва происходит у горы Авала! Что будет, если генерал Штетнер своими четырьмя дивизиями не прорвется на соединение?.. Немцы в Белграде дерутся с крайним ожесточением, но каждый уже напуган страшной мыслью: «Что будет?»...
Так?.. Что будет — мы знаем!
Знаем: спешно брошенную из города, занявшую восточные холмы, 14-ю механизированную бригаду гвардии полковника Н. А. Никитина и 236-ю стрелковую дивизию полковника П. И. Кулижского, со всеми частями усиления, с мощнейшей артиллерией генерал-полковника М. И. Неделина, сражавшуюся рука об руку со 109-й дивизией и с партизанами, уже никакие усилия гитлеровцев не сдвинут с обороняемых ими позиций. Нет, эти соединения, отразив яростнейшие атаки врага, сами перейдут в наступление, чтобы окружить группировку Штетнера, уже взятую с другой стороны в полукольцо 75-м стрелковым корпусом, 15-й механизированной бригадой гвардии подполковника М. А. Андрианова, 16-й, 21-й, 23-й дивизиями и пятью бригадами НОАЮ...
Мы знаем, что в прорыв, сделанный 36-й гвардейской танковой бригадой полковника П. С. Жукова, уже вошли и закрепили за собой всю середину города 73-я гвардейская стрелковая дивизия гвардии генерал-майора С. А. Козака и другие дивизии 57-й армии.
Мы знаем, что 13-я гвардейская механизированная бригада, выйдя к реке Саве и предупредив отход немцев через реку, отъединила крепость Калемегдан и всю северо-западную часть гитлеровского гарнизона от юго-западной его части... Командир бригады полковник А. Е. Сергиенко 15 октября при прорыве ранен, но заместивший его начальник штаба подполковник Г. И. Обатуров — ничуть не менее опытный и бесстрашный военачальник.
Знаем, что 1-я, 5-я и 6-я дивизии НОАЮ в освобожденной нами, разделяющей город надвое полосе вместе с нашими танкистами, артиллеристами, саперами, пехотинцами, исполненные ожесточения и ненависти к врагу, уничтожают его, цепляющегося за каждый квартал, каждую улицу, каждый дом... [204]
А с юга уже подступил к городу 1-й Ударный корпус Народно-Освободительной Армии!..
И все это значит, что уже с 16 октября часы гитлеровского владычества в городе и вне города были сочтены, что полный разгром и полное освобождение столицы Югославии — близки!
К исходу 16 октября силами 14-й и 15-й наших механизированных бригад, 236-й стрелковой дивизии, 5-й и 21-й ударных дивизий 1-го Пролетарского корпуса НОАЮ освобождена вся восточная половина города. Эти части, отразив бесчисленные атаки врага, перешли в наступление на восток, вышли за пределами Белграда на рубеж горы Авала — Кумодраж — Великий и Малый Мокрый луг. В этот день с полками 75-го стрелкового корпуса при поддержке бронекатеров Дунайской военной флотилии вице-адмирала С. Г. Горшкова было освобождено Смедерево. Взято в этот день и сильно укрепленное прибрежное село Ритопек. Бронекатера на полном ходу пошли вверх по течению к Белграду, заняли позиции в устье Савы, своей артиллерией преградили немцам путь к отступлению через реку. И с того дня в гуле канонады опытный слух может различить маленькую, особого тона звуковую волну небольших, бичующих немцев корабельных орудий.
17 октября наши и югославские войска завершили окружение Пожаревацко-Смедеревской группировки Штетнера. 109-я дивизия, блистательно закончив свою боевую миссию на правобережье Дуная, передав наступательные функции 14-й мехбригаде, отбросившей от Дуная немцев к горе Авала, стала — батальон за батальоном — переправляться обратно, из Великого Села и взятой Винчи на левый берег, чтобы последней из состава 10-го гвардейского стрелкового корпуса 46-й армии 2-го Украинского фронта идти в наступление на Венгрию.
