{1} Опубликована с сокращениями в ц. о. «Правда» 25 июня 1941 г.
{2} «...ленинградцы вступили в бой с фашистской авиацией в первый же день войны. В ночь на 23 июня орудия батареи, которой командовал старший лейтенант Пимченков, меткими залпами сбили бомбардировщик «юнкерс-88». Из 12 бомбардировщиков, шедших.на Ленинград со стороны Карельского перешейка, гитлеровцы на подступах к городу потеряли 5. После этого памятного для фашистов налета они в течение месяца не появлялись над городом...» (Я. Кекало. Советские зенитчики. М., Воениздат, 1959, стр. 51).
{3} На отдельных участках Карельского перешейка в полосе обороны нашей 23-й армии финско-немецкие войска предпринимали разведку боем начиная с 29 июня 1941 года, а наступление (например, на участке Кирконпуоле — Ристалахти, — в полосе обороны 142-й стрелковой дивизии) начали 30 июня. В ночь на 1 июля наступление противника началось на Олонецком, Петрозаводском и Сортавальском направлениях. На некоторых других направлениях наступление Крупных сил противника развернулось к 10 июля. — Примечание автора (все примечания к тексту книги везде далее даны автором).
{4} К. Типпельскирх. История второй мировой войны. М., Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 189.
{5} Писатель М. Чумандрин, участник войны 1939–1940 гг.
{6} «Первый налет на Москву был совершен в ночь на 22 июля 1941 года. Шло более двухсот немецких бомбардировщиков, группами по 15–20 самолетов. После первого же донесения, поступившего от поста ВНОС из Вязьмы, наши истребители поднялись в воздух, а зенитчики изготовились к бою. Вражеские самолеты на подступах к Москве были рассеяны, зенитчики сбили 10, а летчики-истребители — 12 самолетов врага. Только одиночным вражеским бомбардировщикам удалась прорваться к столице... В следующем налете на Москву, в ночь на 23 июля, из 200 вражеских самолетов было сбито 15, а во время третьего налета, в ночь на 24 июля, из 140 самолетов к Москве прорвались лишь два, но и они были сбиты огнем зенитной артиллерии» (Я. Кекало. Советские зенитчики. М., Воениздат, 1959, стр. 31).
{8} Многие части 41-го корпуса, попав в окружение, долго пробивались из него с ожесточеннейшими боями, голодали и терпели лишения в лесах. К середине сентября уцелевшие люди несколькими крупными группами вышли из окружения. Генерал-майор А. Н. Астанин вывел одну из этих групп.
{9} «В первых числах сентября 1941 г., уточняя план внутренней обороны города, Военный совет определил три наиболее опасных направления, на которых противник мог наносить главные удары: северное (Сестрорецк — Белоостров), южное (Колпино — Пулково) и юго-западное (Красное Село — Урицк). Опасными районами также были признаны Ладожское озеро, Ржевка и Финский залив» (А. В. Карасев. Ленинградцы в годы блокады, М, Изд-во АН СССР. 1959, стр. 107).
{10} «Краткий обзор боевых действий на Ленинградском фронте за два года Великой Отечественной войны». Сб. «Ленинград в Великой Отечественной войне Советского Союза», т. 1. Л., Госполитиздат, 1944, стр. 404.
{11} «В 23 часа 29 августа был получен приказ о взрыве всех сооружений (Кингисеппского. — П. Л.) укрепленного района. В ночь на 30 августа остатки защитников укрепленного района численностью 1800 человек, с 24 орудиями, 73 станковыми пулеметами через леса и болота начали выход из окружения и соединились с войсками фронта в районе Волговицы» (А. В. К а р а с е в. Ленинградцы в годы блокады, стр. 100, по архивным данным).
{12} Они погибли тогда. Ныне именем поэта Юрия Инге названа улица в Кронштадте.
{13} «В эвакуации Таллина принимали участие 23 судна Балтийского государственного морского пароходства (включая 5 латвийских судов, прибывших в Ленинград после эвакуации Риги) и 6 крупных судов Эстонского государственного морского пароходства. Из них 25 погибло в море, 3 выбросилось на берег о. Гогланд, и только один пароход «Казахстан», получивший большие повреждения, дошел до Ленинграда. Позже прибыл пароход «Сауле», снявшийся с камней о. Гогланд. За три дня этой операции (27–29 августа) были потоплены почти все лучшие торговые суда Балтийского моря, имевшие вместительные трюмы, ледовые подкрепления и тяжеловесные стрелы. Вместе с судами погибло большое количество ценных грузов и более 10 тыс. человек,..» «...Всего в Рижском заливе и в Ирбентском проливе корабли Краснознаменного Балтийского флота потопили 38 транспортов противника...» (С. Ф. Эдлинский. Балтийский транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., изд-во «Морской транспорт», 1957, стр. 45–46).
отличие от почти невооруженных транспортов торгового флота, военные суда Балтийского флота пострадали сравнительно мало:
«Но боевое ядро Балтийского флота — лидеры, миноносцы, подводные лодки, торпедные катера, с флагманом Балтики, крейсером «Кировым», — здесь, в Кронштадте. Около 200 кораблей и транспортов прорвались из Таллина в Кронштадт. План германского верховного командования потопить или захватить Балтийский флот провалился...» (Н.Михайловский. Таллинский днев ник. Лёниздат, 1958, стр: 197).
