А. А. Щербинин

Александр Андреевич Щербинин (1790—1876) уже знаком читателю по «Войне и миру». Его не раз встречаем мы на страницах романа, посвященных Отечественной войне. Впервые он появляется при Бородино: «Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону (...)» В другом эпизоде, относящемся ко времени получения Кутузовым известия о выходе Наполеона из Москвы, он также в числе главных действующих лиц.

А. А. Щербинин принадлежал к старинному дворянскому роду. Его отец Андрей Петрович воспитывался за границей, достиг по службе чина полковника, а в молодости наследовал значительное состояние (около 2000 душ). Однако, беспечно промотав его, залез в долги, попал в опеку и заставил немалочисленное свое семейство узнать нужду. Он был женат на дочери обрусевшего немца Екатерине Петровне Барц. Кроме Александра, чета Щербининых имела еще двух сыновей и дочь.

Александр, получив образование в Горном корпусе, в декабре 1810 г. был принят колонновожатым в свиту императора по квартирмейстерской части. В 1812 г. он участвует в Отечественной войне в чине прапорщика. С началом военных действий Щербинин состоит при генерал-квартирмейстере 1-й Западной армии К. Ф. Толе, а с сентября — в секретной квартирмейстерской канцелярии Главного штаба Кутузова. В кампаниях 1813 — 1814 гг. он служит в той же канцелярии при начальнике Главного штаба князе П. М. Волконском, по-прежнему ведя «тайную переписку по военным операциям», чему в условиях коалиции союзников немало способствовало знание Щербининым французского и немецкого языков, которыми он владел в совершенстве еще с детства. [243]

Во время походов Щербинин оставлял «производство бумаг», садился на коня и, как свитский офицер, выбирал места для биваков, размещал войска на боевых позициях. В огне сражений он исправно исполнял обязанности адъютанта. О тяготах службы, которую нес Щербинин, мы узнаем из его письма к немецкому историку Т. Бернгарди от 22 января 1851 г., где он вспоминает осеннюю кампанию в Германии: «Когда после Дрезденской битвы часу в 7 и 8 вечера, при начале сумерек, (...) изнуренные все от усталости, готовились (...) отправиться в Главную квартиру императора, Карл Федорович (Толь. — А. В.) получил вдруг словесное приказание его величества ехать к Барклаю и оставаться при нем во время марша на Петерсвальде по причине опасности пути. По вызову Карла Федоровича я назначен был ему сопутствовать. (...) Мы потащились тихим шагом на усталых лошадйх, которыя, погружаясь в вязкую глину по колени, едва могли вытаскивать из нее ноги. Дождь перестал, лив целые почти сутки. Наступила темная ночь. Трудно было найти направление, которого надлежало держаться. Я подъехал к огню бивака, чтобы взглянуть на карту мою; я вытащил из бокового кармана жидкую массу, в которую превратилась бумага и подклейка карты — столь мы были проникнуты от проливного дождя!

Мы поехали наудачу и после долгого пути нашли Барклая, расположившегося в уединенной маленькой хижине. Карла Федоровича ввел, я не мог заметить, лакей или адъютант, но только это лицо тотчас исчезло. Я остался один в темных сенях, коих двери в хижину были открыты. (...) После весьма краткого разговора Барклай и Толь разделили жареную курицу, предложенную первым, и ночлег в тесной хижине. В сенях, как выше я сказал, лег я, голодный и изнеможенный, на пол и, попав, как мне казалось, на мягкую перину, заснул глубоким сном (...) Проснувшись в 8-м часу другого утра, я увидел, что я лежал на куче свежего навоза (...)»{*133}.

Участник Бородинской битвы, Щербинин отличился также при Малоярославце, Красном, Люцене, Кульме, Лейпциге и взятии Парижа. В феврале 1813 г. он был произведен в подпоручики, а в августе — в поручики. В октябре новое повышение чина: Щербинин — штабс-капитан. Войну он окончил в «чине капитана и получил [244] все ордена, доступные обер-офицеру» и золотую шпагу «за храбрость». В августе 1814 г. Щербинин был причислен в Гвардейский генеральный штаб.

Принадлежа к просвещенному кругу квартирмейстерских офицеров, Щербинин, как уже упоминалось, входил в их тайное политическое сообщество «Рыцарство», образовавшееся в Петербурге еще в 1811 г.{*134}. В последующие годы он состоял в масонской ложе «Железного креста», был дружен со многими будущими декабристами, в том числе с Ф. Н. Глинкой и Н. И. Тургеневым, с близкими к ним М. А. и П. А. Габбе, А. И. Михайловским-Данилевским, с Н. Д. Дурново, который писал о нем в своем дневнике: «люблю его как брата»{*135}. Люди, хорошо знавшие Щербинина, отмечали высокие качества его души. «С Щербининым я более всех дружен. Он отличный малый и любимец всех генералов и нисколько тем не гордится, — писал сестре его сослуживец С. Г. Хомутов. — (...) Он всегда был добрый и хороший товарищ{*136}.

Напомним также, что младший брат Щербинина — Михаил Андреевич был приятелем А. С. Пушкина и участником литературного общества «Зеленая лампа», испытывавшим влияние Союза Благоденствия. Видимо, и сам Щербинин был тоже знаком с поэтом.

В октябре 1816 г. Щербинин в чине полковника оставляет военную службу и несколько лет проводит в путешествиях по Европе. В конце 20-х гг. он состоит по выборам в должности председателя Харьковской уголовной палаты, а в следующем десятилетии занимает видные посты в придворном ведомстве. Удачно складывавшаяся карьера Щербинина при дворе была прервана самым неожиданным образом. Во время пожара Зимнего дворца в декабре 1837 г. Николай I приказал гвардейцам выносить только мебель, картины и фарфор, а «более громоздкие предметы, статуи, вделанные в стены украшения, чтобы не подвергать людей опасности, оставлять на жертву пламени»{*137}. Однако в одном из горевших залов он нашел гвардейских егерей, которые, проявляя усердие, пытались выломать из стены огромное зеркало. Раздосадованный [245] император разбил зеркало каблуком и в довольно грубой форме сделал распоряжавшемуся здесь Щербинину замечание. Спустя месяц, после нового переполоха во дворце, вызванного небольшим пожаром, разгневанный царь отдал приказ посадить на гауптвахту Щербинина, исполнявшего обязанности гофмейстера двора. Гордый и крайне самолюбивый, Щербинин не смог вынести этих обид и подал прошение об увольнении от службы. Внук Щербинина, историк Ю. Н. Щербачев писал, что «такой вынужденный выход в отставку, соответствовавший гражданскому самоубийству, был для него глубоко трагичен. Удар этот и наложил на него, на протяжении всей дальнейшей его жизни, печать особой замкнутости и сухости»{*138}.

В 50-е — 60-е гг. Щербинин — один из немногих оставшихся в живых ветеранов наполеоновских войн — привлекает пристальное внимание историков, обращавшихся к нему за разъяснением малоизвестных событий той героической поры. Еще в 1830-х гг. он охотно делился своими воспоминаниями с А. И. Михайловским-Данилевским, готовившим тогда фундаментальный труд о войнах 1812—1814 гг. Теперь же предоставляет ценнейшее собрание документов 1812—1813 гг., свои дневники тех лет и позднейшие записки Т. Бернгарди и М. И. Богдановичу.

Живя уединенно в родовом имении близ Харькова, Щербинин с особой теплотой вспоминает свою боевую молодость и с интересом следит за литературой, посвященной тому времени, откликается мемуарно-критическими замечаниями на «Историю Отечественной войны 1812 года» М. И. Богдановича (1860) и «Войну и мир» Л. Н. Толстого (1869), которого находит «остроумным, красноречивым автором, но не военным и не стратегиком»...

Посвятив последние годы жизни приведению в порядок своих записок, Щербинин предполагал передать их в архив Генерального штаба. Но после его смерти многие бумаги оказались рассеянными. Некоторые из них, в том числе замечания на «Историю Отечественной войны 1812 года» и «Войну и мир» оставались в семейном архиве Щербинина и в начале нашего века были опубликованы Ю. Н. Щербачевым{*139}. Другая, более значительная [246] часть бумаг, переданная в 1858 г. М. И. Богдановичу, в составе двух дел поступила в Военно-ученый архив Главного штаба.

Первое дело под названием «Бумаги покойного гофмейстера Щербинина о военных действиях 1812 года» содержит наряду с подлинными документами того времени «Мои записки о кампании 1812 года»{*140}. Побудительным мотивом для составления этих интереснейших мемуаров была просьба Т. Бернгарди предоставить ему материалы для жизнеописания К. Ф. Толя. Записки Щербинина о 1812 г. получили широкую известность — дважды публиковались в начале нынешнего столетия{*141}, а еще за 40 лет до того были использованы в трудах Т. Бернгарди и М. И. Богдановича{*142}. По этим трудам с ними и ознакомился Л. Н. Толстой и именно из них почерпнул те подробности участия Щербинина в Отечественной войне, о которых мы уже ранее упоминали. Преображенные в художественно-историческом произведении, записки о 1812 г. теперь, на его собственных глазах, словно обрели новую жизнь. Чтение романа вызвало в памяти Щербинина картины былого, и он счел нужным дать некоторые уточнения. Особые возражения вызвала та глава, где рассказано о прибытии в погруженную в сон Главную квартиру Кутузова курьера от Д. С. Дохтурова с известием об оставлении французами Москвы: «Тут и о Щербинине — и не совсем верно. Денщика Коновницына не было в избе, когда вошел посланный Дохтурова (...) Не было надобности хлопотать о зажжении свечи, когда вошел посланный: она всегда стояла в устье печи внутри медного таза, который наполнялся массою тараканов — черных, гладких, безвредных; прусаков бурых, которые смердят и кусают, в избе не было. Она была курная или черная. Топка печи продолжалась не более часа. В это время густой слой дыма несся над головой моей и Коновницына, лежавшего близ дверей в темном углу, диагонально против меня. Должно было пережидать [247] дым и потом уже приниматься за работу. Дым выходил в отверстие, закрывавшееся задвижкою по окончании топки. Воздух был так чист, что я рад бы жить всегда в курной избе. Часовой, стоявший снаружи дверей избы, имел приказание впущать всякого военного. В первые две недели пребывания нашего в Леташевке я будил Коновницына при получении каждого донесения, которое он сам распечатывал. Но когда он утомился от неоднократного по ночам пробуждения, он разрешил мне распечатывать конверты и будить его только в случае важном. Во все остальные четыре недели пребывания нашего в Леташевке такого случая не было, пока не явился посланный от Дохтурова. Я распечатал привезенный конверт и, разбудив Коновницына, подал ему рапорт, с которым он поспешил к Кутузову в соседнюю избу»{*143}.

Второе дело, поступившее в Военно-ученый архив от М. И. Богдановича, и включает в себя «Военный журнал 1813 года»{*144}. Щербинин писал в 1851 г., что «он лежал у меня без прочтения со времени составления»{*145}. В отличие от записок об Отечественной войне «Военный журнал» постигла уже совсем иная участь. Хотя он тоже был использован в свое время Т. Бернгарди и М. И. Богдановичем{*146}, в дальнейшем на многие десятилетия выпал из поля зрения историков. В начале XX в. владелец родового щербининского архива Ю. Н. Щербачев считал «Военный журнал» если не утраченным, то, во всяком случае, погребенным среди массы документов Военного министерства{*147}.

Таким образом, впервые публикуемый в настоящем издании «Военный журнал 1813 года» фактически заново возвращен читателю.

В мемуарном наследии Щербинина, относящемся к эпохе двенадцатого года{*148}, «Военный журнал» занимает [248] особое место — это его единственный дневник, сохранившийся до наших дней. Записки же о 1812 г., которые сам автор называл иногда дневником, таковым в действительности не являются.

В их автографе, датированном мартом 1851 г. после названия «Мои записки о кампании 1812 года» Щербинин указал: «Значущееся на первых 23-х страницах составлено во время самих происшествий». «Первые 23 страницы» — описание военных действий от начала кампании до прибытия Кутузова в Царево Займище. К этой части своего рассказа Щербинин сделал примечание: «Здесь оканчиваются мои записки, потому что, за исключением малого отдыха, я был беспрерывно на лошади. Следующие за сим отрывки пишу я ныне по памяти». Казалось бы, из этого можно было заключить, что первая часть записок, охватывающая «докутузовский» период, — поденные записи, которые велись в ходе кампании, все же дальнейшее — собственно мемуарный текст, составленный по воспоминаниям. Подобный вывод и сделал первый публикатор записок Щербинина военный историк В. И. Харкевич. Между тем манера повествования первой части записок, имеющая в целом ретроспективный характер, да и внешний вид самой рукописи не подтверждает такой оценки. И первая и последующая части написаны ровным почерком на одинаковой бумаге, относимой по всем признакам к 40-м — 50-м гг. прошлого столетия, без каких-либо зачеркиваний и исправлений. Вне всяких сомнений, рукопись представляет собой беловой, окончательный текст записок, обе части которых были составлены в одно время. Причем, по собственному признанию Щербинина, эти воспоминания в конце 60-х гг. он сам намеревался опубликовать{*149}.

Из сказанного вовсе не следует, что в начальную пору кампании 1812 г. Щербинин не вел дневника: в одном из примечаний к запискам он ссылается на свои заметки, писанные в ходе военных действий «карандашом на пергаментных листках» со стершимися датами — они и послужили источником первой части мемуаров. В этом смысле и следует понимать приведенное выше указание Щербинина о составлении «первых 23-х страниц» записок «во время самих происшествий» — в отличие от другой их части, писавшейся только «по памяти». Вероятно, именно об этом дневнике писал он в апреле 1851 г. архиепископу [249] Таврическому Иннокентию, сообщая, что, готовя материалы для жизнеописания К. Ф. Толя, принялся «за журнал, который вел во время войны 1812 года, находясь при Кутузове и Коновницыне. Чтобы разобрать мелконаписанное карандашом и частию уже стертое, недостаточно было очков и должно было прибегнуть к увеличительному стеклу, продолжая занятия переписывания и дополнения до поздней ночи»{*150}. Впоследствии этот писанный на «пергаментных листках» «журнал» затерялся, и ныне его местонахождение неизвестно.

Что же из себя представляет «Военный журнал 1813 года»? Он состоит из сшитых в тетради 92 листов бумаги с водяными знаками «1812». Чуть ниже названия рукой автора в более позднее время сделана приписка: «заключающий выписки из подлинных бумаг секретной квартермистерской канцелярии и замечания мои, составленные в самые моменты происшествий. Ал. Щ.» Существенно, что в первоначальном варианте он назывался «Военный журнал 1813-го и частию 1814-го годов». Следовательно, Щербинин собирался вести дневник и во время похода во Францию. Но, как писал он Богдановичу в 1858 г. при передаче материалов своего архива, «быв обременен тогда еще более прежнего занятиями двойственными, то есть канцелярии и в качестве офицера генерального штаба при переходах армии и в сражениях, я постановлен был в невозможность продолжать частные записки свои»{*151} О кампании 1814 г. известна только одна дневниковая запись, сделанная Щербининым в Париже: «19-е марта. Народ с восхищением принимал государя императора. 20-го марта в Большой Опере давали «Весталку»... 22-е. Вербное воскресение. Парад. Молебствие на площади Людовика XIV. 31-е. Въезд графа Артура в Париж. Вечером во Французском театре: «La partie de chasse de Henri IV»{*152}.

