На борьбу с бандитизмом
В один из погожих сентябрьских дней С. С. Вострецов вышел из госпиталя. Покинув больничную койку, он с каким-то новым чувством смотрел на покрывшиеся багрянцем деревья, просторы полей и протекавший вблизи Днепр. Кругом было тихо, спокойно, а в памяти воскресали дни горячих боев на Буге.
Свежий утренний ветерок бодрил, и в приподнятом настроении Степан Сергеевич направился в город, в штаб Западного фронта. Однако подниматься в гору ему еще было трудно; раны не совсем зажили. Он останавливался и любовался прекрасным древним русским городом, высокими стенами бывшей крепости, старым большим собором, красивыми зданиями, парками. Вспомнил героическую многовековую историю земли смоленской: сколько чужеземных врагов встречала она и грудью защищала сердце России — Москву! Не случайно в народе Смоленск величали богатырской заставой.
В штабе Вострецов подал документы и попросил направить его в свою часть. Ему предложили другое место.
— Это не подходит, — твердо заявил Степан Сергеевич, — пошлите в мою 27-ю Омскую дивизию на любую строевую должность. Не пошлете — пойду к Тухачевскому.
— Командующего нет, — заметил работник штаба и, подумав, добавил: — Подождите, доложу члену Реввоенсовета товарищу Уншлихту. Возможно, он вас примет.
Вострецов много слышал об Уншлихте. Член партии с 1900 г., старый подпольщик, Иосиф Станиславович был активным участником Великой Октябрьской социалистической революции, занимал пост заместителя Председателя Совета обороны Литвы и Белоруссии.
Встреча с таким видным партийным работником обнадеживала. [94]
Уншлихт приветливо поздоровался с Вострецовым, предложил сесть, спросил его о самочувствии.
— Здоровье мое хорошее, товарищ член Реввоенсовета, — бодро ответил Степан Сергеевич и добавил: — Очень прошу вас направить меня в 27-ю Омскую, на фронт.
— Приятно слышать, что вы стремитесь вернуться в свою дивизию и на фронт, но обстановка изменилась. Сейчас перед нами встали новые задачи. Польское правительство пошло на переговоры, готовится соглашение о перемирии. Теперь нам нужно решать другую важную задачу — покончить с бандитизмом. Быстрейшая и полная ликвидация всех банд и остатков белогвардейщины, по определению Владимира Ильича Ленина, является делом абсолютной общегосударственной важности{18}.
Товарищ Уншлихт подчеркнул, что бандитизм охватил многие районы и в тылу Западного фронта. Кулацкие банды распространились на территории Смоленской, Витебской, Гомельской губерний. Они совершают налеты, грабят, убивают коммунистов, комсомольцев и советских работников. Особенно остро это там, где еще не успели окрепнуть Советы, где сильна кулацкая прослойка. Местное население запугано ими. Наибольшую опасность представляют банды Булак-Балаховича. Он обосновался в Польше, сошелся с ярым врагом Республики Борисом Савинковым. Вместе с ним на деньги, щедро отпускаемые Антантой, при содействии правительства Пилсудского стал формировать из бандитов и дезертиров так называемую «народную армию», которую буржуазные белорусские националисты поспешили объявить «белорусским войском». В этой «армии» насчитывается около 7 — 8 тыс. штыков, 3 тыс. сабель, 150 пулеметов, 36 орудий. По замыслу польской реакции и буржуазных националистов это войско должен овладеть Минском.
— Коммунистическая партия, Советское правительство, Владимир Ильич Ленин, — сказал Уншлихт, — принимают решительные меры по борьбе с бандитизмом во всех районах страны. На нашем Западном фронте для этой цели сформирована Отдельная стрелковая дивизия внутренней охраны Республики. Начальником дивизии назначен один из боевых и опытных военачальников, бывший командующий 10-й армией Александр Васильевич Павлов. [95]
— Павлов?! — воскликнул Вострецов. — Это же мой начдив на Восточном фронте. Стало быть, к нему. Все понял. Когда и куда выехать, товарищ член Реввоенсовета?
— Выехать нужно сегодня же. Павлову дадим телеграмму. Желаю успехов.
Получив предписание, Степан Сергеевич бодро зашагал на вокзал. Теперь путь лежал с горы вниз, и он сравнительно быстро преодолел его. Железнодорожное расписание не выдерживалось, и никто не знал, когда пойдет поезд на Полоцк. На вокзале Вострецов решил поесть. В вещевом мешке был хлеб, кусок сахара и селедка — сухой паек, выданный в госпитале на три дня. Степан Сергеевич разделил паек и съел положенное на день. Сосед-красноармеец предложил кружку кипятку.