{14} «8 сентября 1941 г. было сброшено 6327 зажигательных бомб, вспыхнуло 178 пожаров. При втором налете, в 22 часа 35 минут было сброшено 48 фугасных бомб весом по 250–500 килограммов. Под обломками домов погибло в этот вечер 24 человека и было ранено 122. Зенитчики сбили 5 самолетов неприятеля» (Д. В. П а в л о в. Ленинград в блокаде. М., 1958, стр. 25).
{15} Уполномоченный Государственного Комитета Обороны по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда, Д. В. Павлов, в своей книге «Ленинград в блокаде» (М., Воениздат, 1958, стр. 48) определяет количество сахара, погибшего при бомбежке Бадаевских складов, в 2500 тонн, а муки — в 3000 тонн. Павлов указывает, что значительная часть горелой сахарной массы была в блокаде использована для кондитерских изделий. Тем не менее пожар Бадаевских складов, где были сконцентрированы крупные продовольственные запасы города, резко ухудшил положение Ленинграда.
{16} Некоторые авторы военно-исторических трудов сообщают, что Пушкин был взят немцами 12 сентября 1941 г.; иные — что 13 сентября. И то и другое неверно.
{18} 12 октября 1969 года, в день празднования 30-летия бывшей 142-й стрелковой дивизии, мне довелось присутствовать при открытии в городе Лахденпохья памятной мраморной стелы А. И. Заходскому. При открытии присутствовали вдова героя Клавдия Яковлевна, приехавшая из Актюбинска, полковник в отставке И. И. Шутов, приехавший из Кургана, С. А. Музыченко и другие ветераны 461-го полка. Героев не забывают!
{19} В сентябре 1941 года А. Д. Гарькавый в звании майора был назначен командиром полка, сформированного из пограничников. 27 октября, поведя свой полк в гранатный бой, на захваченном плацдарме на Неве, расширяя плацдарм, Алексей Дмитриевич Гарькавый погиб смертью героя.
{20} С востока, со стороны Волхова, действительно вела наступательные бои 54-я армия, усиленная 20 сентября двумя стрелковыми дивизиями, прибывшими из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Стремясь прорвать кольцо блокады и соединиться частями, наступающими из Ленинграда, армия пыталась овладеть Мгой и Синявином, по что не удалось: немцы уже успели создать здесь мощные оборонительные укрепления. Все же в результате контрудара защитников Ленинграда враг, потеряв еще до 20000 солдат и офицеров, выдохся, и 25 сентября гитлеровским командованием был издан приказ о прекращении атак на Ленинград. Немцы перешли к обороне. К 29 сентября линия фронта стабилизировалась. Дальнейшие бои, в которых наши войска постепенно улучшили свои позиции, имели местное значение. Пулковские высоты, Колпино на, весь период блокады остались за нами. В сентябрьских налетах на Ленинград участвовало 2712 самолетов противника, но только 480 удалось прорваться к Ленинграду. Зенитной артиллерией и нашей истребительной авиацией в сентябре было сбито 272 самолета немцев. По .наступавшим с юга немцам за сентябрь 1941 года было выпущено 670252 снарядов и мин. Таковы данные, опубликованные в различных изданиях за последние годы.
{21} Многие части 23-й армии, подразделения береговой обороны защитники Выборга и выборгских островов, прижатые к берегу Финского залива и окруженные, после тяжелых, изнурительных боев были в критический момент 1 сентября вывезены в Кронштадт и Ленинград транспортами, канонерскими лодками, катерами Балт-флота. Их прикрывали огнем эсминцы и сводные . отряды морской пехоты. Всю вторую половину августа эвакуация людей и грузов производилась по ночам на баржах, буксируемых судами торгового флота, хотя 'море кишело минами и вражеская авиация совершала налеты. Один только латвийский пароход «Меднис» вывез много тысяч людей и больше 10 тысяч тонн грузов. Три крупных транспорта — «Мееро», «Отто Шмидт» и «Барта», сопровождаемые двумя тральщиками и двумя катерами, в ночь на 2 сентября 1941 г. вышли из Кронштадта к Койвисто (Приморску). В пути транспорт «Мееро», подорвавшись на мине, погиб. Остальные суда, подойдя на рассвете к обстреливаемому из орудий молу Койвисто, за полчаса погрузили около 6 тысяч бойцов, командиров и политработников. В тот же день под артиллерийским обстрелом и бомбежками с воздуха они со спасенными людьми благополучно вернулись в Кронштадт.
{22} В начале 1942 г. политрук И. Курчавое познакомил меня с рукописью своей брошюры «Подвиг понтонеров» (издана Воениздатом в 1943 г.), в которой подробно излагает все действия упомянутого выше понтонно-мостового батальона.
{23} В третьем томе, в главе «Судьбы героев книги», я рассказываю об этом безымянном погибшем герое, оказавшемся здравствующим поныне, — он был тяжело контужен и спасен моряками. Его, бывшего солдата, ныне плотника города Глазова, Андрея Петровича Марченко, нашла случайно прочитанная им (в первом издании) моя книга.