Свой дневник Щербинин вел довольно аккуратно на протяжении всего 1813 г., допуская лишь небольшие перерывы. Впоследствии он предполагал составить на его основе воспоминания и об этой кампании — подобно тому, как дневниковые заметки начального периода Отечественной войны послужили источником при создании [250] «Моих записок о кампании 1812 года»{*153}, но этот замысел так и не был осуществлен.

«Военный журнал», освещающий малоизученный в нашей литературе заграничный поход 1813 г., представляет значительный исторический интерес. И не потому только, что от его участников до нас дошло сравнительно немного дневников. Все они принадлежат, как правило, рядовым офицерам, не осведомленным о скрытых пружинах военных событий и отмечавших в своих походных записках преимущественно будни боевой жизни. Дневник же Щербинина, близкого к высшим командным сферам русской, а затем и союзных армий, отразил прежде всего оперативно-стратегическую обстановку войны за освобождение Германии. В новом ракурсе раскрывается здесь положение дел в штабе союзников, разработка планов боевых действий, фигуры крупных военачальников. Малоизвестны и подробности представленных в «Военном журнале» сражений при Люцене, Бауцене, Дрездене, Кульме, Лейпцигской битвы, обстоятельства осады и капитуляции Данцига. В этом отношении записи А. Щербинина отчасти перекликаются с дневником Д. М. Волконского.

Правда, читателю могут показаться поначалу несколько сухими первые страницы дневника (за январь-март), фиксирующие лишь ход военных действий, численность и маршрут движения войск. Но это и неудивительно, если мы вспомним, что именно в первые месяцы войны, когда готовился союз с Пруссией и шли переговоры с Австрией, дела секретной квартирмейстерской канцелярии, где служил Щербинин, особенно умножились и времени и сил на ведение подробных дневниковых записей у него не оставалось. Освобождаясь только поздним вечером, он при неровном пламени свечи спешил занести в свой журнал лишь краткие новости дня. Вспомним также, что тяготы походной жизни, обилие дел по канцелярии подорвали физические силы молодого офицера и он долго и сильно «страдал лихорадкою». Но и при всей лаконичности эти первые страницы очень содержательны, ибо дают обобщающее, детальное и редкое по точности представление о развитии событий на всем театре войны 1813 г.

С последних же чисел марта записи в дневнике становятся заметно раскованнее, приобретают все более личный характер, наполняются впечатлениями от общения [251] с друзьями, от встреч русских с жителями городов и местечек Германии. Интересна в этой связи, например, сцена торжественного вступления союзных войск во Франкфурт-на-Майне, знаменательного тем, что здесь состоялось первое в действующей армии награждение участников Отечественной войны памятной медалью 1812 г. Немалое место отводится наблюдениям над промышленными занятиями, торговлей, бытом и нравами населения Силезии и Саксонии. Но и тут профессиональный взгляд опытного свитского офицера накладывает свой отпечаток на характер дневниковых записей. Наряду с описанием прелестей ландшафта и «изрядности» городских строений, Щербинин непременно отметит рельеф местности, расстояние между городами и селениями, ширину реки, наличие переправы — словом, поступает в полном согласии с мнением Наполеона: военный, попав в незнакомый город, должен не уподобляться праздным путешественникам, а тщательно изучать его на случай будущего штурма.

«Военный журнал 1813 года»

Первый день сего года ознаменован переходом Главной армии чрез Неман, а войск передовых корпусов чрез Вислу. Главная армия взяла направление на Вилленберг, по прилагаемой таблице под литерою А{1}. Главная квартира 1-го числа в Лейпунах.

Палену{2} дан летучий корпус, из 3-го кавалерийского корпуса и нескольких полков пехоты состоящий, и предписано быть в сношении с Винцингеродем.

Генваря 2-го. Главная квартира в деревне Посовше. Авангард Винцингероде в Гониондзе. Давыдов соединился с Винцингероде.

Сакен в Цехановце. Отряд его под командою Лисановича{3} находится в Нуре и содержит связь с Милорадовичем{4}.

Корпус князя Волконского, бывший Эссена{5}, идет от Бреста-Литовского к Дрогочину.

Чичагов{6} в Вормдите. Витгенштейн, по просьбе, уволен в Кенигсберг для излечения болезни, сдав корпус Штейнгелю{7}, который также рапортовался больным.

Получено известие о занятии 31-го числа декабря Мариенбурга, Мариенвердера. Эльбинг занят Платовым [252] 1-го числа, 2-го подошел он к Данцигу. Шепелев{8} переправился чрез Ногату при Зомерау.

Чичагов остановил армию свою. Французы сожгли предместье Данцига. Платов, приближаясь к сему городу, взял при Диршау 200 человек.

3-го генваря. Чичагов в Вормдите. Платова главная квартира в Диршау.

Главная квартира фельдмаршала и государя в Краснополе.

4-го генваря. Витгенштейн доносит от 31 декабря, что по приказу Чичагова идет на Мариенбург.

Цесарцы расположены между Сироцком, Пултуском и Остроленкою. Аванпосты от Гончарова чрез Вишомир до Новогрудку. Шварценберг в Пултуске. Фрелих в Остроленке. Мор в Вишкове.

Васильчиков в Менженине. Милорадович в Гониондзе. Главная квартира — местечко Сувалки.

5-го генваря. Австрийцы содержат цепь от Остроленки до Коллы. Винцингероде и Милорадович в Гониондзе.

6-го генваря. Васильчиков извещает, что вызвано в герцогстве общее ополчение и что князь Шварценберг обещал не отдавать Варшавы.

Чичагов в Эльбинге. При преследовании от Эльбинга к Данцигу взяты: 1 генерал, 39 офицеров и 1590 рядовых, больных в Эльбинге и Мариенвердере 60 офицеров и около 1700 рядовых.

Неприятель выгнан из Камина и Земпельбурга.

Чернышев в Камине.

Mortier{*154} {*154} {9} с остатком гвардии идет к Познани.

Главная квартира — местечко Рачки.

7-го генваря. Цесарцы отступили от Сидлова и Новогрудка. Фрелих в Остроленке. Ренье с 10 000, из коих 6000 саксонцев, в Окуневе.

Васильчиков выступил из Менженина на соединение с Милорадовичем, который сего числа в Радзилове.

Из Варшавы посылают в Моделин новоформированных войск до 3000.

Чичагов от Эльбинга выступил в Лёбау, дабы взять центральное положение между Главною армиею и корпусом Витгенштейна. Платов блокирует Данциг.

Главная квартира в местечке Лик.

8-го генваря. Васильчиков в Ломзе. [253]

9-го генваря. Князь Волконской в Дрогочине.

10-го генваря. Корф со 2-м кавалерийским корпусом в деревне Курпиевск. Поляки ретируются на Познань.

Чернышев в Остервике.

В Познани находятся остатки Большой армии неприятельской и все маршалы.

11-го генваря. Главная квартира — Иоганисбург.

Граф Пален, соединившись с Васильчиковым, остановился в Ломзе, дабы не препятствовать свиданию Анштета{10} с князем Шварценбергом{11}.

В Пиллаве 1200 человек гарнизону французов и несколько пруссаков.

Австрийцы очистили дорогу к Кудеку.

Васильчиков в Мястсове наблюдает австрийцев, находящихся в Остроленке.

Чичагов в Остероде; получил приказание приближиться к Торну и прикрыть бромбергские магазины, по занятии Бромберга графом Воронцовым.

12-го генваря. Платов в Лёблау. Правый его фланг в Лёблау и Банкау, левый в Оливе, центр в Ненкау и Кокоскене.

Граф Штейнгель в Ковале, Иенкау, Струшине, Рукочине, Лангенау и Циплау.

В Данциге 12 тысяч под командою Раппа.

Князь Волконской в Бельцах, до 12 тысяч австрийцев занимают окрестности Станиславова и Окунева.

13-го генваря. Милорадович в Дроздове. Граф Пален в деревне Сква. По приближении наших аванпостов австрийцы сдали Празниц с магазинами.

Чичагов подвинул армию к Гурзно, Ковалеву и Кулмзее.

Король прусской{12} выехал из Берлина в Бреславль.

Дивизия Гренье{13}, от 20 до 22 тысяч, в окрестностях Берлина. Крепости на Одере слабы гарнизоном.

14-го генваря. Блокадою Пиллавы командует генерал-майор Торбунцев{14}.

Австрийцы оставили Остроленку, которая занята Васильчиковым.

15-го генваря. Главная квартира переехала в Вилленберг. Граф Пален в Велько-Забелье, Васильчиков в Остроленке.

16-го генваря. Милорадович в Продинце. Сакен в селе Репки. Правый фланг его, генерал-майора Булатова, в Венгрове, левый, князя Волконского, в Сельцах, центр, графа Ливена{15}, в Мохобадахе. [254]

Калюшин и Ядов заняты нашими.

17-го генваря. Чичагов в Страсбурге, Платов в Бункау. Нейштат занят отрядом Иловайского{16}.

В Данциге продовольствия на 3 месяца, но жители нуждаются в оном.

Главная армия взяла направление на Плоцк по прилагаемой таблице под литерой В.

Февраля 10-го. Главная квартира — местечко Ставишин. Аракчеев препроводил высочайший рескрипт на имя князя Лобанова-Ростовского принять начальство над резервною армиею, имеющей быть расположену между Гродно, Лиды, Млнска, Игумна, Слуцка, Пинска, Невеля, Люблина, Венгрова, Остроленки и Щучина.

В состав сей армии входят и кавалерийские резервы Кологривова{17}. Главная квартира назначается в Белом Стоке. Армия разделяется на 4 корпуса. Кавалерия на 2 корпуса. Из сей армии направлены уже 154 батальона к Варшаве, куда прибудут в начале апреля.

Генерал Габленц{18}, после урока при Калише{19}, видя себя отрезанным, направился на Ченстохов и соединился с Пониатовским{20}, который ждет будто бы случая капитулировать.

Февраля 12-го. Остатки корпуса Ренье расположились на левом берегу Одера в окрестностях Беутена.

Передовые войска авангарда Винцингероде в Гернштате и наблюдают Одер от Glogau до Keubus{*155}. Отряд Пренделя{*155}. Отряд Пренделя{21} перешел через Одер у Steinau{*156}.

Отряд Воронцова в Позене; нигде не открыл неприятеля.

Авангард Витгенштейна (9-го февраля) следует чрез Шнейдемюль к Ландсбергу, главный корпус туда же чрез Кониц и Камин.

Иорк{*156}.

Отряд Воронцова в Позене; нигде не открыл неприятеля.

Авангард Витгенштейна (9-го февраля) следует чрез Шнейдемюль к Ландсбергу, главный корпус туда же чрез Кониц и Камин.

Иорк{22} идет к Soldin{*157}, Бюлов{*157}, Бюлов{23} к Помер-Штаргарду.

Неприятель решительно оставляет правый берег Одера.

Главная квартира 12-го числа прибыла в Калиш, и войска расположились по кантонир-квартирам.

Февраля 13-го. 7-го февраля находился ариергард вице-короля в Шверине. Сам он направился в Мезериц. 6-го числа находился уже во Франкфурте с 3500 кавалерии и пехоты. [255]

14-го февраля. Витгенштейн направился к Одеру тремя колоннами и прибудет туда 24-го числа.

Ратт{24}, приняв 1-го февраля командование над корпусом Мусина-Пушкина{25}, прибыл в Люблин.

В Сандомирском уезде собрано 6000 войск.

Писано Сакену, что составление корпуса его переменяется: предоставлено его усмотрению присоединить к себе корпус Ратта или оставить его у Люблина. С 4000 от графа Палена и с отрядом Булатова идти на Пониатовского, естьли считает возможным успех. В случае, естьли Пониатовский потянется на Краков, тогда остановится и только наблюдать его, ибо Краков вовнутри демаркационной линии австрийцев.

15-го февраля. Чернышев и Тетенборн{26} напали на ретирующегося неприятеля близ Берлина, переправившись прежде того в Целине 5-го числа и соединившись 8-го числа в Вритцене. Два отряда сии провожали неприятеля в улицы самого Берлина, и 2 часа в оном продолжался сильный бой. Власов{27} овладел при сем Шарлотенбургом и занял Потсдамскую дорогу.

16-го февраля. Милорадович составил летучий отряд под командою генерала Эмануеля{28}, чтобы забрать все суда на Одере.

Опперман представил подробное описание и план Моделинской крепости. Гарнизону в ней 4500 человек, орудий 220.

Февраля 17. Отряд Давыдова находится на кантонир-квартирах близ Шлихтингхейма и Фрауштата.

Винцингероде посылает партии до Neustariel и Prinkenau{*158}. Прендель (15-го февраля) находится у Lauban{*159}. Доносит, что Ренье направился на Торгау.

Великая княгиня с герцогом отправлены из Веймара во Франкфурт-на-Майне{*159}. Доносит, что Ренье направился на Торгау.

Великая княгиня с герцогом отправлены из Веймара во Франкфурт-на-Майне{29}.

Доставил перехваченное подробное росписание потребного для корпуса Ренье числа порций и рационов, когда корпус его находился 15-го числа около Rothenburg{*160}. Видно из оного, что войски сии после каждого перехода занимали позиции и становились в боевой порядок, что много затрудняло продовольствие их. [256]

Винцингероде приказал между Steinau и Glogau{*161} собрать суда в Zuchen{*162}.

Неприятель оставляет правой берег Ельбы — по донесению Пренделя от 12 февраля из Дитмансдорфа. От 14-го числа из Герлица извещает, что 3500 человек новоформированных польских депо, при приближении его к стороне Bunzlau{*163}, направились чрез Герлиц к Саксонии, но им было сие воспрещено от саксонского правительства; почему и пошли чрез Rothenburg на Mus-ka{*164}.

Генерал Вреде{*164}.

Генерал Вреде{30} пошел на Bayreuth{*165}. Дивизия Гренье, оставив Берлин, послала 6000 в Штетин, а с 15000 пошла на Magdeburg{*166}.

Отряд генерал-майора Бенкендорфа{*166}.

Отряд генерал-майора Бенкендорфа{31} 11-го февраля в Минихберге. Ариергард неприятельский в Тацдорфе разбит был козаками его. Потом пошел Бенкендорф на Шенфельд, влево от Минихберга. Шедший кавалерийский отряд из Франкфурта им истреблен. В Франкфурте оставалось еще 2000 пехоты. Движение Бенкендорфа к Минихбергу принудило остатки корпуса вице-короля повернуть на Фирхштенвальд, Кепнин и Беесков, чем облегчится занятие Берлина.

Неприятель совершенно оставляет правый берег Ельбы и переправляется при Torgau, Dresden и Wittenberg{*167}.

18-го февраля. Поставлен пост в Видаву для наблюдения к стороне Ченстохова. Также отправлены к Ра-дому три козачьих полка для того же предмета.

Предпринята работа для уничтожения прагских ретраншаментов{32}.

19-го февраля. Предписано Винцингероде состоять в команде прусского генерала Блюхера, который выступает 26 февраля к Дрездену со всеми войсками, в Шлезии находящимися. Посему корпус Винцингероде, имея туда же направление, имеет построить мост выше Глогау.

21-го февраля. Препровождены Барклаем прокламация наследственного принца Швеции{33} и описание Штетинской крепости.

