Глава 31

Во время произнесения речей Гитлер так возбуждался, что по окончании их, для сохранения здоровья, он должен был всегда принимать теплую ванну.

В этом отношении он был одинаково постоянен, как, кстати, и в одежде. Дома, будь то в Берлине, Мюнхене или Оберзальцберге, Гитлер ходил иногда в форме, иногда в гражданском платье. В рейхстаге и на всех собраниях Гитлер всегда носил форму, и здесь его никогда не видели в гражданском.

Форма Гитлера состояла из белой рубашки с воротником, с коричневой повязкой. На повязке — золотая эмблема. Коричневый китель, на котором, кроме Железного креста I степени и золотого партийного значка, других орденов не было. В первые годы Гитлер носил красную повязку со свастикой. Носил он также длинные черные или коричневые бриджи.

С начала войны и до самой смерти Гитлер носил только форму серого защитного цвета. Мундир был пошит так же, как и коричневый китель. На мундире он не носил никаких орденов, кроме Железного креста I степени и золотого партийного значка.

Фуражка имела такую же форму, как у политических руководителей: коричневая с коричневым бархатным околышем. Над козырьком — специальная эмблема главнокомандующего германской армией и над ней партийная эмблема. Эмблема была похожа на эмблему германской армии — кленовый лист.

В Мюнхене Гитлер на собрании 8 ноября, а также 9 ноября во время марша от Бюргербройкелдер через Тал, резиденцию, Фердхернхалле на Королевскую площадь (Кенигяихерплатц) был одет в обычную коричневую рубашку с повязкой, Железным крестом I степени и золотым партийным значком, коричневые бриджи и черные сапоги. Фуражки на нем не было.

Та же форма была на нем в Нюрнберге во время съездов партии в дни СА, СС и НСКК (нац. — соц. автомобильный корпус), когда мимо Гитлера на Марктплатце проходили все эти формации.

С 1939 года были отменены съезды партии и парады в Мюнхене.

В другие праздничные дни Гитлер носил попеременно форму с длинными черными брюками или смокинг. Фрак Гитлер надевал в редких случаях: один раз в Берлине во время приема и ещё раз в Байрейте в день открытия Вагнеровского фестиваля,

Однажды он надел фрак в 1933 году, когда был на могиле Фридриха Великого. Однако, начиная с 1934 года и до конца своей жизни, Гитлер ни разу не посетил ни одного места, связанного с именем Фридриха Великого.

Цилиндра Гитлер никогда не надевал, а держал его в руке. В остальное время он обычно носил гражданскую черную или светло-серую велюровую шляпу.

На собраниях Гитлер выступал, смотря по теме и по тому, какое действие он хотел произвести на слушателей, то спокойно, то громко. Часто подчеркивал свои слова больше жестикуляцией. Он требовал, чтобы ораторская трибуна по возможности ставилась ближе к слушателям, чтобы иметь с ними максимально близкий контакт.

В общественных местах, как, например, в Доме немецкого искусства, Доме работников искусства, Гитлер говорил обычным тоном.

Глава 32

В ставках фюрера, местах его проживания, во всех поездках автомобилем, спецпоездом или самолетом охрану несла имперская служба безопасности во главе с её бессменным командиром Иоганном Раттенхубером, СС-группенфюрером. В руководящий состав имперской безопасности входили: начальник штаба, он же начальник отдела кадров Пауль Киезель, штурмбанфюрер СС и советник полиции; криминалист-оберсекретарь Шмидт; криминалист-секретарь Мадзак и стенографистка — фрейлейн Шюплер.

При них была группа по инструктажу, разработке мероприятий и осуществлению безопасности собраний, вечеров во главе с криминальратом и штурмбаннфюрером СС Гансом Гуккенбергером. После ухода последнего на пенсию (ему исполнилось 65 лет) группу возглавил Хезель, криминалкомиссар и гауптштурмфюрер СС.

Администрацию руководства составляли: Ганс Вебер — региунграт и штурмбанфюрер СС; Ноак — инспектор административной службы и гауптштурмфюрер; Баумгартнер — обер-секретарь административной службы; Крюгер — чиновник административной службы, а также две стенографистки, два автомеханика, четыре шофера, два повара и три уборщицы.

При поездках самолетом задействовалось отделение «Пилот», под руководством группенфюрера СС, генерала войск СС и полиции Ганса Баура. В подчинении у него были командиры пяти эскадрилий, восемь стрелков-радистов и бортмехаников.

Отделение номер один охраняло Гитлера в местах его пребывания, подразделяясь на команды «Оберзальцберг», «квартиру фюрера в Берлине» и команду сопровождения.

Руководил отделением из более чем десятка офицеров Петер Хегль, оберштурмбаннфюрер СС, криминальрат.

Были ещё команды «Мюнхен», «Берлин» — охранявшие Гитлера в Мюнхене и Берлине,

Отдельные команды несли охрану:

Геринга — Берлин, квартира на Лейпцигской площади, Корингхалле в Шорфгаиде и вилла в Оберзальцберге;

Гесса — Мюнхен, квартира на Хартхаузерштрассе в Хорлагинге;

Гиммлера — Берлин, дом Доненштиег, вилла в Кмунде на берегу озера Тегернзее и прилегающие к озеру населенные пункты, а также служебное здание на улице принц Альбрехт, «Хохвальд» близ Ангенбурга в Восточной Пруссии и штаб-квартира в Житомире;

Риббентропа — служебное здание и квартира на Вильгельмштрассе Фушель в Зальцкамергут и поместье Зонненбург в Марке. Во время пребывания Гитлера в «Вольфшанце» Риббентроп останавливался в доме графа Лендорфа в Гросс-Штейнорт;

Геббельса — Берлин, квартира на Герман Герингштрассе, служебное здание и квартира на Вильгельмштрассе; д-ра Фрика — Берлин, квартира и служебное здание на Вильгельмштрассе, вилла близ Перха на берегу Штарнбергерзее (Верхняя Бавария);

Дарре — Берлин, квартира и служебное здание на Вильгельмштрассе;

Фрайгерра фон Нейрата, имперского наместника в Праге по областям Богемия и Моравия — квартира и служебное помещение во дворце Счернин.

Во время войны дополнительно осуществлялась также охрана следующих лиц:

Зейс-Инквардт, имперский комиссар по Нидерландам, — в Гааге;

Тербовен, имперский комиссар в Норвегии, — резиденция в Осло и квартира в Скаугум; д-р Бест, имперский уполномоченный в Дании, — резиденция и квартира в Копенгагене; гросс-адмирал Дениц — квартира и служебное помещение в Берлине, запасная квартира близ Берлина; д-р Франк, имперский министр в Праге по областям Богемия и Моравия.

Охране имперской службы безопасности подлежали, естественно, ставки Гитлера:

«Фельзеннесте», вблизи деревни Ойскирхен в Эйффеле;

«Танненберге» в Шварцвальде около Фройденштадта;

«Вольфшанце», вблизи Растенбурга в Восточной Пруссии;

«Вервольф» — 12 км севернее Винницы на Украине;

«Беренгеле» под Смоленском;

«Рере» под Вишнева в Галиции (около Ренхегофа).

Охрану ставки нес «батальон сопровождения фюрера», входивший в состав дивизии «Великая Германия», которой в 1939 году командовал генерал Роммель, в 1940-1942 годах — полковник Томас, с 1943 года до конца войны — полковник Стребе. Последний был до этого комендантом охраны имперского штаба армии. Охрана осуществлялась в двух секторах: внутреннем и внешнем. Внутренний сектор поручался группе № 1 под руководством оберштурмбанфюрера СС Хегеля, внешний — штурмбанфюреру СС Фрицу Шмидту, в распоряжение которого была отдана «группа для особых поручений». Охрана внешнего сектора осуществлялась в радиусе четырех километров.

Задачи внутреннего сектора были такими же, как в Берлине и Мюнхене: проверка лиц, свертков, пакетов. Сюда же относилось наблюдение за офицерами резерва, работающими в ставке фюрера. Согласно особому приказу Гитлера, наблюдение за кадровыми офицерами не велось.

Внешний сектор имел такие же задачи, как и все остальные «службы охраны на местах»: проверка и наблюдение за посторонними, патрулирование днем и ночью, противовоздушная оборона.

Таким же образом охранялась ставка Гитлера и в «Вервольфе» под Винницой, за исключением того, что обергруппенфюрер СС Притцманн дважды приказывал Раттенхуберу эвакуировать близлежащие к ставке населенные пункты, чего тот не сделал. И вот почему.

Во-первых, штурмбанфюрер Шмидт характеризовал жителей этих мест миролюбивыми и трудолюбивыми. По отношению к немцам каких-либо эксцессов не наблюдалось. По крайней мере, поначалу.

Эвакуация была невозможна ещё и потому, что было много женщин и детей. Не подлежало сомнению и то, что с началом эвакуации все мужчины тотчас же сбежали бы в лес. Таким образом, немцы сами создали бы партизан.

Были необходимы и рабочие руки для обработки полей, чтобы иметь продукты питания.

Все мероприятия были направлены на то, чтобы в этих местах не мог задержаться ни один посторонний.

Активно помогала имперской службе безопасности «служба охраны на местах».

Главной её задачей был контроль за посторонними. Охрана регулярно получала данные по учетам полиции и карточки с опознавательными данными.

Все прочие функции полицейской службы выполнялись полицией или жандармерией. В функции последних входило также сопровождение задержанных. В особых случаях «службы охраны на местах» снимались для охраны определенного участка на пути следования Гитлера. «Служба охраны на местах» города Мюнхена, например, имела задачу вести наблюдение за районом, в котором располагались квартиры Гитлера и Евы Браун. О всех приезжих и снявших квартиры в этом районе докладывалось имперской службе безопасности. В задачу «службы охраны на местах» входила также охрана здания фюрера и здания административного руководства.

Брались под охрану также гостиницы, регулярно посещаемые Гитлером: в Веймаре — «Элефант» ( «Слон»), в Нюрнберге — «Дейтчер Хоф» ( «Немецкий двор»), в Гамбурге — «Атлантик», в Годесберге — «Дрезден» и на курорте Бернек — «Бубе». Две последние носили названия по фамилиям владельцев.

Другое дело — охрана Гитлера во время поездки. Известно, что во время войны с Польшей он ежедневно выезжал в передовые части армии. Во время блокады Варшавы Гитлер дважды был в армии, осуществлявшей эту блокаду.

Во время Польской кампании Гитлер жил в спецпоезде, который имел стоянки на различных станциях.

Во время войны с Югославией и Грецией главная квартира Гитлера была также в спецпоезде, который стоял на станции Менихкирхен, южнее Виннер-Нейштадт.

Во время похода на Францию Гитлер посетил фельдмаршала Рундштедта в городе Бастонь, а также выезжал на фландрийский участок фронта и в города Дюнкирхен и Париж.

Кроме этого, после заключения перемирия Гитлер выезжал на несколько дней на место боев, где он сражался ещё в 1914 — 1918 годах (Лаон, Фландрия, Зомме).

В рождественские дни 1939 года Гитлер выезжал к солдатам на линию укрепления «Западный вал», а в рождественские дни 1940 года — к солдатам и рабочим на линию укрепления «Атлантический вал».

Во время походов на Югославию и Грецию поездки на фронт не совершались.

Ко времени начала войны с Советским Союзом в 1941 году Гитлер находился в ставке «Вольфшанце». Отсюда он выезжал к фельдмаршалу Боку в Житомир; в город Брест-Литовск и Умань в сопровождении Муссолини; к фельдмаршалу Клейсту в Мариуполь и генералу Рейхенау в Полтаву.

В 1942 году с июля по октябрь Гитлер находился в ставке «Вервольф» под Винницей. Отсюда в ноябре посетил Клюге в Смоленске, после чего вернулся в «Вольфшанце». В 1943 году Гитлер снова выезжал к фельдмаршалу Клюге в Смоленск, где пробыл несколько часов, затем выехал на три дня к фельдмаршалу Манштейну в Запорожье. После этого приехал в «Вервольф» под Винницей, где пробыл три недели. Отсюда он снова выезжал на несколько часов к фельдмаршалу Манштейну, после чего вернулся уже в «Вольфшанце».

В 1944 — 1945 годах Гитлер почти не вылезал из бункера. Особенно с момента начала битвы за Берлин и до последнего дня своей жизни, он находился в подземном убежище под зданием старой имперской канцелярии…

Но вернемся к поездкам спецпоездом. Он состоял из пятнадцати вагонов, в том числе два багажных, два с зенитными установками, вагон-салон, вагон-штаб, два вагона столовых, вагон для личной охраны, два вагона для гостей, два вагона-спальни, вагон-ванная и вагон для руководителя германской прессы.

Пассажиры спецпоезда, в том числе и офицеры, были зарегистрированы в личной адъютантуре Гитлера.

Посторонним доступ в поезд был запрещен. Личный состав поезда не менялся, и все знали друг друга в лицо. Подходы к поезду контролировались имперской службой безопасности и железнодорожной полицией. Проводники вагонов были ответственны за вход в каждый вагон. Пассажиры, которые садились в поезд на остановках, сопровождались сначала железнодорожной полицией в личную охрану, а оттуда — к личному адъютанту Гитлера.

В большинстве случаев имперской службе безопасности сообщалось заранее, что такой-то, на такой-то остановке будет садиться в поезд. Багаж этого человека с квартиры в поезд доставлялся эсэсовской «командой сопровождения». На багаже должен был быть указан точный адрес.

Продукты питания в спецпоезд доставлялись со склада «Общества среднеевропейских путешествий» ( «Митропа»), при этом всегда присутствовал начальник вагона-столовой гауптштурмфюрер С. А. Крюккен. Ответственность за снабжение вагонов водой несли проводники вагонов.