{24} В газете «На страже Родины» от 9 июня 1942 года опубликован приказ войскам Ленинградского фронта о награждении отличившихся воинов. Первым в списке значится старший сержант Тэшабой Адилов, награжденный орденом Ленина. А клятву свою Тэшабой Адилов впоследствии выполнил: став снайпером, он в 1942 году истребил 114 фашистов.
{25} В этом батальоне, в траншеях переднего края, под Красным Бором, под Колпином и возле Усть-Ижоры Вера Лебедева пробыла больше полутора лет — самых тяжелых полутора лет войны.
{26} Этот противотанковый ров бойцы наших частей впоследствии прозвали «долиной смерти», потому что, заваленный трупами после многих боев, он превратился в ровное, гладкое место...
{27} Таким этот передний край оставался вплоть до июня 1944 г., когда здесь началось блистательное наступление наших войск, которое за одиннадцать дней боев привело к прорыву всех долговременных оборонительных сооружений врага, к полному очищению от противника -всего Карельского перешейка и к взятию нами 20 июня 1944 г. Выборга.
{28} В действительности 13 сентября, в тот момент, когда сражавшиеся с беззаветной храбростью роты батальона оказались на открытом месте в критическом положении и несколько сотен воинов полегло под пулеметным и минометно-артиллерийским огнем врага с его закрытых, бетонированных позиций), комиссар батальона Радченко был ранен и эвакуирован, а командир — уже упомянутый мною раньше Голубятников, прострелив себе ладонь, бежал с поля боя. Проходя леском мимо минометных позиций (где никому и в голову не могла прийти мысль о том, что Голубятников способен на предательский и позорный поступок), он, нечаянно встретившись с политруком минометной роты старшим политруком А. И. Трепалиным, находившимся у своих минометов, и показав на окровавленную повязку, заявил, что, поскольку его эвакуируют, он приказывает А. И. Трепалину взять на себя командование батальоном, а также заменить собою тяжело раненного эвакуированного комиссара... А. И. Трепалин немедленно поспешил на поле боя, вывел бессмысленно погибавших из-под огня, а затем объединил и сплотил их снова. Тем временем Голубятников, украдкой пробираясь в лесу, дошел до дороги, где стояла батальонная «эмка», и удрал на ней в глубокий тыл... Все это позже было расследовано, Голубятников был приговорен к расстрелу, но затем расстрел был заменен разжалованием в рядовые и отправкой в штрафную роту...
{29} В ту пору, осенью 1941 г., термин «снайпер-истребитель», впоследствии ставший общеупотребительным на Ленинградском фронте, еще, как я помню, не вошел в обиход. Сейчас мне хочется подчеркнуть, что комсомолец Леонид Захариков на Ленинградском фронте был, конечно, именно одним из зачинателей снайперского движения, которое в истории обороны Ленинграда прославлено именами Пчелинцева, Смолячкова и многих других, проявивших свою доблесть позже.
{30} Я вспомнил эти слова, когда спустя несколько лет действительно оказался в австрийском городе Виннер-Нейштадте.
{31} Этот лесистый клочок земли на болоте все воины на Белоостровском участке обороны называли «островом Пахуцкого», — по имени командира, который со своим подразделением захватил сей клочок земли и удерживал его за собой в течение нескольких месяцев. Только почти 30 лет спустя, в октябре 1969 года, довелось мне встретиться с Альбином Селиверстовичем Пахуцким. Эта встреча .произошла в Москве, в Центральном музее Советской Армии, при вручении нам почетных нагрудных знаков морской пехоты... До этой радостной встречи я ничего о судьбе А. С. Пахуцкого не знал.
{32} Статья здесь сокращена. В полном виде она опубликована армейской газете «Ленинский путь» 19 ноября 1941 г.
{33} Последний караван ханковцев пришел в Кронштадт 4 декабря.
{34} В книге В. Ачкасова и Б. Вайнера «Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне». М., Воениздат, 1957, стр. 118.
{35} Две «шпалы» мои обозначали равную степень званий старшего командного или начальствующего состава: майор, батальонный комиссар, интендант 2-го ранга, военврач 2-го ранга и др.
{36} В 1924 г. Н. Н. Лукницкий организует первую опытно-нормировочную станцию на Волховстрое, явившуюся в дальнейшем прообразом многочисленных подобных станций на строительствах в нашей стране. (От ред. коллегии «Сборника научно-исследовательских работ № 19, Управления военно-морских учебных заведений ВМС». Л., 1951).
{37} Отец скончался от инфаркта в 1951 году. По окончании Отечественной войны, лежа в Военно-морском госпитале, после сердечных приступов, отец написал около полутора тысяч страниц воспоминаний. Значительная часть их посвящена истории русской инженерии и крупных советских строительств, в которых ему довелось участвовать. Эти воспоминания хранятся у меня в рукописи.
{38} Знакомого мне по Песочному, однофамильца другого майора Краснокутского — Героя Советского Союза, командира стрелкового полка, о котором я писал раньше.
{39} Речь идет о том, зарождавшемся тогда в наших частях, методе боевых действий, который был развит по инициативе генерала (позже — маршала) Л. А. Говорова и, под названием «артиллерийского наступления», приказом И. В. Сталина распространен как основной метод применения артиллерии при наступлении наших войск.
