Отпор агрессору

Летом 1929 г. китайские милитаристы нарушили Мукденское и Пекинское соглашения о совместном управлении Китайско-Восточной железной дорогой и встали на путь антисоветских провокаций. 10 июля китайские белобандиты произвели налет по всей линии дороги, разгромили профсоюзы, произвели массовые аресты советских граждан. Белые эмигранты в Харбине подняли голову, начали спешно объединяться. К границе Советского Союза подтягивались белокитайские войска. Провокационные налеты на пограничные заставы стали обычным явлением. Неоднократные протесты Советского правительства оставались без внимания. Правительство Китая, подстрекаемое международной реакцией, предало интересы своего народа, нанесло тяжелый удар делу советско-китайской дружбы.

В эти тревожные дни С. С. Вострецов получил телеграмму от В. К. Блюхера. Командующий Особой Дальневосточной армией предлагал Степану Сергеевичу должность командира 18-го стрелкового корпуса. Кандидатура С. С. Вострецова на эту должность была утверждена нардомом К. Е. Ворошиловым. Вострецов не раздумывал. Быть там, где труднее и опаснее, — его девиз. Вскоре пришел приказ из Москвы — и 51-я Перекопская дивизия проводила своего командира на Дальний Восток.

Из Одессы до Читы ехать пришлось неделю. 14 октября Вострецов вместе с членом РВС ОДВА начальником политуправления Н. Е. Доненко выехали из Читы в Даурию, где Степан Сергеевич вступил в командование и начал знакомился с расположенными там частями 18-го стрелкового корпуса. Комкора можно было видеть везде: на строевом плацу и на стрельбище, в казарме и на кухне. Он вникал во все стороны жизни бойцов, подолгу беседовал с людьми, стремясь узнать все о частях. Главное — проверял боевую готовность, боевую и политическую [136] подготовку. Вечерами вместе с начальником штаба Г. И. Кассиным сидел за картой, изучая обстановку, а рано утром опять выезжал в войска.

В кавалерийской бригаде Вострецов неожиданно задал вопрос:

— Река Аргунь осенью разливается?

— Километров на пятнадцать по всей низменности, в ноябре вся замерзает.

— А подковы у лошадей на шипах?

И, узнав, что об этом не подумали, приказал перековать всех лошадей. У артиллеристов он проверял умение организовать взаимодействие с пехотой. Уделял большое внимание управлению и связи. Штаб корпуса имел телеграфную связь с Москвой, штабом ОДВА (Хабаровск) и штабом Сибирского военного округа (Новосибирск).Радиосвязь имелась с Хабаровском, Иркутском и Читой. Устойчивая телефонная и телеграфная связь была установлена со всеми соединениями и частями. Впервые в ОДВА была создана служба воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС).

На границе становилось беспокойно. Так, 30 октября С. С. Вострецов доносил В. К. Блюхеру: «Обстрел ст. Олочинская ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем продолжается восемь дней. Задерживается обмолот хлеба, срываются хлебозаготовки. Белобандиты и китайская военщина обстреливают население».

Вострецов тщательно изучал обстановку. Вместе с летчиками он вылетал на разведку и сам оценивал группировку сил, позиции белокитайцев в районе Маньчжурия, Чжалайнор. В Маньчжурии были сосредоточены части 15-й пехотной бригады, кавалерия, два бронепоезда, саперные и другие части; в Чжалайноре — 17-я пехотная бригада; по линии железной дороги на участке Цаган — Хайлар — части 3-й кавалерийской и 14-й пехотной бригад; в составе белокитайских войск находились белогвардейские отряды. Всего во вражеских войсках насчитывалось до 59 тыс. человек, что по численности превосходило советские войска в 8 раз. Белокитайцами были созданы укрепленные районы с широкой сетью окопов и ходов сообщения с укрытиями; на позициях установлены пулеметы, бомбометы и артиллерия; впереди вырыты рвы глубиной 2 — 3 м, укрепленные пулеметными точками. Белокитайское командование ставило захватнические цели. Оно готовилось внезапным ударом прорваться к Байкалу, перерезать [137] железнодорожную магистраль, взорвать на ней туннели и таким образом отрезать советский Дальний Восток. Командующий белокитайскими войсками в районе Маньчжурия, Хайлар генерал-лейтенант Лян Чжуцзян заявил иностранным корреспондентам: «Я не сомневаюсь в том, что мы разобьем Красную Армию и дойдем до Читы»{40}.