Охрану пустого поезда несли два человека от имперской службы безопасности, одиннадцать железнодорожных полицейских и наряд от команды зенитчиков, которая насчитывала тридцать девять человек. Подойти к поезду можно было только по особым пропускам.

Маршруты поездок были строго засекречены и подробно разработаны, хотя в них не указывалось, где, на какой станции будет садиться и выходить Гитлер. Он всегда выходил из поезда под охраной команд сопровождения и личной охраны, всегда отдельно от остальных.

Ночью двери вагонов закрывались, за исключением вагона, где размещалась личная охрана. В остальных вагонах были открыты только те двери, у которых дежурил проводник. Строжайше запрещалось приближаться к поезду ночью или проносить какой бы то ни было багаж. В случае сомнения проводник обязан был обратиться к соответствующему лицу от имперской службы безопасности.

Через станции, на которых делал остановку спецпоезд, прекращалось движение поездов по графику. Впереди спецпоезда на определенном расстоянии следовал другой поезд.

При официальных поездках на станцию назначения сообщалась длина поезда и место вагона фюрера в нем, чтобы остановить поезд точно перед собравшимся народом.

Поезд должен был быть готов к поездке в любую минуту, поэтому, особенно зимой, обращалось внимание на место стоянки и на ветры.

Большое внимание уделялось маскировке поезда.

При поездках на автомашине соблюдались другие правила.

Гитлер ездил на автомашинах марки «Мерседес-Бенц». Это были бронированные машины с мотором в 150 лошадиных сил. Броня и стекла не пробивались пулей из пистолета, винтовки и автомата. Постоянно производились соответствующие опыты. Кроме того, в каждой машине имелись хорошо замаскированные пистолеты и автоматы. Скорость свыше 90 км в час развивалась редко даже на автострадах. Гитлер ездил на автомашинах ради отдыха.

С 1935 года колонне была придана машина под названием «Пикникваген» с тем, чтобы можно было провести целый день на воздухе, не заезжая в какой-либо ресторан. На местах отдыха, которые выбирались обычно в стороне от больших дорог, выставлялось два поста, чтобы не допустить посторонних.

Обгон колонны другими машинами запрещался. Время от времени делались короткие остановки, чтобы пропустить едущие сзади машины.

Женщины в такого рода поездки не брались. Но случалось, что Гитлер вечером приглашал к себе небольшое общество мужчин и женщин, которых он ранее не знал и которые не принадлежали к аристократическим кругам.

Нередко Гитлер посещал театр, причем по окончании представления он несколько часов беседовал с артистами.

Адъютанты и мужчины из числа приближенных Гитлера предпочитали другого рода удовольствия и очень часто весело проводили время до утра.

Так проходили неофициальные поездки.

При официальных необходимо было принимать более серьезные меры безопасности, так как путь следования Гитлера был известен за несколько дней и население выходило на улицы, по которым должен был ехать фюрер. За несколько дней до поездки отдавалось распоряжение криминальной полиции охранять путь следования незаметно для публики. Владельцам домов и съемщикам квартир запрещалось впускать в дом посторонних. Гостиницы подвергались контролю. В гаражах и авторемонтных мастерских был установлен тщательный контроль за машинами. Контролировались направление и цели поездки как их владельцев, так и пассажиров. Канализация, столбы для афиш и почтовые ящики просматривались, опечатывались и охранялись патрулями. Установка трансляционных аппаратов и громкоговорителей производилась только автоколонной «Германия». Декорационные сооружения и арки строились под наблюдением агентов службы и партийного руководства. Фотографам и операторам указывались определенные места. Парки, через которые лежал путь следования фюрера, патрулировались полицейскими с собаками. Все трибуны на пути сооружались под наблюдением и находились под непрерывной охраной, для входа на них выдавались специальные пропуска.

При таких поездках Гитлер ехал только в своей личной машине. Если до какого-либо места Гитлер добирался поездом или самолетом, то колонна с личной автомашиной следовала за ним к месту назначения.

В день поездки улицы оцеплялись войсками и полицией. Не разрешалось бросать цветы: их отбирали и доставляли на квартиру Гитлеру.

Все эти мероприятия были необходимы: Гитлер все время стоял, а машина ехала со скоростью пешехода.

Письма от публики Гитлер не принимал, это делала «команда сопровождения», на ходу — все сопровождающие машины шли за машиной Гитлера углом вправо и влево.

Во время поездок Гитлера на автомобиле его обслуживали три автоколонны, в одной из них был автомеханик Карл Шнейдер, который чаще других использовался в мероприятиях.

Оберштурмфюрер СС Карл Шнейдер всегда был в эсэсовской форме.

Как правило, все шоферы, механики, служащие имперской канцелярии зачислялись в подразделение «Лейбштандарт Адольф Гитлер» под командованием Монке Вильгельма.

Впервые Монке появился зимой 1934/35 года в нововыстроенной резиденции Гитлера «Бергхоф» (Бавария) в Оберзальцберге (район Берхтесгаден). Гитлер отдыхал в «Бергхофе». Внешнюю охрану поместья фюрера несла рота охранного полка «Адольф Гитлер» под командованием Монке, который распределял посты, инструктировал и производил их проверку.

Если в Оберзальцберг или Берлин приезжали важные государственные деятели из других стран, выделялся почетный караул во главе с Монке.

Монке участвовал в боях на Западном фронте и был тяжело ранен.

Во время войны с СССР Монке командовал танковой дивизией СС «Адольф Гитлер».

В апреле 1945 года он командовал группой эсэсовских подразделений, оборонявших район новой имперской канцелярии и правительственных кварталов в Берлине.

Монке известен как «комендант цитадели». Вечером 1 мая 1945 года Монке со своей группой пытался вырваться из окружения, но безуспешно…

И, наконец, о поездках Гитлера на самолетах. В подразделение самолетов фюрера входили самолеты имперской службы безопасности, личные самолеты Гитлера, Гиммлера и Риббентропа. В подразделении имелись четырехмоторные самолеты «Кондор» фирмы «Фокке-Вульф», Ю-52 и Хе-111. Каждый самолет стоял в отдельном ангаре, доступ в который разрешался только по пропускам, выданным начальником подразделения группенфюрером СС Бауром. Всевозможные работы могли производиться только в присутствии кого-либо из экипажа самолета. Охрану несли войска СС и полк «Великая Германия».

В первые годы все самолеты находились на одном аэродроме. В связи с усилением опасности с воздуха в 1941 году самолеты рассредоточили по разным аэродромам. Летный состав комплектовался обществом «Люфтганза» и должен был иметь многолетнюю лётную практику и более одного миллиона налетанных километров. Это были летчики-капитаны: Баур, Дольди, Шнебеле, Битц, Гаим, Фридрих, Гюпнер и Ганзельбрехт. Гаим в декабре 1941 года потерпел аварию над аэродромом в Орле и был тяжело ранен. Шнебеле расстрелян партизанами под Житомиром в 1942 году. Дольди сбит в 1944 году русским истребителем под местечком Петрикау около города Литцманштадт.

При посадке на самолеты и погрузке багажа соблюдались такие же меры предосторожности, как и в спецпоезде.

В самолет Гитлера грузился только его личный багаж, который приносил ординарец и передавал из рук в руки экипажу самолета…

…За двенадцать лет Гитлер настолько привык к своей охране и Раттенхуберу, что не мыслил и дня без них. Хотя поначалу он тяготился охраной.

Раттенхубер вспоминает, например, что, когда в 1936 году охрана подъехала к гостинице «Элефант» в Веймаре и там стояло много людей в ожидании Гитлера, он громко сказал: «Боже, спаси меня от моей собственной полиции».

Гитлер думал, что Раттенхубер известил о его прибытии веймарскую полицию, чтобы та приняла меры безопасности. Доклад Раттенхубера главному адъютанту Гитлера и подробное сообщение о причине скопления народа, которое произошло по распоряжению гауляйтера Заукеля, остались без внимания. Разубедить фюрера в том, что Раттенхубер не виноват (тогда он ещё был только сотрудником криминальной полиции) и не привлекал полицию к сбору населения, так и не удалось.

Известен и такой факт, когда после 30 июня 1934 года Гитлер заявил, что он всегда «не терпел чиновников криминальной полиции, но в Виззее они доказали при аресте Рема и его сообщников, что на них можно положиться».

Дальнейшее отношение Гитлера к личной охране можно назвать благосклонным. Это проявлялось в его редком дружеском приветствии и иногда в пожатии руки при встрече.

Как-то за обедом, на котором присутствовали Кейтель, Йодль, Борман и другие, Гитлер заявил, что до войны он не мог никуда поехать без того, чтобы, по распоряжению полиции, население не ставилось об этом в известность. Он возмущенно сказал, что после войны запретит это и будет наказывать полицию.

В другой раз Гитлер заявил Гиммлеру, что он запретил Раттенхуберу сообщать Гиммлеру о его поездках и что он прикажет арестовать Раттенхубера, если тот нарушит его приказ.

По заверению окружающих, Гитлер не был трусом. Пожалуй, за все двенадцать лет существования личной охраны известен только один случай, когда фюрер спросил об охране. В июле 1938 года в Байрейте во время Вагнеровского фестиваля. Гитлер прибыл на вокзал в Байрейт специальным поездом, его встречала семья Вагнера, Гитлер направился к своей машине, подозвал Раттенхубера и спросил, приняты ли все необходимые меры безопасности. Тот ответил утвердительно, Гитлер сел в машину и поехал в виллу «Ванфриед». Больше к этому вопросу он не возвращался. При себе Гитлер всегда носил заряженный пистолет, а когда ехал в машине, пистолет лежал в специальном ящичке.

Глава 33

Как бы ни была хорошо поставлена служба личной охраны Гитлера, попытки покушения на него были неоднократно. (Немецкий автор воспоминаний о Гитлере В. Бертольд насчитал 42 покушения на фюрера в течение его жизни. Книга так и называется «42 покушения на Гитлера».)

Однако мало кому известно об одном из первых покушений на Гитлера, о котором рассказал следователю госбезопасности СССР на допросе после войны Раттенхубер.

В 1938 году один старший кельнер из французской Швейцарии прибыл в Германию, чтобы совершить покушение на Гитлера. Вначале он поехал в Берхтесгаден и появился в гостинице «Гольден Берен», где и познакомился с местными жителями. Он сумел сдружиться с одним преподавателем французского языка и тот пригласил его сделать доклад в школе. Кельнер сблизился с преподавателем, дабы получить сведения о прибытии Гитлера.

Прогуливаясь по так называемому Мерхенвальду (Сказочному лесу), он ещё раз проверил, стреляя по деревьям, как работает его пистолет. От новых знакомых он знал, что о приезде Гитлера, а также о его отъезде никогда не бывает известно. В общем, покушение на Гитлера имело мало перспектив. Тогда кельнер поехал в Мюнхен, чтобы осуществить задуманное 9 ноября во время марша из Бюргербройкеллера до «Коричневого дома».

Незадолго до 9 ноября он посетил канцелярию Гитлера в «Коричневом доме» и попросил доложить о себе одному из руководителей этого отдела. Адъютант Гитлера бригадефюрер СС Борман принял его — кельнер заявил, что имеет письмо к Гитлеру от прогермански настроенного французского политика.

В ходе разговора кельнер попросил билет на трибуну. Ему дали. С этой трибуны он наблюдал за шествием 9 ноября.

Однако выстрелить ему не пришлось, так как с обеих сторон Гитлера сопровождали несколько старых членов партии. С другой стороны, ему мешали поднятые для приветствия руки находившихся на трибуне.

Вскоре у кельнера кончились деньги, он попытался с перронным билетом Мюнхенского главного вокзала доехать до швейцарской границы, но в Аугсбурге во время патрулирования железнодорожной полицией был задержан в поезде Мюнхен — Констанц и передан гестапо…

Вторая попытка покушения на Гитлера была 9 ноября 1939 года…

В ночь с 8 на 9 ноября гестапо получило донесение из Швейцарии, в котором сообщалось, что на Гитлера замышляется покушение в одном из зданий, которое он часто посещал.

В ночь с 7 на 8 ноября 1939 года Гитлер с охраной выехал с берлинского вокзала «Анхальт» и прибыл после обеда 8 ноября в Мюнхен на главный вокзал.

Гитлер тотчас же поехал к себе на квартиру и оставался там до отъезда на собрание. Прибыв на квартиру он решил перенести собрание на полчаса — с 8.00 на 7.30.

Он также распорядился, чтобы Кристиан Вебер, руководитель собрания, сказал всего лишь две фразы по его прибытии.

Гитлер и сам решил говорить коротко. Решено было также, что после собрания он поедет на главный вокзал.

Как обычно, начальник личной охраны Раттенхубер направился предварительно в Бюргербройкеллер, где получил информацию от гестапо о принятых мерах безопасности.

За несколько дней до этого гестапо обыскало Бюргербройкеллер и поставило охрану.

Контроль пропусков, возлагался на руководителя собрания Кристиана Вебера. Главный адъютант Гитлера обергруппенфюрер СА Брюкнер ещё раз известил руководителя собрания, чтобы тот очень кратко приветствовал Гитлера.

В назначенное время Гитлер прибыл в Бюргербройкеллер, и собрание прошло спокойно. С собрания поехали на главный вокзал и оттуда уехали специальным поездом. В поезде Гитлера сопровождал Гиммлер (это делалось в очень редких случаях).

В Нюрнберге адъютант полицай-президента доложил, что в Бюргербройкеллере от взрыва бомбы обвалился потолок и имеется много убитых.

К поезду была подключена телефонная связь. Стало известно следующее… Бомбой замедленного действия была взорвана колонна, около которой стояла трибуна, и потолок обвалился. Эта бомба была, по-видимому, вмонтирована минимум за шесть дней до появления там фюрера.