{40} Дорога была открыта 6 декабря, за три дня до освобождения армией Мерецкова города Тихвина, и практически почт» не понадобилась; к счастью для Ленинграда, вскоре установился более близкий и менее трудный путь сообщения.
{41} С 12 сентября (когда в Осиновец прибыли две первые баржи с 800 тоннами зерна) до конца навигации (15 ноября) этим путем было доставлено в Ленинград 25228 тонн продовольственных грузов, а ежедневный расход одной только муки, по сниженным осенним нормам, составлял 1100 тонн. С 16 ноября началась доставка продовольствия с Новой Ладоги самолетами, но они, конечно, могли удовлетворить лишь ничтожную часть потребностей фронта и огромного города. Ледовая автомобильная дорога через Шлиссельбург-скую губу Ладожского озера открылась 22 ноября, но с 23 ноября по 1 декабря лошадьми и автомашинами было из-за невероятных трудностей перевезено всего около 800 тонн муки, то есть меньше двухдневной потребности города по самым голодным нормам. При этом утонуло и застряло в промоинах 40 грузовиков. Запасов хлеба к 9 декабря оставалось на 9–10 дней, включая наличие муки в Новой Ладоге. С декабря удалось увеличить количество грузов, доставляемых по ледовой «Дороге жизни», а еще несколько больше возросло оно с 1 января 1942 года — со дня, когда открылось сквозное движение поездов Тихвин — Волхов — Войбокала. «С этого дня пробег машин стал на коротком плече — 55 километров (Войбокала — станция Ладожское озеро), вместо 320 километров до Заборья и 190 километров до Тихвина...» (см. книгу Д. В. Павлова «Ленинград в блокаде», 1958, стр. 92, 94, 124–128 и 136).
{43} Наступление 54-й армии И. И. Федюнинского и встречные наступательные действия войск от Невы и ее притоков Ижоры и Тосны в декабре 1941 г. развивались столь успешно, что военное руководство Ленфронта было уверено в освобождении Мги не позже чем к 1 января. Продовольственные запасы, сосредоточенные на восточной стороне Ладоги, были бы по отвоеванной железной дороге сразу же брошены в Ленинград. В условиях резко возросшей смертности населения за неделю до нового, 1942 года военное руководство, желая воодушевить угнетаемых страшным голодом ленинградцев, сочло возможным разрешить руководителям городских учреждений и организаций упоминание этого срока на тысячах происходивших в те дни митингов. К концу месяца наши наступающие войска действительно достигли большого успеха, но превратить его в решающую победу у них не хватило сил. Взять Мгу и прорвать блокаду не удалось. И надежды на быстрое улучшение положения ленинградцев в ту пору не оправдались. Но стойкость духа и мужество ленинградцев помогли им в первые дни января выдержать и это временное, но тяжкое крушение их надежд... О действиях войск Волховского фронта в декабре — январе той зимы я расскажу в следующих главах.
{44} Об этом походе «Майи» на Ханко и эвакуации последних ханковцев я рассказываю по впечатлениям М, А. Беллика и старшего помощника Ламм, подробно записанным штурманом дальнего плавания К. Е. Яковлевой.
{45} Перед тем как последним на борту последнего корабля — «морского охотника» — покинуть Ханко, начальник его гарнизона генерал Кабанов «...поднялся на скалу, в штабной грот, где за пологом в нише держал вахту радист. «Кодируйте радиограмму, — приказал ему Кабанов. — Второе декабря. Восемнадцать часов. Кронштадт. Военному совету флота. Все погружено. Все благополучно. При отрыве от противника убитым потеряли одного бойца. База Ханко не существует. Вахту Гангута закрываю». Затем два матроса, по приказанию Кабанова, кувалдами уничтожили рацию. Все корабли ушли... Но база Ханко существовала еще почти трое суток — уже без единого человека. То там, то здесь пулеметы безлюдного Ханка ожесточенно, подолгу стреляли, и финны боялись приблизиться к страшным для них позициям, не зная, что пулеметы действуют автоматически. Это была последняя хитрость ханковцев. Саперы лейтенанта Репнина и бойцы десантного «летучего отряда» легендарного героя Ханко, артиллериста капитана Гранина, приспособили к пулеметам механизмы собранных со всего полуострова часов» а один из пулеметов, стреляя, приводил в действие и патефон. Вот почему финны заняли полуостров только 5 декабря. Газеты гитлеровского лагеря 6 декабря сообщали об этом так: «Берлин. Главная квартира фюрера. Пятого декабря русские оставили полуостров Ханко...» Я привожу эти факты по книге участника героической обороны Ханко Вл. Рудного «Гангутцы». М., Воениздат, 1959.
{46} Экспедиция — за продовольствием для Союза писателей, которую мне предложено было организовать и возглавить. Хлопоты о ней потребовали много сил, но в итоге я вынужден был от нее отказаться вследствие невозможности получить официальное разрешение на бензин.
{47} Высшее инженерно-техническое училище ВМФ (БИТУ). В Ярославль были эвакуированы многие учреждения Балтийского флота.