Наконец подошел поезд. Пассажиры тогда брали состав штурмом. Люди заполняли все вагоны и тамбуры, устраивались на крышах. Вострецову удалось пробиться в вагон. До Витебска доехали благополучно, а там через Полоцк с пересадкой до ст. Глубокое. Поезд шел. медленно, часто и надолго останавливался и, где только можно, запасался топливом.
В штабе дивизии Степана Сергеевича встретил начдив. Представившись по всей форме, Вострецов, не скрывая радости, крепко пожал протянутую Павловым руку. Старые боевые товарищи долго беседовали, вспоминая бои против колчаковцев на Урале и в Сибири,
— Ну а теперь, — прервав воспоминания, сказал Павлов, — поговорим о дивизии, в которой будете служить.
Отдельная стрелковая дивизия внутренней охраны Республики (ВОХР) была сформирована по приказу командующего войсками Западного фронта от 21 августа 1920 г. На укомплектование дивизии выделено: три отдельных батальона из Смоленска, по два батальона из Витебска и Орши и один из Могилева, а также кавалерийский эскадрон, артиллерийская батарея, пулеметная команда и команда связи. Всего в дивизии насчитывается 5016 штыков и 247 сабель. Части сведены в две стрелковые бригады.
А. В. Павлов вначале оставил Вострецова у себя для поручений, затем «Степан Сергеевич стал комиссаром штаба дивизии и активно включился в партийную, агитационно-массовую работу. Он горячо пропагандировал решения IX съезда партии, который проходил в Москве [96] с 29 марта по 5 апреля 1920 г. Еще находясь в госпитале, Вострецов изучал материалы съезда. Особенно запомнилась ему яркая речь Владимира Ильича Ленина, в которой была показана руководящая роль партии в исторических победах советского народа в период гражданской войны.
«И только благодаря тому, что партия была на страже, — указывал Владимир Ильич, — что партия была строжайше дисциплинирована, и потому, что авторитет партии объединял все ведомства и учреждения, и по лозунгу, который был дан ЦК, как один человек шли десятки, сотни, тысячи и в конечном счете миллионы, и только потому, что неслыханные жертвы были принесены, — только поэтому чудо, которое произошло, могло произойти. Только поэтому, несмотря на двукратный, трехкратный и четырехкратный поход империалистов Антанты и империалистов всего мира, мы оказались в состоянии победить»{19}.
В начале ноября 1920 г. С. С. Вострецов вступил в командование 1-й бригадой. В это время развернулись операции против банд Булак-Балаховича, которые из Польши вторглись в советское Полесье, захватили г. Туров, а 10 ноября ворвались в Мозырь и, действуя по обоим берегам р. Припять, стали теснить поредевшие части 10-й стрелковой дивизии.
Командующий фронтом М. Н. Тухачевский приказал окружить и уничтожить банды Балаховича в районе Мозыря. Отдельная стрелковая дивизия ВНУС{20} под командованием А. В. Павлова развернула боевые действия в южном направлении и 17 ноября вышла в район Овруча. В тот же день 48-я дивизия освободила Калинковичи, а части 10-й дивизии отразили все атаки противника, рвавшегося на Речицу. Бои за Мозырь вела 17-я дивизия. Вся так называемая «армия» Булак-Балаховича оказалась окруженной в районе Мозырь, Речица. Банды были разгромлены.
Дивизии Павлова было приказано выйти в район {1о-воград-Волынского и сменить находящиеся там части 58-й стрелковой дивизии, которая к 20 ноября выходила к [97] государственной границе, установленной по договору с Польшей.
Вострецов собрал всех командиров и комиссаров 1-й бригады дивизии ВНУС и поставил задачи командирам частей: комбату-28 Романовскому в 6 часов выступить на Новоград-Волынский, на ст. Яблонцы сменить подразделения 58-й дивизии и взять в свое подчинение находящийся на станции бронепоезд № 90; комбату-58 Петрушкевичу с приданной артиллерийской батареей следовать на Неделище; комбату-69 Петрову следовать за 28-м батальоном, при вступлении в Новоград-Волынский приступить к исполнению обязанностей коменданта города; комбату-15 Агурину двигаться за 69-м батальоном и находиться в бригадном резерве.