Гейдрих распорядился закрыть все границы. И вовремя. На швейцарской границе Линдау-Бергенц на Бодензее один человек хотел перейти границу. После небольшой перестрелки с таможенными чиновниками он был задержан… У арестованного были найдены снимки Бюргербройкеллера…

По прибытии в Берлин Геринг на вокзале «Анхальт» высказался в том смысле, что покушение было направлено против «так горячо любимого» Кристиана Вебера.

Только несколько месяцев спустя гестапо сообщило о том, что задержанный на границе Линдау-Бергенц был действительно виновником покушения. Им оказался монтер Эбснер, который был недоволен своей работой и низкой оплатой…

Эбснер установил часы за семь дней до взрыва. Он сам вмонтировал бомбу в колонну здания Бюргербройкеллера. Чтобы не слышно было тиканья часов, он вложил в отверстие в колонне войлок. Арендатору Бюргербройкеллера сказал, что ему надо произвести ремонт пивоварни. Арендатор и обслуживающий персонал находились несколько дней в заключении, но затем были отпущены.

Эбснеру по требованию гестапо пришлось ещё раз смонтировать такую же бомбу замедленного действия. И только после этого поверили его показаниям…

Тот взрыв последовал с точностью до одной минуты. Было убито около 15 человек и много ранено. Покушение стало возможным потому, что «борцы периода 9 ноября», организовавшие этот вечер, не допустили вмешательства полиции, мотивируя это тем, что они не желают, чтобы за ними шпионили. Разъяснения полиции по этому вопросу в течение нескольких лет не имели успеха…

Глава 34

Покушение на Гитлера было совершено 20 июля 1944 в «Вольфшанце»…

План этой группы заговорщиков, по рассказам группенфюрера СС Фегеляйнена, занимавшегося делами войск СС и являвшегося референтом Гиммлера и доктора Кальтенбрунера при Гитлере, был разработан уже давно.

Руководитель службы безопасности в штаб-квартире начальника генерального штаба сухопутных сил директор полевой полиции доктор Арс заполучил дневники адмирала Канариса…

Из группы заговорщиков для проведения покушения сначала был выбран полковник Мейснер, находившийся при генерале Бюле в ставке Гитлера. Однако Мейснер отказался произвести.

Тогда покушение было запланировано на конец июня — начало июля 1944 года. Гитлеру должны были демонстрировать в это время новые танки на автостраде перед замком Клефагейм близ Зальцбурга, а также новую военную форму и новое снаряжение пехотинцев для атаки.

Заговорщики намеревались вмонтировать в снаряжение пехотинца бомбу, которая должна была взорваться одновременно с открытием молнии. Но и от этого отказались.

На 20 июля после обеда в два часа дня было назначено совещание о положении на фронтах, на котором должны были присутствовать Геринг и Гиммлер.

20 июля 1944 года одним из первых на совещание прибыл Клаус Шенк фон Штауффенберг.

Досье

Клаус Шенк фон Штауффенберг (1907-1944) — полковник генерального штаба германской армии, граф, ключевая фигура «Июльского заговора», бывший референт по вопросам народных гренадерских дивизий при начальнике запасной армии генерал-полковнике Фромме, недавно ставший его начальником штаба. Сын камергера баварского короля и внучки прусского генерала графа Гнейжнау, Штауффенберг с энтузиазмом воспринял приход Гитлера к власти. В начале Второй мировой войны служил в кавалерийском полку в Польше, Франции и Северной Африке. Получил тяжелейшее ранение в Тунисе (лишился глаза, правой руки, покалечил ногу). Чудом выжил благодаря мастерству крупнейшего немецкого хирурга Зауэрбруха и вернулся в строй, стал полковником, начальником штаба Резервной армии.

Поняв, что Гитлер ведет страну к катастрофе, присоединился к заговору против него, а позже и возглавил группу заговорщиков, в которую входили граф фон Мольтке, бургомистр Лейпцига доктор Герделер, бывший начальник генерального штаба генерал Бек и многие другие…

После неудавшегося покушения на Гитлера был расстрелян.

Штауффенберг вместе со своим адъютантом старшим лейтенантом фон Хефтером и начальником связи генералом Фельгиблем прибыли в ставку раньше, чем было назначено. Однако неожиданно совещание перенесли на полтора часа позже (1 час 30 минут дня). Три офицера находились ещё у фельдмаршала Кейтеля, когда получили сообщение о переносе совещания.

Штауффенберг использовал подходящий момент, чтобы выйти из комнаты и установить с помощью плоскогубцев находящуюся у него в портфеле бомбу с дистанционным взрывателем.

Вскоре он снова направился в сопровождении фельдмаршала Кейтеля в барак, где должно было проходить совещание…

Встретив Гитлера, они зашли с ним в помещение. Штауффенберг поставил портфель под стол, на котором находились карты Восточного фронта. Он прислонил портфель к правой ножке стола, над которой была часть карты Южного фронта, так как по опыту знал, что начнут с обсуждения положения на этом участке фронта.

Фельгибль и Хефтер ожидали Штауффенберга перед бараком. Положив портфель, Штауффенберг вышел, так как действительно начали с обсуждения положения на Южном фронте…

Трое заговорщиков направились в ожидании взрыва к машине, находившейся примерно в ста метрах от барака. Штауффенберг заказал телефонный разговор с Берлином…

…Когда, после окончания обсуждения положения на Южном фронте, перешли к армейской группе «Центр», Гитлеру потребовался полковник Штауффенберг. Генерал Боуле стал осведомляться о Штауффенберге. Наступила пауза. Гитлер отошел на несколько шагов влево. И в этот момент… произошел взрыв.

…Услышав взрыв, Штауффенберг, фон Хефтер и Фельгибль, не зная о результате покушения, сели в машину, чтобы ехать на аэродром.

Криминальный советник Хегль из личной охраны Гитлера, находившийся на контрольном входе распорядился немедленно оцепить все подступы к ставке. Однако офицеры, которые дошли уже до внешней охраны, были пропущены: они заявили, что имеют срочное задание немедленно лететь в Берлин.

В результате покушения Гитлер получил легкое ранение руки, сильное расстройство слуховых проходов и небольшой нервный шок — его руки начали дрожать.

Тем временем Хегль установил, по образовавшемуся отверстию от взрыва, что в помещение, где происходило совещание, был принесен предмет и поставлен под стол с картами.

Обрывки ковра были обращены книзу, значит бомба должна была стоять на ковре. Все участники совещания подтвердили, что именно здесь стоял портфель полковника Штауффенберга.

Хегль сам поставил в известность группенфюрера СС Мюллера о покушении и о том, что виновники покушения Штауффенберг, фон Хефтер и Фельгибль только что вылетели в Берлин. При этом он указал тип самолета и его опознавательные знаки.

В свою очередь Мюллер велел не задерживать виновников покушения после их высадки из самолета, а следовать за ними на машине гестапо…

…Штауффенберг и фон Хефтер явились к генерал-полковнику Фромму, командующему Резервной армией, и сообщили ему о покушении на Гитлера.

Досье

Фридрих Фромм (1888-1945) — генерал, главнокомандующий германской Резервной армией и начальник вооружения с 1 сентября 1939 по 20 июля 1944 года. Кадровый офицер. Был хорошо осведомлен об «Июльском заговоре» 1944 года, но активного участия в нем не принимал, хотя и знал, что война проиграна и что Гитлер ведет страну к катастрофе.

Узнав по телефону от Кейтеля о провале покушения и надеясь спасти собственную жизнь, он приказал немедленно расстрелять прибывших к нему Штауффенберга и фон Хефтера, что и было исполнено. Однако это не спасло самого Фромма. Вскоре он также был арестован как участник заговора и казнен в марте 1945 года.

Генерал-полковник Фельгибль был задержан несколькими месяцами позднее и повешен в Берлине в сентябре 1944 года.

Итак, планы фельдмаршала Витцлебена, генералов Вагнера, Фельгибля, Стиефа и других рухнули. Покушением на Гитлера они рассчитывали выйти из войны и заключить мир на условиях, что Германия останется в границах 1914 года, сохранив военную и хозяйственную независимость.

Покушение стало возможным потому, что Гитлер запретил наблюдать за офицерами действующей армии и производить обыск их вещей. Теперь последовал приказ: всех офицеров, посещающих ставку, обыскивать и отбирать у них личное оружие, а также производить обыск их личных вещей.

Исключение составляли рейхсмаршал Геринг, рейхсфюрер Гиммлер, гросс-адмирал Дениц, фельдмаршал Кейтель, генерал-полковники Гудерман, Йодль, генералы Буге, Коллер, Винтер, Бургдорф, амбициозный нацист Кристиан, женатый на одной из секретарш Гитлера, адмиралы Вагнер, Путткамер, Фосс.

Последний был посредником между гросс-адмиралом Деницем и Гитлером. Он — участник битвы за Берлин, с первых лет находившийся в подземном убежище Гитлера и предоставлявший фюреру сообщения о действиях германского военно-морского флота.

До ставки Гитлера Фосс командовал крейсером «Принц Евгений».

Не подлежали обыску, по личному распоряжению фюрера, полковники Браухич, Стребе, фон Билов, подполковники Вайценэккер, Лехлер, Аккерман, фон Ион, Вайс, майоры Фрайтаг-Лоренгофен, Пюхс, Брудермюллер, Шимонски, Иоганнмайер и Зиберт, а также капитан-лейтенант Люхте-Нейрот.

Обыск не производился и личное оружие не отбиралось также у тех офицеров, которые прибыли с фронта и в отношении которых имелось личное указание Гитлера или указание генерала Бургдорфа, личного адъютанта Гитлера по вермахту и начальника управления кадров, умелого царедворца и законченного подлеца.

…Месть Гитлера была чудовищной. Он приказал не жалеть ни одного близкого родственника заговорщиков. Он подписал смертный приговор даже своему самому любимому генералу Роммелю, взятому лишь по подозрению. К раненому Роммелю фюрер послал Бургдорфа и предложил тому либо отравиться, либо отдать всех своих близких на растерзание гестаповцам. Роммель принял яд.

Последовали также репрессивные меры и казни других заговорщиков и подозреваемых. Гитлер и Гиммлер не щадили никого. Только с августа и до конца 1944 года было казнено более трех тысяч «предателей» мужского и женского пола, ещё несколько тысяч были отправлены в концлагеря…

Сохранилась фотография 1942 года, на которой запечатлены Гиммлер с парадной шпагой, которую носили члены СС, Фрик — протектор Богемии и Моравии, тогда ещё министр внутренних дел, и граф Хельдорф — полицай-президент города Берлина. Хельдорф был арестован лично Гиммлером и казнен…

А теперь ещё об одной интересной детали, имеющей отношение к готовившейся операции по уничтожению Гитлера, — участии в этом известного английского писателя Грэма Грина и легендарного советского разведчика Кима Филби. Оба, кстати, в то время носили «мундиры» английской разведки…

Когда в 1944 году в Германии среди оппозиционно настроенных офицеров стала вызревать идея заговора против Гитлера и заговорщики стали искать связи на Западе, эта информация попала в руки английского разведчика Грэма Грина, горячо поддержавшего эту затею. Однако Филби, будучи начальником Грина в английской разведке, запретил ему делать какие-либо шаги в поддержку заговорщиков.

Грин, естественно, не мог знать, что Филби одновременно является ещё и советским разведчиком, которому Москва запретила участие в подготовке покушения на Гитлера… (Существует версия, что Москва посчитала невыгодным устранение Гитлера для стратегических интересов Советского Союза. Убрав Гитлера, заговорщики получили бы возможность выйти на прямые контакты с Западом и создать свой плацдарм для сепаратистских переговоров о мире с Германией. Выгоднее было продолжать войну до полного свержения гитлеровского режима, чтобы после войны добиться максимальных преимуществ при последующем разделе Европы на сферы влияния.)

Бомба, подложенная графом Штауффенбергом, как известно, все-таки взорвалась. Но к ней Грин и Филби не имели никакого отношения. Впоследствии пути классика приключенческого триллера Грина и классика шпионажа Филби резко разошлись и уже больше никогда не пересекались…

С 19 февраля по 13 марта 1943 года Гитлер находился в ставке «Вервольф». До этого двое суток, 17-18 февраля, фюрер инспектировал войска в районе Запорожья. Там он принял важное решение и пообещал «верным солдатам фюрера» разгромить советские войска, прорвавшиеся уже к этому времени к Днепропетровску, а также отбить Харьков, освобожденный Красной армией.

Но, как часто бывает в случаях, когда желаемое не совпадает с действительностью, — «пошел по шерсть, а вернулся стриженым». В то время как Гитлер разрабатывал планы новых сражений против русских, готовилось осуществление тщательно разработанного плана покушения на него немцами. Вот что рассказывает В. Бертольд в своей книге «42 покушения на Гитлера»:

«17 февраля, спустя три недели после Сталинграда, в два часа ночи Гитлер выехал в обстановке полной секретности из Растенбурга в направлении Винницы. План «Лани», по которому командир танкового корпуса «Великая Германия» полковник граф Штрахвиц намеревался арестовать Гитлера, а в случае сопротивления убить его, — так и остался планом. Гитлер не появился в Валках, где размещался штаб группы армий возле Полтавы, а вместо этого полетел в Запорожье…»

Вот так! Следим за ходом событий и читаем далее:

«…Баур и другие пилоты эскадрильи фюрера посадили свои машины около 6 часов утра к востоку от Запорожья. Фронт был недалеко, и пока Баур и остальные члены экипажей ожидали на аэродроме распоряжений Гитлера, поступило известие о том, что из района Днепропетровска по шоссе, которое протянулось вдоль летного поля, идут 20 русских танков!..

