Череватенко Алексей Тихонович

Родился 31 марта 1914 года в станице Селивановской Ростовской области, в многодетной крестьянской семье. Русский. Член КПСС.

Биография его сходна со многими короткими описаниями жизни таких же, как он, юношей 20–30-х годов, которых пафос социалистического строительства вывел на широкую дорогу жизни.

Окончив сельскую школу, он работал в колхозе, затем уехал на учебу в строительное училище, стал каменщиком и строил дома в Каменске, Лисках, Ростове.

Алексей учился на вечернем рабфаке и поступил в сельскохозяйственный институт. Но массовое патриотическое движение «Комсомолец — на самолет!» захватило и его. Как сотни и тысячи сверстников, Алексей по путевке комсомола был направлен в Сталинградскую авиационную школу, которую успешно закончил в 1938 году.

Годы учебы дали знания и первые необходимые назыки молодому летчику-истребителю. Предстояло развить эти навыки, усовершенствовать свое умение летать и добиться мастерства в управлении и использовании боевых качеств самолета.

Он входил в семью советских летчиков в годы, когда слава об их отваге, мужестве и героизме гремела по всему миру. А Алексей Череватенко мечтал встать как можно скорее в ряды советских летчиков — любимцев народа.

Назначение в 6-ю истребительную авиационную эскадрилью, базировавшуюся в Ростове-на-Дону, вскоре дало ему все необходимое, чтобы мечта его стала реальностью жизни, а личность и мастерство их командира Л. Л. Шестакова стали примером для подражания.

В 69-м ИАП, в состав которого в сентябре 1939 г. вошла 6-я эскадрилья, А. Т. Череватенко встретил первый день Великой Отечественной войны.

Участвовал в боях за Одессу, сражался под Харьковом и Россошью, где был тяжело ранен и из госпиталя после лечения в полк не возвратился.

За период пребывания в 69-м, преобразованном в 9-й гвардейский Одесский ИАП, А. Т. Череватенко совершил 164 боевых вылета, в том числе 68 на штурмовку позиций противника, участвовал в 28 воздушных боях, сбил лично 3 и в группе — 2 самолета гитлеровцев.

Постановлением военного совета Южного фронта от 5 ноября 1941 г. награжден орденом Красного Знамени.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза в числе первых 12 героев полка.

Гвардии полковник в отставке А. Т. Череватенко живет в Ростове-на-Дону.

Испытанный в боях

...В 4-й авиационной эскадрилье 69-го ИАП, где проходил службу Череватенко, подготовка летного состава осуществлялась днем и ночью. Это была ночная эскадрилья, и командование, партийная и комсомольская организации полка уделяли ей особое внимание. Эскадрилья по основным элементам боевой подготовки, а главное — по воздушной стрельбе, заняла ведущее место в авиационном полку.

В числе лучших воздушных стрелков эскадрильи был назван и Алексей Череватенко.

Успехи Черевагенко в боевой учебе вскоре были замечены командованием. Его назначили командиром звена, в котором проходили службу молодые летчики младшие лейтенанты А. А. Маланов, Н. И. Песков, М. И. Гулибин. К маю 1940 года звено стало одним из лучших в полку, о чем незамедлительно сообщила дивизионная газета. Тогда же газета отвела опыту этого передового подразделения целую полосу под общей рубрикой «Множить ряды воздушных снайперов». Рассказывая о подготовке пилотов-снайперов, Череватенко подчеркивал, что снайперским мастерством летчик-истребитель должен в совершенстве овладеть в мирное время, чтобы тогда, когда настанет час и надо будет по зову Родины вылететь навстречу врагу, каждый мог это сделать безотлагательно и с максимальным эффектом.

Этот час вскоре настал. Еще вчера Алексей успокаивал родных и близких, встревоженных слухами о возможной войне, строил планы с женой, ждавшей первенца. Сегодня он и его товарищи столкнулись лицом к лицу с войной, за исход которой они, как военные летчики, были в ответе перед близкими, Родиной. С этими мыслями он, как и многие другие тысячи летчиков, вылетел на фронт, навстречу врагу, чтобы вступить с ним в бой.

