Содержание
«Военная Литература»
Биографии

3. Накануне войны. Возрождение флота

Личный боевой опыт, изучение хода русско-японской войны, особенно действий военно-морского флота, его тягчайших поражений привели А. В. Колчака к важным выводам. В дальнейшем его деятельность чрезвычайно благотворно скажется на перестройке флота, системы руководства им. Но на первых порах после излечения все мысли Колчака были поглощены наукой. Он принимается за обработку материалов полярных экспедиций, ибо Академия наук ждет их с нетерпением. Ее президент Великий князь Константин Константинович в декабре 1905 г. писал морскому министру: «Окончание экспедиции лейтенанта Колчака совпало с началом военных действий на Дальнем Востоке, вследствие чего офицер этот счел своею нравственной обязанностью принять участие в войне и отправился с разрешения моего и своего морского начальства прямо из Иркутска на эскадру Тихого океана. Явившись в половине марта 1904 г. в Порт-Артур, он оставался там во все время осады, а после сдачи крепости возвратился через Японию и Канаду в начале июня 1905 г. в С.-Петербург совершенно больным от полученной им раны и суставного ревматизма». Президент просил министра вновь прикомандировать лейтенанта к Академии до 1 мая 1906 г. для обработки гидрографических и картографических результатов экспедиций. Высокая оценка президентом Академии личных и научных данных Колчака базировалась не только на собственных умозаключениях, но и на отзывах специалистов. В частности, на оценке результатов последней экспедиции начальником Главного гидрографического управления, который писал: «Между тем материалы охватили работы по описи берегов, промеру, гидрологии сибирских морей, наблюдения над льдом, астрономические и магнитные наблюдения, выполненные во время плавания и санных поездок, и имеют значение как для научных, так и для практических целей полярного плавания, в частности же для исправления на картах контура берегов северо-восточной части Сибирского материка от острова Диксона до устья реки Лены». Просьба президента морским министром была удовлетворена.

Материалы экспедиций были чрезвычайно богаты. Для их обработки понадобились многолетние усилия и русских, и иностранных ученых. Этим занималась специальная комиссия Академии наук (существовала до 1919 г.). Публикация результатов производилась отдельными выпусками, соединяемыми потом в тома. В связи с октябрьскими событиями 1917 г. это дело так и не было завершено. А. В. Колчаку надлежало прежде всего привести в порядок документацию, составить более подробные отчеты, обработать и опубликовать те результаты экспедиций, которые полностью или в основном были результатом его собственных наблюдений.

А. В. Колчак выполнил основную работу по приведению в порядок материалов двух экспедиций, их обобщению, составлению отчета. Но проделанная работа далеко выходила за рамки отчетов. Обобщения, научные наблюдения позволили создать ряд глубоких научных работ.

Им была написана и опубликована в «Известиях» Академии статья «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряженная Академией Наук для поисков барона Толля». Немыслимо дерзкая экспедиция А. В. Колчака, совершенная при этом без человеческих потерь, в отзыве академика Ф. Б. Шмидта была расценена, как «необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого было сопряжено с трудом и опасностью». Вместе с тем высоко оценены были и географические открытия и научные достижения. В 1906 г. Императорским географическим обществом А. В. Колчаку была присуждена высшая награда — Большая Константиновская Золотая медаль. В феврале того же года он избирается действительным членом этого общества. Имя Колчака становится широко известным, и не только в научных кругах. Его именем, как уже говорилось, был назван открытый во время первой экспедиции на северо-востоке Карского моря остров и мыс. Под таким именем они фигурировали и на советских картах, пока, спохватившись, все переименовывавшие советские власти не дали им в 1939 г. имена другого участника экспедиции — С. И. Расторгуева и писателя К. К. Случевского. Надо надеяться, что им будет возвращено имя его открывателя и справедливость восторжествует.