Несколько танков уже появилось в восточной части аэродрома, после чего Баур срочно запросил разрешения на переброску «Кондоров» на другой аэродром — к югу от города. Гитлер, однако, велел передать, что не усматривает в этом необходимости, так как вскоре будет готов к отлету…

«Кондоры» взмыли в небо. Следом поднялись несколько транспортных самолетов «Гигант» с противотанковыми пушками.

Удача сопутствовала фюреру и на сей раз. Выяснилось, что русские танки остановились из-за отсутствия горючего…»

Итак, Гитлер, сам того не подозревая, разом ушел от двух зол: и от покушения, и от пленения! И это ещё не все…

Выясняется, что в эти же дни на Гитлера готовилось новое покушение! Правда, уже другими немецкими военачальниками и уже на обратном пути: из Винницы в Растенбург…

«Плановым» покушением на Гитлера на сей раз руководил непосредственный организатор этой акции — начальник штаба группы армий «Центр» полковник Хенинг фон Тресков!

…Утром 13 марта 1943 года по дороге из Винницы в Растенбург Гитлер сделал кратковременную посадку в Смоленске, где дислоцировался штаб группы армий «Центр». Вначале заговорщики имели намерение арестовать Гитлера по дороге с аэродрома в штаб. Это должны были сделать кавалеристы полковника фон Безалагера. Однако для охраны Гитлера неожиданно прибыла ещё одна очень большая группа СС из Растенбурга. Кавалеристы, естественно, даже ценой своих жизней не только не могли напасть на Гитлера, но даже приблизиться к нему на пушечный выстрел…

Покушение вновь сорвалось. И тогда одержимый фон Тресков, руководствуясь уже не столько расчетом, сколько безрассудством и отчаянием, решил взорвать самолет Гитлера. После окончания совещания в штабе Гитлер намеревался сразу же вылететь в свою главную штаб-квартиру — ставку в Растенбурге. Тресков, провожая подполковника Брандта, который сопровождал фюрера в полете, попросил того взять для передачи полковнику Штиффу в штабе главного командования сухопутных сил пакет с двумя фляжками коньяка «Куангро». И в тот момент, когда на аэродроме Гитлер прощался со старшими офицерами штаба группы армий «Центр», заговорщики раздавили ключом… ампулу с кислотою в детонаторе бомбы (мина с химическим детонатором была завернута в пакет, похожий на тот, что с фляжками коньяка).

…В полете Брандт сидел рядом с Гитлером. Их обоих могло разорвать на мелкие куски. А в корпусе самолета «Кондор» взрыв мог бы сделать по меньшей мере большую дыру. И что же?

Мина не взорвалась…

Через два часа «везунчик» Гитлер был уже в Растенбурге…

После такого попробуй не поверить, что фюрера «бомба и пуля боится», что он «в воде не тонет» и «в огне не горит»…

Как тут не сказать, что он не сын Сатаны, если целых двадцать (!) танков, готовых разметать в клочья и проутюжить целый большой город с многотысячным населением, вдруг неожиданно, словно по мановению волшебства, беспомощно останавливаются перед одним невооруженным человечком — Гитлером! Почему-то у всех двадцати танков сразу кончилось горючее?! У всех… Сразу… Как по команде… И самолет Гитлера под носом танкистов спокойно взмывает в небо!

Глава 35

Об Адольфе Гитлере (1889-1945) написаны тысячи книг документальной и художественной литературы как в Германии, так и далеко за её пределами, сложено немало былей и небылиц. В связи с этим есть необходимость и в данном повествовании изложить в строгой последовательности биографию Гитлера, его политическую деятельность как фюрера нацистской партии и всего немецкого народа в период зарождения фашистского движения, прихода к власти и правления.

Этот маленький человек добился неограниченной власти, стал незаурядным и жестоким политическим деятелем Германии, фюрером (вождем) в период 1933-1945 годов и канцлером Третьего рейха. Весь его жизненный путь был тернистым и кровавым, стоившим жизни миллионам людей многих государств Европы, Азии, Африки и Америки. Он породил такое зловещее политическое течение, как нацизм, и на его волне после Первой мировой войны создал сначала в Германии, а затем и в целом ряде стран режим тирании, не имевший равных во всей истории человечества. Он достиг небывалого успеха в проведении своего болезненно-бредового замысла о мировом господстве — покончил с нуждами германской нации за счет других, провел в короткий срок перевооружение Германии, разрушил европейское устройство, развязал Вторую мировую войну, поставил европейскую цивилизацию на грань уничтожения…

Адольф Гитлер родился 20 апреля 1889 года в небольшом городке Браунау на реке Инн, на границе Австрии и Германии.

Выходец из крестьянской семьи, австриец по происхождению. Его родителями были 52-летний таможенный служащий Алоис Шикльгрубер-Гидлер и 20-летняя крестьянка Клара Пельцль. Обе ветви его семьи были родом из Вальдфиртедя (Нижняя Австрия), отдаленного холмистого района, где занимались тяжелым трудом общины мелких крестьян.

О предках Гитлера известно немногое. Его дед Иоганн Георг Гидлер, работавший по найму на мельницах, познакомился с крестьянской девушкой Анной Марией Шикльгрубер, которая родила в 1837 году сына Алоиса, и только спустя 5 лет они поженились. До 1876 года Алоис носил фамилию матери, пока официально не сменил фамилию на Гидлер, поскольку воспитывался в семье дяди — Иоганна Гидлера.

Алоис был трижды женат, последняя жена, Клара Пельцль, была младше мужа на 32 года и родила ему пятерых детей, лишь двое из которых достигли зрелости: Адольф и его младшая сестра Паула.

Адольф любил свою мать, терпеливую домашнюю хозяйку, и она, в свою очередь, считала его любимым сыном, хотя, по его словам, он был «помешанный». Адольф рос обидчивым и недовольным ребенком. Мать как бы подсознательно, психологически формировала сына, компенсируя тем самым свою несчастную семейную жизнь. Адольф боялся своего деспотичного и строгого отца, неуживчивого, подчинявшего своих детей собственному жестокому взгляду на жизнь. Несчастный и одинокий, трижды неудачно женатый, Алоис искал утешения в выпивке. Не раз приходилось юному Адольфу приводить своего подвыпившего родителя домой. Позднее он вспоминал отца как садиста, проматывающего последние семейные деньги. Угрюмый и вспыльчивый отец нередко хватался за палку и ремень, постоянно рычал на сына, унижал его и наказывал.

Возможно, и вполне вероятно, что ненависть Гитлера происходила из ненависти к собственному отцу. Вместе с тем он рано узнал, что право находится на стороне сильного.

В возрасте 6 лет Адольф поступил в народную школу, а два года спустя мать, будучи набожной женщиной, отправила его в Ламбах в приходскую школу бенедиктинского монастыря, после которой, она рассчитывала, сын станет священником. Но его исключили из школы, застав курящим в монастырском саду.

Семья переехала в пригород Линца Леондинг, где Адольф преуспел в учебе. Он выделялся среди сверстников упорством, был лидером во всех играх. Он учился в реальной школе в Линце, затем в Штейре. Успехи в средней школе были весьма заурядными.

«Я учил то, что мне нравилось, — писал он позднее. — Что могло бы пригодиться в будущем как художнику. Предметы, которые мне казались неважными… я саботировал».

В 16 лет Адольф бросил школу. Два года он бродил по улицам и проводил время в библиотеке, читая книги по германской истории и мифологии. Он мечтал стать художником, но преуспел лишь в том, чтобы избегать обязанностей. У него выработалось на всю жизнь презрение к некоторым образованным людям.

«У большинства моих учителей, — говорил он, — было что-то не в порядке с умом, и лишь очень немногие из них кончили свои дни как искренние приверженцы Бога».

Единственный из учителей, кем восхищался Гитлер, был учитель истории Леопольд Петч, ярый пангерманист, апологет прусского короля Фридриха II и канцлера Бисмарка, учивший юношу презирать Габсбургов и защищать дело германского национализма, «величие» и «историческую миссию» немецкого народа.

Единственным другом Адольфа был Кубичек, благодарный зритель ухода Гитлера в мистицизм.

В октябре 1907 года, покинув неизлечимо больную раком мать, 18-летний Адольф отправился в Вену, чтобы поступить в академию художеств, но провалился на экзаменах. Это был страшный удар, от которого он так и не оправился всю жизнь, виня «тупых профессоров».

В декабре 1908 года — новое потрясение: умерла мать, которую он очень любил. Следующие 5 лет он перебивался случайными заработками, милостыней или продавал свои эскизы.

«Голод был постоянным моим спутником, — вспоминал он позднее. — Он не покидал меня ни на мгновение».

Небритый, грязный и вечно голодный полубродяга возненавидел Вену и все, что его окружало. Отвергнув теорию Маркса, он на всю жизнь остался антимарксистом, а под воздействием трудов Карла Люгера и собственного опыта возненавидел евреев, как «крыс, паразитов и кровососов». «Евреи объединяются с марксистами, чтобы уничтожить мир», — решил он. Он также презирал демократию и находил облегчение лишь в мечтах о великой и славной Германии.

«Демократия, — сказал Гитлер однажды, — это власть сумасшедших!»

К этому времени он заинтересовался также мистикой и оккультизмом. Стал выступать с политическими речами в маленьких кафе, и, надо отдать должное, публика прислушивалась к болезненному юноше с гипнотизирующим взглядом.

В мае 1913 года Адольф покинул Вену и переехал в Германию, в Мюнхен. И здесь он был по-прежнему подавленным, злым и одиноким.

В феврале 1914 года его вызвали в Австрию и попытались призвать в армию, но освободили по здоровью, как «слишком слабого и не годного к службе в армии».

Однако, когда в августе 1914 года началась война, Гитлер обратился к королю Баварии с просьбой о зачислении его в армию. Его определили в полк, набранный из студентов-добровольцев, и отправили на фронт. Гитлер оказался умелым и храбрым солдатом. Сначала он был санитаром, а потом всю войну выполнял обязанности связного, доставляя донесения и приказы на передовую. За 4 года он участвовал в 47 сражениях, часто оказывался в самом пекле, был дважды ранен, а за месяц до окончания войны отравлен газами. Еще в декабре 1914 года он получил свою первую награду — Железный крест II степени, а 4 августа 1918 года его наградили Железным крестом I степени, что было редкостью для простого солдата в германской армии. Эту награду Гитлер получил, захватив в плен вражеского офицера и 15 солдат.

Война оставила глубокий след в его жизни и дала ему цель, к которой он стремился. Позднее он рассказывал об ощущениях от газовой атаки и ужасе перед наступающей слепотой. Когда уже начал слабеть, неведомый голос прогремел ему: «Жалкий дурак! Ты собираешься плакать, когда тысячам куда как хуже, чем тебе… В эти ночи выросла моя ненависть к тем, кто допустил это преступление… Я решил посвятить себя политической деятельности». (Чтобы потом, став политическим деятелем, отправить в газовые камеры и печи миллионы евреев и других неарийцев?)

После унизительного поражения в войне Германии Гитлер вернулся в Мюнхен. Взбешенный революцией, он всецело обратился к политической деятельности, чтобы одновременно противостоять и Версальскому договору 1919 года, и демократии. Ему поручили шпионить за политическими партиями. В сентябре 1919 года приказали навести справки о группе националистически настроенных ветеранов из Немецкой рабочей партии, выступавшей против правительства. У этой партии не было ни денег, ни программы, но Гитлеру понравились её идеи, совпадающие с его собственными. И он вступил в эту партию, став её членом № 55, а чуть позднее — и под № 7 её исполнительного комитета. Теперь он не упускал ни одной возможности выступить перед толпой с политическими речами и лозунгами. Он вспоминал:

«Я мог говорить! Через тридцать минут люди становились наэлектризованными».

Не прошло и двух лет, как Гитлера выдвинули в руководство этой партии. Он придумал ей новое название — Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП). Отсюда родился термин НАЦИЗМ, НАЦИ.

Идеи новой программы партии он выразил в пунктах: антисемитизм, крайний национализм, превосходство арийской расы, презрение к либеральной демократии и принцип фюрерства. Программа могла привлечь каждого, у кого был хоть малейший повод для недовольства.

Пройдет немного времени — и вся Германия будет петь: «Deutschland, Deutschland uber alles…» — «Германия, Германия превыше всего…»

Мы — армия свастики,
Волна бушующих знамен,
Мы приведем германских рабочих —
На дорогу новой свободы!

Гитлер дал нацистской партии символ — свастику и приветствие «Хайль!», позаимствовав это у своих древних предшественников. Искал способы приобрести свою газету. Для охраны партийных сборищ им были организованы штурмовые отряды коричнерубашечников — СА под командованием его друга Рема, другая организация — чернорубашечников — СС стала его личной гвардией, основанной на строжайшей дисциплине. Члены её клялись сражаться за своего фюрера до последней капли крови.

К концу 1923 года Гитлер уже замыслил свергнуть правительство Веймарской республики и поставить Германию под нацистский контроль. Вместе с крайним реакционером и милитаристом генералом Людендорфом Гитлер 8 ноября 1923 года сделал попытку государственного переворота ( «Пивной путч»). Взяв в заложники посетителей пивного зала, Гитлер провозгласил революцию. Маршем прошли по улице, но были встречены огнем. Путч провалился.

26 февраля Гитлера судили по обвинению в государственной измене. Он воспользовался и этим, превратив процесс в пропагандистский триумф.

«Я предпочитаю быть повешенным в большевистской Германии, чем погибнуть под французским мечом», — заявил он.

На улицы вышли тысячи последователей Гитлера. Его поведение и речи в суде произвели огромное впечатление, его стали почитать как национального героя. Гитлера приговорили к 5 годам тюрьмы, где он провел лишь 9 месяцев и где написал первый том своей книги «Майн кампф» ( «Моя борьба»). В ней он отразил историю своей жизни, свою философию и программу партии. Суть книги — социальный дарвинизм: личности и нации являются субъектами борьбы за выживание, мораль — глупость, превосходство в силе. Расовому превосходству немцев угрожают евреи, марксисты, большевики, либералы, гуманисты и филантропы всех мастей. Германия может стать великой, если поведет с ними борьбу и обретет жизненное пространство, отвоевав его у внешних врагов. Нацистское движение заложит стратегию для мирового господства.