Но первая встреча с гитлеровцами у Череватенко произошла лишь спустя неделю после начала войны, причем не слишком удачная. Вылетев в паре с Михаилом Шиловым, они обнаружили ниже себя, над юго-западным районом города, два истребителя. Когда они, располагая высотой, сблизились, то увидели четко обозначенные на фюзеляже и крыльях опознавательные знаки фашистских самолетов. Наблюдавшие за этой встречей с земли наши авиаторы были почти уверены, что Череватенко и Шилов вот-вот собьют «мессеров». Разумеется, и самим пилотам очень хотелось этого. Но две проведенные атаки результата не дали, и Ме-109 ушли на предельной скорости западном направлении.

Ни следующий день, вылетев но сигналу ПВО, Череватенко и летчики его звена самолетов противника не обнаружили. Так потом было не раз. 30 июня три самолета «Юнкерс-88» появились над аэродромом настолько внезапно, что служба оповещения даже не успела сообщить об их приближении. И когда для отражения налета в воздух поднялся лейтенант Ратников, то он просто не смог догнать Ю-88, уходивших со снижением на запад после того, как был сброшен бомбовый груз.

Наступая в полосе Южного фронта, противник форсировал реку Прут и на участке 100 километров оттеснил войска фронта к востоку. Паше командование ставило задачу сдержать натиск врага, требуя от авиации интенсивных штурмовых ударов по нему.

5 июля перед получившей задание для вылета на штурмовку четвертой авиаэскадрильей выступил военком полка Н. А. Верховец. Он напомнил личному составу о принятой ими на митинге только вчера резолюции в ответ на выступление по радио 3 июля Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина, в которой они выразили решимость идти в бой и громить врага до полного его уничтожения.

— Сегодня настал день, — сказал комиссар, заканчивая свое выступление, — когда мы должны показать это на деле.

И летчики эскадрильи с такой решимостью, боевым азартом и такой высокой эффективностью атаковали врага, что еще не успели собраться на разбор полета, как по телефону передали телеграмму от командовавшего на этом участке войсками генерала: «Восхищены вашей мужественной, самоотверженной работой. Противник понес большие потери. Благодарим за поддержку».

В этом полете старший лейтенант Елохин завел группу из одиннадцати И-16 со стороны территории, занятой противником, таким образом, что зенитки открыли по ним огонь лишь после первой атаки. Затем звено Череватенко зашло на позицию зенитной батареи и вскоре интенсивность вражеского огня заметно уменьшилась. После этого самолеты атаковали передний край вражеских войск. Их натиск на позиции наших частей и подразделений ослаб настолько, что два батальона, державшие оборону, перешли в контрнаступление, отбив захваченные фашистами рубежи.

На разборе этого боевого вылета эскадрильи были отмечены отличные действия звеньев Череватенко и Королева.

31 июля майор И. Е. Капустин сбил в воздушном бою «Хейнкель-111». В полку все радовались этой победе: ведь сбит был уже четвертый по счету расхваленный гитлеровцами «панцирный» самолет.

Не успели летчики трсчьсй эскадрильи остыть от тяжелого воздушного боя, как Шестаков послал на прикрытие города шесть И-16 из 4-й эскадрильи Елохина. В составе группы был и Череватенко, который в этот день вылетал еще дважды. Но встретиться с самолетами противника ему так и не пришлось.

Зато он и летчики его звена проявили себя во время полета на штурмовку противника в районе Калфа-Булбока. Летчики обнаружили в лесу и по дороге к населенному пункту скопление до 200 конников противника и сразу же атаковали их. После этого по спешившимся конникам ударили наши бомбардировщики, а затем на них еще раз зашли истребители. В тот же день Череватенко еще раз «заглянул» на дорогу Булбока-Гырбовец, где также совершил штурмовку по скоплению конницы в лощине.