Китайские милитаристы послали в Маньчжурию агитаторов под громким названием «Отряд уничтожения СССР». Пропагандисты отряда призывали солдат и офицеров, местное население бороться с большевиками, с Красной Армией, с Советским Союзом. Они распространяли антисоветские лозунги, воззвания, плакаты с приложением карты Китая, где Приамурье, Приморье и другие советские земли значились китайской территорией.

Вострецов понял, что необходимо привести части корпуса в боевую готовность и дать сокрушительный отпор зарвавшейся китайской военщине.

Вскоре пришла директива Реввоенсовета ОДВА, подписанная 12 ноября 1929 г. В. К. Блюхером и Н. Е. Доненко. «За последнее время, — говорилось в ней, — в районе Маньчжурия, Чжалайнор происходит усиленная группировка значительных китайских и белогвардейских сил. Опираясь на созданные вокруг Маньчжурии укрепления, эти силы должны нанести удар по нашим войскам.

Ни на шаг не отступая от настойчивого курса на мирное разрешение конфликта, не изменяя общих оборонительных задач ОДВА, РВС армии решил предпринять активные оборонительные действия и, упредив противника, разгромить его группирующиеся силы.

Успех этой операции будет иметь совершенно исключительное политическое значение, выражающееся в деморализации китайских войск на всех участках, в переломе настроения беднейшей части китайского населения в нашу пользу, в создании положительного общественного мнения в Маньчжурии для ускоренного разрешения мирным путем затянувшегося конфликта. Вместе с тем это будет новой и яркой демонстрацией нашей боеготовности, решительности и превосходства Красной Армии над противниками»{41}. [138]

18-й стрелковый корпус был преобразован в Забайкальскую группу войск ОДВА. Командующим был назначен С. С. Вострецов. В состав группы кроме частей корпуса вошли 21-я Пермская стрелковая дивизия, Отдельный Бурят-Монгольский кавалерийский дивизион, танковая рота и авиагруппа (26-я эскадрилья, 6 и 25-й авиаотряды).

Изучив директиву, С. С. Вострецов с начальником штаба Г. И. Кассиным и начальником оперативного отдела Я. Я. Вейкиным разработали план операции. 14 ноября он был изложен на совещании командиров соединений и отдельных частей. Разгромить врага предусматривалось двумя последовательными ударами:

— изолируя гарнизон ст. Маньчжурия, внезапным наступлением главных сил разбить противника на укрепленном участке Чжалайнор;

— по выполнении первой задачи наступлением с востока разбить китайские части на укрепленном участке Маньчжурия.

План этот был в деталях обсужден с прибывшим в Даурию командармом В. К. Блюхером и одобрен им.

При подготовке операции Степан Сергеевич исключительное внимание уделял партийной и массово-политической работе. По его просьбе был прислан специальный вагон-редакция. Стали выходить армейская газета «Тревога» и корпусная — «Отпор», редактором которой был земляк Вострецова И. А, Искра, член партии с 1917 г. Газета приобрела большую популярность среди воинов. В частях и подразделениях с подъемом проходили партийные собрания и митинги.

В короткий срок была произведена перегруппировка войск. Части совершали тяжелые ночные марши при морозе до 30 градусов. К вечеру 14 ноября войска Забайкальской группы заняли исходные рубежи.

Операция по разгрому белокитайских войск в районе Маньчжурия, Чжалайнор началась 17 ноября.

Глубокой ночью первой выступила 5-я отдельная Кубанская кавалерийская бригада. Лихих конников вел комбриг К. К. Рокоссовский. Шли по скользкому льду широко разлившейся Аргуни. И тут бойцы поняли, как важно было перековать лошадей на подковы с шипами. К 7 часам головной 75-й кавалерийский полк вышел к железной дороге.

Неожиданно появился поезд, идущий на Хайлар. Артиллерийская [139] батарея быстро развернулась и открыла огонь. Состав замедлил ход, остановился. Китайские солдаты выскакивали из вагонов и в панике бежали кто куда. Среди захваченных в плен оказался и помощник командира 17-й пехотной бригады.