«Майн кампф», несмотря на её многословность, приобрела популярность и была переведена на 11 языков общим тиражом более 5,2 млн экземпляров. Гонорар сразу сделал Гитлера богатым человеком.

Гитлер усвоил урок провалившегося путча — к власти надо идти легальными способами. Выйдя из тюрьмы, он принялся за восстановление своего движения. При поддержке ближайших соратников — виртуоза-пропагандиста Пауля Йозефа Геббельса и героя Первой мировой войны, летчика-аса, капитана Германа Геринга — стал завоевывать массы. Надо было сделать выбор между левыми социалистами в Берлине и правыми социалистами в Мюнхене. На партийной конференции в феврале 1926 года, обладая редкой политической проницательностью и ораторским искусством, он привлек на свою сторону и правых и левых. Его выступления были обращены к малообеспеченным, он приобрел популярность и среди военных, националистов и консерваторов. В нем удивительно сочеталось умение проникать в суть массовой психологии и готовность сотрудничать с правыми консерваторами. Гитлер стал бесспорным лидером националистического движения, в кассу потекли средства от богатых, видевших в нем защиту от надоевших профсоюзных и коммунистических лидеров. И буржуазии, и недовольным рабочим Гитлер твердо обещал освобождение и защиту от «грабежа со стороны еврейских финансовых магнатов».

На выборах в рейхстаг в 1928 году нацисты получили 12 мест, в то время как коммунисты — 54. На выборах в 1930 году с помощью печати, промышленников и банкиров НСДАП завоевала 6 млн голосов и получила 107 мест, став 2-й по величине партией в Германии. В 1932 году Гитлер даже попытался бороться за президентское кресло, но занял второе место с 30 процентами голосов (у Гинденбурга — 1-е место, у Тельмана — 3-е).

На выборах в рейхстаг в июле 1932 года нацисты завоевали 230 мест и превратились в крупнейшую политическую партию Германии. Достигли своего пика и столкновения коричнерубашечников с Ротфронтом. 30 мая 1932 года Гинденбург отстранил от должности канцлера Брюнинга, началась ожесточенная борьба за это кресло. Гитлеру удалось войти в союз с юнкерством, богатыми промышленниками, офицерским корпусом и противопоставить этот блок коммунистам. 30 января 1933 года президент Гинденбург под давлением правых сил скрепя сердце объявил Гитлера канцлером.

Гитлер, вчерашний бродяга, добился своей цели — на сей раз мирным конституционным путем. Он уверовал, что с этого момента начался Третий рейх, который просуществует тысячу лет, и начал для этого укреплять в стране абсолютную диктатуру.

Первой заботой было скомпрометировать и устранить коммунистов. С этой целью был подожжен рейхстаг и проведен процесс над коммунистами. И хотя выяснилось, что рейхстаг подожгли штурмовики, дав факел бывшему голландскому коммунисту, туповатому Люббе, — эта провокация пошла Гитлеру только на пользу. На выборах в марте 1933 года Гитлер получил большинство голосов, после чего протащил «Закон о защите народа и рейха», по которому запретил все другие партии, распустил профсоюзы, учредил жесткий контроль своих представителей в землях, укрепив свою власть с помощью продуманной системы жесткости и террора. Протестующих избивали, бросали в тюрьмы, убивали. Он хитроумно оттеснял консерваторов, расставлял своих людей в правительстве, разорял своих противников, подвергая арестам, лишая их прав и жизни. Он создал послушное правительство, подчинил религию, законодательство и образование. «Хайль Гитлер!» стало обязательной формой приветствия, а свастика — символом государства; хлеб и зрелища объявлены первостепенной потребностью немецкого народа. Насаждался культ поклонения фюреру.

В 1934 году, объединив посты президента и канцлера, Гитлер стал единым и полновластным правителем Германии.

Теперь он уже мечтал о покорении Европы, походе на Восток — «Дранг нах Остен», а там и… порабощении вселенной!

Увы! Европа покорилась, но на пути к вселенной встала, как прежде, ещё во времена Наполеона, тоже мечтавшего стать властелином мира, непокорная Россия!

А ведь ещё великий немецкий политик и канцлер Германии Бисмарк предостерегал:

«Не ходите на Восток… Русские долго запрягают, но быстро ездят…»

Гитлер пренебрег этим предостережением…

Глава 36

…А Гитлеру после взрыва бомбы в «Вольфшанце» становилось все хуже. Ему ежедневно делались впрыскивания для поддержания энергии и предотвращения удара. Вскоре наступило состояние, о котором давно предупреждал профессор Брандт. Уколы, производившиеся так часто, что профессор Морелль почти не отходил от Гитлера, и непрекращающиеся известия о поражениях на всех фронтах привели к катастрофическому упадку сил. Если после покушения 20 июля у него дрожала только правая рука, то вскоре это перешло и на левую руку, а в последние месяцы он заметно волочил уже и левую ногу.

С этого времени он перестал выходить из бункера.

Он сильно опух, поседел и постарел…

…Плачевное физическое и моральное состояние фюрера не могло не сказаться на его окружении. Практически уже никто не верил в победу рейха. Теперь каждый старался спасти свою шкуру и продать её подороже американцам. Союзники были не только не против принятия предложений о заключении сепаратных договоров о капитуляции даже с любой из германских армий, но сами искали этого за спиной у советского руководства. Так в феврале 1945 года оберстгруппенфюрер СС Карл Вольф, военный губернатор Северной Италии, он же начальник личного штаба Гиммлера, вступил в контакты с руководителем американской разведки Алленом Даллесом. Была достигнута договоренность, что в обмен на обеспечение безопасности после войны Кессельринг окажет союзникам лишь видимость сопротивления в долине реки По.

Однако Сталин, узнав об этом, потребовал участия в переговорах русских офицеров. Разгорелся скандал, и переговоры отменили. Временно…

…В это же время Риббентроп вел секретные переговоры с швейцарскими правительственными кругами и Ватиканом, предлагая союзникам план капитуляции Германии, после чего повернуть все армии только против русских.

…Более всех мнил себя преемником фюрера Гиммлер, который оказался ближе, чем другие, к заключению сделки с союзниками. Он вел переговоры с помощью своего подчиненного эсэсовского генерала Вальтера Шелленберга, начальника 4-го управления РСХА, и министра финансов Шверина фон Кросича.

20 апреля 1945 года началось наступление русских на Одере. 22-23-го числа русские прорвали фронт. Когда военное командование предложило Гитлеру выехать в Берхтесгаден, он отказался.

В свою очередь он приказал, чтобы все сотрудники ставки, присутствие в Берлине которых не обязательно, немедленно вылетели в Берхтесгаден.

Гиммлер уже несколько дней находился в местечке Хохенлихен.

22 или 23 апреля Берлин покинул Геринг и выехал сначала в Карингхалл, а затем в Берхтесгаден. 23 апреля из Берлина выехали фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль для того, чтобы принять командование армейскими группами, которые должны были быть направлены на помощь берлинскому гарнизону. Предложение выехать вместе с ними из Берлина Гитлер отклонил. Геббельс вместе с женой и детьми переселился в бункер фюрера.

24 апреля от Геринга поступила радиограмма о том, что, согласно речи Гитлера от 1 сентября 1939 года, в которой тот назначил его своим преемником, он принимает на себя руководство государством, так как Гитлер, находясь в окруженном Берлине, не в состоянии что-либо предпринять.

В тот же день, 24 апреля 1945 года, Гитлер отправил из бункера телеграмму фон Грейму, командовавшему тогда 6-м воздушным флотом в Мюнхене, приказав тому явиться в рейхсканцелярию.

53-летний генерал Люфтваффе Роберт Риттер фон Грейм — летчик ещё с Первой мировой войны. В 1941-1945 годах командовал различными подразделениями, а с февраля 1943 года стал командующим воздушным флотом на Восточном фронте.

Грейм был одним из лучших летчиков Люфтваффе. Но даже ему прорваться в Берлин практически было невозможно. И все-таки ему удалось сделать это…

Грейм взял с собой пилота-инструктора Ханну Рейтш (это единственная женщина в Германии, награжденная в 1941 году Железным крестом II, а в 1942 году — I степени) и тут же вылетел, приземлившись в Рехлине, где собирался пересесть в вертолет и на нем перелететь в сад канцелярии. Вертолет оказался поврежденным, и Грейм реквизовал «Фокке-Вульф-190». Хрупкая маленькая Ханна Рейтш едва втиснулась в хвост самолета. Самолет проскочил на бреющем полете зенитный огонь советских батарей и благополучно приземлился на аэродроме Гатов. Не дозвонившись до канцелярии, Грейм взял старый тренировочный самолет «Арадо-60» и, едва не задевая верхушки деревьев, пролетел над Тиргартеном, где их встретила сплошным огнем советская зенитная артиллерия. Грейм был ранен в ногу, и Ханна Рейгш взяла управление на себя, посадив самолет на улице неподалеку от канцелярии.

Гитлер встретил Грейма и его спутницу как дорогих гостей. Их угостили чаем и оказали необходимую медицинскую помощь Грейму.

Гитлер сказал Грейму, что Геринг предал его, вступив в переговоры с союзниками, а поэтому назначает его, Грейма, командующим всеми воздушными силами Германии — Люфтваффе. Более того, Гитлер присвоил Грейму звание фельдмаршала. Так Грейм стал последним, кто был удостоен этого самого высокого воинского звания в Германии.

Впервые Гитлер нарушил субординацию — командующим Люфтваффе должен был стать Мильх Эрхард (1892-1972) — генерал-фельдмаршал Люфтваффе, заместитель Геринга. Летчик Первой мировой войны, после — пилот гражданской авиации, сотрудник компании «Юнкерс», директор управления компании «Люфтганза», статс-секретарь министерства авиации, начальник вооружения Люфтваффе. Мало кто знал, кроме Геринга, что мать Мильха была еврейкой. Но Мильх пользовался безграничным доверием Геринга. Последний взял даже у матери Мильха справку, что он внебрачный ребенок отца и не является её сыном. В 1938 году Мильху присвоили звание генерал-оберст (генерал армии), а после капитуляции Франции в 1940 году — генерал-фельдмаршала.

В 1941-1944 годах Мильх — главный авиационный инспектор. В 1947 году Международным военным трибуналом приговорен к пожизненному заключению, в 1954-м освобожден. Умер в 1972 году.

Командующий обороной Берлина старый и опытный генерал Вейдлинг, кавалер Рыцарского креста с мечами и дубовыми листьями, 28 апреля предложил Гитлеру прорваться из окруженного Берлина, но фюрер отказался.

Стала известна Гитлеру измена Гиммлера, его попытка заключить сепаратный мир с союзниками.

Гитлер сказал: «Лучше я умру здесь, в Берлине, чем погибать где-нибудь на улице».

Наступило 29 апреля. Ожесточенный артобстрел и беспрерывные бомбардировки. Сгорел вместе с машинами гараж. Русские войска заняли район Потсдамского вокзала и Тиргартен. Просьбу доктора Геббельса и его жены вылететь на небольшом самолете из Берлина Гитлер отклонил. Да это было бы и невозможно, так как улица Аксе вся была изрыта воронками.

29 апреля 1945 года после обеда Гитлер последний раз говорил с личной охраной.

Раттенхуберу сказал следующее:

«Я ухожу из жизни. Благодарю вас за службу и отпускаю вас. Пробейтесь с ударной группой через кольцо…»

Около десяти часов вечера фюрер приказал собраться всем сотрудникам штаба. Он сказал почти то же самое, что и несколько раньше сказал охране:

«Я решил уйти из жизни. Благодарю вас за добросовестную службу. Постарайтесь вместе с войсками вырваться из Берлина».

При этом присутствовали генерал Бургдорф, Кребс, адмирал Фосс, группенфюрер Баур, штандартенфюрер Бец, оберштурмбанфюрер Хегль, оберштурмбанфюрер Линке и Гюнтче.

Обращаясь к Линке и Гюнтче, Гитлер высказал им свою просьбу: сжечь трупы его и Евы Браун, на которой он женился за два дня до этого…

…30 апреля около трех часов ночи Гитлер вышел, по просьбе имперского руководителя молодежи Аксмана, в верхнее помещение бункера и приветствовал сестер лазарета, который находился в бункере под новой имперской канцелярией…

…Ночь с 29 на 30 апреля Раттенхубер бодрствовал, лишь часам к десяти утра, проверив посты, он лег отдохнуть.

…Проснулся около часа дня от какого-то нехорошего предчувствия. В саду имперской канцелярии рвались снаряды. Раттенхубер обошел посты личной охраны фюрера и в начале четвертого пришел в приемную Гитлера.

Навстречу ему поднялся начальник группы личной охраны номер один Хегль.

— Наш фюрер… покончил с собой! — с волнением произнес он.

— ?!

— Линке пришлось выполнить самый тяжелый приказ фюрера…

Линке был личным слугой Гитлера.

«Покончил с собой? Фюрер? — До Раттенхубера все ещё не доходил смысл сказанного Хеглем. — Да, а при чем тут Линке?»

Войдя в приемную, Раттенхубер ощутил запах горького миндаля!.. Это уже потом он узнал, что Гитлер отравился цианистым калием.

— Откуда этот запах? И какой «тяжелый приказ фюрера» выполнил Линке? — спросил Раттенхубер Хегля.

Тот не успел ответить. Из личного помещения Гитлера в приемную вошел Линке. Раттенхубер в первую очередь обратил внимание на его глаза. Они были бездумными. Бессмысленными. Они ничего не выражали и казались остекленевшими.