Бои сменялись боями, и легки» побед не было. 22 июля эскадрилья потеряла Ситкина, 30 июля — Зотова, я еще два летчика были ранены. И в этих условиях Череватенко в каждом боевом вылете старался освоить что-то новое в тактике и технике наиболее эффективных ударов по наземным и воздушным целям противника. Ему было у кого учиться — не только у старших товарищей, но и у своих сверстников. В эскадрилье было четыре Алексея, почти одногодки, разные по характеру, но в бою все как один — дружные, храбрые дерзкие: Череватенко, Мала-нов, Алелюхин и Сидоров. Все они были комсомольцами, инициативными, с развитым чувством товарищества.

5 августа, когда началась оборона Одессы, летчикам полка объявили приказ Ставки Верховного Командования: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». А уже на следующий день Череватенко совершил четыре вылета на|штурмовку живой силы и техники противника. Штурмовые действия наших самолетов проходили под интенсивным обстрелом вражеских зенитчиков. Рыл подбит самолет командира эскадрильи, повреждения получили еще четыре И-16. По никто не дрогнул. Когда Елохин предложил Череватенко не идти в последний вылет, а предоставить ему свой самолет, тот все-таки упросил оставить его в составе вылетающей на боевое задание группы.

Вообще следует сказать, что Череватенко не раз оказывался в такой ситуации, когда командир вынужден был, что называется, «охлаждать» его боевой пыл, видя, какую огромную физическую и нервную нагрузку несет на себе летчик. Вылеты по пять-шесть раз в день для Череватгнко были нередки.

Так было и 24 августа, в обычный день войны. Алексей совершил пять боевых вылетов, ставших для него чуть ли не нормой. Однако день этот запомнился Череватенко из-за трагического случая, происшедшего на аэродроме полка. У младшего лейтенанта Алексея Сидорова не было ни одного вылета, И он все упрашивал командира части, чтобы тот разрешил ему подменить кого-либо из летчиков, уже побывавших в воздухе.

Шестаков спросил Череватенко:

— Сколько сегодня сделали вылетов?

Тот ответил.

— В общем так, — сказал майор, — Если возникнет необходимость лететь снова, то отдадите машину Сидорову. Вам надо отдохнуть.

Вскоре действительно потребовалось отправить в воздух группу самолетов. Когда был подан сигнал, все, кто входил в группу, пошли на взлет, Сидоров же несколько задержался. В этот момент и ударила по аэродрому вражеская дальнобойная батарея. Один из снарядов угодил в самолет Сидорова, начавший разбег. Летчика тяжело ранило. Спасти его жизнь не удалось: через несколько дней в госпитале он умер.

В полку тяжело переживали этот случай. Вспоминали, как Сидоров, еще не имевший боевой практики, все время рвался в воздух и как командир собирался проверить его в одном из вылетов. Так это ему и не довелось сделать.

Подходил к копну август. Менее 70 дней прошло с начала войны, а на боевом счету командира звена лейтенанта Череватенко было уже 87 вылетов на штурмовку, воздушные бои, прикрытие и разведка войск противника. За успехи в боевой работе его представили к очередному воинскому званию — старший лейтенант.

Аэродрому полка все больше и больше доставалось не только от штурмовок и бомбардировочных налетов противника, но и от обстрела дальнобойными орудиями его наземных войск. После одного из таких обстрелов Череватенко и Шилов были вы ионы к командиру полка, который поставил перед ними конкретную и четкую задачу: во чтo бы то ни стало уничтожить батарею дальнобойных орудий.

Вскоре из нашей пехотной дивизии были переданы точные координаты этой батареи, расположившейся на скате одной из балок между шоссе и железной дорогой. Летчики взлетели в паре уже перед самым заходом солнца и взяли курс на юг. Скоро дошли до района цели. Но сразу искать батареи не стали. Начали петлять вдоль шоссейной дороги, охотясь за грузовиками и отдельными группами вражеских солдат, двигавшихся в сторону фронта. Обнаружить искусно замаскированную батарею дальнобойных орудий удалось не сразу, а когда обнаружили, то тремя атаками, лавируя между разрывами зенитных снарядов, накрыли пушки, блиндажи и укрытия с боеприпасами. В результате этой штурмовки артиллерийский обстрел аэродрома на несколько дней прекратился.