Генерал-лейтенант Ратт принудил неприятеля заключиться [257] в Замосце. Получив повеление войти в состав корпуса Сакена, он представлял о важности поста своего близ Люблина и Замосца, который возбраняет вторжение поляков в границы наши. В уважении сего обстоятельства предписано ему остаться.

Сакену писать действовать на Ченстохов и далее в Силезию, дабы обеспечить вооружение Пруссии со стороны поляков.

Февраля 22. Авангард графа Витгенштейна под командою князя Репнина занял Берлин 20-го числа в 6-ть часов поутру. Неприятель ретируется на Требин, Иостерберг и Витенберг.

Пониатовский находится между Ченстоховым и Мологошем.

Сакен собирает отряд, дабы выступить к Ченстохову.

Ратт находится в окрестностях Люблина и Замосца и блокирует сию последнюю крепость. Гарнизон Замосца полагается, по крайней мере, в 4000 пехоты и 400 улан. Провианту много.

Поляки, находящиеся близ Сандомира, в числе 6000, не опасны — войско нового формирования.

Февраля 26. Козачии полки Луковкина{34}, Грекова{35} и Чернозубова{36} получили приказание следовать к Ченстохову и занять линию от устья Приделцы, чрез Севирж, Янов до Восчечова, куда опираться левым флангом. Ченстохов же обложить сколь можно теснее. Сия линия должна обеспечивать Силезию от набегов польских войск Пониатовского, но только до прибытия корпуса Сакена, выступившего 25 февраля из Варшавы с 8000 корпусом и 40 орудиями.

Прусские войски 26-го числа имели выступить из Верхней Силезии, дабы, соединившись с корпусом Винцингероде, действовать на Дрезден. Генералу Блюхеру поручено командование соединенных войск сих.

Марта 2-го. Прусский министр Шаренгорст{37} извещает, что корпус Блюхера перейдет саксонскую границу 4/16 марта в направлении к Герлицу. Что король поручил графу Трауенциену{38} командование блокадного корпуса Штетина; что 4/16 марта придет к Глогау корпус генерал-майора Шулера{39}.

К построению мостов и укреплений при Crossen{*168} и выше Глогау, также к Landsberg{*169}, где полагается [258] укрепление для прикрытия магазейнов, посланы прусские инженеры и пионеры.

Генерал Иорк, прибыв 5/17 марта в Берлин, может выступить не прежде 14/26-го.

Барклай получает из Грауденца, для бомбардирования Торна, нужное количество осадной артиллерии.

Сила австрийцов следующим образом определена:

	(пехота)	(кавалерия)
Auxilar Corps{*170}	30128	6304
Observations Corps in Gallizien{*171}	48729	8375
Neue observations Corps	29410	5359
in Bohemen{*172}	108267	20038

Вовнутри Франции и Италии, сформированы воиски, коих большая часть из конскрипции за 1813 год.

Во Франции — 148 баталионов

— «— Италии — 66 баталионов,

10 эскадронов

Всего: 214 (баталионов),

10 эскадронов,

составляющие около

179 760 человек

88 кохорт — 78 644

Итого: 258 404

В Испании французских войск 22 баталиона, 6 эскадронов, 11 бригад легкой кавалерии. Всего 163450 и 17 200 кавалерии.

Марта 3-го. Государь император отправился в 8 часов утра в Бреславль.

Марта 6. Витгенштейн описывает вшествие в Берлин утром 27-го февраля, ознаменованный радостию и восхищением жителей. Принц Henry{40} выехал сам навстречу за 4-ре версты от городу.

Магдебург имеет гарнизону около 20 тысяч.

Сборные места новой французской армии назначены в Брауншвейге, Hanover и Erfurth{*173}. Направление на Magdeburg и Leipzig{*174}. Lauriston{*175} командует сей армиею, называемой L'armée d' observation de la basse Elbe{*176}. [259]

Таковой же корпус формируется в Италии, в Вероне. Командует оным Bertand{*176}. [259]

Таковой же корпус формируется в Италии, в Вероне. Командует оным Bertand{41} {*177} (из перехваченных бумаг).

Сакен выступил из Варшавы с новосоставленным корпусом из части войск Палена и отряда Булатова к Ченстохову, куда прибудет 10-го марта.

Против австрийской линии передовых постов оставлен один козачий полк. Да на случай какой-либо атаки со стороны поляков посланы им в подкрепление несколько кавалерийских полков от графа Палена, к стороне Радома и Опочны.

В Гамбурге большое возмущение. Витгенштейн отрядил Тетенборна поддержать пламя в том крае.

Марта 10-го. Франкфурт занят графом Воронцовым. Оставив 6 баталионов гарнизону, обложил с остальною частию крепость Кюстрин.

Марта 11-го. Тетенборн 7-го числа занял Гамбург. 5000 человек, вооружает сей город и 3000 человек принц Мекленбург-Шверинский. Гамбургская газета получила первобытный вид свой. Город отправил в Лондон известие о вшествии русских войск и о свободе торговли, в удостоверении чего послан туда козак{42}.

Марта 15-го. Полтавское ополчение получило повеление состоять в команде генерал-лейтенанта Ратта.

Адмирал Грейг получил команду над гребною флотилиею, состоящею из 1-го люгера, 1 кутера и 26 канонерских лодок, для блокирования Данцига со стороны моря, и имеющую туда прибыть из Пиллау. Из Риги была она доставлена в Пиллау.

Генерал Ртищев{43} рапортует из Персии, что отряд генерал-лейтенанта Котляревского{44} овладел 1-го генваря крепостью Ленкорань на берегу Каспийского моря.

21 марта. Прибыл в Калиш король прусской. 5-й и 3-й корпуса, обе кирасирские дивизии и 4-ре роты артиллерии расположены были в параде по Бреславльской дороге на высотах, командующих городом.

24 марта. Возвратился король обратно в Бреславль.

Авангард Милорадовича двинулся от Глогау в Бунцлау. Генерал Шулер прибыл с прусским корпусом для блокирования сей крепости.

26-го марта. Главная армия выступила из Калиша по [260] направлению к Дрездену и главная квартира перешла в местечко Рашков. Таблица{*178}.

Местечко Рашков. Получено известие о сдачи крепости Ченстохов на капитуляцию 25-го марта. Гарнизон сдался военнопленным и состоит из 2500 человек; фельдмаршал позволил им разойтись по домам. (Мне кажется, что сие без цели сделано; великодушие не действует на поляков, и сии 2500 опять могут навлечь существенный вред, перебравшись к Пониатовскому.)

Граф Витгенштейн взял направление из Берлина на Цербст, полагая, что главные неприятельские силы обратились к Магдебургу и Брауншвейгу. Между тем как сие можно отнести только к желанию их ложным движениям отвлечь силы наши в ту сторону, собрать массу войск на правом крыле своем и быстрым движением на Дрезден отбросить нас к морю и овладеть нашею операционною линиею. Сие было поставлено на вид графу Витгенштейну, и корпусу его дано назначение (переправившись чрез Эльбу при Рослау) направиться на Лейбциг, а корпусам Блюхера и Винцингероде — к Альтенбургу.

Авангард Главной армии генерала Милорадовича в Фрейберге. И таким образом сделано начало действия на правое крыло неприятеля.

Для блокирования Магдебурга назначены отряды Бюлова, Борстеля{45} и графа Воронцова. На смену Воронцова к Кюстрину пошли три полка 24-й дивизии под командою генерал-лейтенанта Капцевича.

27-го марта утром. Главная квартира — местечко Рашков. Получено известие о истреблении корпуса генерала Морана{46} под Люнебургом, состоявшего из 3500 человек, 12 орудий. 2500 пленных, весь генеральный штаб, сам Моран, 80 офицеров, 12 орудий и 3 знамя суть свидетельства сей победы, одержанной отрядами Дернберга{47} и Чернышева.

В тот же день перешла Главная квартира в местечко Кроточин.

28-го марта. Растах. Милорадович получил повеление следовать из Бунцлау в местечко{48} Фрейберг, по дороге к Хемниц.

29-го марта. Главная квартира — местечко Милич.

При местечке Здуни переехали мы границу Пруссии.

Преданность жителей Силезии к государю нашему и к [261] нам оказалась торжественным принятием в местечке Здуни и местечке Миличе.

День сей щитаю я приятнейшим в жизни моей. Красоты природы и весеннее солнце расстворили сердце мое к радости. Дружба доброго Д.., сопровождавшего меня в марте, содействовала к тому. Вечер провел я у Д... и Р... У господского дома, освещенного для приезду государя, гремела музыка, и мы наслаждались прекрасным вечером.

Я возвратился домой. Неудовольствия ожидали меня. Б...{49} осмелился поступить со мною грубо. Из честолюбия, может быть излишнего в таком случае, требовал я удовлетворения. Я твердо уверен был, что он примет вызов. Немалые ожидал я последствия, но я приготовился ко всему. Сколь много удивился я, когда вместо ответу, какого я ожидал от честного человека, получил я отказ. И, когда рассказал он о происшествии сем Карлу Федоровичу{50}, он мог снесть выражение: «Vous êtes indigne de porter 1'uniforme!»{*179}.

Я просил Карла Федоровича избавить меня от канцелярии, но получил отказ и совет забыть распрю сию. Мне это невозможно.

В тот же вечер получено известие о разбитии корпуса вице-короля италиянского, который в числе 25 000 сделал движение из Магдебурга на Берлин. Отряд Борстеля, блокировавший крепость, отступил уже 5 миль; граф Витгенштейн, собрав все силы, двинулся ему навстречу из Бельцига. 24-го числа атаковал он его, соединенно с прусскими корпусами, и принудил бежать в крепость. Неприятель, в ужасе бегства, истребил позади себя 15-ть мостов, находившихся по плотине, примыкающей к крепости, и тем запер себе путь к дальнейшим предприятиям на Берлин. Потеря его простирается до 5000. 1 пушка и 2 знамя достались нам.

Корпус Витгенштейна, после сей значительной победы, взял направление на Рослау по предположенному плану.

30-го марта. Главная квартира — местечко Трахенберг.

31-го марта. Растах.

1-го апреля. Главная квартира — местечко Винциг.

Превосходная погода и местоположение делали переходы приятными. Трава везде являет вид лета. Цветы испещряют поля. Березы и ивы зеленеют.

Жители с восторгом принимают государя. При въезде в местечки встречает его народ. Молодые девушки [262] бросают цветы на пути его. Везде видны надписи, сообразные надеждам и желаниям народа: «Alexander dem Ersten, dem Beschutzer! Gott mit deinen waffen!!{*180} и прочее и прочее.

Апреля 2-го. Главная квартира перешла в Штейнау. Местоположение близ Винцига возвышенное и весьма открытое, взор теряется в отдаленности.

При Штейнау Одер не весьма широк (около 300 шагов). Мост построен на 25-ти судах.

В Штейнау нашли мы короля и главную его квартиру.

Апреля 3-го. Главная квартира — местечко Люббен.

Выезжая из Штейнау видны в левой стороне горы, именуемые des Riesengebirge{*181}, подобно сребристым облакам, возвышающимся на горизонте. Горы сии находятся от Штейнау в расстоянии 13 миль.

Апреля 4-го. Главная квартира в местечке Хайнау. Дорога ведет по прекрасной шоссе, которая в одной мили от Любен начинается. Горы видны явственнее. Дорога большою частию идет сосновым лесом, удивляющим чистотою и сбережением дерев, что только кажется в парках бы видеть можно было.

В Силезии все части хозяйства доведены до совершенства. Овцеводство есть главнейшая отрасль народной промышленности. Главные заводы находятся у графа Гаугвица{51}, между Бреславлем и Бригом (Brieg) и у графа Фюрстенштейна, между Франкенштейном и Нейссе. Знатнейшие суконные фабрики в Grünberg{*182}. В Бреславле бывают ежегодно четыре ярмонки для свозу шерсти из всей Силезии. Шерсть бывает троякая, смотря по доброте своей.

Плодороднейшая провинция Силезии — графство Глац, считает более 4000 жителей на кв.{*183} милю. Вообще в Силезии считают от 2 до 3000 на кв. милю, так что на 600 кв. миль, кои она составляет, находится около 2 000 000 жителей.

Подъезжая к Гайнау, видна в отдаленности отдельная высокая гора (der Gräzberg){*184}, на вершине коей две руины.

Апреля 5-го. Растах. Квартиру имели мы у семьи, [263] из коей старшая дочь рукоделием своим доставляла пропитание родителям. Пример сей трудолюбия заставляет ее почитать.

Вид с Хайнауской башни весьма пространен.

Апреля 6-го. Главная квартира — местечко Бунцлау. Город сей больше и богаче, нежели Хайнау.

Апреля 7-го. Главная квартира фельдмаршала назначена была перейти в город Лаубан, но болезнь фельдмаршала сему воспрепятствовала.

Данилевский, Михаил Габбе{52} и я, мы одни поехали в Лаубан, где, освобожденные от докучливой работы, мы могли употребить время собственно для себя, и, следственно, весьма приятно.

Дорога из Бунцлау в Лаубан идет чрез местечко Наумбург, где граница Силезии с Саксонией. И в сем краю принимают нас с восхищением. Государя ожидала в Лаубане такая же встреча, как и в Силезии оказываема была.

Даубан, хотя удаленный от большой дороги и в углу Саксонии, есть город нарядный, как строениями, превосходящими строения Бунцлау, так и богатством жителей, большею частию купцов.

8-го апреля. Из Лаубан государь император переехал 8-го числа в местечко Рейхенбах. Дорога ведет чрез город Герлиц. Чем более углубляешься в Саксонию, тем приметнее для путешественника плоды промышленности и торговли, тем населенность больше, тем города лутче выстроены, обширнее и богаче.

Город Герлиц имеет суконные фабрики и довольно пространную торговлю. Король саксонский ежегодно жертвует некоторую сумму, единственно для украшения города и содержания его. Строения соответствуют сей попечительности. Предместия обширны. Домы их выстроены просто, но везде видны чистота и хозяйственность. Местоположения Герлица весьма разнообразны; выезжая из городу открываются прекраснейшие виды.

В местечке Рейхенбах обитают отставные солдаты и ремесленники. От случавшихся пожаров они все весьма обеднели, и местечко сие составляет неприятную противоположность с соседними городами.

Фельдмаршал остался еще в Бунцлау. Он послал князя П. М. Волконского в Рейхенбах известить государя о взятии Торна «...»{*185} {*185} {53} числа по второй параллели{54}. [264]

В ночь с 27-го по 28-е была заложена первая траншея. На 30-е овладели двумя важными высотами на правом фланге Бекер-Берг и заложили вторую параллель. Гарнизон положил ружье и распущен по домам. Он состоял из. 2000 баварцев, между коими 100 человек французских элитов, колебавшихся долго сдаться военнопленными.

Неприятель не довольствовался покушениями на Берлин. Маршал Даву с 20 000 корпусом двинулся к Люнебургу. Наши легкие отряды принуждены были отступить.

В Кистрине щитается гарнизон 1640. Гарнизон желает сдаться, и, исключая вестфальского генерала Фрибаха, все на то согласны, даже самый комендант Форниер д'Альб{55}. Генерал Капцевич прибыл к сей крепости 2 числа апреля и сменил Воронцова.