Обращаясь к Раттенхуберу, Линке тихо, почти шепотом, произнес:

— Гитлер мертв…

— Это был тот самый тяжелый приказ… который ты выполнил? — спросил его Хегль.

— Да, конечно…

— Какой ты «тяжелый приказ» выполнял? — переспросил Раттенхубер несколько раз.

Линке, ничего не ответив, пошел дальше…

— Линке имел приказ от Гитлера войти в его комнату через десять минут после принятия яда, — рассказывал Хегль. — Фюрер боялся, что яд не подействует, и тогда… Он приказал Линке пристрелить его…

Глаза Раттенхубера вылезли из орбит:

— И он стрелял? Линке стрелял в фюрера?!

Сработала профессиональная психология личного охранника фюрера: никто не должен, не может стрелять в фюрера! «Слуга убил… хозяина?»

…Хегль рассказывал ещё о каком-то пятне крови на ковре, где сидел Гитлер… И что кто-то из них — Хегль или Линке — предложил сжечь ковер…

Раттенхубер, оглушенный известием, поднялся из бомбоубежища наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха…

…Через некоторое время Раттенхубер вновь оказался в приемной Гитлера, где стоял имперский руководитель гитлерюгенда Аксман.

…Из личного помещения Гитлера, как привидение, снова выплыл Линке. В руках у него был «вальтер» Гитлера! Его Раттенхубер узнал бы из тысячи! Узнал по сильной истертости воронения…

Раттенхубер впился глазами в пистолет «хозяина» и не слышал, о чем говорили Линке и Аксман.

Он только явственно услышал, как Линке, передавая оружие Аксману, сказал:

— Этот пистолет…

Аксман сказал, что он сохранит его «до лучших времен».

…В последние дни Гитлер беспрерывно принимал какие-то возбуждающие средства, и, конечно же, опасения его в отношении нейтрализации яда были оправданы. Пистолет сделал свое дело…

Все знали и ранее от доктора Штумпфеккера, что он должен был снабдить фюрера и его жену цианистым калием. Тем не менее все были потрясены сообщением Линке, несмотря на то что присутствовали вчера при прощании Гитлера…

…Узнав о самоубийстве Гитлера, Раттенхубер длительное время просидел в прихожей, которая вела в личные помещения фюрера.

Около шести часов вечера к нему спустился Менгерсхаузен — обершарфюрер СС из «команды сопровождения» Гитлера.

— Мы сожгли трупы Гитлера, его жены и любимой собаки, но не совсем, — сказал он. — Наверху невозможно стоять из-за вони, которая исходит от трупов…

— Какую жену?! — удивился Раттенхубер, привыкший за многие годы служения фюреру к тому, что тот убежденный холостяк.

Он не сразу сообразил, что «жена» — это та самая Ева Браун, которая ещё вчера значилась в его списках в «должности» любовницы. Зато сразу понял, о какой «любимой» собаке идет речь — о Блонди, восточно-европейской, эльзасской овчарке, к которой Гитлер был необычайно привязан и которую накануне взял с собой из Бергхова в Берлин, а сегодня утром 30 апреля, перед самоубийством, приказал её умертвить.

— Самых близких и дорогих ему живых существ — жену и собаку взял с собой на тот свет, а телохранителя оставил, — с болью и какой-то детской обидой прошептал не менее верный ему, чем Блонди, Раттенхубер.

Из оцепенения его, наконец, вывел все тот же начисто лишенный сентиментальности, практично мыслящий и хозяйственный обершарфюрер из «команды сопровождения» Менгерсхаузен…

Менгерсхаузен просил достать бензина, чтобы сжечь тела. Раттенхубер посоветовал сходить к начальнику гаража штурмбанфюреру СС Кемпке…

Сколько времени прошло, Раттенхубер не знал. Он сидел все в той же позе в прихожей, пока из раздумий его не вывел все тот же Менгерсхаузен.

— Чего тебе еще?

— Знамя! Надо достать знамя…

— ??

— Чтобы прикрыть им останки… Гитлера и Браун…

Знамени так и не нашли…

Незадолго до полуночи с 30 на 1 мая Раттенхубер поднялся по лестнице на наблюдательную вышку. Возле отверстия, образованного открытой половиной двери, стоял все тот же Менгерсхаузен. В саду беспрерывно рвались «русские» снаряды…

— Покажи, где лежат останки фюрера…

— Зачем?

— Хочу попрощаться…

Менгерсхаузен указал место в десяти метрах от башни.

— Мы их в воронку… от снаряда… — уточнил Менгерсхаузен.

Несколько минут Раттенхубер стоял с обнаженной головой у этой необычной могилы, пока рядом не разорвался снаряд.

Эх, ведь у него же сегодня день рождения! Гитлер всегда дарил подарки Раттенхуберу в этот день. А сегодня он сделал, пожалуй, самый дорогой подарок и ему, и другим. Соратникам и противникам — свою жизнь!

…Вернувшись в бомбоубежище он нашел бутылку яичного ликера и, впервые в своей жизни, осушил её в одиночку.

Раттенхубер поднялся на наблюдательную вышку к Менгерсхаузену, который продолжал стоять на посту.

Отсюда хорошо просматривался сад имперской канцелярии. По сути дела, «вышка» являлась выходом из личного бомбоубежища Гитлера в сад и представляла собой железобетонный четырехугольник, возвышавшийся на два с половиной метра над уровнем земли. Бронированная дверь была сделана так, что её верхняя половина открывалась отдельно и через образовавшееся отверстие постовой мог вести наблюдение за садом, не выходя наружу.

Раттенхуберу бросилось в глаза, что у Менгерсхаузена и других сорваны эсэсовские значки…

— Почему вы это сделали? — спросил он.

— Гиммлер предал Гитлера, и поэтому мы сорвали значки эсэсовцев, — ответил за всех Менгерсхаузен.

Раттенхубер снова спустился в бункер, где узнал, что Геббельс направил русскому командованию ноту с условиями о перемирии. Фрейлейн Крюгер уже отпечатала текст ноты, и, таким образом, он смог прочесть его.

Первыми словами было сообщение маршалу Сталину о том, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, оставив своим преемником Деница, рейхсканцлером доктора Геббельса, министром по партийным делам — Бормана.

Генерал Кребс был назначен парламентером, который покинул бункер около двух часов ночи и вернулся около восьми часов утра.

30 апреля, во второй половине дня, Геббельс отдал приказ из бункера никого не выпускать, чтобы весть о смерти фюрера не дошла до армии…

День 1 мая был заполнен подготовкой к прорыву из окружения. Прорыв начался около десяти часов вечера. Часом раньше Раттенхубер попрощался с Геббельсом и его женой.

На прорыв пошли шестью группами. В первую группу вошли Монке, генерал Раух, Гюнгче и одна рота войск СС. Второй группой руководил Аксман. Третьей — рейхсляйтер Борман и государственный секретарь доктор Нейман. В четвертую группу вошли Раттенхубер, Баур, Бец, Хелле и люди имперской службы безопасности. В пятую — Кемпке, Линке, эсэсовская команда сопровождения и слуги. Шестую группу составляла одна рота эсэсовцев…

…Во время продвижения к мосту Вандердаммебрюкке группы рассеялись, и только Раттенхубер вместе с Борманом, Нейманом и группой охраны Фера достигли моста. В это время 4-я батарея зенитной артиллерии прорывалась через мост. Раттенхубер прыгнул на одну из пушек, остальные последовали его примеру…

Борман, Науман и Хеле были убиты. Баур и Бец — ранены.

Линке, Кемпке и многих других видели на мосту.

Монке, Рауху, Гюнтче, посланнику Геблю, а также секретаршам Кристиан, Юнге, Крюгер и повару Гитлера Марциарли удалось прорваться…

…В подвале, где лежал раненый Раттенхубер, беседовали Монке, Гюнтче, Гебель и секретарши о политическом завещании, текст которого якобы должен быть у гросс-адмирала Деница.

У кого это завещание и каково его содержание, Раттенхубер не понял, — он слишком далеко лежал от беседовавших. Потом они вышли из подвала… И Раттенхубер был взят в плен…

…Геббельс и его жена покончили с жизнью в бункере. Рейхсляйтер Борман и государственный секретарь Нейман были убиты. Руководитель имперской молодежи Аксман прорывался вместе со всеми, но о дальнейшей его судьбе в то время не было ничего известно. (Артур Аксман (род. 18.02.1913), лидер молодежного гитлеровского движения, присоединившись к нацистам в 1928 году, стал быстро подниматься по иерархической лестнице. В августе 1940 года он уже был рейхсюгендфюрером НСДАП, сменив на этом посту Ширака. В 1941 году, участвуя в боях в России, Аксман потерял руку.

В конце войны для обороны Берлина он выставил 1000 молодых людей из своей организации.)

А что же тогда произошло на мосту? По свидетельству Ширера, Аксман бросил своих подопечных, оборонявших мост Пнхельсдорф, бежал и был арестован лишь в ноябре 1945 года в Баварии. Он же и сообщил, что видел тело погибшего при прорыве Бормана. Других свидетелей этого нет.

Аксман благополучно прошел процесс денацификации после войны и стал преуспевающим бизнесменом…

Геринг бежал из Берлина в Оберзальцберг и был взят в плен американцами.

Гиммлер находился в последнее время в местечке Хохенлихен. Риббентроп с семьей — в местечке Фушль, поместье Зальцкамергут.

Деница взяли в плен в провинции Шлезвиг-Гольштейн…

…В последние годы все больше стало возникать слухов о том, что Гитлеру удалось бежать.

Предоставим слово взятому в плен начальнику личной охраны Гитлера Раттенхуберу.

«По этому поводу считаю необходимым заявить следующее, — сказал он. — Мне достаточно хорошо известно, что, за исключением подготовки перевода главной ставки в Берхтесгаден, никаких других подготовительных мероприятий по вывозу Гитлера из Берлина проведено не было, так как Гитлер категорически отвергал саму мысль бегства из Берлина.

В последние дни апреля 1945 года Гитлер назвал доктора Геббельса предателем, когда последний предложил ему вылететь на самолете из Берлина. Госпожа Геббельс на коленях умоляла его об этом, но Гитлер её резко оттолкнул от себя.

В качестве единственного места для переезда из Берлина был предусмотрен Берхтесгаден. Гауляйтер Тирольской области Гофер приезжал в Берлин в начале апреля 1945 года и был принят Гитлером и Борманом по вопросу южно-тирольских укреплений. Во время этой беседы Гофер предложил Гитлеру оборудовать для него замок в своей области. Гитлер резко отклонил это предложение, сказав, что он «не желает бегать от одного места к другому».

Перед началом русского наступления на Одере имело место совещание, на котором присутствовали генерал Бургдорф, группенфюрер Баур, майор Ионганнмейер (представитель сухопутных сил при Гитлере) и я. Обсуждался вопрос об эвакуации ставки в Берхтесгаден. Однако Гитлер не санкционировал переезд из Берлина.

Мне абсолютно неизвестны какие-либо факты, говорящие о подготовке бегства на самолете или на подводной лодке. Я убежден в том, что группенфюрер Баур (шеф-пилот Гитлера) и адмирал Фосс (представитель военно-морских сил) подтвердят мои показания. Оба названных офицера находятся в русском плену.

Два специальных поезда фюрера были в начале апреля по приказу генерала Бургдорфа (представитель вооруженных сил) переведены в Верхнюю Баварию. Главный поезд был при этом поврежден во время налета вражеской авиации.

Автоколонна под начальством гауптштурмфюрера СС Гейгера была переведена в связи с бомбардировками в окрестности Берлина (45 минут от города) и в начале апреля также выехала в Берхтесгаден.

Гараж на улице Геринга в последние дни сгорел от артиллерийского обстрела, так что 30 апреля не имелось ни одного целого автомобиля. Машина, на которой генерал Кребс вечером 30 апреля выехал в расположение русских войск для передачи ноты маршалу Сталину, перед этим длительное время ремонтировалась. Подробно об этом может показать бригадефюрер СС Монке, сопровождавший генерала Кребса к русскому командованию.

О состоянии гаража и автомашин мне известно со слов личного шофера Гитлера — штурмбанфюрера СС Кемпке.

Что касается самолетов, то мне известно, что большая часть из них после начала русского наступления вылетела в Зальцбург. Среди тех, кто вылетел в Зальцбург, мне известны адмирал фон Путткамер, бригадефюрер СС Плашке (зубной врач), его помощник доктор Рокампф, представители прессы, обслуживающий персонал квартиры Гитлера.

Самолеты дислоцировались на берлинских аэродромах Темпельгоф, Рангсдорф, Шенвальде, Гатов и, последнее время, на аэродроме Рехлин (150 км от Берлина). Баур и Бете (экипаж Гитлера) в последние дни не имели связи с этим аэродромом. Кроме того, как я уже показал, берлинская «ось» (автострада) была в такой степени разбита бомбами и снарядами, что на ней не мог бы совершить посадку даже самолет типа «Шторх».

Состояние здоровья Адольфа Гитлера было исключительно скверным. Еще более усилилось дрожание обеих рук, левую ногу он волочил. Глаза были какие-то ненормальные, как у душевнобольного.

Когда я сообщил свои наблюдения доктору Штумпфеггеру, последний даже подтвердил мои опасения, что фюрер уже не полностью нормален. На физическое состояние фюрера тяжело подействовали не только душевное потрясение, но и постоянные уколы, производимые профессором Мореллем. Последнему фюрер также приказал 24 апреля выехать в Берхтесгаден.

В дополнение к уже данным мною показаниям о том, что Гитлер 29 апреля приказал Гюнтче и Линке сжечь после смерти свое тело, я припоминаю, что Гитлер сказал:

«Я не хочу, чтобы враги выставили мое тело в паноптикуме».