А. В. Колчак составил краткое описание яхты «Заря», детально охарактеризовал ее, как тип корабля, предназначенного для плавания во льдах, но не вполне надежного. В дальнейшем Александр Васильевич обстоятельнее займется теорией и практическими проблемами кораблестроения и в этой сфере деятельности достигнет существенных результатов. Одним из практических результатов полярных экспедиций и плодом последующей кабинетной работы Колчака явилось издание в 1906–1908 гг. четырех карт. В 1907 г. в переводе Колчака был опубликован труд датского физика и океанографа М. X. К. Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды». В 1909 г. Колчак опубликовал монографию «Лед Карского и Сибирского морей». «Основанием для этого исследования, — поясняет он в предисловии, — служат наблюдения над льдом в Карском и Сибирском морях, а также в районе Ледовитого океана, расположенном к северу от Новосибирских островов, произведенные Русской полярной экспедицией в течение 1900, 1901, 1902 и 1903 гг. Он не успел довести до издания другую монографию — о картографических работах Российской полярной экспедиции, и еще некоторые научные работы.

А. В. Колчак мечтал об открытии северного морского пути и вносил вклад в его подготовку. Но он и ранее, и особенно после столь неудачно закончившейся для России войны буквально разрывался между полярными, научными исследованиями и военно-морским делом. Острые проблемы военного строительства в России влекли его все больше.

По окончании срока прикомандирования к Академии наук А. В. Колчак приступил к офицерским обязанностям в Морском Генштабе (с 1906 г. А. В Колчак был начальником статистического отдела, а с 1909 г. — отдела по разработке стратегических идей защиты Балтики.). А они теперь оказались обусловленными тем, что Колчак, как и многие офицеры, тяжело переживал позорное поражение и фактическую гибель флота в войне. Но в отличие от большинства других он тщательно продумывал пути и способы возрождения и реорганизации флота. Колчак, можно сказать, не по чину оказался вдруг одной из ключевых фигур в этом деле. Его талант засверкал новыми гранями. Как генератор идей и организатор, он проявляет большую волю, оказывает влияние не только на офицерскую молодежь, но и на ветеранов флота, его адмиральский эшелон. Между двумя войнами — русско-японской и первой мировой — Колчак все определеннее выступает в роли воссоздателя и реформатора военно-морского флота России. По инициативе его единомышленников, молодых офицеров, создается Петербургский военноморской кружок. Члены этого кружка добились полулегального признания и определенной поддержки со стороны морского министра. В Николаевской морской академии группе было предоставлено помещение, кое-какие средства. Колчак вслед за лейтенантом А. Н. Щеголевым и капитаном 2-го ранга М. Римским-Корсаковым долгое время был председателем этого кружка, будучи капитан-лейтенантом, и лишь позднее, в разгар этой работы, 13 апреля 1908 г. ему присваивается звание капитана 2-го ранга. В 1907 г. в своем кружке, переведенном в Морской Генштаб, А. В. Колчак выступил с докладом «Какой нужен Русский флот» , в котором отмечалось: «России нужна реальная морская сила, на которую могла бы опереться независимая политика, достойная великой державы, и на которой могла бы быть основана неприкосновенность ее морских границ, то есть такая политика, которая в необходимом случае получает подтверждение в виде успешной войны. Эта реальная сила лежит в линейном флоте, и только в нем, по крайней мере в настоящее время мы не можем говорить о чем-либо другом». В статье «Современные линейные корабли» он развивал эту же ключевую для судеб Российского флота идею.

Колчак впоследствии так характеризовал работу кружка: «...Мы занялись прежде всего разработкой вопроса, как поставить дело воссоздания флота на соответствующих научных и правильных началах. В результате этого, в конце концов мною и членами этого кружка была разработана большая записка, которую мы подали министру по поводу создания морского генерального штаба, т. е. такого органа, который бы ведал специальной подготовкой флота к войне, чего раньше не было: был морской штаб, который ведал личным составом флота — и только... К поданной записке отнеслись очень сочувственно, и весною, приблизительно в апреле 1906 года, он был осуществлен созданием Морского Генерального штаба. В этот штаб вошел и я, в качестве заведывающего балтийским театром».