Генерал Винцингероде извещает, что по выступлении из Дрездена хотел взять направление на Дессау, где находится граф Витгенштейн по переправе чрез Эльбу при Рослау, но, уведомленный от генерала Блюхера о предстоящей ему опасности со стороны Франконии, он обратился по дороге к Галле. Находясь таким образом между корпусами Витгенштейна и Блюхера, думает он пользоваться выгодами центральной позиции. Движение сие, очевидно, ложное, разделяет силы наши на пространстве 15-ти миль, между тем как уже получены верные известия о соединении неприятельских сил в Эрфурте, которыя иначе действовать не могут как чрез Альтенбург на левое наше крыло.

Генерал Винцингероде полагает, что со времени выступления его из Дрездена, движения его были столь мало занимательны, что не стоило и извещать о себе главнокомандующего. Не от него ли зависело делать движения, сообразные обстоятельствам, — посылать партизанов и прочее и тем дать цену известиям своим?

Генерал Блюхер был одинакого мнения с генералом Винцингеродем. Чему весьма удивляться должно, тем более, что Блюхер сообщил фельдмаршалу мнение свое о предстоящих операциях, оное согласовалось совершенно с видами фельдмаршала.

Генерал Винцингероде 1-го апреля, находясь сам в Лейбциге, подвинул 2000 человек{*186} кавалерии к Кверфурту. Первые козаки вошли в Лейбциг 19-го марта. [265]

Положение сил наших 1 апреля есть следующее: Витгенштейн в Дессау, Иорк — Кётене. Аванпосты на Саале. Винцингероде — Лейбциге, имея передовые отряды в Мерзебурге, Галле и Вейсенфельсе. Генерал Блюхер в Хемнице. Кавалерия в окрестностях Лихтенштейна.

Крепость Торгау занята саксонскими войсками. Генерал Тилеман{56} ими командует. Есть надежда, что он охотно войдет в переговоры, на кои с нашей стороны уполномочен генерал Клейст{57}. Генерал Тилеман неоднократно воспрещал французским войскам проход чрез крепость и лично отказал в том Давусту.

Витгенштейн пишет от 4-го апреля, что неприятель поспешно от Люнебурга отретировался к Юльцину. Действия партизанов наших, перешедших обратно на правый берег Эльбы, ныне начались опять на левой стороне.

Граф Витгенштейн пишет, что намерен прогнать неприятеля с Нижней Саалы и овладеть дефилеями Гарца (движение, отклоняющее его совершенно от настоящей операционной линии), дабы удобнее наблюдать неприятеля от Нижней Эльбы.

Генерал Блюхер пишет от 3-го числа, что главную квартиру свою они переменяли то в левую, то в правую сторону, дабы держать неприятеля в неизвестности о направлении его армии. Кавалерийские отряды его подвинуты чрез Тюрингию. Заняв таким образом пространство между Саалою и Богемиею, овладел он плодоносною Саксониею. Летучие отряды, окружив Гарц, пресекают коммуникации Магдебурга с Эрфуртом. И уже перехвачены весьма важные депеши, подтверждающие скопления неприятельских сил под начальством Нея во Франконии, что Италиянская армия приближалась 10-го числа апреля (нового стиля) чрез Нюрнберг и что отряды ее подвинулись до Отинга. 1-я дивизия сей армии проходила чрез Аугсбург 24-го марта и должна была прити 29-го в Нюрнберг. Она состоит из 10 000 под командою генерала Морана{58}. 4-я дивизия под командою генерала Peyri{59} {*187} идет вслед за 1-й, состоит из 12 000. Что 3000 человек кавалерии под начальством генерала Frerin{*188} также подвигаются; что 2-я пехотная дивизия остается в Ингольштаде и Нейштате, а 3-я дивизия при Аугсбурге. Генерал Бертранд командует сею армиею. [266]

Летучий отряд из армии Блюхера, находящийся под начальством майора Гельвиха{60}, атаковал 2-го апреля в местечке Лангензальце отряд баварского генерала Рехберга{61} и отнял 5-ть орудий.

9-го апреля. Растах в Рейхенбахе. При приезде в Бунцлау фельдмаршал сделался болен и не мог продолжать путь. Князь Волконский приехал один к армии и принял главное управление дел.

Весь день занимался письмами ко своим и журналом сим.

В вечеру получено известие от генералов Блюхера и Витгенштейна, что неприятель предпринимает наступательные действия от Веймара, но что направление его еще неизвестно.

Граф Витгенштейн, сделав 3-го апреля консентрическое движение к Лейпцигу, поставив Винцингероде в Борну, а Блюхера в городе Альтенбурге, находился готовым принять неприятеля. По сделанному расположению войск легко можно было соединиться в двое суток в один лагерь.

10-го апреля. Главная квартира перешла в город Бауцен.

Дорога ведет близ деревни Хохкирх, где вспомнили мы о величии Фридриха{62}, который по совершенном разбитии армии его фельдмаршалом Дауном{63} чрез несколько дней сделал фланговый марш в виду всей армии неприятельской. Марш, которого Жомини называет бессмертным{64}, доставивший ему возможность освободить от блокады все крепости Силезии, между тем как Даун воображал, что Фридрих пойдет в Дрезден.

Местоположение по дороге от Рейхенбаха весьма живописное. С левой стороны цепь Богемских гор, покрытых густым лесом. На подошве гор и в тени их разбросанные селения, из коих отличается Хохкирх. Белизна домов и красный цвет крышек делают прекрасную противоположность с густою зеленью растущего на горах лесу. В правой стороне теряется глаз в бесчисленности селений и разнообразия местоположения. По мере отдаления синеют предметы, потом ослабевают цветом и наконец сливаются с голубым эфиром неба.

Марш сей делал я вместе с князем{65}. В Бауцене ожидала нас торжественная встреча искренних добрых жителей. На полмили от городу нашли мы их уже собранными, ожидающими прибытия государя. Не менее того оказывают они всякому русскому, скромно между них [267] проезжающему, те ласки, каковых владетели за золото и почести купить не могут. Часто при проезде моем, сопровождаемый одним уродливым козаком, кричали жители ура, бросали вверх шляпы, били в барабаны и на трубах играли. Из каждого окна выглядывает искреннее лицо, на котором радость написана. Это случалось со многими товарищами моими.

Бауцен прекрасный город. Строения высокие и чистые. Каждый дом почти имеет род балкону, окруженный стеллами и составляющий исходящую часть оного от самого фундамента до верху. Сие делает вид весьма разнообразным и пестрым. Жители богатые купцы.

Вечером был город иллюминован с необыкновенной расточительностью и вкусом. Каждый дом горел бесчисленным множеством разноцветных огней. Окны увиты были гирляндами, а на балконах горели транспаранты, рисунки коих доказывали хороший вкус жителей.

11-го числа приехал Карл Федорович от фельдмаршала, который его задержал при себе до сего времени. В тот же день отправился он по повелению государя к графу Витгенштейну и к генералу Блюхеру для сообщения им операционного плана.

Апреля 11. Между тем Главная армия продолжала марш свой, и 11-го числа главная квартира прибыла в местечко Радеберг. Карл Федорович приказал мне принять должность начальника отделения, я обременен был делами; необыкновенно много в те дни набралось бумаг, требующих скорого исполнения.

17-я дивизия получила новое назначение. Оставив одну бригаду в городе Мейссене, должна была присоединиться в местечке Хемниц к корпусу генерала Милорадовича.

Апреля 12. 12 апреля вступила Главная армия в Дрезден, сопровождаемая государем и величеством русского имяни. Торжество сего дня было единственное. Чтобы описать его с успехом, иметь должно высокие авторские таланты и свободное время.

Погода споспешествовала сему величественному дню и, после 7-дневных дней дождей и холоду, опять проглянуло солнце, грело умеренно, показывало предметы прекрасной природы во всем великолепии их и позлащало штыки русский.

Король прусский сопровождал государя.

На другой день, в светлое воскресение, ходил я с [268] Александром Ивановичем{66} в Японский дворец. Видел фарфор Саксонии, Японии и Китая. Видел древности греческие, но все слегка и второпях — обремененный делами, я не мог пользоваться Дрезденом.

15-го апреля. Возвратился Карл Федорович рано утром в Дрезден.

Неприятель, собрав силы свои около Веймара, угрожал быстрым нападением порознь разбить нас.

Карл Федорович нашел князя Петра Михайловича в постеле больного, едва языком шевелящего, государь же отбыл в Теплиц для свидания с Мариею Павловною.

Карл Федорович изложил князю причины, заставляющие нас сближить силы наши, и тотчас было дано повеление выступить Главной армии 16-го числа. Князь, к удивлению всех, в тот же самый день встал с постели совершенно здоровый.

16-го апреля. Армия двинулась двумя колоннами в направлении, к Альтенбургу. Правая, при ней находилась главная квартира, следовала чрез Росвейн, Герингсвальде до Фробурга. Левая чрез Фрейберг, Митвейду до Корена. Колонны прибыли 18-го числа к своему назначению.

Между тем поехал Карл Федорович со мною 16 числа из Дрездена в Альтенбург, дабы быть ближе к действующей части армии. Мы нашли генерала Блюхера в Альтенбурге.

17-го числа неприятель сделал движение в числе 8000 из Наумбурга в Вейсенфельс, которое местечко занял вечером. Между тем покушение вице-короля чрез Галле было уничтожено авангардом графа Витгенштейна под командою генерал-майора Клейста. Неприятель прогнан за Саалу.

Казалось, что неприятель предпринимает движение от Веймара на Лейпциг.

Соединение сил наших в Альтенбурге, как в сем случае, как и во всяком другом, доставило бы нам величайшие выгоды: сохраняя свою комуникацию, мы могли бы действовать на всю операционную линию и отбросить его в Северную Германию.

Сие было мнение Карла Федоровича и самого государя. Граф Витгенштейн при свидании с Карлом Федоровичем совершенно был с ним согласен. Но вдруг присылает он свою диспозицию к Блюхеру, когда 17-го числа объявлен был главнокомандующим соединенными армиями союзных держав. По диспозиции сей следовало [269] нам делать отступательное консентрическое движение к Гримме.

Государь, сведав о сем, послал князя Волконского к Витгенштейну объявить ему, что сие совершенно противно воле его. Тогда переменил граф Витгенштейн намерение свое и решился соединить силы около Лейпцига. Вследствие сего Блюхера корпус 18-го числа выступил к Борне, корпус Винцингероде — к Люцену.

Авангард Милорадовича из Хемница в Альтенбург.

Главная армия перешла 19 из Фробурга в Борну, между тем Блюхер занял Rötha{*189}.

Мы с Карлом Федоровичем возвратились 19 числа из Альтенбурга в Фробург, где была главная квартира.

В тот же вечер поехал он в Борну, думая там найти Витгенштейна. Он остался больным в Борне.

19-го апреля. Неприятель в больших силах атаковал корпус Винцингероде близ Люцена и принудил его отступить. Скоро узнали о соединении всех сил неприятельских и о присутствии самого Наполеона, что ясно доказывало наступательное намерение их. И сие побудило соединить все войски наши. Вследствие чего армия Витгенштейна сделала фланговое движение влево и, присоединив Блюхера, расположилась 20-го числа на прекрасной равнине впереди Пегау, оставив влево деревню Томисен, имея пред фрунтом дорогу из Вейсенфельса в Лейпциг.

Главная армия перешла утром 20-го числа в Пегау, Милорадович — в Цейц, а корпус Винцингероде перешел ночью за линии армии, составив таким образом резервный корпус. Армия находилась в таковом расположении в 6-ть часов утра 20-го числа.

В 10-ть часов государь, граф Витгенштейн, король прусский прибыли на равнины люцинские, где армия расположена была и где надлежало решиться вторично участи Германии{67}.

В 12-ть часов генерал Блюхер приехал к графу Витгенштейну просить позволения атаковать неприятеля, и сей дал ему разрешение, сказав: «Nur mit Gottes Hilfe!»{*190}.

Неприятель занимал деревню Грос-Гершен, часть войск его потянулась к Лейпцигу; остальное было скрыто. [270]

Атака началась на деревню Грос-Гершен. Неприятель открыл из оной батареи свои. Главное усилие наше обратилось на сей пункт.

Но вдруг увидели мы большую массу сил его, обращающихся на левый фланг наш. Кавалерия наша обращена была туда, также и корпус Винцингероде. Тогда сражение сделалось общим на всех пунктах и весьма кровопролитным. Деревня Грос-Гершен взята была штурмом.

Неприятель, видя везде отчаянное себе сопротивление, решился маневрировать и беспрестанно переменял пункты атаки. Он обратился в 4-м часу по полудни на деревню Грос-Гершен и, обошед, опять овладел оною. Сам Наполеон вел атаку сию. Успех оной должен был решить сражение, ибо занятие деревень дозволяло присоединиться корпусу вице-короля италиянского, шедшего из Лейпцига, который в противном случае был бы совершенно отрезан.

Корпус генерал-майора Клейста, остававшийся для наблюдения дороги из Галле к Лейпцигу, принужден был оставить город сей. Когда неприятель вышел из оного и потянулся к Люцену, он опять его занял. Войска под командою генерал-лейтенанта Верха{68}, подкрепленные вторым пехотным корпусом принца Евгения{69}, вырвали деревню сию из рук неприятеля и заняли еще позади Грос-Гершен лежащие две деревни.

Гренадерский корпус, следовавший за сими войсками в покрепление, содействовал много к удержанию места, опрокидывая неприятельские колонны штыками{70}.

Достоин примечания следующий случай: когда неприятель занимал деревню Грос-Гершен и гренадеры посланы были выгнать его, тогда почтенный предводитель их Коновницын, желая сберечь сей отличный корпус, употребляемый только в крайности, остановил его в некотором расстоянии и бросился к вперед стоящим войскам. Случай привел его к 3-й дивизии, находящейся во 2-м корпусе, а прежде состоявшей под его начальством. Едва увидели солдаты и офицеры незабвенного начальника, как громогласное ура раздалось по всей линии; обратив все внимание на него, забыли они опасность и долг.

Стрельба умолкла. Изумленный неприятель также остановил огонь.

Но как только Коновницын объяснил причину приезда своего, тогда всё бросилось вперед и неприятель опрокинут [271] был. В ту самую минуту обожаемый сей начальник ранен пулею в ногу и принужден...{*191}.

Но цель неприятеля уже была исполнена и корпус вице-короля италиянского, подкрепив ослабевшие силы его, повел в 6 часов решительную атаку на центр и правый фланг. Сильнейший огонь открылся из батарей его, устроенных на высотах.

В сию минуту был я послан от князя отыскать Винцингероде сообщить ему приказание главнокомандующего о подкреплении пехотою принца Вильгельма{71}, занимавшего одну из деревень влево от Грос-Гершена.

Я искал его в продолжении целого часа в сильнейшем огне, наконец, возвращаясь к князю, встретил его позади кавалерии. Пехота его была уже разделена, и он не мог потому исполнить приказания.

Возвратившись к князю, он тотчас послал меня привести из Мёльзена две бригады гренадер, оставленных там генералом Коновницыном для обеспечения левого фланга. К сим присоединен был и гвардейский уланской полк. Так как левый фланг наш подвинулся вперед, в сравнении расположения его до начатия атаки, то надлежало перевесть и бригады сии для занятия деревень на левом фланге нашем, где показывались неприятельские стрелки.

Исполнив сие, я возвратился к центру для отыскания князя. Я объехал все поле или лутче сказать обошел его пешком — лошадь моя падала от усталости. Войска наши ретировались. Это было 11-ть часов вечера.

Я провел ночь в поле.