Во время этого разговора я стоял рядом с Гитлером и смог разобрать сказанные еле слышным голосом слова «мое тело в паноптикуме». Вслед за этим Гюнтче дословно мне повторил это указание Гитлера.

Резюмируя, могу сказать, что считаю совершенно исключенной возможность выбраться Гитлеру из берлинских развалин, так как его физическое состояние было таково, что он с трудом передвигался у себя в комнате.

28 апреля 1945 года имел место следующий случай. Представитель СС при Гитлере — группенфюрер СС Фегелейн (муж Греты Браун — сестры Евы Браун) ушел к себе на квартиру и переоделся в штатское, чтобы, после занятия русскими войсками Берлина, незаметным образом уйти из города. Гитлер приказал его, как дезертира, разжаловать, лишить орденов и расстрелять. Приказ о расстреле Фегелейна он вручил мне для передачи начальнику 4-го управления РСХА (гестапо).

При этом Гитлер сказал:

«В наше время, когда храбрецы умирают в бою, нечего щадить дезертира. Я всегда думал, что он был напрасно награжден Рыцарским крестом с мечами и дубовыми листьями».

Я передал приказ группенфюреру Мюллеру, и последний послал на квартиру Фегелейна команду эсэсовцев, которая произвела расстрел.

29 апреля 1945 года генерал Вейдлинг (попал в плен к русским) хотел предпринять попытку прорыва на запад. Для этой цели он сконцентрировал части 18-й танковой дивизии под командованием генерал-майора Рауха (также попал в плен), артиллерию и другие войска. Однако фюрер не разрешил провести прорыв…

В дополнение к своим собственноручным показаниям я хочу ещё раз воспроизвести обстановку, предшествовавшую смерти Гитлера.

30 апреля мне исполнилось 48 лет. Обычно в этот день фюрер меня лично поздравлял и приглашал к себе на обед. Но накануне 29 апреля фюрер освободил меня от службы, так же как и других. А в 10 часов вечера 29 апреля 1945 года фюрер вышел в приемную для того, чтобы попрощаться с собравшимися там людьми.

Он сказал дословно следующее:

«Я решил уйти из жизни. Благодарю вас за честную, добросовестную службу. Постарайтесь вырваться из Берлина вместе с войсками. Я остаюсь здесь на вечном карауле». Затем он пожал каждому руку и ушел. Я был глубоко потрясен этими словами, так как меня связывала с фюрером двенадцатилетняя верная служба. Кроме того, я понимал, что это означает полную катастрофу для моего отечества.

В ночь с 29-го на 30-е, примерно в три часа ночи, когда Гитлер вышел к санитаркам, я ещё раз почувствовал всю горечь утраты, так как дружно приветствовавшие его девушки не подозревали, что через несколько часов фюрера не будет в живых…»

Справка: Раттенхубер Иоганн, 1897 г.р., взят в плен советскими войсками в Берлине 2 мая 1945 года, осужден 15 февраля 1952 года на 25 лет лишения свободы, 10 октября 1955 года досрочно освобожден, репатриирован на родину и передан 20 марта 1957 года немецкому правительству в Херлесхаузене…

Глава 37

Говорят, что Гитлер был сентиментален.

Мне удалось увидеть девятиминутный фильм Александра Сокурова «Соната для Гитлера» и затем прочесть рецензию на него в «Комсомольской правде» от 11 октября 1990 года.

Фильм о человеческой способности различать индивидуальное.

«Мы привыкли видеть фюрера неистовствующим на трибуне, и только, — пишет автор рецензии. — А тут Гитлер — в задумчивости. Вслушивается во что-то. Слегка покачивается… Гитлер слушает СВОЮ музыку?»

И далее:

«Сокуров воспринимает Гитлера как очень чувствительного, неврастеничного, нервного, достаточно умного человека. Способного на простые мысли и поступки…»

Сокуров в Гитлере увидел человека: «сидящий и жаждущий наказания человек», самое страшное для которого «долгое ожидание расплаты».

Гитлер у Сокурова слушает музыку. А мне это напомнило другие образы, связанные с не лишенным человеческого поступками фюрера. Скажем, его постоянные прогулки с двумя любимыми собаками.

…В «Вервольфе» было ещё одно живое существо, к которому был очень привязан Гитлер. В ставке под Винницей находилась серна, которой Гитлер был просто рад, как ребенок любимой игрушке. Как поступил с серной Гитлер, покидая «Вервольф», остается тайной…

…Примерно до 1959 года ставка в Виннице была предана забвению. Ничего интересного не представляли собой оставшиеся после взрывов и пожаров руины из камня и железобетона, заросшие за многие годы травой, кустарником и лесом.

Но вот с 1959 года по 1961-й начался и закончился первый период открытия «тайн» «Вервольфа», если можно так назвать его. Именно тогда на страницах украинской печати начинает выступать Иван Безуглый, который публикует серию материалов, отдельные документы и воспоминания непосредственных участников винницкого подполья. В основном это рассказы о героической и в то же время трагической борьбе патриотов.

В 1962 году И. Безуглый выпустил документальную повесть «Тайны «Вервольфа». С выходом этой книги и начались досужие вымыслы других авторов. Они брали за основу отдельные эпизоды его книги и накручивали на них, каждый по-своему, свою «фантастику». Так рождались мифы, легенды и «тайны» винницкой ставки Гитлера, а попросту говоря, шла откровенная спекуляция вокруг «Вервольфа».

Впрочем, фантазия, домыслы — не такое уж бескорыстное и безобидное дело. Стоит только задать вопрос: с какой целью пишутся эти небылицы, почему сегодня в Виннице в печати оправдывается нацизм и кому это выгодно — все сразу становится на свое место…

Так в газете-еженедельнике «Вiта», органе информационно-телевизионного агентства в Виннице, от 29 июня 1995 года под заголовком «Тайны ставки Гитлера» была опубликована корреспонденция некой Оксаны Сорокиной. Не знаю, кто она — историк, следопыт, журналист, собравший «интересный» материал… Не в этом дело. Меня покоробили две вещи: злобное неприятие автором всего советского и умиление, преклонение перед нацизмом.

Заметка начинается с вопроса себе и своего ответа на него автора:

«- Почему Гитлер выбрал для ставки Винницу?

— Объяснение простое, СТАЛИНСКИЕ САТРАПЫ расстреляли в этом месте ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ни в чем не повинных людей и закопали их в местном парке. Гитлеровцы разрыли могилы в первые дни войны. Перед всем светом выставили ЗЛОДЕЯНИЯ КОММУНИСТОВ, поэтому ЗАКОНОМЕРНА И СПРАВЕДЛИВА ненависть к ним местного населения…»

Ни в чем не повинные люди были расстреляны и закопаны в парке в 1943 году немцами, а не в 1941 году, как утверждает автор, и, естественно, не «сталинскими сатрапами». Впрочем, мы ещё вернемся к этому эпизоду…

«Действительно, особенно много мифов и легенд о «Вервольфе» начало распространяться с 1989 года, — пишет далее и Сорокина, — когда на территории «Вервольфа» начали проводиться поисково-разведывательные работы по так называемой программе «Гермес»…»

Далее сообщается о том, что в этой экспедиции принимали участие представители 14 вузов бывшего Советского Союза. Научным руководителем поисково-разведывательных работ был заведующий кафедрой технической кибернетики Московского геолого-разведывательного института, доктор технических наук Л. З. Бобровников. По его заявлению, «снимок, сделанный в научных целях со спутника, подтверждает, что в данном районе (ставка Гитлера «Вервольф». — А.Я.)» наибольшая пустота, что её площадь «равна приблизительно 300х700 метров» и что «подземные казематы прикрыты 6-метровой толщиной песку и размещены в граните в виде шара…».

Позднеее профессор Бобровников в интервью московской «Новой строительной газете» от 19 мая 1992 года «превратит» ставку в «3-ярусное помещение (у Сорокиной в заметке уже 7-этажное! — А.Я.), расположенное в гранитной толще на 50-метровой глубине с туннелями, обладающими узкоколейными аккумуляторными поездами, которые ведут к запасным выходам…»

После экспедиции «Гермес» появилась масса публикаций с домыслами. Все та же Сорокина со ссылкой на Бобровникова пишет о «подземных туннелях, по которым ходили поезда», и о том, что «входы в подземелья подрывали советские саперы», а «бункер Гитлера законсервировали по приказу Сталина»…

Большей фантастической чуши я никогда не слышал. Тем более после того, как «перелопатил» около двух десятков увесистых томов с подлинными документами по ставке Гитлера «Вервольф», с коими мне удалось ознакомиться в архивах КГБ СССР, УССР и УКГБ по Винницкой области.

А теперь вернемся к эпизоду с захоронениями «десятков тысяч расстрелянных» в винницком парке.

Надо сказать, что в интервью московской «Новой строительной газете» от 19 мая 1992 года ученый Бобровников заявил, что немцы превратили винницкий край в заповедную зону, нейтрализовав местное население очень простым способом — они раскопали в октябре-ноябре 1941 года (обратите внимание на дату, указываемую Бобровниковым) в местном парке могилы жертв массовых расстрелов, проведенных спецсотрудниками НКВД (как видим, Сорокина лишь повторила и усилила в нужном, политически выгодном ракурсе слова Бобровникова).

«Немцы сняли кинофильм и показывали его во всех окрестных деревнях и селах Винницкой области, — заявил Бобровников. — Реакция населения была абсолютно однозначной: все коммунисты и красноармейцы, которые прятались от немцев, все военнопленные, которые убежали из лагерей, — все были выданы немецким властям».

Если Бобровников видел своими глазами фотографии раскопок, хранящиеся в Центральном архиве, то он должен был знать, что немцы раскапывали могилы расстрелянных в винницком парке в июне-августе 1943 года самими же немцами!

Как рассказывает Антон Драган, участник тех раскопок в своей книге «Памъятаемо про Виницу», факт раскрытия «большевистских злодеяний» в Виннице не имел успеха у местного населения, хорошо знающего, чьих рук это дело.

«Не оправдывая времен культа личности, — пишет Драган, — все люди единодушно выражали свое проклятие оккупантам».

А вот ещё одна «сенсация», которая была опубликована 24 декабря 1992 года, казалось бы, в такой солидной газете, как «Правда». Статья написана участником уже названной экспедиции «Гермес» М. Лоджевским под заголовком «Где прятался перевертыш».

Оказывается, «геофизики» раскрыли под Винницей зловещую тайну Третьего рейха. В статье говорится, что благодаря «группе подпольщиков и партизан под командованием отважного советского разведчика Николая Ивановича Кузнецова из отряда «Переможец» нелегальное положение этого строго засекреченного объекта стало известно советскому командованию. (При всем уважении к подвигам аса советской разведки Н. И. Кузнецова эти данные не соответствуют действительности — данные о «Вервольфе» были получены намного раньше, с началом его строительства.) А то, что во время решающих боев Сталинградской битвы 22 декабря 1942 года 80 «советских бомбардировщиков в сопровождении сильного эскорта» осуществили массовый налет на «объекты гитлеровской штаб-квартиры, превратив их в руины», — это уже чистейшая липа!

И далее: «Однако были снесены лишь первые три яруса ставки на глубине 10 метров — наземные сооружения противовоздушной обороны, коммуникации, подземные склады, входы, лифты, главные же сооружения логова фашистского фюрера, которые размещены намного ниже, оказались нетронутыми и их местонахождение неизвестно. И только недавно, в результате работ экспедиции с помощью современных геофизических методов, найдено, наконец, точное местонахождение гитлеровской штаб-квартиры, сделали обсчет по оценке объемов подземных сооружений, равный 25 тысячам кубометров»…

Как видите, создан ещё один миф, возможно, даже и из хороших побуждений. Но миф! Это по какой же оценочной шкале следует определить домыслы господина М. Лоджевского? Впрочем, давайте порассуждаем…

Если бы он удосужился проконсультироваться у военных летчиков о возможности налета на «Вервольф» 80 советских тяжелых бомбардировщиков, то получил бы ответ, что это неразрешимая задача.

Судите сами, дорогой читатель… Линия фронта в момент «налета» находилась в более чем 8000 километрах от ставки, а тогда не было на вооружении советской авиации ни одного самолета, способного преодолеть это расстояние без дозаправки даже в один конец!

Но представим себе, что такой налет в составе 80 тяжелых бомбардировщиков все-таки состоялся… Тогда, извините, пострадали бы не только «наземные сооружения» ставки, как пишет об этом Лоджевский, — все населенные пункты в радиусе на многие километры от ставки были бы превращены в руины! Все живое стало мертвым — ведь бомбардировщики дальней авиации ведут бомбометание по заданной площади, а не прицельно, как, скажем, штурмовики или пикировщики-бомбовозы.

Более того, если поверить автору, то бомбы, сброшенные на ставку, должны были быть радиоуправляемыми, поскольку снесли не все объекты «Вервольфа» — уцелели бассейн, деревья и др. Но радиоуправляемые бомбы, как известно, появились «несколько» позже — спустя десятки лет!

Вызывает сомнение в очевидности «налета» и тот факт, что об этом опустошительном налете на ставку никто не знал до сих пор, даже местные жители, которые не могли не почувствовать такого налета!

И ещё одно обстоятельство. Геофизики забыли пояснить: каким образом немцы сумели после такого налета в короткое время восстановить «Вервольф»? Ведь если верить Лоджевскому, ставку попросту «стерли с лица земли» в декабре 1942 года и к приезду Гитлера, к февралю 1943 года, восстановили!

А теперь обсчитаем арифметически данные сенсационной статьи. Если за основу отсчета взять высоту подземных сооружений как минимум в 3 метра, то глубина их залегания может достичь астрономических цифр — для подземелья в 210 000 кубометров (300х700 м) надо было выбрать и перевезти 1 400 000 кубометров грунта, 700 000 кубометров гранита, выложить не менее 500 000 кубометров железобетона.

