Головачев Павел Яковлевич
Родился 15 декабря 1917 года в деревне Кошелево Гомельской области Белорусской ССР, в семье крестьянина. Белорусе. Член КПСС. Окончил ФЗУ, работал токарем, фрезеровщиком.
В 1938 году был направлен по комсомольской путевке в Одесскую школу летчиков. Получив звание младшего лейтенанта и летчика-истребителя, П. Я. Головачев был назначен в конце 1940 года пилотом в 168-й истребительный авиаполк. В этом полку, базировавшемся в Крыму, и застала его Великая Отечественная война.
В октябре 1941 года Павел Головачев получил назначение в 69-й истребительный авиационный полк.
За годы Великой Отечественной войны П. Я Головачев совершил более 450 боевых вылетов, провел 125 воздушных боев, лично сбил 31 самолет противника и один в групповом бою.
Был награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1 степени, двумя орденами Красной Звезды.
После Великой Отечественной войны окончил Краснознаменную военно-воздушную академию, а в 1959 году Академию Генерального штаба.
Дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации П. Я. Головачев находился в боевом строю до последнего дня жизни.
Умер 2 июля 1972 года.
Верность долгу
В Кировограде младшему лейтенанту Головачеву посчастливилось присутствовать на торжествах по поводу присвоения 12-ти летчикам 69-го ИАП звания Героя Советского Союза и награждения полка орденом Красного Знамени. Там он и познакомился с теми, кого все называли не иначе, как Героями Одессы -»шестаковцами».
И когда он узнал, что остается в 69-м Краснознаменном ИАП после его переформирования, то, принимая присягу вместе с вновь прибывшими, поклялся быть достойным оказанной ему чести служить и вести борьбу с фашистскими захватчиками под увенчанным славой боевым знаменем полка.
С этими чувствами Павел Головачев успешно закончил программу переучивания на новом самолете-истребителе ЛАГГ-3
Первая победа, которую Павел Головачев одержал 25 июня 1942 года, сбив в воздушном бою истребитель противника Ме-109, стала знаменательной вехой в его боевой работе.
Затем были бои над Доном, один из которых чуть не стал последним для Головачева. В тот день Головачев в паре барражировал над линией фронта.
Когда время полета подходило к концу и пара «ЛАГГов» собиралась вернуться на аэродром, внезапно появились четыре «мессершмитта». Медлить было нельзя, и Павел, сманеврировав, оказался выше Ме-109. Сблизился с ним и, зайдя справа, взял его в прицел. Еще миг и Головачев послал короткую очередь снарядов, «мессершмитт» взорвался. Набрав высоту и приготовившись к новой атаке, лейтенант вдруг почувствовал острую боль в правой руке. Фонарь кабины сорвало, и казалось, что укрыться от очередной огненной трассы гитлеровца уже не удастся. Ведомый отбивал боковую атаку двух Ме-109, тогда как выскочивший сзади «мессер» тоже открыл огонь но самолету Головачева. Спасла бронеспинка. Приборная доска оказалась разбитой. Павлу удалось с большим трудом дотянуть до своего аэродрома. Когда он зашел на посадку, то убедился, что система выпуска шасси вышла из строя. Пришлось ручку управления самолетом зажать коленями и выкручивать лебедку аварийного выпуска шасси одной рукой.
Посадив изрешеченный самолет на свой аэродром, Головачев с трудом вылез из кабины и почувствовал, что ноги не слушаются. На санитарной машине летчика отправили в госпиталь. Там так и не смогли извлечь все осколки: пять осколков застряли в теле летчика на всю жизнь.
«Во время героической обороны Сталинграда, указывается в наградном листе, товарищ Головачев показал образцы мужества и героизма... Когда окруженной Сталинградской группировке транспортные самолеты противника подбрасывали боеприпасы и продовольствие, когда враг стремился любыми путями соединиться с окруженной группировкой, первым советским асам была поставлена задача уничтожить авиацию противника при любых обстоятельствах, чтобы облегчить победу наземных войск»{38}.
И как пример образцового выполнения поставленной задачи здесь же приводится бой П. Я. Головачева 17 декабря 1942 года, в котором он уничтожил ФВ-190, корректировавший огонь артиллерии противника.
Этот бой и одержанная П. Я. Головачевым победа были особыми.