В 5-ть часов утра сел я опять на лошадь. Поле совершенно было очищено от войск. Фланкеров наших видел я уже по сю сторону Грос-Гершена. Я поехал в деревню Гроич, где нашел князя. Мы вместе поехали в Альтенбург, оттуда в почтовых колясках в Пениг.

Армия ретировалась тремя дорогами. Прусское войско на Мейссен, российское чрез Вальдгейм на Дрезден. Артиллерия и обозы туда же чрез Хемниц и Фрейберг.

Главная квартира прибыла в Дрезден 22-го числа.

23-го числа вся армия находилась уже в Вильсдруфе. Авангард сильно атакован был при Носсене и отступил по сю сторону Носсена. Положено было оставить Дрезден — местоположение не позволяло взять позицию.

Авангард генерала Клейста получил от короля повеление [272] ретироваться из Лейпцига на Мюльберг. Витгенштейн о сем извещен не был. Корпус сей мог бы остановить еще на некоторое время неприятеля, остававшись в Лейпциге и, следственно, во фланге его.

25-го числа армия предприняла марш к Дрездену и ночью переправилась за Эльбу. Ариергард перешел реку сию 26-го числа. Прусские войски переправились в Мейссене. Неприятель перешел реку 28-го числа в Мейссене, в Дрездене и Пильнице. В последних двух местах искупил он переправу потерею нескольких тысяч.

Генерал Милорадович, после некоторых мне неизвестных личных сношений с графом Витгенштейном, низложил команду ариергарда в то критическое мгновение, когда неприятельская армия готовилась переправиться чрез Эльбу. Но, видя сколь худые последствия сие произвело, видя беспорядок в войсках наших, уступивших неприятелю почти без защищения переправу, принял опять командование, прогнал неприятеля и снова вошел в Нейштад, который уже был занят неприятелем. Сие происходило «...»{*192} числа{*192} числа{72}.

На другой день неприятель начал переправляться в больших силах и Милорадович отступил к Вейсенгиршу.

Между тем главная квартира государя, перешедши из Дрездена в Бишофсверду 25 числа, 27-го переведена была в Пульзниц, а 29-го в Бауцен.

Здесь избирался укрепленный лагерь. Он назначен был впереди города. Дефйлеи, кои тогда находились бы в тылу, заставили переменить намерение и избрать позицию позади города. Главная квартира перешла в деревню Вюршен 30-го числа.

Король саксонский{73} прибыл в Дрезден, заключил, без совещания с министрами и против воли народа, союз с Наполеоном. Крепость Торгау сдана французам. Губернатор оной барон Тилеман оставил отечество и прибегнул под покровительство императора.

1-го маия армия вступила в укрепленный лагерь. Между тем приближалась армия генерала Барклая{74}. 1-го числа находилась она в Губене. Ему назначено было прибыть к правому флангу позиции к 4-му числу.

Милорадович, продолжая отступление свое, 30-го числа остановил неприятеля между Вейсенгиршем и Вейсиг. Он вошел в упорное дело, неприятель употреблял большие [273] силы, но все было тщетно. В продолжении целого дня подвинулся он только на 3 версты.

Урон его простирается более 1000 человек. Потеряв от самого Дрездена более 5000 человек, неприятель с -1-го маия напирал весьма слабо и в день едва подвигался на полмили.

Милорадович за все подвиги свои возведен на степень графского достоинства и удостоен от императора рескриптом, сочиненным Данилевским.

3-го маия. Генерал Сакен уведомил о выступлении польских войск из герцогства Варшавского. 1-я колонна выступила из Подгуржа 25-го апреля, 2-я — 26-го, 3-я — 27-го, 4-я — 28-го. Войски сии следуют чрез Кальвари, Билиц, Тешен до Нейгаузена в Богемии. Кавалерии 3612, пехоты 4656 человек составляют сей корпус.

4-го маия. Аванпосты находились впереди города, войски авангарда в городе.

Армия генерала Барклая прибыла на правый фланг позиции и расположилась между Мальшвиц и Прейтиц.

Генерал Сакен доносит, что 1 маия занят авангардом его город Краков и что продолжать будет марш по доставленному ему маршруту, чрез Бреславль.

В главную квартиру приходили известия, что неприятель тянется на Берлин и что против нас находятся только корпус вице-короля италиянского и Магдональда.

В Кенигсварте действительно открыт был небольшой неприятельский отряд, принадлежавший к корпусу генерала Лауристона. Дабы утвердительное сведение о сем получить, Барклай-де-Толли отряжен был с вверенными ему войсками в Кенигсварте, подкреплен быв корпусом генерала Иорка.

8-го числа неприятель атаковал в 9 часов утра аванпосты наши. Умножая силы свои, принудил он ариергард к отступлению. Генерал Клейст, находившийся по правую сторону города Бауцена, первый оставил место. Корпус генерала Милорадовича, опиравший правый фланг свой к городу, будучи таким образом обойден неприятелем, ретировался к позиции.

Барклай возвратился из-под Кенигсварте и составил правый фланг армии, заняв высоту у деревни Глейн.

Неприятель атаковал центр, потом правый фланг корпуса генерала Блюхера. Но после движения генерала Барклая на левый фланг его, он остановил на сем пункте атаку.

Между тем левый фланг наш под командою генерала [274] Милорадовича сильно атакован был. Мужеством графа Сен-Приеста удержано было место, несмотря на то, что другой неприятельский корпус, состоящий из 8000 баварцев, послан был в горы, совершенно обошел линию войск графа Сен-Приеста, а в тылу оной разбросал по горам стрелков своих. 6-ть баталионов гренадер под командою Дибича{75} посланы были в горы, чтобы сбить неприятельских стрелков, что они исполнили с большою удачею. При сем случае убит находившийся при генерал-майоре Дибиче порутчик Гренгрос{76}. Неприятель был прогнан с гор. Ночь прервала действия. Мы ожидали на другое утро решительной атаки.

9-го числа в три часа по утру началась перестрелка. Неприятель обратил все свои силы на правый фланг. В центре поставил он 35 эскадронов, подкрепленные 16-ию орудиями. Левый фланг наш атакован был в горах 12-тысячным корпусом баварцев и италиянцев.

Линия войск наших занимала пространство 11-ти верст; часть резервов наших употреблена была уже накануне. При сих обстоятельствах могли ли мы ожидать успеху?

Жестокая битва продолжалась на всей линии корпусов Блюхера и Барклая. Неприятель в 4 часа по полудни овладел высотою близ деревни Глейн, которая совершенно командовала окрестностями и откуда неприятельские батареи били вдоль линий наших. Сие было знаком победы.

Корпус Барклая отошел назад и стал параллельно дороги, ведущей из Вейсенберга в Бауцен. Должно было защищать дорогу сию. Неприятель, овладев оною, отрезал бы нам отступление.

8-м баталионов Гренадерского корпуса получили повеление идти с левого фланга для занятия местечка Вейсенберга. Между тем победоносные войски левого фланга, причинив ужасный вред неприятелю, сбивали его с гор и уже начинали обходить правый фланг неприятеля. Но повеление уже дано было к отступлению.

Шесть баталионов гвардии прикрывали ретираду в центре. Армия отступала в виду неприятеля в том устройстве, которое только русским свойственно. По дороге чрез Гохкирх к Рейхенбаху ни одна пушка не досталась неприятелю.

Наполеон искупил победу потерею 30 тысяч воинов, не имев ни одной трофеи, которая бы могла засвидетельствовать справедливость пышных его слов после сражения 9-го маия. [275]

В негодовании на генералов, не умевших приобрести значительной над нами выгоды, принял он лично команду авангарда и 10-го числа атаковал ариергард генерала Милорадовича. Сие послужило к вящей славе сего воспитанника Суворова. Державшись в продолжении 6-ти часов против всех сил неприятелских, он отступил в порядке на весьма малое пространство. Многие неприятельские колонны низложены были штыками. Между прочим убиты: гофмаршал Дюрок{77} (due de Frioul{*193}), дивизионный генерал Кирхнер{*193}), дивизионный генерал Кирхнер{78} и ранен Мармонт{79}, все трое одним ядром.

Армия ретировалась от Рейхенбаха двумя колоннами: правая чрез Герлиц, Лаубан, Левенберг, Гольдберг, Иауер, Стригау на Швейдниц. Левая колонна также на Швейдниц, чрез Вальдау, Бунцлау, Гайнау, Лигниц, Мерчюц и Рауск. Между городом Швейдниц и деревнею Гредиц укреплялся лагерь, в коем хотели ожидать неприятеля.

Главная квартира прибыла 16-го маия в Швейдниц.

Между тем продолжались переговоры о перемирии. Император послал своего генерал-адъютанта графа Шувалова из города Лаубана в главную квартиру французской армии. Он прибыл туда 11-го числа{80}.

19-го числа армия вступила в укрепленный лагерь между Швейдницом и деревнею Гредиц, куда того же числа перешла главная квартира.

Неизвестно мне, кем был сделан первый шаг к перемирию. Утверждают, что австрийцы вступили в посредничество и предложили трактовать о мире.

Сие вероятно. Слабый император{81} их не отважился выступить из Богемии на комуникацию французской армии. Без сомнения, сие было единственное средство к совершенному истреблению ее, и Наполеон в другой раз был бы наказан за быстрое вторжение в неприятельскую землю, не обеспечив тыл армии своей.

Мы не могли отвергнуть предложение о перемирии. После сражения под Бауценом беспорядок господствовал в армии. Переменив главнокомандующего (что воспоследствовало 13-го маия), надобно было ему дать время к приведению армии в устройство.

Между тем французская армия находилась в ужаснейшем положении. Потеря их в сражениях под Люценом, Бауценом и в других ариергардных делах превосходила [276] 75 тысяч. Раненые умирали в Дрездене на улицах. Не было ни лекарей, ни аптек, одним словом, ни малейшего призрения. В армии свирепствовали болезни и голод.

О сем узнали мы, к сожалению, впоследствии времени и уже по заключении перемирия.

Армия, расположившись в лагере между Швейдницом и Гредиц, ожидала подкрепления свои. 6 баталионов из Резервной армии соединились с нею уже в Иауере. Армия наша имела 101 000 под ружьем, в том числе около 35 тысяч пруссаков.

Главная квартира перешла 18-го числа в Гредиц, и здесь ожидали окончания переговоров.

23-го числа заключена конвенция, коей копия здесь прилагается. Хотя в оной и упоминается о городе Гамбурге, как о занятом нами городе, но французы имели уже известие о взятии оного.

Нещастный город сей пал жертвою, как некоторые полагали, измены Бернадота, который, высадив войска в Стралзунде, послал несколько баталионов в подкрепление генерал-майора Тетенборна, находившегося в оном с несколькими полками Козаков, 4 эскадронами гусар и только 700 человек пехоты.

Когда французы приступили к штурму города, тогда объявили себя и датчане с их стороны.

Шведские баталионы получили повеление от принца оставить Гамбург. Тетенборн не мог его держать, оставшись с столь малыми силами, и отступил к Бойценбургу.

Поведение Тетенборна заслуживает всякое одобрение. Он умел приобресть любовь и доверенность жителей, и когда шведские генералы уже получили повеление оставить Гамбург, то употребил все средства уговорить их к нарушению сего повеления. Они действительно остались 24-ю часами долее в городе. Бернадот не замедлил послать им вторичное повеление, которому они уже не могли противиться. Тетенборн обвиняет его в измене.

По заключении перемирия главная квартира перешла в Рейхенбах.

25 маия. Император избрал себе Петерсвальде, любимое местопребывание Фридриха{82}, когда сей великий государь навещал Силезию.

Армия расположилась по квартирам, по приложенному росписанию.

С сего времяни переменился род жизни моей, и я освобожден был от великого множества канцелярских дел. Князь Петр Михайлович удален был от должности начальника [277] Главного штаба, сохраняя одно название. Барклай, столь щастливый в выборах своих, поручил сию наиважнейшую должность — Сабанееву!

Находясь лично при князе Петре Михайловиче, я имел случай увериться в великих способностях его. Щастливая память, сопряженная с неутомимою, можно сказать, беспримерною деятельностию, способствовали ему к скорому обозрению дел. Важную должность свою исполнял он с большим успехом. Много обязаны ему должно быть за усовершенствование внутреннего порядка армии.

Карл Федорович Толь, друг и совещатель незабвенного князя Смоленского, также удален был от должности.

Итак, начинается новая династия! Ей открывается обширное поле.

Никому неизвестно, чем решится перемирие? Дипломатические операции покрыты непроницаемою тайною.

Судя по наружности, нельзя полагаться на союз австрийцев. Мне кажется, война неизбежна.

Наполеон, оттянувший войска к Дрездену, ожидает значущия подкрепления. Дрезден приводится в оборонительное положение. Отдать нам малейшую часть завоеваний своих значило бы признаться в истощении сил. Наполеон уверен, что сие послужит к большему воспламенению умов в пользу нашу, и потому употребит все силы к усыплению тестя своего обещаниями и тем доставит себе возможность к продолжению войны.

Император отлучился из Рейхенбаха{*194} маия в местечко Опочну, в Богемии — говорили для свидания с императором австрийским, находившимся прежде в местечке Гит-чин. Но государь виделся только с Меттернихом{*194} маия в местечко Опочну, в Богемии — говорили для свидания с императором австрийским, находившимся прежде в местечке Гит-чин. Но государь виделся только с Меттернихом{83}.

Присудствие великих княгинь Екатерины и Марии Павловны соделала Опочну приятным местопребыванием. Ежедневно маневрировали австрийские войска. Войско, говоря, чрезвычайное, но не может сравниться с русским.

В отсутствии князя в Опочне, проводили мы время весьма приятно в Рейхенбахе с Данилевским, дядею Андрей Петровичем и почтенным Федором Яковлевичем Эйхеном.

По возвращении князя желал я быть уволен к Альтвассерским водам. Мне помог в сем почтенный Карл Федорович, и 21-го числа июня отправились мы с Михаиле Андреевичем Габбе в Альтвассер. [278]

Я имел нужду пользоваться целительными водами и свободою. После сражения под Люценом страдал я сильною лихорадкою, продолжавшеюся до времени прибытия главной квартиры в Гредиц. Несмотря на сие, продолжал я работать в канцелярии. По прибытии в Гредиц заболел и Брозин. Дела умножились. Михайло Андреевич Габбе с самого 28-го апреля был болен сильною нервическою лихорадкою. Итак, Ватутин и брат{84} были единственные мои помощники.

По сей причине не писал я замечания свои от 18-го апреля до 1-го июня. Чтоб наполнить промежуток сей, я взял в помощь журналы канцелярии. Описание происшествий со дня Люценского сражения до 1-го июня сделал я весьма сокращенным. Подробности оных заняли бы слишком много времяни.

20 июня. Письмом от 18-го маия извещает меня матушка о неудовольствиях, кои причиняет ей управитель Шишкин. Она обвиняет его в грубости и бесчестности.

Сергей Илиич{85} и брат{86} не престают писать об отставке его. Сие невозможно.

Чрез Коновницына просил я князя Петра Михайловича возобновить пашпорт, по коему пользовался отпуском до излечения болезни. Отъехав в Альтвассер, поручил я Александру Ивановичу Данилевскому оный переслать братцу.

Дорога из Рейхенбаха в Альтвассер ведет чрез Швейдниц. Приближаясь к Альтвассеру, дорога ведет на крутые горы, коих цепь простирается в направлении от севера к югу.