Полки 35-й Сибирской Краснознаменной стрелковой дивизии (командир П. С» Иванов) вышли из района Абагутуевского в 3 часа двумя колоннами. До железной дороги шли на юг, потом развернулись на северо-запад для наступления на укрепленные позиции врага.

В то время как 35-я стрелковая дивизия и 5-я кавалерийская бригада обходным маневром окружали китайский укрепрайон Чжалайнор, с севера начала наступление 36-я Забайкальская стрелковая дивизия (командир дивизии товарищ Баранович). Противник был зажат в железные клещи.

Командующий Забайкальской группой войск ОДВА С. С. Вострецов на своем командном пункте к исходу 17 ноября отдал распоряжение: «36-й стрелковой дивизии в тесном согласовании с 5-й кавалерийской бригадой разгромить китайский гарнизон на оборонительной полосе западнее и юго-западнее поселка Далайнор (Чжалайнор). 35-й стрелковой дивизии, наступая в полосе железной дороги, разгромить гарнизон севернее поселка. 21-й стрелковой дивизии сковать китайский гарнизон Маньчжурии с севера, главными силами отрезать ему путь на юг и юго-восток».

На следующий день начались боевые действия по выполнению поставленной задачи. Вскоре поступило донесение от комбрига К. К. Рокоссовского: «18 ноября в 9 час. 30 мин. части бригады совместно с 108-м полком перешли в наступление в общем направлении на пос. Чжалайнор. Наступление бригады было встречено сильным ружейно-пулеметным огнем. Около 11 час. сопротивление противника было сломлено и последний начал отход на поселок, для преследования которого был выброшен 73-й кавполк. В 11 час. 15 мин. бригада с боем заняла южную окраину поселка, где части завязали уличный бой с противником, засевшим в домах и упорно обороняющимся»{42}.

Вострецов внимательно следил за ходом боя. Он так писал о событиях того дня: «Около 10 час. пехота двинулась, [140] и, когда выбиваемые танками из блиндажей солдаты противника стали отходить, пехота со спешенной кавалерией начала быстро, местами бегом, наступать. Вижу, момент назрел. Сажусь в машину и еду к окопам. Около 11 час. въехал в крайний дом пос. Чжалайнор, около копей. Противник из домов поселка обстреливал наступающие части. Стрельба удалялась все дальше. К 12 час. был выслан кавполк для преследования. Поселок горел».

С упорными боями продвигались к Чжалайнору полки 36-й Забайкальской дивизии. Бойцы неоднократно поднимались в атаку и выбивали противника из укреплений.

Вспоминая эти бои, генерал армии И. И. Федюнинский позже писал: «Неожиданно в расположении нашей роты появилась легковая машина. Из нее вышел рослый человек в полушубке нараспашку... Кругом свистели пули, рвались мины, с шипением проносились снаряды, фонтанами поднималась к небу земля. Необстрелянные в боях красноармейцы прижимались к земле. А он словно не замечал опасности... Это был Степан Сергеевич Вострецов. После моего доклада Вострецов поставил задачу нашей роте — взять те сопки, которые виднелись за железнодорожным полотном»{43}.

Приказ был выполнен.

Хорошо продуманным мощным ударом была разгромлена чжалайнорская группировка врага. Первый этап операции успешно завершен.

Войска, принимавшие участие во взятии Чжалайнора, развернули наступление на запад, на ст. Маньчжурия. На этом втором этапе операции особо отличились воины 108-го Белорецкого полка и роты танков МС-1. В бою бойцы и командиры проявили массовый героизм и показали отличную боевую подготовку. Подразделения полка умело взаимодействовали с танками и приданной артиллерией.

106-й Сахалинский полк, сломив сопротивление противника, вышел на соединение с 63-м им. М. В. Фрунзе стрелковым полком 21-й Пермской дивизии. Тем самым были отрезаны пути отхода врага на юг и восток. И вторая группировка белокитайцев, сосредоточенная в укрепрайоне ст. Маньчжурия, оказалась в мешке.

Противник предпринял несколько попыток вырваться из окружения. Шесть яростных атак отбили красноармейцы [141] в течение ночи. А в шестом часу 20 ноября белокитайцы вышли со ст. Маньчжурия колонной, насчитывавшей до 4 тыс. штыков и 300 сабель. Это была их последняя попытка прорваться через ряды красных бойцов. Ураганный огонь открыли артиллерия и бронепоезда. Срочно была вызвана авиация.