Вылетев в составе четырех ЯК-1 на перехват группы немецко-фашистских самолетов, Головачев в районе Зеты заметил «Юнкерс-88», корректировавший огонь артиллерии противника. Получив команду уничтожить корректировщика, Головачев пошел в атаку на него. Завязался упорный воздушный бой. Стрелок с немецкого «юнкерса» яростно отстреливался. Зайти в хвост, казалось, не было никакой возможности. По Голопачев был настойчивым и упорным воздушным бойцом. Чегыре раза он бросался в атаку и вынужден был все начинать сначала. В пятый раз он пулеметной очередью поразил вражеского корректировщика.
«В районе населенного пункта Ореховский командир звена младший лейтенант Головачев сбил бомбардировщик Ю-88». Обычная, ничем не примечательная, дежурная запись. Таких донесений в архивных делах полка много. Но что за этим?
«Я врезался в строй фашистских самолетов, вспоминал Головачев, и с ходу сбил один «юнкерс». А когда схватился с другим, то вражеский воздушный стрелок
успел выпустить очередь из пулемета, огненной трассой резанувшую по кабине моего самолета. Раненный в лицо, я потерял сознание. Очнулся и вижу: мой ЛАГГ-3 штопорит, целясь носом прямо в Дон.
Жизнь воина порой держится лишь на нервах. Так и у меня тогда получилось. Вывел самолет из штопора, едва-едва дотянул до высокого берега, но уже не сел, а врезался в выступающую часть его так, что хвост отломился и упал в воду. Но кабина уцелела...»
13 швов наложили на израненное тело летчика, и он выжил. За этот бой Головачев был награжден орденом Красного Знамени.
Он вернулся в полк, успешно овладел новым, более совершенным самолетом-истребителем «Яковлев-1» и, оттачивая свое мастерство в составе авиационной эскадрильи прославленного советского аса Амет-Хана Султана, рвался в новые бои.
В звании лейтенанта П. Я. Головачев был назначен командиром звена и в этой новой должности получил боевое крещение в групповом бою с двадцатью «юнкерсами», направлявшимися к Сталинграду с грузами для окруженной фашистской группировки фон Паулюса.
Группу наших истребителей вел сам командир полка Л. Л. Шестаков. Ведомым был Головачев.
Заметив приближающиеся «юнкерсы», Шестаков эволюциями самолета привлек внимание летчиков группы. С первой же атаки строй гитлеровских бомбардировщиков был нарушен, и Шестаков, решив испытать П. Головачева, повел себя так, чтобы не он сам, а Головачев вел бы наши самолеты во вторую атаку.
В том бою восьмерку наших «Яков» против двадцати фашистских бомбардировщиков попел сам Л. Шестаков, вспоминая, рассказывал П.Я. Головачев.- Я шел в паре с ним, и он так искусно повел нас в атаку, что мне удалось с его помощью и под его прикрытием сбить один гитлеровский бомбардировщик. Шестеро остальных наших летчиков отстали, и мы с командиром остались вдвоем.
Потом командир вырвался внезапно вперед и врезался в строй вражеских самолетов. Получилось так, что я остался один. Вскоре подошли наши. Так как никто не стал выходить вперед, то я оказался ведущим группы и таким образом ввел ее в бой с «юнкерсами». До конца схватки и потом до посадки на аэродром я возглавлял группу. Потом командир, смеясь, говорил мне:
Я намеренно не подходил, чтобы дать тебе возможность стажироваться в роли ведущего группы.
В дальнейшем Павел отлично справлялся с этой ролью. Не было случая, чтобы он как ведущий стал причиной неудачного группового боя или маневра при выполнении задания. Своим успехом Головачев во многом был обязан тому, что летал в эскадрилье Амет-Хана, умного командира, умелого организатора, опытного тактика воздушных боев, замечательного летчика. Летая вместе с ним не только в одной эскадрилье, но часто и в паре, Головачев прошел у него школу летного мастерства, умения управлять боем, находить слабые места у противника и использовать их с выгодой для себя.
После Сталинграда на фронтовом пути Головачева были Дон, Приднепровье, Крым словом, те вехи, которые определяли и биографию полка. Это не случайно:
почти вся фронтовая биография части это и биография одного из ее ветеранов, Павла Головачева, начавшего свой боевой путь в составе полка сразу же после героической обороны Одессы.
