Топольский Виталий Тимофеевич

Родился в 1918 г. в городе Виннице в семье служащего. Русский. Член КПСС. После окончания учебы в 7-летней школе работал на заводе.

В 1937 г. по комсомольской путевке поступил в Одесское военное училище, которое успешно окончил в 1939 году и был назначен в 69-й истребительный авиационный полк на должность летчика. Был помощником военкома эскадрильи по комсомолу, а затем адъютантом эскадрильи.

В небе Одессы совершил 123 боевых вылета В воздушных боях сбил 8 самолетов противника, из них 4-в группе с товарищами.

Погиб в воздушном бою 28 августа 1941 года.

5 ноября 1941 года постановлением военного совета Южного фронта награжден орденом Красного Знамени (посмертно).

В числе двенадцати летчиков 69-го ИАП, особо отличившихся в героической обороне города Одессы, В. Т. Топольский удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно)

В небе Одессы

Еще будучи курсантом, Виталий Топольский нередко использовал свободное от занятий время для того, чтобы побродить по улицам приморского города, полюбоваться морем. Ему казалось, что море всегда похоже на небо:

такое же синее и безбрежное и так же неудержимо влекущее к себе. Там, где был горизонт, море почти незаметно переходило в небо, и эта чарующая голубая тайна продолжалась над головой. Впрочем, не совсем тайна, ведь это одесское небо уже покоряли первые русские пилоты М. Н. Ефимов и С. И. Уточкин; здесь же летали и нынешние советские летчики — старшие товарищи и сверстники Виталия.

Получив после окончания школы назначение в 69-й полк, Топольский был откровенно рад. Во-первых, не надо было никуда уезжать из полюбившегося ему города: полк в 70 время базировался здесь же, в Одессе. Во-вторых, он уже слышал много лестного об этой авиачасти. И в-третьих, Топольский попал в эскадрилью, где был И. Капустин, боевой летчик, недавно возвратившийся из сражающейся Испании. У такого комэска многому можно было научиться, и Топольский с головой ушел в учебно-боевую работу.

Младший лейтенант Топольский души не чаял в своих однополчанах, которых он еще вчера считал «богами». Войдя в их полковую семью, он старался как можно быстрее стать в ряд с теми, кто уже получил право называться летчиками-истребителями.

Хорошо встретили молодого летчика в полку.

«Часто вспоминаю я прекрасного (красивого и внешне и по внутренним качествам) юношу — молодого летчика Топольского, — пишет автору бывший заместитель начальника штаба полка полковник в отставке А. К. Геймбергер. — Он пришел к нам вскоре после перелета полка и Одессу; молодой, подтянутый, безукоризненно дисциплинированный, тактичный, даже какой-то ласковый, нежный сын полка. И таким остался в нашей памяти».

Ежедневные полеты на УТИ-4 чередовались с «подлетами» на УТ-1. На таком учебно-тренировочном истребителе Яковлева тренировали молодых летчиков в пилотаже. Машина была хотя и простой в пилотировании, но требовала к себе весьма строгого отношения. И тренировка на УТ-1 дала Топольскому, как и другим летчикам, очень много таких навыков, которые при переходе к пилотированию боевого самолета И-16 стали основой основ.

И. Капустин требовал отработки техники пилотирования у летчиков до автоматизма.

— Нужно так научиться крутить машиной, — говорил он, — чтобы ты всегда мог зайти врагу в хвост, а не он тебе, чтобы ты захватывал самолет противника в прицел раньше, чем он захватит тебя, чгобы ты первым смог открыть огонь и сбить самолет противника, а не он тебя.

В этой учебе Виталий Топольский, как характеризовал его Капустин, был «преуспевающим», став к маю сорок первого года не только отличником боевой подготовки, но и одним из лучших снайперов в полку. «...Топольский ведет воздушный бой смело и уверенно, — писала характеристику командир эскадрильи. — Часто выходит победителем и схватках».

Своими успехами в боевой учебе Тонольский заслужил признание и авторитет среди товарищей в эскадрилье, добрую оценку командира подразделения. Капустин выдвинул его на должность адъютанта начальника штаба эскадрильи. А комсомольцы избрали его членом бюро своей организации.