«Жуткую картину представлял утренний бой 20 ноября, — писал его участник, позже генерал армии Г. И. Хетагуров. — Китайские части шли на нас одной колонной, которая растянулась на 2 — 2,5 километра. Артиллерия и пулеметы косили их ряды, но они невозмутимо продолжали движение. Падали ряды… задние продвигались и снова шли. Наконец они не выдержали нашего губительного огня. Главные силы в панике бросились обратно в город»{44}.

Не дав передышки противнику, части 21-й Пермской Краснознаменной стрелковой дивизии (командир Т. И. Ашахматов) перешли в наступление. Одновременно 108-й Белорецкий полк 36-й дивизии при поддержке танков шел на юго-запад Маньчжурии. Справа действовал 107-й Владимирский полк. Белокитайцы пытались оказать сопротивление, но безуспешно. К полудню советские части ворвались на станцию.

Вострецову доложили, что японский консул в Маньчжурии по поручению генерала Лян Чжуцзяна прибыл для переговоров.

— Поздно! — сказал Степан Сергеевич. — Теперь речь может идти только о безоговорочной капитуляции. — И продиктовал условия. А командарму В. К. Блюхеру доложил, что Забайкальская группа войск поставленную задачу выполнила.

Желая предотвратить новое кровопролитие, советское командование обратилось к китайским войскам, расположенным на станциях Цаган и Хайлар, последовать примеру генерала Лян Чжуцзяна и сложить оружие. Это мирное предложение принято не было. Однако ожидаемого наступления со стороны ст. Цаган не последовало.

Вострецов решил двинуться в район сосредоточения белокитайских войск и разгромить их. Организуя операцию, Степан Сергеевич удачно использовал опыт эшелонной войны и одновременно внес новое — свое: параллельно [142] с движением железнодорожных эшелонов вдоль дороги будет двигаться колонна, состоящая из 23 автомашин. В истории советского военного искусства это был первый случай сочетания эшелонной войны с выброской подвижного отряда в глубоком тылу противника.

Ранним утром 26 ноября выступил головной батальон 106-го Сахалинского стрелкового полка. Главные силы — части 36-й Забайкальской дивизии тремя эшелонами двинулись со ст. Чжалайнор. Впереди шли бронепоезда (№ 65, 66, 67) с платформами восстановительного отряда 9-го железнодорожного полка. Отступавшие китайские части взрывали целые участки пороги, разрушали станционные постройки, выводили из строя водоснабжение. Лишь благодаря самоотверженной работе бойцов железнодорожного полка полотно железной дороги восстанавливалось.

Движение автоколонны было связано с еще большими трудностями. Сильный мороз и пронизывающий ветер, снег, перемешанный с песком, бил в лицо. Бойцы сидели в открытых кузовах автомашин, прижавшись друг к другу.

На ст. Ваньчунь прибыли В. К. Блюхер и С. С. Вострецов. Они изучили обстановку. Командарм вернулся на ст. Маньчжурия, а Вострецов на легковой машине поехал вместе с головным отрядом. Стемнело. Ночной марш крупной автоколонны по незнакомой местности, плохим дорогам, зимой, при обстановке, чреватой всякими неожиданностями, представлял явление чрезвычайно яркое и необычное. Весьма эффектным по тем временам было зрелище движения большого количества автомашин с включенными фарами. Время от времени Вострецов останавливался, выходил из машины и наблюдал, как движутся светящиеся точки. Он сам ни разу не видел такого.

Настроение бойцов было бодрым, приподнятым. Все знали, что вместе с ними едет командующий, значит, все будет в порядке. Без сна и отдыха отряд прошел более 150 км и в 2 часа 27 ноября головные подразделения вступили в Хайлар. Белокитайцы оставили город, не вступая в бой, они бежали за Хинганский хребет.

В 8 часов первый эшелон главных сил подошел к станции. Бойцы выскакивали из вагонов в готовности встретить противника. Каково же было их удивление и радость, когда на перроне они увидели Вострецова с группой командиров и бойцов Сахалинского полка. Здесь [143] же командующий дал указания о политической линии поведения в отношении местного населения, о мерах поддержания высокой боеготовности частей и ведении разведки.