В боях за Мелитополь летчики 3-й авиаэскадрильи под командованием Амет-Хаиа Султана показали свое возросшее боевое мастерство.
В воздушном бою 27 октября старший лейтенант Павел Головачев сбил истребитель Ме-109. Это был его семнадцатый лично сбитый самолет противника в 92-м воздушном бою на 225-м боевом вылете. Один самолет в этом бою Головачевым был сбит в группе с товарищами. Такой счет говорил сам за себя и давал командованию все основания к представлению командира звена гвардии старшего лейтенанта П. Я. Головачева «за личный героизм и мужество, проявленные в боях с немецкими захватчиками, к высшей правительственной награде-присвоению звания Героя Советского Союза».
Командир полка Герой Советского Союза гвардии подполковник А. А. Морозов, представляя П. Я. Головачева к высокому званию, 27 октября 1943 года писал в наградном листе: «Отличный летчик-истребитель, воздушный снайпер, он с короткой дистанции бьет фашистских стервятников наверняка, показывая пример своим подчиненным. Не считаясь с усталостью, производя по нескольку вылетов в день, он показывает образцы мужества и геройства в освобождении нашей священной Родины от немецких захватчиков»{39}.
И Родина по достоинству оценила подвиги своего верного сына, удостоив Павла Яковлевича Головачева звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
К этой его большой радости в конце ноября пришла еще одна радостная весть об освобождении родной ему Гомельщины войсками Белорусского фронта.
В 1944 году полк уже дрался в небе Прибалтики. В эти дни Головачев часто летал со своим ведомым на свободную охоту, и один из таких вылетов стал весьма примечательным событием в боевой жизни полка.
В паре с лейтенантом Н. И. Черником он летел над нашей территорией в поисках воздушной цели. Небо было ясным и чистым, и пространство вокруг хорошо просматривалось. Вскоре Головачев обнаружил «юнкерс» и, используя высокую скорость «Лавочкина», стал преследовать его. Вражеский разведчик отстреливался, но советские летчики стремительно приближались к нему. Когда дистанция позволила, Головачев и Черник атаковали «юнкерс». Раз, другой, третий... Но тот все уходил, а затем устремился вверх, рассчитывая оторваться от преследовавших его советских машин. Этот прием немцы часто использовали. Гитлеровцы не без успеха использовали данный прием против «Яков». Однако Ла-7 имел преимущество по сравнению с ЯК-3 по высотным характеристикам. Поэтому Головачев, не раздумывая, «полез» за фашистом вверх.
В это время он увидел, как два «Яковлевых» снизу устремились ему навстречу. Головачев было обрадовался, узнав своих. Но «Яки» продолжали на большой скорости приближаться, словно шли наперехват Затем стали заходить в атаку. Когда Павел включил рацию, то услышал французскую речь. Он догадался, что эти «Яки» были из полка «Нормандия» и что их летчики, видимо, приняли его самолет за вражеский. В этой ситуации, чтобы избежать беды, был только один выход: попытаться уйти на большой скорости от преследователей. И Головачеву вскоре удалось это сделать. В то же время он не потерял из виду «юнкерс» противника и на высоте семь тысяч метров настиг таки его.
Когда дистанция между «Лавочкиным» и «юнкерсом» сократилась до минимальной, Головачев нажал на гашетки пушек. Однако пушки молчали. Боеприпасы иссякли. . . .
«Юнкерс» снова стал уходить. Тогда Головачев решился пойти на последнее средство таран. Пренебрегая опасностью, Головачев вплотную подошел к вражеской машине и винтом ударил ее по хвостовому оперению. От столкновения Ла-7 бросило в сторону, и Головачеву стоило немалых усилий выровнять самолет. Когда ему это удалось, он огляделся и увидел падающий «юнкерс».
После этого боя армейская газета писала: «Подвиг Головачева незабываем. Таран, так мастерски проведенный на большой высоте, бесподобен и поучителен. Мы все гордимся своим боевым товарищем». В очерке отмечалось также мужество лейтенанта Черника, охранявшего своего ведущего во время боя и метко обстреливавшего вражеского разведчика.
Тараном Головачев добыл свой двадцатый трофей, и командование представило его к награждению второй медалью «Золотая Звезда».