Правда, назначением на должность адъютанта Топольский не очень-тo был доволен поначалу. В его представлении это была канцелярская, отнюдь не военная работа. Он даже обратился к начальнику штаба полка с вопросом, почему именно к нему проявили такую «немилость». Заверения начальника, что он, Топольскии, ни в коем случае не оставит летную службу, Виталий воспринял с недоверием. Но приказ есть приказ. И Топольский стал адъютантом, притом исполнительным и требовательным одновременно. Некоторое время спустя он понял, что адъютантская работа обогащает его службу и даже способствует авторитету в эскадрилье.

В должности адъютанта лейтенант Топольский встретил первый день войны и с этой должностью фактически тогда же и распрощался, целиком посвятив себя боевой летной работе, передав адъютантские дела механику своей же эскадрильи сержанту П. Я. Романюку.

Как кандидат в члены Коммунистической партии Топольский главной своей обязанностью считал быть примером в бою, не считать, сколько фашистских самолетов встретил, а считать, сколько сбил. К этому он и призывал товарищей на одном из митингов полка, где и сам дал такое обещание. Слово свое он сдержал. По нескольку раз в день вылетал на штурмовку войск противника, схватывался в воздухе с вражескими истребителями, атаковал бомбардировщики.

Хотя Топольскому часто приходилось вступать схватки с противником, однако впервые сбить вражеский самолет ему удалось лишь через три недели после начала войны. 13 июля состоялся его шестнадцатый боевой вылет на разведку в составе небольшой группы. В районе Тирасполя советские самолеты заметили «мессершмитты», которые шли в направлении нашего аэродрома. В один из моментов боя Топольский увидел, как вражеский истребитель пытается зайти в хвост самолету Капустина. Свято соблюдая непреложное правило взаимовыручки в бою, Топольский незамедлительно бросился наперерез врагу. Он опередил фашистского летчика на считанные секунды и ударил по нему как раз в момент, когда тот собирался открыть огонь по машине комэска. Удар был точным, «мсссершмитт» свалился на крыло, и затем стал беспорядочно снижаться.

Радость победы в этом бою была омрачена собственными потерями: не вернулся на аэродром младший лейтенант Александр Федотов, который также сумел сбить один «мессершмитт».

Спустя ровно десять дней после этого произошел бой, о котором потом долго говорили в полку. В нем Топольский мобилизовал свое умение, свои качества пилота и воина, продемонстрировал незаурядную нолю к победе над врагом.

23 июля Топольский патрулировал в районе одесского порта. Небо было ясным, и вскоре он заметил группу вражеских самолетов Ю-88. С высоты тысячи метров ему хорошо были видны бомбардировщики и, несмотря на численное превосходство противника (четыре самолета), Топольский решил немедленно атаковать его. В этот момент от немецкой группы отделился один самолет, вероятно, это был ведущий, и устремился к цели, намереваясь разбомбить ее. Топольский ринулся на него сверху и с близкого расстояния ударил из пулеметов. Бомбардировщик резко пошел на снижение и через несколько секунд исчез в морской пучине.

Оставшиеся «юнкерсы» стали поспешно уходить в сторону Воронцовского маяка, рассчитывая, видимо, там сбросить смертоносный груз. Топольский разгадал замысел врага, бросил свою машину вперед и вскоре настиг группу. Фашисты, защищаясь, открыли по нему огонь. Одна из пуль повредила двигатель, другая перебила тягу управления И-16. Но это не остановило Топольского. Он зашел одному из «юнкерсов» снизу, под заднюю огневую точку, и с первой же очереди зажег его. Экипаж «юнкерса» выбросился с парашютами и был взят в плен. На допросе один из членов экипажа с железным крестом на груди нехотя признался:

— Мне довелось участвовать в войне против Испании, бомбить Париж, Афины, Белград, но среди своих противников подобного аса я никогда не встречал.

Когда же ему сказали, что его противником был совсем молодой парень, которому едва перевалило за двадцать, гитлеровец изменился в лицо и только развел руками, не в силах выразить словами свое удивление...

Чаще все-таки Топольскому приходилось участвовать в групповых воздушных боях. «Ударили!» — любимое его слово-приказ. Слово было сигналом к действию, и летчики группы Топольского реагировали на него без промедления, понимая, что в такие моменты важны каждая секунда и доля секунды. Топольский никогда не стремился каждый успех группового боя записать на свои счет. Он был одним из стойких сторонников шестаковского счета -»на всех», полагая, что в любой победе в групповой схватке есть доля участия каждого из группы.