Колчак был и экспертом комиссии по обороне, начавшей в это время свою работу Государственной думы. Он выступал с докладами и в комиссии, и в различных общественных собраниях. В проведении в жизнь новых передовых идей Колчак проявлял настойчивость и компетентность. Задолго до 1914 г. он, как и его единомышленники, сделал правильные прогнозы, утвердился во мнении, что предстоит война именно с Германией и почти точно предсказал дату ее начала. «Еще в 1907 г., — отмечал А. В. Колчак, — мы пришли к совершенно определенному выводу о неизбежности большой европейской войны. Изучение всей обстановки военно-политической, главным образом германской, изучение ее подготовки, ее программы военной и морской и т. д. — совершенно определенно и неизбежно указывало нам на эту войну, начало которой определяли в 1915 году, указывало на то, что эта война должна быть. В связи с этим надо было решить следующий вопрос. Мы знали, что инициатива в этой войне, начало ее, будет исходить от Германии; знали, что в 1915 году она начнет войну. Надо было решить вопрос, как мы должны на это реагировать».

Обращает на себя внимание и такая самооценка Колчаком своей позиции, данная в автобиографии: «Эту войну я не только предвидел, но и желал, как единственное средство решения германо-славянского вопроса, получившего в этот период большую остроту, благодаря балканским событиям».

Между тем в правительственных кругах и в Государственной думе предлагаемые Колчаком, Морским Генеральным штабом меры понимания и поддержки долго не находили. Многие рассчитывали на союз с Германией, считали предположение о войне с ней ошибочным. Но позиции эти шаг за шагом разрушались. И в этом первостепенная заслуга Колчака. Речи его были замечательными, логичными, убедительными, покоряли глубиной мыслей, аргументов, расчетов.

До нас дошли воспоминания члена Государственной думы генерала Н. В. Савича о выступлениях Колчака, его участии в работе думского Комитета по государственной обороне, в котором председательствовал лидер партии 17 Октября (октябристов) А. И. Гучков. Савич отмечает, что в Морском Генеральном штабе, который возглавил Л. А. Брусилов, в 1907 году произведенный в контр-адмиралы, «собралось все то лучшее из молодежи, что смогли выделить уцелевшие остатки боевого флота. Тут кипела жизнь, работала мысль, закладывался фундамент возрождения флота, вырабатывалось понимание значения морской силы, законов ее развития и бытия. Вот с этими-то элементами морского ведомства нам и пришлось впервые столкнуться в ноябре 1907 года. ...И среди этой образованной, убежденной, знающей свое ремесло молодежи особенно ярко выделялся молодой, невысокого роста офицер. Его сухое, с резкими чертами лицо дышало энергией, его громкий мужественный голос, манера говорить, держаться, вся внешность — выявляли отличительные черты его духовного склада, волю, настойчивость в достижении цели, умение распоряжаться, приказывать, вести за собой других, брать на себя ответственность. Его товарищи по штабу окружали его исключительным уважением, я бы сказал даже, преклонением; его начальство относилось к нему с особым доверием. По крайней мере во все для ведомства тяжелые минуты — а таких ему пришлось тогда пережить много — начальство всегда выдвигало на первый план этого человека, как лучшего среди штабных офицеров оратора, как общепризнанного авторитета в разбиравшихся вопросах. Этим офицером был капитан 1-го ранга (в то время А. В. Колчак был еще капитаном 2-го ранга) Александр Васильевич Колчак...Колчак того времени имел громадное влияние...» Возрождение флота, получение огромных средств на строительство мощных кораблей, реорганизация управления военно-морскими силами, освоение новых методов ведения боевых действий — все это было во многом и личной заслугой штабного работника, капитана 2-го ранга А. В. Колчака. Тот же Савич, занимавшийся делами вооружений, так и писал: «Колчак внес свой крупный и плодотворный вклад в дело, которое ему было так дорого».

Путь к достижению этих целей был нелегким. Дело с ассигнованиями на нужды военноморского флота, весь процесс его реорганизации затормозился, даже чуть было не сорвался в связи с тем, что морским министром в начале 1909 г. был назначен С. А. Воеводский, и вместе с тем вскоре умер начальник Морского Генерального штаба Л. А. Брусилов. С. А. Воеводский вступил в ссору с Государственной думой, начал переделывать запущенную уже в действие программу строительства кораблей и возрождения флота вообще. Дело, за которое так долго, упорно и, в конечном итоге, успешно боролся Колчак, затормозилось. Он был до глубины души возмущен этими обстоятельствами. «На меня это, — отмечал он, — подействовало самым печальным образом, и я решил, что при таких условиях ничего не удастся сделать, и потому решил дальше заниматься академической работой. Я перестал работать над этим делом и начал читать лекции в Морской академии, которая была тогда образована. Я читал лекции несколько месяцев и решил, что лучше вернуться к научной работе».

