1905 год
Чудный, ясный солнечный день. Тепло.
Ходим без пальто.
Масса японцев, торговцев разными мелкими японскими безделушками, построили из парусины и бамбука род шалашей и бойко распродают свои товары нашим артурцам.
В 2 часа дня приехал в дер. Киоса генерал-адъютант Стессель.
Кроме него прибыла масса артурских дам и жен офицеров. Жизнь в деревне сильно оживилась.
О дальнейшем нашем путешествии ничего пока не слышно.
Днем к нам просили позволения зайти два пожилых почтенных японца, желавшие лично от нас узнать некоторые подробности о последних днях Порт-Артура.
Мы охотно дали свое согласие.
Японцы эти пришли только к вечеру и очень обстоятельно и вежливо расспрашивали нас по интересующим их вопросам. [346]
Сегодня прошел слух, что генерал-адъютант Стессель получил от Императора Вильгельма II какой-то почетный орден.
Теперь все начальство разделилось на два противоположных лагеря. Большинство, надеясь получить побольше наград, примкнуло к партии генерал-адъютанта Стесселя, меньшинство — к партии генерал-лейтенанта Смирнова. Последняя партия — в опале.
Ловкие люди умело пользуются этим обстоятельством и пробивают себе путь к разным наградам.
Сегодня японцы удивили нас своей осведомленностью: они пришли к нам и поздравили полковников Рейса, Третьякова, Ирмана и Савицкого генералами, а первых трех, кроме того, и с получением Георгиевских крестов.
В подтверждение всего этого они показали номер нашего «Инвалида». Таким образом, японцы и за наградами нашими следили очень аккуратно.
Вчера еще полковник, а сегодня уже молодой генерал Савицкий успел откуда-то достать генеральские погоны и важно щеголял теперь в них по деревне.
Японские торговцы работают на славу. Товары быстро раскупаются. Особенно усердствуют дамы.
Сегодня японцы приняли от нас телеграммы для отправки в Россию.
Многие офицеры одели штатское платье.
Погода отличная.
На японском базаре нашими дамами раскуплены почти все мелочи и безделушки. Вообще г. Нагасаки за время пребывания наших пленных заработал несколько десятков тысяч рублей.
Кроме того, японцы очень бойко торговали «водкой Смирнова» и «табаком фабрики Кушнарева».
Оба эти продукта оказались фальсификацией, до которой японцы удивительные мастера.
На завтра ждем прибытия французского парохода, который нас и должен доставить до Шанхая. [347]
Сегодня пришел давно ожидаемый французский пароход «Австралия», на котором мы поедем до Шанхая.
Утром мы, забрав все свои пожитки, отправились на пристань.
Наша хозяйка О-Ками-Исо в благодарность за нашу щедрую плату подарила каждому из нас по безделушке.
Мы же за ее внимание и любезность купили ей шелковый платок.
Весь пансион провожал нас до порога своего дома, а сама хозяйка сопровождала нас до самой пристани.
На пристани царило сильное оживление. Особенно волновались, конечно, дамы.
Яркое солнце освещало чудную Нагасакскую бухту. Многое было еще в зелени. Воздух был чист и мягок.
Я покидал эту очаровательную страну, и, вероятно, навсегда!..
Вскоре показался генерал Стессель со своей супругой, в сопровождении всей свиты.
Все японцы с каким-то удивлением и любопытством разглядывали рослую фигуру нашего генерала, с именем которого было связано столько рассказов и слухов об ужасах осады и обороны Порт-Артура.
Генерал Стессель с черной повязкой на голове, прикрывавшей рану, окруженный своими приближенными и личными японскими переводчиками, первый отчалил от берегов Японии.
С этого момента японцы передали все хлопоты и попечения о дальнейшей нашей судьбе нашему начальству.
Вследствие этого у нас опять, конечно, поднялась та сутолока и беспорядок, который всегда был отличительным свойством нашей нации вообще, а нашего начальства в особенности.
Ни от кого ничего нельзя было добиться.
Несчастный капитан парохода выбивался из сил, стараясь водворить хоть какой-либо порядок при распределении кают между офицерами.
Начальство же и штабные захватили себе лучшие каюты, а до других им не было никакого дела.
О каких-либо распоряжениях никто и не подумал.
Многие невольно пожалели, что нет японцев, которые, конечно, обо всем бы позаботились и устроили бы всех как следует. [348]
После долгой перебранки, сутолоки и всего того хаоса, который всегда сопровождает русских людей при их переездах, мы кое-как разобрались.
К вечеру, однако, подполковник Генерального штаба Дмитриевский принужден был взять на себя нелегкую задачу успокоить пассажиров, так как капитан парохода окончательно выбился из сил.
Французы нас накормили хорошим обедом и напоили нас отличным вином.
Публика благодушествует.
Я вышел на палубу.
Вдали были еще видны берега Японии. Не знаю, какой привет мне послать ей: «прощай» или «до свидания?». И я послал этой очаровательной маленькой стране, этим маленьким деятельным и энергичным людям свое «до свидания». [349]