Необычно рано выпал в этот год снег в средней полосе. Свежий, еще не успевший потемнеть, он тонким покрывалом лежал на ветвях деревьев. Нет-нет да и проглядывали сквозь него то ярко-красные, то желтые, а где и зеленые листья. Постепенно снег скрывал и эти последние приметы ушедшего лета. Молчаливым становился лес, прятавший теперь этот ставший, как и многие другие, энским аэродром.

У края его между деревьев вытянулось длинное, в один этаж строение. Было сколочено оно на скорую руку. Здесь располагался штаб, и здесь же в просторной комнате — ее кто-то однажды назвал залом — коротали время летчики.

Посредине «зала» стоял бак из-под бензина, превращенный в печку. Сегодня в «зале» было особенно людно. Погода была явно нелетная.

— А у нас, скажу я вам, — продолжал прерванный спор рослый летчик с тремя кубиками на петлицах, — всегда летали в такие дни... Как только видишь, что небо к непогоде или снег, так уж знали: жди команды на взлет.

— Где это такие порядки? — прервал его только что вошедший с улицы майор.

— В Витебске... [6]

— Ну, в Витебске это дело известное... Батя, тот любил, чтобы потруднее. Как на войне. Вот и воюем...

Да, четвертый месяц шла война. Именно к ней многих из них и готовил человек, о котором они только что говорили, — Яков Владимирович Смушкевич.

...Стартуя один за другим, самолеты брали курс на запад. Быть может, это был первый маршрут на запад тех, кто улетал в эту ночь. Среди многих маленьких точек на карте, через которые лежал их путь, была одна, такая же неприметная — Витебск. Но для многих из них это не просто точка на карте. Это молодость, это начало пути в небо... Вглядишься в нее — и в памяти встает этот город, каким они увидели его впервые летом 1931 года.