Местное население встретило красноармейцев с опаской: слишком много приходилось ему слышать клеветы о «зверствах» большевиков. Но большевики прибыли — и проявили большую заботу о трудовом народе: передали 2 тыс. пудов муки, выгрузили для бедняков 300 куб. м дров, 500 т угля...

Китайцы, трудовые люди, потянулись к красным бойцам. Они охотно шли на митинги и собрания, где политработники разъясняли им мирную политику Советского Союза, рассказывали правду о стране Великого Октября. Китаянки стали безбоязненно приводить на детские утренники своих ребятишек. С большим успехом демонстрировались в местном кинотеатре советские фильмы. В городе устанавливалась нормальная жизнь. Местные органы власти сохранились. Открылись больницы, где работали советские врачи.

В короткий срок бойцы Забайкальской группы войск ОДВА и их командующий С. С. Вострецов завоевали уважение и признательность жителей Хайлара. 29 ноября Временный комитет самоохраны города обратился с письмом к товарищу Вострецову: «Гражданину и командующему войсками Забайкалья в Хайларе. С момента вступления советских войск в Хайлар население города, много перед этим пережившее в течение нескольких дней, смогло, наконец, вздохнуть свободно: в городе восстановился полный порядок и спокойствие... в последние этапы эвакуации китайских властей и войск... начался повальный и сплошной грабеж. Население города, Совершенно терроризированное, переживало моменты смертельной тревоги. Город, подожженный с разных концов, пылал. И только приход советских войск смог установить так сильно необходимое измученному населению города спокойствие и порядок и обеспечить сохранность жизни и имущества населения»{45}.

Прибывшие в Хайлар командующий ОДВА В. К. Блюхер и член РВС Н. Е. Доненко заслушали доклад С. С. Вострецова [144] и одобрили действия войск Забайкальской группы.

Подведя итоги Маньчжуро-Чжалайнорской операции, проведенной Забайкальской группой РККА, В. К. Блюхер дал высокую оценку боевым действиям войск, руководимых С. С. Вострецовым. Несмотря на оказываемое белокитайцами небывалое по упорству сопротивление, были разгромлены полностью 15-я и17-я смешанные бригады врага. В результате боев взято свыше 8 тыс. пленных, в их числе командующий Северо-Западным фронтом генерал Лян Чжуцзян со штабом. Противник потерял убитыми около 1,5 тыс. солдат и офицеров. Советские потери: 123 человека погибло и 605 ранено.

В заключение командарм писал, что войска Забайкальской группы дрались отлично, проявляя высокую доблесть и героизм. Особо отличились конники К. К. Рокоссовского. Атакованные ими белокитайцы приходили в ужас и не могли устоять, когда на них надвигалась лавина бесстрашных красных конников, мчавшихся на лихих лошадях с обнаженными клинками. Под ст. Чжалайнор конникам пришлось действовать спешившись, и здесь они стремительно шли в атаку на врага, разили его метким огнем. Так, комсомолец Тимофей Белов, заняв удобную позицию, прицельным огнем из карабина в течение часа уничтожил 17 солдат противника. В то же время он оказал первую помощь раненому политруку эскадрона и отнес его в укрытие.

Доблесть и героизм проявляли бойцы стрелковых частей. Так, в бою вражеская пуля раздробила руку у бойца одного из полков 35-й Сибирской стрелковой дивизии Шигина. На ходу замотав раненую руку, он бросился к ( блиндажу противника и забросал его гранатами, зубами вытаскивая предохранительную чеку. Комсомольца Шигина ранило, но он продолжал бросать гранаты, пока не потерял сознание.

В бою с врагом смертью героя погиб командир взвода секретарь партийной ячейки 108-го Белорецкого полка 36-й Забайкальской стрелковой дивизии К. Д. Запарин. Он вел свой взвод в атаку и первым добежал до окопов противника, бросая в них гранаты. Разорвавшимся вблизи снарядом Запарин был контужен и засыпан землей. Попав под губительный огонь противника рота отошла на исходные позиции. Белокитайцы обнаружили Запарина и затащили в свой блиндаж, где варварски пытали. [145]