На следующий день с рассветом батальоны стали выходить по своим маршрутам. Комбриг Вострецов и военком бригады Семенов с группой конников поскакали в голову колонны 28-го батальона. Комбат доложил, что его представитель уже в Яблонцах и договорился о порядке смены подразделений 58-й дивизии. Бронепоезд ждет распоряжений.
— Очень хорошо, — похвалил комбриг, — бронепоезд пусть следует впереди вашего батальона. Я поехал к Петрушкевичу.
Бойцам 58-го батальона пришлось продвигаться по разбитым проселочным дорогам, орудия и повозки часто тащили на себе, помогая лошадям. Подъехав к комбату, Вострецов узнал, что их походную заставу обстреляли из леса. В перестрелке были ранены и схвачены.два бандита. На допросе они показали, что их было человек тридцать. Они стремились пробраться на запад, в Польшу, но везде натыкались на красноармейцев. Скрывались в лесах и совершали налеты на ближайшие деревни.
— Грабили... — сердито заметил Вострецов. — Как вы упустили этих мерзавцев?!
— Они ускакали на лошадях... — оправдывался Петрушкевич.
Части бригады, пройдя свыше 40 км, к исходу дня 20 ноября сменили подразделения 58-й дивизии и остановились на ночлег. Отдых был коротким. На заре Вострецов поднял бригаду и двинул ее к Новоград-Волынскому. Так военные дороги привели Степана Сергеевича на Украину. Тут он активно боролся с петлюровцами и другими бандами. Правительство Украины объявило борьбу с [98] бандитизмом. Это было такое же государственно важное дело, каким был фронт борьбы с белогвардейщицой и каким стал фронт борьбы с хозяйственной разрухой.
В декабре 1920 г. А. В. Павлов был направлен на борьбу с бандитизмом в Тамбовскую губернию. С. С. Вострецова назначили командиром 135-й бригады 45-й Краснознаменной Волынской стрелковой дивизии, которая входила в состав Вооруженных Сил Украины и Крыма, возглавляемых М. В. Фрунзе.
В Красной Армии шла демобилизация и реорганизация. Нелегко было переходить на мирное строительство в условиях разрухи и голода. Вострецов со свойственной ему энергией и настойчивостью взялся за дело. Он много труда вложил в налаживание быта и организацию учебы красноармейцев и командиров, заботился о партийно-политической и культурно-просветительной работе в частях. В короткий срок были отремонтированы казармы, созданы учебные поля, оборудованы стрельбища
В июне 1921 г. неожиданно пришла телеграмма. Вострецова отзывали в Москву для нового назначения. Сборы были недолгими. В Киеве он узнал, что вызывает его товарищ Уншлихт, заместитель председателя ВЧК. По постановлению Совета Труда и Обороны, подписанному В. И. Лениным 24 ноября 1920 г., на особые отделы ВЧК была возложена ответственность за организацию охраны государственной границы. «Не иначе как в пограничные части меня прочат», — невольно подумал Степан Сергеевич. И он не ошибся. В Москве его приветливо встретил И. С. Уншлихт.
— Вот и опять встретились, — здороваясь, сказал Иосиф Станиславович. — гад сообщить, что вы назначаетесь начальником Управления войск ВЧК по охране границ Сибиря.
Товарищ Уншлихт подробно рассказал Вострецову о пограничной службе. Он подчеркнул, что за созданием пограничных войск, разработкой принципов охраны границ внимательно следит Ленин. Еще 28 мая 1918 г. Владимир Ильич подписал Декрет Совета Народных Комиссаров об учреждении пограничной охраны. На пограничников, как политических бойцов, накладывается особая ответственность, ибо охрана границы в условиях капиталистического окружения носит политический характер. Все это требует от воинов погранвойск высокой сознательности, постоянной революционной бдительности, мужества [99] и выдержки, дисциплинированности и профессионального чекистского мастерства.
— Все это у вас есть, — сказал в заключение И. С. Уншлихт. — А теперь зайдите к начальнику штаба войск ВЧК товарищу Ефимову.
Н. А. Ефимов был предупрежден о приходе Вострецова. Он подготовил карту Сибири и последние сводки.
— В подчинение Управления, начальником которого вы назначаетесь, — поздоровавшись, сказал Ефимов, — входят семь отдельных стрелковых батальонов, два кавалерийских эскадрона, 32, 33 и 34-я пограничные бригады и авиакрыло.