Колчак по-прежнему остро интересовался проблемами севера, северного морского пути, входил в одноименную комиссию. Как уже отмечалось, он продолжал научные исследования. Главное гидрографическое управление морского министерства возглавлял генерал-майор А. И. Вилькицкий, являвшийся также полярным исследователем, хорошо знавшим А. В. Колчака. Он рассматривал вопрос об исследовании и открытии Великого Северного пути из Атлантического в Тихий океан.

Проявлял к этому интерес и Совет Министров России. На заседании Совета Министров 7 апреля 1908 г. было признано необходимым «в возможно скором времени связать устья Лены и Колымы с остальными частями нашего Отечества как для оживления этого обширного района Северной Сибири, отрезанного ныне от центра, так и для противодействия экономическому захвату этого края американцами, ежегодно посылающими туда из Аляски свои шхуны для меновой торговли с прибрежным населением».

А. И. Вилькицкий, поддержанный правительством, решил организовать экспедицию и сделал А. В. Колчаку предложение включиться в ее подготовку и быть в числе руководителей. Колчак принял это предложение. Продолжая службу в Генеральном штабе, он вместе с Ф. А. Матисеном разработал проект экспедиции и подал его Вилькицкому. В нем важное место отводилось использованию стальных судов ледокольного типа, причем не таких, как «Ермак». Тот рассчитан был на ломку льда. Но океанский полярный лед никакое судно ломать, колоть было не в состоянии. Целесообразней была конструкция, рассчитанная на раздавливание льда, с использованием для этого веса корабля. Опыт участия в экспедициях, изучение недостатков конструкций яхты «Заря» и «Ермака», построенного по идее и под руководством С. О. Макарова, натолкнули Колчака и его друзей на мысль о постройке кораблей типа «Фрама» Ф. Нансена. Но в противоположность «Фраму» новые корабли должны были иметь стальной корпус. Это была идея того типа ледокола (фактически «ледодава»), которая легла в основу ледокольного флота в последующем и находится на вооружении кораблестроителей поныне.

Проект Колчака был одобрен. Он добился освобождения в Морском Генштабе и причисления к Главному гидрографическому управлению. 26 апреля 1909 г. Колчак выступил с докладом «Северовосточный проход от устья реки Енисея до Берингова пролива» в Обществе изучения Сибири и улучшения ее быта. Докладчик рассказал об экспедициях В. Беринга, Ф. П. Врангеля, П. Ф. Анжу, Н. А. Норденшельда, Ф. Нансена, Э. В. Толля, остановился на физико-географической и метеорологической обстановке, условиях навигации и требованиях, предъявляемых к судам. Информация и суждения его были восприняты и оценены по достоинству. К нему все определеннее «прилипало» почтительное призвание «Колчак-полярный».

Еще будучи генштабистом и позднее А. В. Колчак исключительно большое внимание уделяет подготовке экспедиции, особенно конструированию и строительству ледокольных судов. «Я считал необходимым иметь, — рассказывал Колчак потом, — два таких судна, чтобы избежать случайностей, неизбежных в такой экспедиции... Все свободное время я работал над этим проектом, ездил на заводы, разрабатывал с инженерами типы судов».

Ближайшим помощником А. В. Колчака был Ф. А. Матисен, участвовавший вместе с ним в экспедиции барона Э. В. Толля. По чертежам корабельного инженера Р. А. Матросова, который хорошо воспринял и усвоил изложенную ему идею, на Невском судостроительном заводе в Петербурге были заложены два ледокольных судна — «Таймыр» и «Хатанга», сразу же переименованная в «Вайгач». За их строительством постоянно наблюдал Колчак.

Говоря об участии Колчака в разработке типа ледоколов, в последующем строительстве военных кораблей, следует указать на познания его в технике. Будучи еще кадетом, гардемарином, Колчак много времени проводил на Обуховском заводе, изучал металлургическое дело, технологию, даже освоил специальность слесаря. Приобретенные тогда познания и навыки существенно помогали теперь.