Альтвассер лежит в долине, в коей находится множество ключей минеральной воды.

Горы с обеих сторон высокие и стесняют вид. Домики разбросаны вдоль долины, и наружность их не обещает удобности.

Нам казалось скучно. Дождь лил проливной два дни сряду. Квартиру выбрали мы себе в доме инспектора, где за две посредственные комнаты платили 6 талеров в неделю.

Впоследствии времени нашли мы много приятностей в Альтвассере. Окрестности живописные. Вид с соседних гор теряется в неизмеримости равнины Силезии. Особенно отличается Фюрстенштейн величественными видами.

Я пользовался ежедневно ваннами с совета здешнего доктора Гинце. [279]

В начале июля пронесся здесь слух об одержанной победе англичанами над армиею маршала Сюшета{87} в Испании и скоро воспоследовало официальное извещение. Лорд Веллингтон{88} атаковал неприятеля при городе Виктории, разбил его и отрезал отступление чрез Байонну. Неприятель принужден был идти в Наварру чрез тесные дефилеи, где потерял всю артиллерию.

16-го июля. Мы возвратились в главную квартиру. Слух носился, что военные действия скоро должны начаться.

Наполеон возвратился в Маинц 2-го июля. Маршал Сульт{89} получил повеление командовать армиею против Веллингтона.

20-го числа получил лорд Каткард{90}, находящийся полномочным послом при императоре, известие о вшествии испанско-английской армии в землю французскую. Она перешла Пиринейския горы и теперь не имеет препятствий. В Праге учрежден конгресс для трактования о мире. Анштет, Гумбольд{91}, Вальпуль, Меттерних трактуют в лице государей своих. Наполеон при отъезде уполномочил Коленкура{92} к окончательному ответу.

22-го числа решится участь Европы. Конгресс решит мир или войну.

26-го числа выступили три колонны в Богемию. Четвертая колонна, при коей будет следовать главная квартира, выступит 30-го числа.

Итак совершился союз трех сильных держав против Франции. Принц шведский принял командование над армиею, состоящею из шведских, прусских и российских войск, т. е. корпуса Винцингероде, всего около 100 тысяч. Назначение его действовать из Берлина на Дрезден, между тем как Главная соединенная армия под командою князя Шварценберга будет действовать на Дрезден со стороны Богемии. Для прикрытия Силезии остаются корпуса генералов Блюхера и Ланжерона, под командою первого.

В герцогстве Варшавском расположена большая резервная армия под командою Бенигсона, и получившая наименование Польской армии.

Августа 7-го. Император оставил Прагу накануне.

Главная квартира назначена была в Мельнике. Мы прибыли сюда 8-го числа поутру, но уже не нашли никого. Чрез Ваструс поехали мы в город Лаун, но император отсюда уже отбыл. Мы нашли его 9-го числа в местечке Комотау. Армии быстро приближались к границе. [280]

10-го числа. Перешли они в Саксонию. В Мельнике оставлена была одна гренадерская дивизия.

Главная квартира в местечке Цеблице, куда император прибыл вместе с передовыми постами.

В 6-м часу вечера подошли австрийские дивизии.

Жомини и Моро{93}, приехавшие в Прагу, составляли совет, Шварценберг командовал армиями. Император принимал в оном участие, хотя не хотел принять титула главнокомандующего.

Положено было быстро приближиться к Дрездену. Армии взяли направление чрез Диппольдисвальде. Дивизия Меско заняла Фрейбергскую дорогу.

13-го числа. Союзные армии обложили Дрезден. Когда император в сопровождении Шварценберга, Моро и Жомини осматривали укрепления Дрездена, мнения были различны нащет предполагаемых действий. Жомини советовал взять город приступом. Моро был противного мнения: «Sire, nous sacrifierons 200 mille hommes et nous nous casserons le nez. Il ne faut pas démoraliser nos trouppes»{*195}. Толь говорил императору в сем же смысле. Он советовал остаться под Дрезденом как в центральном пункте, откуда мы могли предупредить все покушения Наполеона на Богемию и Франконию. Сказать должно, что не сообразно было с мнением Толя быстрое приближение к Дрездену. Он желал остаться в Диппольдисвальде.

Император, бывший долго в нерешимости, последовал мнению великого Моро. Шварценберг, как придворный, казалось повиновался воле государя.

Несмотря на сие, колонны наши 14-го числа спустились с высот, и в 4 часа после обеда началась канонада в городе.

Я не постигаю, что было причиною столь скорой перемены.

Атака производилась неудачно. Мы разделились на всех пунктах, и нигде не было сильного пункта. В 6 часов вечера, когда правый фланг под командою Витгенштейна подвигался более и более к городу, Наполеон дебушировал из укреплений и подвинул сильные колонны на левый фланг наш чрез Плауенскую долину. Мы отступили.

Утром 15-го числа находились мы в прекрасной позиции [281] на высотах кругом города. В 8-м часов утра началась канонада. Проливной дождь воспрепятствовал продолжаться сражению долее 2-го часу. Мы удержали все пункты, все было в устройстве, и мы могли выдержать с успехом самых сильнейших атак. Но вдруг является диспозиция к отступлению!! 200-тысячная армия отступает!

Величайшим в свете происшествиям часто причины бывают маловажны. Я свидетелем был тому, что понудило нас отступить. Когда еще продолжалось сражение, император удалился несколько от главнокомандующего князя Шварценберга, дабы быть вне выстрелов, коим подвергал себя во все утро и из коих один лишил Моро обеих ног.

Во 2-м часу, когда утихла канонада, император получает извещение, что неприятель в больших силах переправился в Кенигштейне. То был 40 000-ный корпус Вандама{94}.

Подвигаясь к Дрездену, мы сделали величайшую погрешность, не заняв сей пункт сильным корпусом. 2-й корпус принца Евгения и 1-я гвардейская дивизия были недостаточны удержать неприятеля{*196}.

Меня удивляло, что столь медленные в предприятиях своих австрийцы на сей случай показали величайшую готовность и деятельность написать диспозицию к отступлению.

Армия отступила тремя колоннами. Одна чрез Фрейберг, другая на Диппольдисвальде, а третей колонне под командою Барклая надлежало идти по теплицкой дороге, уже занятой неприятелем. Надлежало пробиваться на пути.

Император послал генерал-майора Толя вести сию колонну. Я находился с ним. Барклай, получив диспозицию, вознамерился не следовать по назначению ее: «il faut que je passe beverges i'ennemi et je risque ma reputation»{*197}.

Он избрал дорогу чрез Диппольдисвальде. Граф Витгенштейн составлял ариергард сей колонны. Ариергард австрийской колонны, шедшей на Фрейберг, оставил место свое прежде рассвета — против диспозиции, и не давши о [282] том знать графу Витгенштейну, почему сей последний едва не был отрезан.

Проливной дождь, продолжавшийся 24 часа, произвел ужасающую грязь. Войско, нуждавшееся четыре дни хлебом, тащилось в беспорядке. Артиллерийские лошади были изнурены до крайности. Достойно удивления, что мы не потеряли артиллерию.

Российское войско отступало в порядке. 15-ть рот австрийцев сдались в плен.

16-го числа войска и главная квартира прибыли в Альтенберг.

17-го числа продолжали мы путь к Теплицу по дороге, где едва пешеходец пробраться может (чрез Цинвальде и Ейхвальде). Главная квартира назначена была в Дуксе.

Между тем Вандам теснил гвардию и 2-й корпус принца Евгения. Первая принуждена была 17-го числа пробиваться три раза сквозь многочисленного неприятеля.

В 2 часа по полудни граф Остерман находился уже в полмили от Теплица. Неприятель продолжал весьма сильно наступать. Но граф Остерман, бывши подкреплен несколькими полками австрийской пехоты и кавалерии, твердо держался в выгодной позиции. Потеряв руку от ядра, он сдал команду генерал-лейтенанту Ермолову. Таким образом, неприятель находился уже близ цели. Заняв Теплиц, он отрезал бы всю армию, запутанную в дефилеях. Между тем как император находился с малым прикрытием в Дуксе. Следствия были бы неисчислимые. Но судьба иначе повелела!

Все войска, которые успели выдти из дефилей, были употреблены на подкрепление Ермолову, так что в течение двух часов дело взяло самый выгодный оборот и неприятель прогнан на 1 ½ мили.

Когда настиг вечер, российская армия и дивизии Коллоредо{95}, Бианки и вся кавалерия успела выдти из дефилей. Мы заняли выгодную позицию в одной мили от Теплица.

18-го числа вознамерились мы атаковать Вандама и наказать его за дерзостное вторжение в Богемию.

Генерал-майоры Толь и Дибич, по рекогносировании местоположения, нашли левый фланг неприятельской удобным быть атаковану. Дивизии Коллоредо и Бианки, оставив два баталиона полка Чарторижского для занятия деревни Карвиц, потянулись на высоты левого фланга неприятельского, которые командовали всею позициею его, и вместе с тем подкрепляли кавалерийские атаки, произведенные [283] на высоте между Карвице и Бемиш — Нейдотрфель.

Генерал-майор Толь командовал атакою. Она была произведена с такою быстротою, что в течение трех часов, с 12-ти до 3-х, неприятель был обойден, сбит и прогнан.

Прусский корпус генерал-лейтенанта Клейста, шедший от Цинвальда, между тем появился на высотах Ноллендорфа, дабы отрезать неприятелю отступление к Петерсвальду. Сие довершило расстройство в неприятеле. Кавалерия показала пример к бегству. Она пробилась сквозь корпус Клейста.

Пехота бросила орудия и была истреблена нашими кирасирами и казаками. 83 пушки, 6 генералов, в том числе сам Вандам, 2 орла и 8000 пленных достались в руки победителям.

Император искренно благодарил генерал-майора Толя за удачное командование атакою. После того, когда объезжал он поле, покрытое трофеями всякого рода, приезжает курьер от генерала Блюхера с известиями о разбитии неприятельских корпусов под командою Нея.

Генерал Блюхер 14-го числа был атакован всеми силами неприятельскими, до 140 тысяч простиравшихся, под местечком Левенбергом. Сражение продолжалось два дни. Мы претерпели много, но на третий день одержали верх — неприятель приведен в бегство. Проливные дожди наполнили реки Нейссе и Кацбах так, что без мостов невозможно было им перейти. Неприятель потерял тут до 80-ти орудий, множество пленных. В расстройстве бежал он в Саксонию.

Корпус Ланжерона при Гольдберге атаковал после того Магдональда, разбил его совершенно, взял 35 орудий и 8000 пленных. Сей неприятельский корпус, бывший в 40 тысяч с начала кампании, едва ли до 10 тысяч ныне простирается.

Наполеон присутствовал 14-го числа при атаке против Блюхера. 15-го возвратился в Дрезден.

После истребления корпуса Вандама армия расположилась в крепкой позиции впереди Теплица. Главная квартира находилась в сем городе.

Сведав о движении Наполеона с главными силами из Дрездена в направлении к Бауцену, австрийская армия назначена была действовать чрез Цитау во фланг неприятеля, между тем как генерал Блюхер имел повеление избегать генерального дела. [284]

Между тем армия российская делала движение к Дрездену. Пирна уже была нами занята.

Намерение Наполеона переменилось. Он обратился опять к Богемии. 29-го числа занял он дефилеи Ноллендорфские, между тем как 5000 корпус занял высоты на левом фланге нашей позиции. Австрийская армия, сделавшая уже два марша в направлении к Циттау, поспешно из Лейпмерица возвратилась.

30-го августа ожидали генерального сражения, но дело обошлось небольшою перестрелкою на высотах Гейерсберга.

31-го числа получили мы известие о победе принца шведского под Ютербоком, о чем здесь приложена реляция.

3-го сентября авангард под командою графа Палена сделал движение вперед и прошел уже Петерсвальде. Но потом встретил он большие силы неприятеля, которые потеснили его и заставили 4-го числа отойти к деревне Тельниц.

5-го числа в 2 часа пополудни неприятель вышел из дефилеи в числе 20 тысяч и атаковал наш авангард. Он принужден был отступить. Деревня Кульм уже была занята стрелками неприятельскими. Тогда дивизии Коллоредо и Мерфельд{96}, находившиеся впереди нашего правого крыла скрытно на высотах, бросились на левое крыло неприятельское. Маневр 18-го числа повторился. Неприятель был прогнан к Тельницу, потеряв 3000 пленными, одного генерала Kreutzer{97}, 7 пушек и одно знамя.

Генерал сей утверждал, что вся армия Наполеона следовала за авангардом, и потому ожидали мы 6-го сентября генеральной атаки. Но тщетно. Часа два продолжалась на постах перестрелка, в прочем все было тихо.

Генерал Тилеман, отправленный на комуникации неприятеля, занял Вейсенфельс, Наумбург, взял 1500 пленных и 1 генерала.

30 тысячный корпус генерала Кленау{98} обратился также на комуникации неприятеля и находился 6-го сентября в городе Хемнице.

Армия спокойно стояла в лагере под Теплицом и ожидала прибытия армии Бенигсона, чтобы, уступив оной свое место, идти чрез Комотау в Саксонию.

15-е сентября было праздновано в лагере{99}. Утром был молебен. Церковь была устроена на кургане, кругом которого стояли гвардия и гренадеры. Потом был обеденный стол в гвардии. [285]

Вечером был вручен императору орден английской Подвязки, двенадцать лордов привезли оную.

16-го сентября атаковал Платов соединенно с Тилеманом летучий корпус генерала Лефевра{100}. 2000 пленных и 7 пушек были взяты, а корпус приведен в расстройство.

17-го числа прибыл к Теплицу корпус генерала Дохтурова, и явился Бенигсон. Корпус сей отличается от других двух корпусов его армии хорошим своим устройством. Другие два корпуса суть: Маркова{101} и графа Толстова{102}, состоящий из Нижегородского ополчения. Кавалерия и артиллерия сей армии превосходны.

Армии, назначенные идти в Саксонию со стороны Комотау, могли бы оставить Теплиц 19-го числа, но медленность в действии всегда была отличительным признаком австрийских генералов.

22-го числа перешла австрийская армия в Комотау, оставив под командою Бенигсона дивизию Коллоредо.

Витгенштейн и Клейст, выступившие гораздо ранее из-под Теплица, находились в Шварценберге. Кленау в Хемнице. Барклай с российским и прусским резервами в Бриксе.

23-го числа австрийская армия в Мариенберге. Витгенштейн в Цвикау, Барклай в Комотау.

Цеблиц и Шелленберг были заняты отдельными постами. Неприятельский корпус Виктора находился в Одеране. Лористон в Митвейде.

Посты в Цеблице и Шелленберге были заняты слабо, а последний в 2 милях от своего подкрепления. Неприятель учинил на оный 25-го числа атаку и истребил весь баталион, находившийся там. Эскадрон также взят был в плен. Говорят, что и знамя потеряно.

25-го числа. Исключая Витгенштейна, все части находились в прежнем расположении. Ему поручено было, оставив Клейста в Цвикау, атаковать в Альтенбурге Пониатовского. Но сей последний, не выждав нападения, ретировался к Фробургу.

Витгенштейн находясь в Альтенбурге, а Барклай в Комотау — армии наши были растянуты на 12-ть миль; и в сем положении мы, конечно, провели бы некоторое время, видя нерешимость князя Шварценберга. Но известие о блестящем успехе Блюхера вывело его усыпление.