{48} После войны, когда этот завод вернулся к своей мирной судостроительной работе, я уже могу не зашифровывать его названия. Речь идет о Канонерском заводе.
{50} «По данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в кольце блокады в Ленинграде и его пригородах, включая Пушкино и Петродворец, погибло от голода 641 803 человека. От налетов фашистской авиации и артобстрелов пали 20811 человек». «История КПСС. Том, V, книга первая. Политиздат, 1970, стр. 513.
{51} В ту пору «марусю» (производное от МАРС — «минометная артиллерия реактивных снарядов»), страшную для врага, называли на Волховском фронте также «гитарой». А немцы звали ее «адской машиной». Она давала сразу десятки снарядов реактивного действия, сокрушающих и обжигающих живую силу противника. Страх немцев перед «марусей» (впоследствии повсеместно получившей название «катюша») способствовал распространению о ней самых невероятных легенд, и их психологическое воздействие само по себе было нам на руку.
{52} В марте 1942 г. 883-й полк был преобразован в 13-й гвардейский артиллерийский полк.
{53} Артиллерийский резерв Главного Командования армии.
{54} Я помнил о них в январе 1945 года в штурмуемом Будапеште, когда прослышал о том, что командир артиллерийского корпуса полковник Седаш, тяжело раненный, лежит где-то в госпитале. Я очень хотел разыскать этот госпиталь, но... шли уличные бои, наступление продолжалось, мой путь лежал к Вене, и мне не удалось повидаться с Константином Афанасьевичем Седашем. После выхода первого издания книги К. А. Седаш сам нашел меня — живет и работает в Москве. Теперь наши дружеские отношения возобновились...
{55} «Воздушным путем из Ленинграда под Москву было переправлено свыше 1000 артиллерийских орудий и минометов, большое количество корпусов артиллерийских снарядов и мин, средства связи и т. д.» (А: В. К а р а с е в. Ленинградцы в годы блокады. М„ 1959, стр. 133–134).
{56} Людмила Федоровна, сообщая мне впоследствии о том, как она доехала до Урала, рассказала, в частности, о встрече поезда в Ярославле: «...Ярославль. Неожиданно великолепный прием. Представители власти: «Не волнуйтесь, оставьте вещи, вас повезут на автобусах...» Полный порядок. Свезли в санобработку. Баня. Страшная худоба людей. Банщица заплакала. После бани некоторые из поезда умерли. Это был первый поезд эвакуантов из Ленинграда, первые эвакуированные люди, которых здесь видели. Отвезли всех в стационар. Коттеджи, белые скатерти, цветы на столах, еда и горой белый хлеб. Врачи. Лечение. У многих — дизентерия, фурункулез, болезни сердца... Те, кто был здоров, жили здесь дней десять, потом отправились дальше...»
{57} Эвакуированный в Ярославль, В. М. Волженин умер, едва приехав туда.
{58} В. К. Кетлинская сообщила мне, что десятидневное пребывание в стационаре Союза писателей спасло в начале 1942 года от смерти около 90 ленинградских писателей.
{59} Через несколько дней Майка и ее мать были эвакуированы с группой родственников писателей. Л. И.. не выдержав испытаний, в пути, кажется в Вологде, умерла. Майка доехала до Ярославля, осталась жива. Ныне живет в Ленинграде, имеет семью, работает.
{60} Эти написанные в январе или в феврале стихотворные строки вошли в сборник стихов О. Берггольц «Ленинградская тетрадь» — одну из первых «блокадных», изданных осенью 1942 года книжек ленинградских поэтов.
{61} Эту запись я передал в ТАСС из 8-й армии 29 и 30 марта 1942 года.
{62} 107-й отдельный танковый батальон 54-я армия передала 26 марта 1942 года 8-й армии. В эти дни были переданы в ту же армию 80-я стрелковая дивизия и некоторые другие соединения и части. 8-я армия, встав на рубежах так называемой Синявинской группы, составившей в начале 1942 года ее основное ядро, быстро укомплектовывалась, пополняясь не только частями, передаваемыми ей соседней армией генерала И. И. Федюнинского, но и резервами, поступавшими к ней с Урала, из Сибири и Средней Азии. Для ясности всего дальнейшего изложения необходимо сказать, что 23 апреля 1942 года Волховский фронт был по решению Ставки Главного Командования ликвидирован — влит в состав Ленинградского фронта под названием «Волховской оперативной группы Ленинградского фронта». 9 июня 1942 года Волховский фронт был воссоздан, и генерал армии К. А. Мерецков, имевший с весны другое назначение, снова стал его командующим.
{63} По сообщению полковника в отставке Б. А. Шалимова (с которым мне недавно довелось встретиться и которому я весьма признателен за уточнение некоторых данных, относящихся к этой главе), кроме десяти трофейных танкоа были восстановлены и четыре наших танка: один КВ и три Т-34, Они также приняли участие в бою за Веняголово.
{69} «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», т. II, стр. 358.
{70} Там же, стр. 359, со ссылками на иностранные источники. Здесь и везде далее в книге ссылки на источники и примечания — автора.