В составе полка Головачев сражался до самого конца войны. В сорок пятом он уже летал в небе Германии. 18 января в групповом бою ему удалось уничтожить два «фокке-вульфа».
В тот же день в качестве ведущего группы из пяти «Лавочкиных» он вылетел на прикрытие поля боя в районе Гумбинен. После получаса патрулирования наши летчики увидели две группы вражеских самолетов общей численностью до 15 машин. Гитлеровцы, в свою очередь, заметив советские истребители, с левым разворотом стали уходить на северо-запад, Головачев с группой устремился преследовать и вскоре настиг врага. Очередью из пушек он сбил один «фоккер». Затем в пикировании нагнал второй вражеский самолет и ударил по нему. «Фоккер» врезался в землю.
Итак, в один день Павел Головачев одержал четыре победы. Четыре гитлеровских самолета уже не могли сеять смерть над советскими войсками, рвущимися к фашистскому логову.
«...Коммунист Павел Головачев, указывалось в специальном бюллетене о героических подвигах летчиков, типичный представитель славной когорты советский асов, смелый офицер, беспредельно любящий свою Отчизну и всей душой ненавидящий врага»{40}
Как часто говорил сам Павел Яковлевич Головачев, ему везло на отличных, одаренных командиров и подчиненных «замечательных летчиков замечательной эскадрильи в самом замечательном полку». Особенно высоко Головачев ценил своих ведомых, Ивана Александровича Малькова и Николая Ивановича Черника, умевших как бы читать мысли ведущего и молниеносно созревшие планы сражнений, угадывать и повторять по эволюциям самолета любой маневр своего командира и действовать так, чтобы не стеснять, а обеспечивать командиру свободу ведения боя.
Последний бой гвардии капитан Головачев провел 25 апреля 1945 года. Вспоминая о нем, Павел Яковлевич писал:
«Я получил боевое задание выйти во главе тройки истребителей на прикрытие переправы через Шпрее. Боевое задание принял как высокую честь, оказанную мне командованием, как награду за мои боевые дела. Трудно передать словами чувство, которое я тогда переживал. Это были, пожалуй, самые счастливые, самые радостные минуты моей боевой жизни. Я поднялся в воздух, окрыленный мыслью о близкой и полной победе над врагом.
Патрулируя над переправой в указанном нам районе, я заметил в западной стороне Берлина группу немецких самолетов «Фокке-Вульф-190», которая направлялась к переправе. Их было двадцать. Три против двадцати! Соотношение д вольно внушительное. Но долго раздумывать не было времени. Нужно было принимать решение. Мне не впервые было встречаться с численно превосходящим врагом. В небе Ростова я дрался четверкой против большой группы немецких самолетов. Тогда мы сбили 4 самолета. Над Инстенбургом пятеркой мы дрались против 30 и сбили 10 самолетов, из них четыре сбил я.
Поэтому, когда я увидел двадцать самолетов против наших трех, меня это не испугало. Я решил атаковать противника до подхода его к переправе, чтобы не дать ему возможности сбросить бомбы над целью.
Иду в атаку! Прикрывайте! подал я команду своим ведомым и рванулся в атаку на первую шестерку. Подойдя на дистанцию 100–150 метров слева-сверху, я взял самолет противника на прицел и нажал на гашетку. Самолет немца сразу загорелся и пошел к земле. Там догорели его остатки. Остальные самолеты этой шестерки беспорядочно бросили бомбы и обратились в бегство.
Выйдя из атаки и сделав боевой разворот, я устремился на вторую шестерку, которая также приближалась к переправе. Подошел сзади на ведущего и с первой же очереди зажег и этот самолет. Немецкий летчик выбросился на парашюте и попал к нашим войскам в плен. Остальные немецкие самолеты сбросили бомбы на свои же войска и в панике повернули обратно...
Так был завершен мой последний воздушный бой с немецко-фашистскими стервятниками. Я часто думают что давало мне силу, где тот источник, откуда я черпал храбрость, мужество, волю к победе? Я отвечаю: силу давала мне наша Родина, храбрость черпал я у своего народа, мужеству и воле к победе меня учила Коммунистическая партия. Эти источники неисчерпаемые...»{41}
Бронзовый бюст дважды героя Советского Союза П. Я. Головачева установлен на родине Героя.