Разложив на столе карту, начальник штаба ознакомил Вострецова с событиями на Дальнем Востоке и в Сибири. Обстановка была сложная и тревожная. Изыскивая новые способы продолжения агрессии против Советской республики и ДВР, империалисты старались использовать остатки белогвардейских банд и различные контрреволюционные организации. В марте 1921 г. в Порт-Артуре, а в апреле в Пекине были созваны совещания представителей изгнанных за рубеж 0анд атаманов Семенова и Анненкова, генерала Бакича, барона Унгерна и других. Они обсудили план вторжения в Советскую Россию и ДВР. В этом плане главная роль отводилась барону Унгерну. Под его командованием была конно-азиатская дивизия (до 5 тыс. штыков и сабель), сосредоточенная в Монголии. Там же находились и другие силы белогвардейцев.
Боевые действия по отражению налетов белобандитов на советскую границу начались в 20-х числах мая 1921 г.
Унгерн выступил в двух направлениях; первой бригадой, под командованием самого барона, — на Кяхту, Троицкосавск вдоль долины р. Селенга; второй бригадой, под командованием генерала Резухина, — на ст. Желтуринская.
Бандитские налеты с территории Монголии совершали: бригада полковника Казагранди — на иркутском направлении; отряд Казанцева — на красноярском направлении; отряд есаула Кайгородова — по долине Иртыша на алтайском направлении.
Из северо-западного Китая (Синьцзяна) в направлении на Семипалатинск были нацелены банды Бакича и Анненкова; из Маньчжурии через Амур на Благовещенск шли казаки генерала Глебова.
Помощник главнокомандующего вооруженными силами [100] по Сибири В. И. Шорин, командующий 5-й армией М. С. Матиясевич и главком НРА ДВР Г. X. Эйхе приняли меры по отражению нападения белогвардейских банд и их разгрому.
Получив документы, Степан Сергеевич, не теряя времени, выехал в Омск. Дорога была по тем временам далекая и долгая. Поезда шли чрезвычайно медленно. Чем ближе подъезжали к Волге, тем чаще на станциях встречались истощенные люди. В Поволжье была засуха. Все было мобилизовано на. помощь голодающим. Шли эшелоны с хлебом, санитарные поезда. Тяжелое время переживала молодая Советская республика. Разруха в промышленности и на транспорте. В деревне кулаки прятали хлеб. Враги Советской власти пытались использовать напряженную обстановку в стране, поднимали кулацкие мятежи. Империалисты возлагали большие надежды на контрреволюционный кронштадтский мятеж. Они думали превратить Кронштадт в плацдарм для новой интервенции против Советской России. Разгром этого мятежа выбил у них надежду на осуществление авантюристических планов. В операции по разгрому мятежников в составе 7-й армии участвовала и 27-я Омская Краснознаменная стрелковая дивизия. Ее бойцы, товарищи Вострецова, штурмом брали морскую крепость, наступая по льду Финского залива.
В Омске Вострецова принял помощник главкома по Сибири В. И. Шорин, ознакомил с обстановкой и предложил немедленно приступить к работе по налаживанию пограничной службы.
Степан Сергеевич решил прежде всего побывать в подчиненных ему пограничных частях, проверить несение службы, на месте познакомиться с личным составом, помочь в необходимом. Недоставало многого. Не хватало теплого обмундирования и обуви, продовольствие доставлялось с перебоями. Пограничные заставы в большинстве своем размещались в землянках. Однако, стойко преодолевая невзгоды, пограничники зорко охраняли государственную границу, одновременно очищая окрестности от остатков белогвардейских банд и устанавливая твердый революционный порядок в пограничной золе, проявляя при этом мужество и отвагу, присущие чекистам{21}. [101]
На Дальнем Востоке, в Приморье, еще шла гражданская война. И Степан Сергеевич решил, что его место — в войсках, там, где идут бои. По настойчивой просьбе он был назначен командиром 104-й бригады 35-й стрелковой дивизии, дивизии, разгромившей банды барона Унгерна.
Ранней весной 1922 г. с Вострецовым случилась беда. Он переезжал одну из таежных рек Забайкалья и чуть не утонул. Под лошадью треснул лед, и Степан Сергеевич с трудом выплыл на берег. В результате такого «купания» от тяжело заболел. И только в июне его выписали из госпиталя{22}.
С. С. Вострецову предложили должность помощника командира 2-й Приамурской стрелковой дивизии. Он согласился и выехал в Хабаровск, где находился штаб дивизии.