{71} Сейчас, спустя много лет, я могу утверждать, что мысли мои того времени (они, конечно, лишь суммарное выражение мыслей всех «простых людей» армии, коими многие командиры со мной делились тогда) полностью подтверждаются исследователями опыта Отечественной войны, высказывающимися хотя бы в таком, например, авторитетном издании, как «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945».
{72} Александр Семенович Борисовец, которого война пощадила, но сделала инвалидом, живет ныне в Гатчине, переписывается со мною.
{73} Самолеты У-2 многих других эскадрилий все же часто брали с собой мелкие бомбы и в ночное время, на самой малой высоте, выныривая из-за леса, бомбили врага.
{74} Обусловленный объем книги не позволяет мне привести здесь записи об этом: они опубликованы в первом издании.
{75} По официальным данным, с 1 января по 1 июня 1942 года на Ленинград было сброшено 623 фугасных бомбы и выпущено немцами по городу 38632 снаряда.
{76} Речек под названием Черная в районах военных действий под Ленинградом мне известно по крайней мере три: одна — приток реки Назии, проходит мимо Гонтовой Липки и Круглой Рощи; другая — правый приток Невы, в районе действия НОГ и 67-й армии; третья — в районе Белоострова — Сестрорецка. О какой именно из них говорю я в каждом случае — понятно из текста книги.
{77} «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», т. II, стр. 470.
{78} «Всем фронтам приказывалось в течение мая накопить сильные резервы, которые можно было бы использовать и для наступления и для отражения ударов врага...» ( «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», т. II, стр. 401.)
{79} Эта дивизия в дни войны была переименована в 109-ю стрелковую.
{80} Много времени спустя я узнал, что в этот раз, за ответственнейший и дерзкий поход к берегам Германии, за потопленные вражеские корабли, за умение пройти сквозь все минные поля и другие бесчисленные опасности, весь экипаж подводной лодки Л-3, которой командовал капитан второго ранга П. Д. Грищенко, по возвращении в Кронштадт был награжден боевыми орденами и медалями. Командир лодки получил звание Героя Советского Союза, а А.И. Зонин — второй орден Красного Знамени.
{81} Речь идет, очевидно, о передвигавшейся после каждого залпа железнодорожной установке для особенно дальнобойных орудий, которая скрывалась в лесах и потому долгое время была неуловима для наших контрбатарейных полков.
{82} «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», т. II, выдержки из стр. 419–422.
{83} По официальным данным, за три месяца — май, июнь, июль — обстрелов Ленинграда не было только восемнадцать дней.
{84} В своем докладе А. А. Жданов .назвал несколько возможных вариантов направлений наступления германских войск: то ли попытка повторить удар на Волхов и Тихвин (сомкнуться с финнами, замкнуть вокруг Ленинграда охватывающее Ладогу «большое кольцо»?) Напасть ли с юга на Урицк и Пулково? Ударить от Синявина по Невской Дубровке? Или, наконец, штурмовать Ленинград с Карельского перешейка, преодолев сопротивление нашей 23-й армии? Предполагать удар можно и со стороны Балтики — на Кронштадт и Ораниенбаум. И наконец, Гитлер мог начать штурм со всех направлений сразу...
Своими позволяющими разную трактовку действиями немцы старались запутать нас и тем держать в напряжении на всех участках обороны города.
{86} С. Ф. Эдлинский. Балтийский транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941–1945. М.. изд-во «Морской транспорт», 1957, стр. 99.
{87} «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», т. II, стр. 473.
{88} Я рад был вновь встретиться с «Арзамасом» в 1963 году. Он, переделанный из парохода в теплоход, и тогда работал в Петрокрепости (Шлиссельбурге) «в той же должности» переправщика под командою старого ладожского «блокадника» Ф.О. Замыцкого.
{89} Бухта Гольсман (называемая так по имени инженера, строившего Ленинградский порт в десятых годах нашего века), как и Морьё и Новая с их пристанями, вошла в акваторию Осиновецкого порта, в центре которого пришлась станция Ладожское озеро.
{90} Последняя, пятнадцатая баржа № 4114 была выпущена 7 ноября 1942 года.
{91} За всю навигацию был перевезен сто сорок один паровоз.
{92} Автор книги «По рекам и озерам» Г. Евгеньев (Лениздат, 1962) сообщает, что в порту Осиновец за навигацию 1942 года было разгружено более десяти тысяч судов (стр. 223).
{93} На картах военного времени был обозначен поселок Шереметьевка, — так он и значится на схеме прорыва блокады. Он был переименован в поселок имени Морозова, и уже во время войны общепринятым было называть этот населенный пункт (на правом берегу Невы, у истоков) — Морозовка. Это название я и даю везде в тексте книги.
{94} Изобретенные конструктором Костиковым, смонтированные на автомашинах реактивные минометы, прозванные «катюшами», делились на «малые» и «большие». «Малые» (БМ-8, то есть метательная «боевая машина — 8», дававшая залповый огонь 82-миллиметровыми осколочно-фугасными снарядами) били на 5,5 километра, и залп такой машины состоял из 48 выстрелов за 8–10 секунд. «Большая» (БМ-13) била на 8,5 километра 132-миллиметровыми снарядами (каждый весом в 42 кг), и залп ее состоял из 16 снарядов, выпускаемых за 7–8 секунд.