Блюхер оставил Бауценскую дорогу и, поставив только 8 тысяч под начальством князя Щербатова пред Нейштатом, потянулся вниз Эльбы. 21-го числа переправился он чрез сию реку близ Элстера, обложив Витенберг частию войск своих. [286]

Бертран, поспешивший из Дебелый (Döbelz) защитить переправу, был совершенно разбит, потерял 16 пушек, 2000 пленных и откинут был к Витенбергу.

Князь Шварценберг решился атаковать неприятеля, занявшего в силах Шелленберг и Аугустенбург. 26-го числа утром 6 часов приближились колонны к замку, но неприятель, открыв движение с высокой горы, на коей находится замок, отступил спокойно к Митвейде.

Князь Шварценберг, приехав в Аугустенбург, получил известие, что Наполеон главными силами потянулся против Блюхера. Сие побудило его к решительному действию. Положено было идти форсированно к Лейпцигу. Вследствие сего вся австрийская армия подвинулась к Хемницу.

Кленау пошел к Пенигу. Гренадерский корпус и 3-я кирасирская дивизия к Чопау. Резерв в Мариенберг, куда прибыл 26-го числа император.

Кленау встретил на дороге неприятеля по сю сторону Пенига. Сие был авангард Пониатовского, перешедшего из Фробурга. Авангард Кленау под командою Мора атаковал неприятеля и заставил его отступить к городу.

27 числа. Хотя местоположение весьма было выгодно для неприятеля по причине изгиба реки, но он оставил город утром в 9 часов и потянулся к Рохлицу, куда сближились из Митвейды корпуса Виктора и Лористона.

Платов находился сего числа в Люцене. Тилеман в...{*198} {*198} {103}. Чернышев в Касселе (NB. пустая экспедиция){104}.

Клейст соединился с Витгенштейном в Альтенбурге. Император прибыл в Хемниц, где находились мы с 26 числа.

* * *

По оставлении неприятелем Пенига, объезжали мы форпосты, кои по ту сторону города, подвигались вслед за неприятелем.

Поехав с генералом Толем по Фробургской дороге к передовым гусарам, увидели мы несколько людей, шедших пешком подле большой фуры. Мы почли их за пленных, но удивление наше было велико, когда увидели, что сие была аптека корпуса Пониатовского, сопровождаемая тремя лекарями. Они столь были уверены найти в Пениге армию свою, что не замечали своей ошибки даже говоря с нами. Мы скоро вывели их из заблуждения. [287]

Мы имели случай опять заметить медленность австрийцев. Вместо, чтобы насесть на отступающего неприятеля, они довольствовались подвинуть форпосты.

28-го числа. Кленау занял Рохлиц и Фробург. Неприятель отступил к Кольдицу.

Авангард Витгенштейна под командою Палена был атакован близ Борны в 4 часа по полудни. Он прогнал неприятеля, взяв много пленных.

Австрийская армия в Пениге. Барклай в Хемнице. Витгенштейн и Клейст в Альтенбурге. Сильный эшелон в подкреплении Палену на половине дороги к Борне.

Главная квартира в Пениге.

Дивизия Морица Лихтенштейна{105}, посланная для наблюдения корпуса Ожеро{106}, приближавшегося с 5000 кавалерии и 12000 пехоты, встретила сей корпус «...»{*199} числа в Наумбурге. Воспользовавшись дефилеем сим, он причинил много вреда неприятелю, однако же принужден был наконец отступить, видя превосходство сил его.

Здесь получено известие, что генерал Блюхер находился 26-го числа в Дюбене (Diiben), а принц шведский в Радегасте (Radegast). Платов в Люцене, Тилеман в « »{*200} {*200} {107}.

29-го числа. Кленау в Фробурге. Витгенштейн и Клейст в Борне. Австрийская армия в Альтенбурге. Барклай с гвардиями{108} в Пениге. 3-й корпус гренадер и 3 кирасирская дивизия в Лангенбейле.

Неприятель от Борны отступил к Лейпцигу.

Главная квартира Шварценберга и императора в Альтенбурге.

30-го числа. Австрийская армия в Цейце. Барклай в Альтенбурге. 3-й корпус и кирасиры в Альтенбурге. Кленау в Кольдице. Неприятель оттянул силы свои к Витенбергу.

Впоследствии времяни оказалось, что Наполеон обратился туда, думая найти Блюхера между Витенбергом и Дессау, с намерением атаковать его.

Блюхер, оставив пред ним легкие корпуса, фланговым маршем к Галле соединился там с принцом шведским.

Движение Наполеона к Витенбергу обмануло сего последнего, он полагал, что Наполеон хочет идти на Берлин, и потому снова пошел на Кетен. [288]

Блюхер подошел к Мерзебургу. Соединение сил наших около Лейпцига заставило Наполеона обратиться сюда же со всеми силами.

1-го октября. Авангард Палена у деревни Еспенгайне на большой дороге к Лейпцигу. Корпуса Витгенштейна и Клейста там же в подкрепление ему.

Корпусу Кленау назначено было идти в направлении к Либертволковицу.

Мы вознамерились атаковать неприятеля, расположенного впереди Еспенгайна, дабы удостовериться в силах его.

Корпусу Кленау назначено было обойти левое крыло неприятеля. Расположение его было следующее: ручеек, протекающий мимо деревни Магдеборн, закрывал фрунт, который проходил чрез деревню Госса и деревню Штрёмталь (Strömthal), и упирался к большому Университетскому лесу. Фрунт был почти неприступен.

Надлежало корпусу Кленау действовать во фланг. Тщетно ожидали мы сигнального выстрела.

2-го октября. В полдень началась атака. Неприятель оставил свою позицию и отступил за деревню Либертволковиц.

Вся кавалерия Ожеро была против нас; несмотря на то, что кавалерия наша была гораздо малочисленнее, мы одержали верх в кавалерийских атаках, производившихся у деревни Вахау.

Полагали, что неприятельский корпус превышает 30 тысяч. Слухи о приближении главных неприятельских сил к Лейпцигу подтверждались.

Между тем, по диспозиции австрийцев, армия их находилась в Цейце и таким образом удалилась от неприятеля. Намерение австрийцев было избегать сражений.

Генерал-майор Толь, сведав о сем намерении их, открыл оное государю и тогда от имяни его уговорил австрийцев приближиться к Лейпцигу и дать неприятелю генеральное сражение в пространных равнинах. Вследствие сего австрийская армия двинулась к Пегау, куда 3-го октября прибыли и российско-прусские резервы. Сего числа сделана диспозиция к генеральной атаке, она здесь прилагается.

4-го октября в 9-ть часов утра были сделаны первые выстрелы из батареи князя Горчакова{109}. Кленау, находившийся на правом фланге, двинулся к Либертволковицу. Мы с генералом были при Кленау.

Вскоре увидели мы большие силы неприятельские, простирающиеся [289] далеко за правый фланг наш. Сие заставило Кленау потянуться вправо. Мы нашли значущую высоту, называемую der Qolmberg{*201}, незанятую неприятелем. Мы тотчас поставили на оную 20-ть орудий и два баталиона в прикрытие.

Несколько баталионов атаковали деревню Либертволковиц. Остальное войско генерала Кленау находилось в резерве в 1000 шагах от батареи. Несмотря на советы Толя, Кленау и находящийся при нем полковник Роткирх не полагали нужным приближить резервы.

Несколько стрелков, занимавших кустарники впереди батареи, вскоре были вытеснены. Вслед за сим двинулись четыре сильные неприятельские колонны атаковать высоту. Они взбежали на оную с распущенными знаменами и гремящею музыкою. Находившиеся в редуте два баталиона австрийцев первые подали пример к бегству. Поспевшие из резерву два же баталиона последовали им.

Генерал и я, мы бросились к голове баталиона и повели к высоте, чтоб опрокинуть находившегося уже на ней неприятеля. Мы подвели их на 50-т шагов к неприятелю, видели, как он забирал две австрийские пушки, думали, что сие зрелище побудит колонну нашу броситься в штыки, но они, объятые страхом, бежали назад. Мне удалось еще раз остановить колонну нашу в бегстве, чтоб дать время уйти нашим пушкам.

Неприятель, заняв высоту, понудил нас отступить к деревне Пёза (Qross — Pössa), где он оставил нас спокойно в позиции нашей.

На всех пунктах линии нашей неприятель ни малейшего не имел успеху до 3-х часов пополудни. Тут повел он сильную атаку на центр. Кавалерия его два раза прорывалась сквозь 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Лейб-казаки остановили стремления его. Гвардия приближилась, и егерские полки были употреблены для удержания деревни Госсы, которую неприятель после тщетно форсировал.

Между тем посудил генерал Толь сделать на правом фланге покушение на неприятеля, дабы развлечь его силы. Нам удалось занять деревню Зейфертсгайн, которую мы долго до самого вечера оспаривали.

4 октября 1813. Расположение фрунта армий наших в вечеру 4-го числа следующее: деревня Грёберн на левом фланге, деревня Госса в центре; от Госсы простирался фрунт к Университетскому лесу, к деревне Пёза (Qross — [290] Pössa), потом по высотам к деревне Фуксенгайн. Впереди правого фланга занято нами было Зейфертсгайн.

5-го октября вознамерились мы выждать приближение Бенигсона, Коллоредо и принца шведского. Мы имели нужду в подкреплении, ибо, распространившись на большом расстоянии, многие пункты были слабы. Для подкрепления левого фланга употреблена была часть войск, находившихся на левом берегу Плейсы под командою принца Гессен-Гомбургского{110}.

Коллоредо прибыл к центру армии у Госсы в 12-ть часов утра. Бенигсон, шедший из Богемии чрез Ноллендорфские дефилеи, заставил отступить Сен-Сира{111} к Дрездену и, назначив корпуса Толстова и Маркова для наблюдения его, направился чрез Фрейберг и Колдиц к правому флангу Главной армии. Он прибыл туда во 2-м часу пополудни.

Диспозиция к генеральной атаке была уже разослана. Бенигсону надлежало начать атаку, направляясь чрез Зейфертсгайн на левый неприятельский фланг, упиравшийся к Голцгаузену.

Всему корпусу Бенигсона оставался для дебуширования тесный дефилеи Зейфертсгайна.

Дождливая погода испортила дороги, артиллерия медленно подвигалась. В 5-м часу успел Бенигсон только войти в деревню. Мы вывезли едва первое орудие для сигнального выстрела, как император присылает приказание отложить атаку до следующего дня, по причине наступавшей ночи.

Мы с генералом ночевали в деревне Трена, корпусной квартире генерала Кленау. Атака должна была начаться 6-го числа в 9-м часу.

Едва выехали мы с генералом Кленау в поле, как увидели высоту (Kolmberg{*202}), оставленную неприятелем. Генерал наш поскакал туда, дабы удостовериться в движении неприятеля. Поднявшись на гору, увидели мы неприятеля в полном отступлении, прикрывая оное кавалерийскими эшелонами. Мы взвезли на Колмберг два конных орудия, и, таким образом, генералу нашему, подавшему первый знак к сражению в славный день 6-го октября 1812 года{112}, предоставлено было ровно чрез год сделать сигнальный выстрел к единственной в летописях истории баталии.

Я тотчас был послан к государю императору с донесением об отступлении неприятеля. [291]

Между тем вся линия наша подвигалась.

Его величество, выслушав меня, изволил отдать чрез меня повеление генералу Бенигсону действовать совершенно в силу вчерашней диспозиции, атакуя быстро левый фланг. Генерал Бенигсон предупредил сие повеление.

Неприятель, теснимый со всех сторон, принужден был принять сражение, он остановился в позиции, упирая правый фланг к Конневицу. Фрунт простирался чрез Пробстгейде к Цукельгаузену и Голцгаузену. Гвардия Наполеона, предпринявшая уже отступление чрез Лейпциг, возвратилась для подкрепления центра.

В сем положении держался неприятель до одиннадцатого часа. Но когда Бенигсон обошел левый фланг их, имея направление на Baalsdorf{*203}, между тем как генерал Кленау форсировал с фрунта деревню Голцгаузен, тогда неприятель в разстройстве побежал назад и занял позицию более концентрическую.

Фрунт его простирался чрез Штетериц, Цвей-Наундорф, Мелкау. Пробстгейде находилось пред фрунтом линии его и было упорно защищаемо.

Сильнейшая канонада возобновилась по всей линии. В центре несколько раз покушалась их кавалерия атаковать нашу, но всегда с уроном была опрокидываема.

Между тем приближалась армия принца шведского со стороны Дюбена. В 3 часа по полудни занял он деревни Шенфельд и Паунсдорф и повел атаку на левое крыло неприятеля. Наполеон употребил резервы свои для защищения Лейпцига с сей стороны.

Ужаснейший ружейный огонь продолжался в Пробстгейде, сия деревня переходила из рук в руки и уже в 10-м часу вечера осталась за пруссаками.

Наполеон, притесненный таким образом к тесному дефилею Елстера, принужден был предпринять отступление уже 6-го числа и продолжал оное во всю ночь.

На другой день утром увидели мы равнину Лейпцига оставленною совершенно неприятелем. Ариергард, большею частию из саксонцев, должен был защищать сколько возможно стены города.

Принц шведский в 9-м часу подал знак к штурмованию города. По малом сопротивлении город был взят. Наполеон в нем находился до последней минуты, и когда переправился он с небольшою свитою чрез мосты Елстера, повелел он взорвать их на воздух, жертвуя остальными в городе [292] войсками для личного только спасения. Дабы выиграть время, посылал он прежде нескольких парламентеров, как будто бы от градского правительства, просить о пощаде города, но государь император отвергал всякие предложения и нимало не останавливался чрез сии переговоры; атака на город продолжалась.

Наконец, послал он генерал-майора Толя для объяснения королю, что он не намерен принимать от него предложений, а повелевает ему сдаться со всеми войсками, в городе находившимися.

Король исполнил сие, ибо во время разговора его с генералом Толем стрелки наши показывались пред окнами его.

Генерал Толь тотчас повел саксонцев против ариергарда французского{*204}. Взорванные мосты на Елстере воспрепятствовали некоторое время преследованию неприятеля, но вскоре были они поправлены, и авангард наш под командою Васильчикова догнал неприятеля, предпринявшего отступление чрез Люцен.

Австрийский генерал Юлай{113}, имевший повеление форсировать дефилей Елстерский со стороны Линденау, принужден был отступить уже 6-го числа. Хотя не мог он удержать с корпусом своим стремление неприятельских сил, искавших себе путь на Люцен, но не следовало ему бежать до самой почти Рёты (Rötha). Чрез сие потерял он много времени, и когда предпринят был фланговый марш к Вейсенфельсу и Наумбургу, корпус Юлая, составлявший авангард, не успел отрезать неприятеля от Вейсенфельса.

Армия Блюхера действовала со стороны Галле. Неприятель принужден был противопоставить ему почти три корпуса.

4-го числа взял Блюхер 30 пушек и 2000 пленных, а 5-го числа подошел под самые стены Лейпцига. Неприятель, заняв дефилей города, препятствовал Блюхеру предпринять 6-го числа что-либо решительное, не менее того содействовал он много и в сей день к одержанию победы, тревожив неприятеля сильною канонадою.

Следствия знаменитых сражений под Лейпцигом превышали ожидание наше. 250 пушек, 15 000 пленных, 15 генералов достались в руки победителям. В числе генералов находились Лористон, Ренье, Бертранд. Пониатовский, [293] искавший спасение свое в бегстве, потонул в Елстере — мосты уже были подорваны.