С выполнением сотого боевого вылета Топольский был представлен к награждению орденом Красного Знамени. В представлении, написанном командованием ВВС Приморской армии, указывалось, что Топольский «при выполнении боевой работы показал образцы отваги, мужества и летного мастерства». Постановлением военного совета Южного фронта от 5 ноября 1941 года Топольский был удостоен этой награды. Однако ему не довелось дожить до этого радостного дня 28 августа он погиб в воздушном бою.

Август был одним из самых напряженных месяцев обороны Одессы. Виталию Топольскому приходилось вылетать по пять-шесть раз в день, не считаясь с усталостью, которая подчас едва не валила с ног.

В ту ночь — на 24-й день героической обороны Одессы — противник, усилив натиск, возобновил наступление на позиции 287-го полка 25-й Чапаевской дивизии. В течение двух часов наши воины отражали вражеские атаки. Введя в бой свежую 8-ю пехотную дивизию, гитлеровцы силами пяти полков снова обрушились на дивизии чапаевцев, развили наступление в направлении от Фрейденталя к селу Дальних. Проявляя большое мужество, умение и героизм, воины нашей дивизии не только сдерживали натиск противника, но и контратаковали его наступающие полки в районе высот 80,0 и 63,3 восточнее Фрейденталя.

Большую поддержку одному из полков чапаевцев в этот день оказали своими штурмовками вражеских войск летчики 69-го авиаполка. Утром девять И-16 атаковали живую силу противника в районе Фрейденталя. Затем восемь И-16, три И-15 и три Ил-2 нанесли удар по скоплению пехоты и артиллерии врага в районе хуторов Небеляевка, Калинин, Березень. В этих полетах участвовал и лейтенант Топольский.

После полудня он вновь, в составе девяти И-16, трех И-15, двух МиГ-1 и одного Ил-2, штурмовал скопление вражеской пехоты и конницы в районе Выгоды, где наши пятнадцать самолетов были встречены десятью ПЗЛ-24, шестью Хе-126 и четырьмя Ме-109. А уже к вечеру, когда встал вопрос о необходимости еще одного вылета на штурмовку противника в самом опасном и напряженном районе — под Фрейденталем, Виталий вновь отправился на задание, пятый раз в этот день. Группа и составе одиннадцати И-16, трех И-15, одного Ил-2 вылетела в намеченный район под командованием Л. Л. Шестакова. Противник наседал на защитников высоты 80,0. Атаковав с ходу вражеские позиции, Шестаков подал сигнал зайти на повторную атаку пехоты в лощинах и на подходе к господствовавшей высотке. Одно за другим устремились звенья вперед. Огонь вражеских зениток был весьма интенсивным, но ведущие вскоре заставили их замолчать, и группа снова атаковала позиции фашистов.

При выходе из атаки наши летчики заметили на подходе десять вражеских самолетов. Не давая им сорвать выполнение задачи, старший политрук Дубковский, младший лейтенант Петько и лейтенант Топольский бросились навстречу врагу и вступили с ним в бой. Разбив строй фашистских машин, летчики стали теснить их из района цели, чтобы позволить остальным нашим экипажам выполнить очередную штурмовку гитлеровских войск.

Топольскому пришлось одному вести бой с пятью «мессершмиттами». Он сбил один вражеский самолет. Но, не успев уклониться, попал под обстрел двух других «мессеров». Его машина загорелась и врезалась в землю неподалеку от хутора Красный Переселенец...

Имя Виталия Топольского начертано на мемориальной доске героических защитников города-героя в сквере у Одесского академического оперного театра, на табличках названия одной из улиц Одессы и на мраморной плите, под которой покоится прах героя под сенью серебристых тополей Аллеи Славы в городе-герое Одессе.

На родине героя, на территории Винницкого завода тракторных агрегатов, где он работал до призыва, установлена мемориальная доска с именем героя; его именем названа улица и одна из пионерских дружин в школе, в которой учился Виталий Топольский.

Родина помнит, Родина чтит своего верного сына.