Первый на Ленинградском фронте залп батареи «катюш» (которой командовал старший лейтенант П. Н. Дегтярев) был произведен 3 августа 1941 года под Кингисеппом.
Тяжелые гвардейские минометы М-31, стрелявшие 12-ю 300-миллиметровыми 90-килограммовыми снарядами на расстояние до 4,3 километра, предназначались для разрушения залповым огнем опорных пунктов на первой и второй позициях главной полосы обороны противника и для уничтожения крупных группировок его танков и живой силы в местах сосредоточения.
Такие минометы, впервые на Ленинградском фронте примененные в операции под Урицком, были позже метко прозваны в армии «иван долбай».
Строго засекреченное во время войны, наводившее ужас на гитлеровцев, оружие это ныне выставлено для всеобщего обозрения, со всеми перечисленными объяснениями в Военно-историческом музее артиллерии и инженерных войск, находящемся в Ленинграде.
{95} Сорок самоходных десантных барж, четыре минных заградителя и четыре итальянских торпедных катера, которые способны перебросить зараз крупный — в три тысячи человек — десант.
{96} Всего, за время навигации, около ста кораблей.
{97} Из похода не вернулась лодка Щ-317 Н. К. Мохова, на которой находился и командир дивизиона В. А. Егоров. В середине августа вышли в дальние походы лодки второго эшелона — П. Д. Грищенко (на которой ушел в плавание писатель А. Зонин), А. М. Матиясевич, П. П. Маланченко, А. И. Маринеско и другие. Они действовали столь же успешно. Осенью в Балтику и в Ботнику вышли лодки третьего эшелона.
{98} Вскоре, в сентябрьских боях, Л. Хаустов был тяжело ранен в Невской Дубровке.
{99} Этот плацдарм оставался в наших руках до прорыва блокады.
{100} Такое название в августовские дни получил сильно укрепленный немцами лесистый «полуостров» у Гонтовой Липки, выдающийся из лесного массива к северу, в топи Синявинских торфоразработок. «Круглая Роща» в синявинских осенних боях и позже — в январских боях по прорыву блокады, а потом весной 1943 года стала широко известной как место тяжелейших боев.
{101} Этот Невский «пятачок» в Московской Дубровке, расположенный между немецкими позициями в Арбузове и на 8-й ГЭС, удержался до конца блокады Ленинграда. За успешный штурм и захват «пятачка» 70-я стрелковая дивизия была преобразована в 45-ю гвардейскую. Ей выпала честь стать первым стрелковым соединением, получившим на Ленинградском фронте гвардейское знамя.
{102} Подробности этого боя записаны в моем дневнике, но я не имею возможности уделить здесь место для их изложения.
{103} Курт Типпельскирх. История второй мировой войны. Перевод с немецкого. М.. Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 240.
{104} Генерал-майор фон Бутлар. Война в России. Перевод с немецкого. В сб. «Мировая война 1939–1945». М.. Изд-во иностранной литературы, 1957, стр. 195.
{105} Но дело свое маленькие канальные пароходики сделали. И если судить даже только по цифрам, то дело — великое, удивительное! Пароход № 7 за навигацию 1942 года сделал 81 рейс, доставил 39 612 тонн грузов. Пароход «Параллель» — 86 рейсов, доставил 42700 тонн. «Арзамас» за 76 рейсов вывез 23612 тонн. Слабосильный «Батурин» за 51 рейс — 19020 тонн... А ведь мощность машины каждого из этих крошечных пароходиков была от ста до полутораста сил, то есть равнялась мощности двух-трех моторов легковой автомашины «Победа»!..
{110} Я находился тогда на ВПУ (выносной пункт управления) 07-й армии, у Коркинского озера, куда сходились нити всего управления наступлением наших войск. Командовал 67-й армией генерал-майор М. П. Духанов.
{111} Пользуюсь случаем, чтобы выполнить свой долг: от всей души поблагодарить коллектив редакции газеты «На страже Родины» и ее редактора полковника М. И. Гордона. С первых дней войны газета охотно помогала мне в работе всем, что было в ее возможностях, в частности — транспортом. И даже в этот день мне было предложено в качестве спецвоенкора «На страже Родины» выехать на фронт для участия в боевых действиях бронепоезда. Я уже было сидел в машине, но... из-за отсутствия нового фронтового пропуска поездка сорвалась.
{112} М. П. Духанов впоследствии рассказал мне, что ее можно было бы разбить только мощной морской артиллерией, но такая дальнобойная артиллерия, давая большое рассеивание, неминуемо раздробила бы весь лед Невы, чем помешала бы штурму, а кроме того, по той же причине могла бы поразить своих,
{114} В. М. Ярхунов в своей книге «Через Неву» на стр. 70 пишет: «...командир 3-го батальона 269-го стрелкового полка капитан Собакин Ф. И....3-й батальон перерезал железную дорогу в 1 км севернее Рабочего поселка № 5 и в 11 часов 45 минут соединился с частями 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта...»