Поле сражения покрыто было трупами французов. Особенно центр их пострадал. Гвардия Наполеона на сем пункте потеряла неимоверно. Консентрический огонь из батарей наших истреблял ряды их.

Союзные Наполеону войски сдавались во время самого сражения. 6-го числа перешло к нам таким образом 16 баталионов саксонцев и 8 баталионов поляков. Потеря Наполеона убитыми и ранеными превышает 40 тысяч, все раненые достались нам в руки.

Неприятель предпринял ретираду к Вейсенфельсу, российская армия, имея впереди корпус Юлая, сделала фланговый марш, дабы отрезать ему дорогу. Но неприятель, предупредив нас при Вейсенфельсе, пошел на Фрейбург и занял дефилей Кёзенский (Kösen). Под прикрытием поста сего продолжал он отступление к Бутельштету. К Ерфурту прибыл он 11-го числа.

Армии Блюхера и принца шведского действовали ему в левый фланг при отступлении его от Лейпцига. Австрийская армия направилась от Негау чрез Цейц, Ейзенберг на Веймар, где 12-го числа соединилась с колонною российских войск.

Наполеон остановился в позиции у Ерфурта, и полагали, что он намерен дать нам сражение. Мы еще не были извещены о великих потерях и расстройстве его армии.

Принц шведский был направлен на Зондерсгаузен, дабы обходить левый фланг позиции. Между тем и баварско-австрийская армия под предводительством графа Вреде приближалась к Рейну на коммуникации неприятеля.

Обойденный со всех сторон многочисленными войсками, Наполеон предпринял отступление от Ерфурта по большой Франкфуртской дороге.

Расстроенная уже армия его уменьшалась ежедневно. Люди его падали, мертвы от усталости, многие отставали добровольно от колонн. Дорога покрыта была сими нещастными.

Армии фельдмаршала Блюхера назначено было действовать беспрестанно на. левый фланг неприятеля, между тем как авангард из австрийских войск под командою генерала Бубны{114} преследовал его по большой дороге. Принц шведский шел правее Блюхера.

Расстройство неприятеля подало нам уверенность дойти беспрепятственно до Рейна. И потому марш Главной [294] соединенной армии назначен был следующим образом: (смотри приложенную таблицу А{*205}).

15-го числа. Генерал Вреде 15-го числа вступил в Ашанфебург. Главная квартира — Мюльберг. Фельдмаршал Блюхер атаковал ариергард неприятельский близ Ейзенаха, взял 20 пушек и 2000 пленных.

16-го октября главная квартира — местечко Тамбах. Главная квартира государя императора в Сулау.

Князь Шварценберг получил известие от партизана Шейблера из Брюкенау от 15 октября, что город и цитадель Вирцбург сдались генералу Вреде. Гарнизон должен по условию возвратиться во Францию и в течение одного года не служить против союзников. В цитаделе же остаются 2000 человек, кои до получения ответа от Наполеона обязываются прекратить всякое действие, но что и блокирующий корпус (из 3-х баталионов) также ничего предпринять не может.

17-го октября. Главная квартира Шварценберга — Шмалкалден.

Главная квартира государя — Мейнинген.

18-го октября. Главная квартира Шварценберга — Дермбах.

Главная квартира государя — Мейнинген.

19-го октября. Гюнфельд.

Главная квартира государя — Мелрихштат.

Получено известие о приближении генерала Вреде к Ханау. 17-го числа занял он город сей и, опершись правым флангом к оному, занял большую дорогу. Несмотря на все усилия превосходнейшего неприятеля, удержал он место до вечера. Ночью отступил он на левый берег реки Кинциг. Он оставил и город для сбережения его, но когда увидел, что неприятель, заняв оный, грабил и зажигал дома, то решился он 20-го числа в полдень вновь атаковать город. Он был взят штурмом в течение получаса.

Партизаны граф Платов и Орлов — Денисов атаковали между тем при Гелленгаузене ариергард неприятельский и тем много способствовали баварцам.

Граф Вреде, находившийся в голове колонны, ранен пулею в бок.

Неприятель, потеряв более 30 тысяч, продолжал отступление к Франкфурту.

Баварская армия не могла удержать неприятеля при [295] Ханау. Армия генерала Блюхера, к сожалению, взяла направления от Фульды к Вецлару, полагая, что Наполеон обратился к Кобленцу.

Баварцы при Ганау взяли 8000 пленных, 150 офицеров и 2 генералов. Польские генералы Сулковский{115} и Забиело сдались.

19 числа Наполеон прибыл в Франкфурт. Ариергард его достиг до сего города в ту же ночь.

Дивизия баварцев под командою генерала Рехберга, находившаяся в Франкфурте, перешла в Заксенгаузен. Неприятель на другой день продолжал отступление к Майнцу, и граф Платов вошел в Франкфурт.

20-го октября. Главная квартира австрийских войск в Фульде.

Главная квартира государя в Миннерштате.

21-го октября. Главная квартира австрийских войск — Шлихтерне.

Главная квартира государя — Швейнфурте.

По известиям, от графа Толстова полученных, заключить должно было, что Сен-Сир, сделав вылазку из Дрездена, нанес ему чувствительный урон. Для усиления блокадных войск и совершенного обеспечения тыла армий, отряжен был граф Кленау с своим корпусом.

После того, когда дошло до сведения государя императора, что Сен-Сир оставляет Дрезден для занятия других крепостей на Эльбе (известие оказавшееся совершенно ложным), командирован был против Сен-Сира генерал Бенигсон со всеми войсками своими.

Генерал Кленау донес, что 17-го октября соединенно с графом Толстым атаковал он расположенного в окрестных деревнях Дрездена неприятеля и вогнал его в самый город.

22-го октября. Главная квартира австрийских войск — Гелленгаузен.

Главная квартира государя императора — местечко Гомбург.

23 октября. Главная квартира австрийских войск — город Франкфурт.

Главная квартира государя императора — город Ошафенбург.

Пехота российской колонны следовала с главною квартирою Барклая по маршам, назначенным в таблице, но кирасирская дивизия и легкая гвардейская кавалерия форсированно шли с главною квартирою государя императора, ибо желание его величества было предупредить императора Франца в Франкфурте. [296]

Итак, 24-го числа в полдень государь император прибыть изволил в город сей. Легкая кавалерия открывала шествие, потом следовали попарно генерал и флигель-адъютанты, наконец, и император в мундире конной гвардии. Кирасирския дивизии замыкали шествие. Император был принят с восклицаниями.

25-го числа встречен был император Франц со всем великолепием, коронованной главе свойственным. Вся российская кавалерия, австрийская кавалерия и пехота были выстроены в две линии по большой дороге, начиная от Нового трактира и потом по улицам города до соборной церкви, где император Франц слушал молебствие на троне римских императоров.

Герб князя примаса{116} был снят с ворот городских, и на место оного поставлен прежний герб вольного имперского города.

Несмотря на сии наружные трржества, большая часть жителей преданы французскому правительству, ибо Франкфурт имел исключительное право ввозить во Францию многие товары, между коими тайно проходили и колониальные товары и изделия. Сие обогатило жителей.

«...» число{*206} {*206} {117}.

Французы занимали еще на правом берегу Рейна пост при местечке Гохгейме. Князь Шварценберг вознамерился овладеть оным. Корпус Гиулая взял сие укрепление штурмом в полтора часа. Французы отступили в Майнц, оставив 600 человек пленных и несколько пушек.

Во Франкфурте вскоре собрались все коронованные головы бывшего Рейнского союза, чтобы лично уверить высоких союзников в искренности обещаний и в доброй воле их к пожертвованиям на общую пользу. Короли баварский, виртембергский, многие герцоги, принцы являлись попеременно.

«... » числа{*207} {*207} {118} воспоследствовала сдача Дрездена. Граф Толстой обще с австрийским генералом Кленау заключил капитуляцию с генералом Сен-Сиром, вследствие коей весь гарнизон может возвратиться во Францию, оставляя всю артиллерию (400 орудий) и оружье. Равное число пленных союзных армий должно быть отпущено из Франции.

Государь император не мог конфирмовать сию капитуляцию, [297] и заключение оной можно отнести только сумасбродству или измене. Сен-Сиру со всем гарнизоном предоставлено возвратиться в Дрезден, причем отдано ему будет оружие, так как он на сие не согласен, то и объявлен военнопленным вместе с гарнизоном, состоящим из 18 000 человек.

Ноябрь. Генерал Бенигсон обще с принцем шведским обращены в Голландию для отрезания отступления корпусу Давуста.

14-го числа получили мы известие о генеральной инсурекции в Голландии. Города Амстердам, Гааге и другие свергнули иго правительства французского. Голландия призывает принца Оранского{119} на престол.

14-го числа вошли казаки в Амстердам.

Все укрепления на Исселе взяты штурмом. Также и батареи на устье Везера.

Принц шведский намеревался атаковать Давуста, но прежде штурмовать Гарбург и Вилгелмсбург.

Винцингероде, отрядив корпус графа Строганова для взятия Штаде, находился с остальною частью войск в Бремене, имея всю легкую кавалерию в Голландии и на берегах Исселя.

20-го ноября. Государь император надел в сей день на себя и на всех участвовавших в походе 1812 года серебряные медали на голубой ленте.

20-го ноября, вследствие ордера князя Волконского генерал-лейтенанту Толю, поступил я обратно в канцелярию его под начальство полковника Брозина...

21-го ноября празднован был день учреждения Семеновского полка.

30-го ноября выступила гвардия из Франкфурта и Офенбаха в Архейлаген, а главная квартира государя императора в Дармштат.

Армия графа Витгенштейна выступила 25-го числа из окрестностей Галле и направилась к Фрейбургу. Кирасирския дивизии, отряд Платова и 3-й корпус к Донау-Эшингену; граф Барклай-де-Толли с остальными войсками к Виллингену.

1-го декабря государь император переехал в Гейдельберг.

2-го в Карлсруэ. Принадлежащие чиновники к главной квартире его императорского величества и вся его свита имели квартиры свои в Дурлахе, в ½ мили от Карлсруи, исключая князя Волконского и его штаба. [298]

Здесь получено известие о блестящих успехах генерала Бюлова в Голландии. Он овладел всеми укрепленными местами на Исселе, как то Девентер и прочий, взял прежде того еще город Аригейм и переправился, наконец, «...»{*208} числа ноября чрез Рейн, на левом берегу коего овладел значущею крепостью Бредою (Breda). Для поддержания успехов сих направлена была армия саксонская под командою Тилемана к крепости Везель, а потом получила повеление двинуться к Дюссельдорфу для закрытия герцогства Бергского от нападений неприятельских. 14-го получили мы известие о занятии города Кольмара. Ключи оного привезены государю императору.

10-го числа главная квартира перешла в Фрейбург. В Фрейбурге заняли мы квартиру у барона Франкенштейна, весьма почтенного старика, служившего 43 года императору австрийскому.

Башня здешней церкви по вышине своей щитается третьего в Европе, считая страсбургскую и венскую первыми двумя.

12-го числа праздновали мы день рождения великого государя нашего. Он отслушал обедню, окруженный только ближайшими из главной квартиры своей.

11-го числа переправилась главная армия австрийская чрез Рейн и вошла в Швейцарию.

14-го числа правая колонна находилась в Берне. Левая колонна, направленная от Шафгаузена на Цюрих, также приближилась к Берну. Для прикрытия движения сего направлена была дивизия Бианки от Гюнингена мимо Ландскроне к...{*209}.

Для взятия Гюнингена назначен был корпус баварских войск под командою генерала Вреде, который, сделав траншеи, 17-го числа в ночь начал бомбардировать крепость.

Фельдмаршал Блюхер переправился 1-го генваря 1814 года нового стиля (или 20-го декабря) чрез Рейн; переправа была в двух пунктах: при Каубе и при Мангейме.

Обе колонны имели соединиться 2-го числа при Алсей (Alcey).

Граф Ланжерон с корпусом своим оставлен для блокады Майнца.

В главную квартиру ожидают лорда Кастельрега [299] (Castlereagh){120}, уполномоченного министра Великобритании.

Граф Андрей Разумовский{121}, приехавший сюда 11-го декабря, получил назначение остаться при главной квартире государя императора. Ожидают трактований о мире.

Генерал Клейст, взяв Эрфурт в начале сего месяца, оставил небольшое число войска для блокады цитаделей; направлен на соединение с фельдмаршалом Блюхером.

Колонна, переправившаяся при Мангейме, состояла из войск генерала Сакена. Для обеспечения переправы надлежало овладеть Рейншанцом — небольшим укреплением на левом берегу. Сие исполнено было в течение одного часа. Шанец взят штурмом, и из находившихся в нем 500-т французов — 200 поколото, остальные взяты в плен{122}.

24-го декабря король прусский прибыл в Фрейбург.

26-го главная квартира государя императора оставила Фрейбург и направилась в Базель, имея ночлег в деревне Шлинген.

27-го числа главная квартира прибыла в Базель. Государь император 26-го числа изволил отправиться в Шафгаузен, для свидания с великими княгинями Мариею и Екатериною Павловными.

27-го. Сего числа получено известие чрез гвардии капитана Бетхера о, сдаче Данцига на условиях, государем императором предписанных. Генерал Рапп, 18-ть других генералов, 2000 офицеров и весь гарнизон сдались военнопленными на условии быть отведену в Россию.

Герцог Виртембергский{123}, по получении о сем повеления от государя императора, считал невозможным исполнение оного. Зимнее время, препятствующее производить работу, истощение прусских провинций, доставлявших продовольствие, недостаток в одежде и обуви для войск делали возобновление осады чрезмерно затруднительною. С другой стороны, генерал Рапп, как предполагал герцог, имея провианту на 4-е месяца, ожидал совершения снабжения крепости со стороны датчан.

Герцог, изложив все сии обстоятельства государю императору, присовокупляет, что они, вероятно, принудят его превратить осаду крепости в блокаду и что тогда считает он потерянными все осадные орудия, в траншеях находящиеся и коих невозможно вывести по совершенному недостатку в лошадях.

Все сии причины не были достаточны, чтоб отвесть государя от его намерения. Зная о перемирии с датчанами, [300] подающего надежду на присоединение их к общему союзу, подтвердил он герцогу свое повеление.

Генерал Рапп, узнавши о неутверждении государем императором капитуляции, несмотря на то, принял намерение оставить крепость 12/24-го декабря, предоставив герцогу пользоваться правом сильного и взять его в плен со всем гарнизоном. Но когда сей последний утвердительно обещался встретить его огнем из батарей наших, тогда Рапп вступил в переговоры, коих следствие было — сдача крепости.

Столь неожиданная со стороны его готовность объясняется следующим обстоятельством. Надеясь твердо на исполнение капитуляции, вследствие коей надлежало ему выдти со всем гарнизоном 12/24-го декабря, пренебрег он сбережение провианта и в течение двух недель роздал все количество, в крепости находившееся и которого с обыкновенною бережливостью было достаточно на четыре месяца. Итак, когда пришло известие о неутверждении сей капитуляции, он принужден был согласиться на всякие другие условия по совершенному недостатку в съестных припасах, а частию и в артиллерийских снарядах, коих он истреблял с тем, чтобы мы не могли оными воспользоваться при занятии крепости. Конец журнала [301]