Таким образом, кудесники из «Гермеса» превратили «Вервольф» в одно из семи чудес света, ибо вынутый грунт и гранит равен объему знаменитой пирамиды Хеопса в Египте. Не будем говорить, сколько потребовалось бы для этого людей, экскаваторов, автомашин и другой техники.

Где найти, наконец, место для складирования огромной массы грунта? Эти расчеты не поддаются здравому смыслу. Да и логически рассуждая, нужны ли были в 1942 году такие затраты немцам, покорившим всю Европу и считавшим победу над СССР делом уже решенным? Конечно, нет!

Впрочем, никто не собирается полностью опровергать данные, полученные участниками экспедиции «Гермес», в том числе по объемам ставки. Они впечатляют, но не до таких гигантских размеров, которые спрогнозировали геофизики! И возможные открытия тайн «Вервольфа» ещё впереди. Надо только одно — чтобы за это дело брались люди компетентные, бесстрастные, не склонные к фантазиям и преувеличениям.

И оттолкнуться есть от чего. По крайней мере есть солидный объективный документ, не вызывающий сомнения, способный положить конец любым домыслам о «живой» подземной ставке Гитлера и её несметных богатствах — это докладная о результатах обследования ставки в марте 1944 года. Как известно, все 3 бомбоубежища были подорваны немцами при отступлении.

Вот что говорится в третьем разделе этой докладной:

«Все бомбоубежища — подземные, железобетонные, массивной конструкции. Форма бомбоубежищ квадратная, фундамент — целиком железобетонный, толщина перекрытий 4,5 метра, толщина стен 2,5-3 метра. Сверху на перекрытиях был насыпан слой земли и для маскировки были посажены деревья — сосны…»

Далее в отдельности описывался каждый бункер — толщина перекрытий, стен и т.п.

Такова реальность. И голая, как монолитные стены «Вервольфа», действительность. Без фантазий. И несметных богатств…

К «несметным богатствам» и ко всему уже сказанному можно было бы отнестись с легкой иронией и определенным скептицизмом, если бы не одно «но»… Ведь та же Сорокина, увлекшись детективной стороной ставки, пишет далее страшные вещи. Якобы тогда, в 1944-1945 годах, «советским дешифровальщикам» не удалось открыть замки и проникнуть на самые нижние 6-й и 7-й этажи.

«Да и рисковать не имели права, — утверждает Сорокина. — А что, если после нажатия на «чертову кнопку» вся Винница взлетит на воздух?»

Дескать, в ставке все входы и выходы были «на автоматике», «выведены на пульт», кроме личного помещения Гитлера под № 3, где, «подозревают, хранятся награбленные ценности»…

Да бог с ними, с ценностями! Вся Винница может на воздух взлететь!!

Так-то вот, люди добрые. Живите в страхе. Вздрагивайте по ночам. А вдруг и в самом деле «Вервольф» — это второй Чернобыль?!

Глава 38

Еще в годы Второй мировой войны, при жизни Гитлера, а сейчас, спустя более полувека после её окончания, и вовсе в мемуарной и документальной литературе, в художественных произведениях зарубежных, да и наших авторов, все чаще можно встретить публикации с различного рода легендами и мифами из жизни и деятельности фюрера Третьего рейха. Например, о том, что Гитлер и некоторые его ближайшие соратники вроде Бормана живы и проживают в странах Латинской Америки. О том, что в бункере под рейхсканцелярией был убит двойник фюрера, благо выбор был велик — их существовало действительно несколько.

Но вот на страницах печати все чаще стал появляться и такой вопрос: действительно ли Гитлер был тесно связан с потусторонними силами зла?

Много материалов публикуется об увлечении Гитлера оккультными науками, черной магией и т.п.

Называют Гитлера и сыном Сатаны!

Как бы там ни было, но факт остается фактом: на Гитлера было совершено 42 покушения и все они были неудачными. Как тут не приписать все это силе Сатаны!

Естественно, рождались легенды, что Гитлера ни пуля не берет, он, как говорится «в воде не тонет и в огне не горит»…

…В 1995 году на территории бывшего СССР, особенно на Украине (и это естественно, поскольку она в первую очередь и практически стопроцентно была оккупирована немецкими войсками), наблюдается новый всплеск интереса к Гитлеру, и в частности в такой области, как оккультная, конкретнее — о его связях с «повелителями зла» и Сатаной. Об этом писалось немало в украинской печати, в частности в «Ведомостях — DAILY» ( «Копейке») от 22 августа 1995 года — «Генератор влияния на человечество продолжает работать в ставке Гитлера»…

Уже и генератор заработал!.. Вымышленный, естественно. Документального-то подтверждения или иных свидетельств у автора не оказалось. В редакцию посыпались письма и звонки — надо было отвечать читателям.

Ответили:

«Цепь необъяснимых событий сопровождает ставку Гитлера под Винницой на протяжении всего времени существования. Последнее звено, которое обнаружит готовящаяся экспедиция, будет состоять в следующем: в отрезанном более полувека от внешнего мира подземелье исследователи найдут следы гораздо более поздних посещений. Они принадлежат истинным хозяевам Гитлера и Сталина (кстати, ставку строили для Сталина, а достраивали для Гитлера).

Это — «повелители зла», неизвестно когда обосновавшиеся под землей. И два тирана — Сталин и Гитлер — одинаково ревностно служили своим хозяевам, истребляя собственные народы и народы других стран…»

Но довольно цитат. Как, когда и для кого строили ставку в Виннице — уже рассказывалось со ссылкой на достоверные документы. Но тогда на каком основании украинские авторы утверждают, что «цепь необъяснимых событий сопровождала ставку Гитлера на протяжении всего времени существования»? Брякнули, не подумав, заинтриговали, и все тут! А для читателя головная боль — о каких «необъяснимых событиях» в ставке хотели поведать «Всеукраинские ведомости»?

Идем дальше — о «готовящейся экспедиции». Кроме той, что была в 1989 году под руководством Бобровникова, которая так ничего существенного и не раскопала, кроме собственных домыслов и родившихся на этой почве новых легенд, о чем мы уже говорили в предыдущей главе, — никаких других экспедиций не было и пока не предвидится. Стало быть, это лишь желаемое, которое хотелось бы выдать за действительное, да ещё на научной экспедиционной основе, — об «отрезанном более полувека от внешнего мира ПОДЗЕМЕЛЬЕ», где «исследователи найдут (!) следы гораздо более поздних посещений», которые, оказывается, «принадлежат истинным хозяевам Гитлера и Сталина»…

Ну, допустим, экспедиция состоится. «Найдут следы» — это гадание на кофейной гуще. Но допустим, что найдут!

Но если Гитлер был ставленником Сатаны, то Сталин-то тут при чем?

Ведь общеизвестно, что «Вервольф» начали строить в декабре 1941 года немцы! И ясно, что не для Сталина, правительство которого перебиралось в это время в глубокий тыл — в Куйбышев и далее, поскольку немцы уже стояли под Москвой!

А теперь об «истинных хозяевах» ставки под Винницей. Кто же они, «повелители зла», неизвестно когда обосновавшиеся»? Боже мой, чего только не нагорожено: тут и «порабощение человечества», и «захват планеты» всей… В общем, это будет пострашнее Чернобыля и той «кнопки», что в бункере Гитлера…

Пишу сейчас и думаю: зачем все это накручено? На кого рассчитано?

Ну а теперь о самом Гитлере — воплощении зла.

«Ведомости» приводят ещё один аргумент в пользу связи Гитлера с Сатаной, ссылаясь на некого штандартенфюрера СС В. Сиверса, организатора опытов над людьми, который на Нюрнбергском процессе показал, что выполнял приказы руководства рейха, подчинявшегося… «ВЫСШИМ СИЛАМ».

Конечно, когда тебе грозит виселица, то выгоднее сослаться на «высшие силы», на кого угодно, — только бы спасти свою шкуру!

Впрочем, если начать цитировать все, что написано о «высших силах», — потребовалось бы издать множество томов об этом…

Так, например, в книге Ильзы Гесс «Переписка с узником Шпандау» утверждается, что Гесс полетел в Англию по приказу К. Тауссгоффера, который был… «тайным господином, связанным с Высшим».

П. Клейст, бывший секретарь Розенберга, в своей книге «Европейская трагедия» отметил, что решение уничтожить всех евреев на территории рейха Гитлер принял внезапно, зимой 1942 года, после контакта с «подземниками».

Другой чиновник из ведомства Розенберга, Эрик Кернмайер, оберштурмбанфюрер СС, военный корреспондент, заведующий «Политическим отделом востока» в книге «И ты был при этом» утверждает, что «Высшие силы» до зимы 1941 года делали ставку на Гитлера, а после вдруг «стали диктовать ложные истины».

Да, действительно, в «Вервольфе» Гитлер был, как известно, с 16 июля по 1 ноября 1942 года. Именно тогда немецкая армия опять успешно действовала на фронтах, и фюрер искренне верил, что «Высшие» ведут его к успеху. Провал же прошлой зимы считал испытанием.

Ганс Гримм в книге «Епископское послание — ответ одного немца» написал, что «все решения Гитлера, принятые вопреки логике, но давшие прекрасный результат, продиктованы Высшими».

Кстати, все эти книги вышли массовыми тиражами в ФРГ в издательстве «Плессе-Ферлаг» в пятидесятые годы.

Или, скажем, сборник «Черная гвардия, которую любил Гитлер». В нем опубликованы воспоминания командира батальона СС из личной охраны Гитлера о поездках фюрера в горные районы, после которых приходилось менять эсэсовцев, вышедших из строя по причине мгновенного помешательства. Есть рапорт начальника группы и личный приказ фюрера. Кстати, этот факт особенно отмечают «Ведомости», удивляясь тому, что в этих случаях заменой руководил сам фюрер, а не аппарат СС.

В доказательство этому «Ведомости» приводят показания В. Шелленберга, который на Нюрнбергском процессе рассказал, что агенты и охранники в своих донесениях описывали высоких обезьяноподобных существ, с которыми Гитлер периодически встречался в подземельях.

Действительно, по утверждению Шелленберга, такие встречи происходили в 1934-1944 годах в районах Зальцкаммергута, Бад-Ауссзее, Зальцбурга. Вот что написал один из охранников:

«Оценив место встречи, мы получили приказ — не допустить проникновения посторонних лиц в охраняемый район. 12 человек, непосредственно сопровождавших фюрера, были им дополнительно лично проинструктированы. Я был в их числе. Предупреждение: не только не реагировать на действия лиц, с которыми встретится фюрер, но и более внимательно наблюдать за действиями других охранников… Стоящий ближе к штольне часовой вдруг закричал и, сев на землю, охватил голову руками, качаясь, как пьяный. Я, несмотря на подавленное состояние, нашел в себе силы разоружить его и отвести к автомобилю».

И Шелленберг, и Риббентроп, и даже Геринг действительно свидетельствовали, что Гитлер часто выезжал в «Вольфшанце» инкогнито. И всегда после таких тайных поездок на встречи с «Высшими силами» Гитлер принимал неожиданные решения…

А в отчетах охраны и адъютантов о «Высших силах» были и такие сообщения: «Это были черные фигуры огромного роста с лицами, покрытыми темными волосами. Фюрер, как обычно, в их присутствии тяжело дышал».

Отсюда выводы, которые делают авторы «Ведомостей»:

«Таким образом, становится ясно, что внешние проявления нацизма скрывают его более глубокую суть. Она состоит в том, что подобные режимы создавались людьми, находившимися под контролем нечеловеческих сил. Ряды их пополняются из числа тех, кто занимается черной магией. Достигнув результатов, люди превращаются в нечеловеческие сущности, и возврата оттуда нет. Там то, что сильнее человека…»

Можно поздравить «Всеукраинские ведомости»: они опередили даже самого Гоголя с его «Вием» и «Вечерами на хуторе близ Диканьки». Как уже говорилось, Гитлер действительно увлекался оккультными науками, о чем, кстати, очень подробно описывается в романе Денниса Уитли «Ему помогали силы тьмы». Не буду много цитировать по сему поводу, достаточно привести лишь несколько строк, где о Гитлере говорит его преемник Герман Геринг:

«Сейчас он прислушивается только к нашептываниям Бормана и предсказаниям его астрологов… Со времени июльского путча (20 июля 1944 года) его здоровье стремительно ухудшается, но все равно он всем распоряжается, потому что окружающие люди до смерти боятся его. С головой у него явно не все в порядке. Сознание затуманенное, во время «озарений» его поведение непредсказуемо. Ничего практически не ест, поддерживает себя в более-менее приемлемой форме только благодаря наркотикам. Живет в постоянном страхе, что его убьют, мания преследования в острой форме: все у него предатели, кроме шайки его лизоблюдов. Напряжение на мозг настолько огромное, что ему необходима отдушина, способ излить свои сомнения и накопившуюся боль…»

Приведем ещё одно высказывание о Гитлере очень близкого ему человека:

«У Гитлера давно вошло в привычку пожимать руки всем и каждому… 56-летний фюрер был болен и безумно уставшим, живущим в последнее время благодаря наркотикам, которые три раза в день колол ему доктор Морелль. Волосы редкие, сильно поседевшие. Лицо нездорового серого цвета, в морщинах, глаза тусклые, прячущиеся в пухлых мешках. И только голос оставался прежним — манера говорить отрывистые фразы, властные интонации, непререкаемый тон. Он обладал гипнотической силой своих речей на слушателей».

По-моему, всем ясно, он психически больной человек. Но он гений! Злой гений. Но не дьявол и не сын Сатаны, а просто человек.

Впрочем, делайте выводы сами, уважаемые читатели, кто он на самом деле, — этот Адольф Гитлер?!