{116} Вскоре после прорыва блокады 136-я стрелковая дивизия генерал-майора Н. П. Симоняка была преобразована в 63-ю гвардейскую дивизию. Тем же приказом Народного Комиссариата Обороны в 30-ю гвардейскую отдельную танковую бригаду была преобразована танковая бригада полковника В. В. Хрустицкого. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1943 года генерал-майору Н. П. Симоняку было присвоено звание Героя Советского Союза. Это же звание было присвоено еще шестерым воинам Ленинградского фронта, совершившим исключительные подвиги при прорыве блокады: старшему лейтенанту Г. А. Заика, сержанту И. А. Лапшову,
{117} Экспедиция подводных работ особого назначения.
{118} Строительство второго моста началось дней через десять после окончания постройки первого. Второй мост — высокий и уже не дугообразный, а пересекавший Неву под прямым углом — был построен к 25 февраля 1943 -года, то есть за две недели. Этот мост действовал в течение всего 1943 и в начале 1944 года. Он был разобран только после окончательного снятия блокады и восстановления железнодорожных путей через Мгу. Понадобилось немало усилий и аммонала, чтобы удалить из реки комбинированные свайно-ряжевые опоры, прекрасно выдержавшие все ледоходы.
{120} Поезд прибыл в Ленинград шестого к вечеру. Поездной состав ждал утра в Новой Деревне, а паровоз с двумя классными вагонами — на запасных путях перед Финляндским вокзалом. Рано утром паровоз отправился за своим составом.
{121} Первые три пункта частями 67-й и 2-й Ударной армий были взяты нами в боях с 13 по 15 февраля, а 20-го взятием северной окраины Арбузова линия фронта с этой стороны была выровнена. 17 февраля части левого фланга 55-й армии (45-я гвардейская дивизия и лыжная бригада Потехина) продвинулись на четыре километра вперед, оттеснив противника к реке Тосне.
В эти дни немцы подбросили сюда полки нескольких дивизий, сняв их из-под Урицка и с Синявинских высот, а в районе наступавшей 54-й армии Волховского фронта — из-под Чудова и Синявина — до четырех дивизий. Наши части, продвинувшись на востоке на пять километров, а со стороны Колпина на четырнадцать километров (но на левом фланге не прорвав оборону немцев за рекой Тосной), вынуждены были вести столь тяжелые бои, что «Ставка Верховного Главнокомандования 27 февраля приказала прекратить дальнейшее наступление и начать подготовку новой наступательной операции... В марте 1943 года войска Ленинградского и Волховского фронтов вновь перешли в наступление, стремясь завершить разгром мгинско-синявинской группировки противника»... Но и эта операция не привела к успеху. Однако, «...удерживая все это время в своих руках инициативу, наши войска нанесли соединениям 18-й немецкой армии крупные потери и сорвали план наступления противника на Ленинград. Они сковали под Ленинградом около 30 вражеских дивизий в тот период, когда на южном фланге советско-германского фронта Советская Армия, преследуя разбитого на Волге и Северном Кавказе врага, успешно развивала наступление на запад.
В связи с наступившей распутицей и возросшим сопротивлением гитлеровцев Ставка Верховного Главнокомандования, приняв предложения командующих фронтами, 2 апреля приказала прекратить наступление, закрепиться на достигнутых рубежах и организовать здесь прочную, глубоко эшелонированную оборону...» ( «Битва за Ленинград». М.. Воениздат, 1964, стр. 277–278).
{122} После взятия Красного Бора и неудачи на левом усть-тосненском фланге новым командиром 45-й гвардейской дивизии был назначен «симоняковец» Савелий Михайлович Путилов, отлично руководивший прекрасными людьми дивизии во всех последовавших боях.
{123} Позже мне было присвоено звание строевого майора.
{125} В дни войны поэма «Россия», за которую А. Прокофьеву была присуждена Государственная премия, да тоненькая брошюра журналиста Кара, изданная Политуправлением Ленинградского фронта, да мои корреспонденции, опубликованные через ТАСС в десятках газет, разнесли славу о братьях Шумовых по всей Советской стране. Самих братьев Шумовых мне никогда больше не довелось увидеть и об их дальнейшей судьбе я долгие годы после войны ничего не знал.
9 июля 1958 г. я прочел в «Комсомольской правде» заметку в четырнадцать строк. Она начиналась словами: «В суровые — годы Отечественной войны по всему Ленинградскому фронту разнеслась слава о боевых делах отважных братьев Шумовых...» Вторая половина заметки состояла из таких строк: «Но не всем братьям суждено было вернуться с поля брани, трое погибли смертью героев». Вскоре после того мне стало известно, что два брата — Александр и Лука — трудятся на Фрунзенской фабрике модельной обуви...
С тех пор прошло немало лет, но и сейчас ленинградцы с большой любовью произносят имена братьев Шумовых. Их 120-миллиметровый миномет № 0199 установлен в Ленинградском военно-историческом музее артиллерии и инженерных войск. В этом музее есть стенд, специально посвященный подвигам отважных братьев.
{126} 4 февраля 1944 г. под Нарвой Берта Савинова была убита при том же разрыве снаряда, каким тяжело ранило Арсеньева.
{127} Это были, по-видимому, введенные на Волховском фронте в 1942 г. тяжелые установки 30-миллиметровых минометов, стрелявшие с собираемых на земле рам. Они назывались М-30, одна мина весила 90 кг, один залп дивизиона таких «эрэсов» состоял из 126 мин.