Сентябрь был напряженным месяцем. Полк действовал на пределе сил. В эти дни за доблестный ратный труд Череватенко был представлен к награждению орденом Красного Знамени.

* * *

В начале октября был, наконец, уничтожен вражеский бронированный корректировщик «Хеншель-126», который долго ускользал от личиков полка и досаждал им своими действиями. Обнаружил его Череватенко неподалеку от моря, на высоте полторы тысячи метров. Когда вражеский летчик увидел самолет Череватенко, он стал пикировать, рассчитывая таким образом уйти от погони. Однако Череватенко настиг его и нанес точный удар. «Хеншель» рухнул на землю. Это произошло уже над территорией, занятой противником, и его зенитчики открыли огонь по самолету Череватенко. Один из снарядов повредил машину, и самолет стал плохо слушаться рулей Сам же летчик был ранен в руку осколком. Однако Череватенко сумел довести самолет до аэродрома. Как выяснилось, повреждены были рычаги руля поворота и руль высоты.

Это был один из последних воздушных боев, проведенных Череватенко при обороне Одессы. 12 октября он сопровождал группу самолетов в Крым. Вскоре туда же перелетели и остальные самолеты полка.

* * *

Новые бои для Алексея начались уже в сорок втором году под Харьковом и Сталинградом. 6 июля под Россошью его постигла неудача. Он и Королев получили тогда задание прикрыть железнодорожную станцию, где скопились наши воинские эшелоны. Находясь над объектом, летчики заметили, что к ним приближается группа бомбардировщиков противника. Не раздумывая долго они пошли им навстречу. Увидев советские самолеты, фашисты стали уходить. Нагнав замыкающего, Череватенко и Королев подожгли его. Затем атаковали ведущего группы.

Когда Череватенко вошел в боевой порядок гитлеровцев и ударил из всех стволов по ведущему, воздушные стрелки бомбардировщиков также открыли ответный огонь. Пушечные снаряды попали в правое крыло машины Череватенко, которое сразу начало разрушаться и через несколько секунд полностью оторвалось. Самолет со страшной силой стал вращаться и падать на землю. Едва Череватенко успел открыть замок привязных ремней, как его под действием инерционных сил выбросило из самолета и ударило о хвостовое оперение. На некоторое время он потерял сознание. А когда пришел в себя, то обнаружил, что находится в свободном падении с нераскрытым парашютом. Не медля Алексей правой рукой дернул вытяжное кольцо парашюта и раскрыл его. И тут обнаружил, что кость левой руки у плеча полностью перебита, повреждены поясница и нога.

Приземлился Череватенко у самои линии фронта,. Иван Королев несколько раз прошел над ним на бреющем полете и, убедившись, что его подобрали наши солдаты, вернулся на свой аэродром.

Ранения выбили Череватенко из строя на несколько месяцев. Тогда он и расстался с 9-м авиационным истребительным полком. Больше воевать в его составе Алексею не пришлось.

В феврале 1943 года он получил назначение на должность инспектора военно-учебных заведений ВВС Туркестанского поенного округа. Там участвовал в подготовке летных кадров для фронта.

С июля сорок третьего года Череватенко снова на фронте, в должности инспектора по технике пилотирования 273-й истребительной дивизии. В этом качестве он закончил войну. В 1945 году Череватенко писал в своей автобиографии: «За период Великой Отечественной войны совершил 286 боевых вылетов, из которых 87 — на штурмовку, и участвовал в 68 воздушных боях, в которых сбил лично семь и в группе с товарищами — девять самолетов противника».

В послевоенные годы Алексей Череватенко продолжал службу в ВВС Советской Армии.

В октябре 1957 года в звании полковника уволился в запас. Он живет в Ростове-на-Дону, работает, не забывает о друзьях-однополчанах, поддерживая со многими из них связь, выступает с воспоминаниями о героях-летчиках родного полка.