В тот и в другой — вчерашний — день наши и югославские войска, наступавшие из центра города на западные кварталы, пробивали вражеский рубеж обороны, захватывая дом за домом в ожесточенных боях. А в районе горы Авала кольцо атакующих войск все теснее сжималось вокруг окруженных дивизий Штетнера, с упорством отчаяния тщетно кидавшихся в контратаки, чтобы прорвать кольцо. [205]
Сегодня в полдень — 19 октября, когда вместе с начальником политотдела корпуса полковником И. А. Подпориновым я от трикотажной фабрики (командного пункта 36-й бригады) приехал на «виллисе» в университетскую детскую клинику профессора Тасоваца, где на 4-м этаже оборудован КП 4-го механизированного корпуса, бой был в полном разгаре. У стереотруб, направленных на Саву и немецкие укрепления на Земунской стороне реки, находились генерал-полковник В. А. Судец, командующий артиллерией 57-й армии полковник Шлейфман и командир 58-го гвардейского минометного полка подполковник А. М. Низков. В этот момент шестнадцать наших «илов» и «лавочкиных» штурмовали с воздуха, а артиллеристы крошили со своих позиций немецкие батареи в Земуне и у моста через Саву, чтобы подавить их, ожесточенно бивших своими орудиями по всем городским кварталам.
И тут было получено сообщение: окруженная группировка Штетнера, не принявшая ночью нашего ультиматума о сдаче, нынче к утру полностью разгромлена. Бросив всю технику на Смедеревском шоссе, потеряв убитыми девять тысяч, а пленными больше восьми тысяч солдат и офицеров, Штетнер с оставшимися у него четырьмя тысячами уцелевших гитлеровцев бежал через гору Авала в леса на юг, преследуемый победителями. Нами захвачено 414 орудий, и минометов, 20 танков, 20 бронетранспортеров, 3000 автомашин, 320 пулеметов, больше 6000 винтовок и автоматов, 76 радиостанций, 2250 повозок с военными грузами, 3500 лошадей, 150 мотоциклов. Большую часть захваченного — рассеянного на протяжении двадцати километров по Смедеревскому шоссе — противник не успел уничтожить или изуродовать. Не все трофеи еще подсчитаны...
Разгром — полный, доныне еще невиданный на территории Югославии!..
Наша штурмовая авиация громит остатки группировки, бегущей в обход города к реке Саве, явно чтобы переправиться через нее. Но там их хорошо встретят бойцы югославского 12-го Ударного корпуса, добьет наша авиация.
14-я и 15-я мехбригады, 236-я стрелковая дивизия, соединения НОАЮ получили от В. И. Жданова и Пеко Дапчевича приказы передислоцироваться В город и принять [206] участие в штурме кварталов, примыкающих к Саве и к крепости Калемегдан, которую сегодня в шесть часов вечера двинулись штурмовать — прямо на запад из центральных районов города 13-я механизированная и 36-я танковая бригады, 73-я стрелковая дивизия С. А. Козака, 1-я Пролетарская дивизия НОАЮ и другие части. Артподготовка, бомбовые удары, рев «катюш» длились час. Но и сейчас необычайной силы гром потрясает весь город. Наши и югославские воины штурмуют и этажи высотного здания «Албания» на площади Теразии, и подвалы дворца короля Александра, и лабиринт узких улиц, старинных домов, примыкающих к стенам крепости Калемегдан... Сейчас уже середина ночи... 13-я механизированная бригада ведет тяжелый бой за предмостные укрепления на правобережье Савы, пробиваясь к Калемегдану вдоль берега. С командного пункта 4-го мехкорпуса я наблюдаю многоцветное, устрашающее, но и увлекательное зрелище всех огней — вспышек, зарев, брызжущих ярким пламенем разрывов, трассирующих ракет, пожаров, какими объята эта превращенная в стихию грозного света и грома штурмовая ночь!..