В 1909 г., летом, ледоколы были спущены на воду. Водоизмещение судов было одинаковым — по 1200 тонн. «Вайгач», которым предстояло командовать Колчаку, имел длину 54 и ширину 11 метров, скорость — 10,5 узла. Корабли были хорошо оборудованы для проведения исследований. Будучи построенными военным ведомством, они считались военными, имели на вооружении пушки и пулеметы. Степень надежности, непотопляемости их была небывало высокой, и они долго и надежно служили исследовательским и спасательным целям, позволили сделать крупнейшие открытия. В частности, в 1913 г. капитан 2-го ранга Б. А. Вилькицкий открыл архипелаг Северная земля, а в 1914–1915 гг. был проложен Северный морской путь. «Вайгач» затонул в 1918 г., наскочив на подводную скалу в Енисейском заливе, а «Таймыр» плавал долго, в 1938 году он участвовал в снятии с льдины полярной станции папанинцев. К сожалению, в советской литературе заслуги Колчака перед Отечеством в создании этих судов и в развитии ледокольного флота вообще замалчивались. Как и другие его заслуги.

К осени 1909 г. корабли были приготовлены к плаванию на Дальний Восток. В смете снаряжений экспедиции Колчак определил ее цели: «Эти транспорты, приняв полный запас угля со специально посланного для этой цели судна, используют навигационный период на гидрографические работы в районе Берингова пролива до устья реки Лены и ко времени прекращения плавания в Ледовитом океане уйдут во Владивосток с тем, чтобы в следующем году продолжать дальнейшие работы по исследованию Северного Ледовитого океана».

27 октября 1909 г. корабли направились из Петербурга через Суэцкий канал во Владивосток («Вайгач» под командой А. В. Колчака и «Таймыр» — Ф. А. Матисена). Уже на пути следования проводились научные наблюдения. 3 июля 1910 г. суда прибыли во Владивосток, несколько позже, чем следовало, для осуществления плавания в Арктику. Во Владивосток сушей еще позднее — 9 августа — прибыл и начальник экспедиции полковник И. С. Сергеев. Причиной задержки послужила длительная остановка судов в Гавре для устранения конструктивных недостатков судов и аварийной неисправности на «Таймыре» (в связи с этим Матисен был отозван и заменен А. А. Макалинским).

А. В. Колчак горел идеей открытием Северного пути, заражал ею и других.

Во время остановки «Вайгача» в Петропавловске-Камчатском на корабль поднялся Е. Шильдкнехт, также моряк, штурманский офицер с транспортного судна «Колыма». Ему очень хотелось осмотреть пришвартованный необычный ледокольный корабль. Колчак сам знакомил офицера с судном. «Показав мне весь корабль, — вспоминал Шильдкнехт; — он не ограничился этим, а пригласил меня к себе, вытащил кучу чертежей и прочел мне целую лекцию о конструкции ледоколов, условиях образования льдов и торосов и предполагаемых возможностях плавания Северным путем. Обладая колоссальной эрудицией как общей, так и в этом специальном вопросе, Колчак сделал свою лекцию настолько, не скажу даже интересной, а просто увлекательной, что я не заметил, как пролетели два часа, проведенные с ним. Это побудило меня хлопотать о назначении на ледоколы и действительно Штаб Сибирской флотилии назначил меня на «Таймыр», где я пробыл зиму 1911 года». Главное гидрографическое управление на навигацию 1910 г. поставило ограниченные задачи: пройти в Берингов пролив и обследовать его район, имея основным пунктом для съемок и больших астрономических наблюдений мыс Дежнева, на зимовку вернуться во Владивосток. Главная часть программы откладывалась на весну 1911 г. Задание было частично выполнено, необходимые научно-исследовательские работы в районе мыса, в которых участвовал и Колчак, завершены. По возвращении во Владивосток Л. В. Колчак узнал о благоприятных переменах в морском министерстве. Новый начальник Морского Генерального штаба князь А. А. Ливен, как и Л. А. Брусилов, разделял взгляды прогрессивно настроенных офицеров. Повысилось влияние товарища министра и представителя министерства в Государственной думе капитана 1-го ранга (с 1911 г. — контр-адмирала) И. К. Григоровича. Недовольство действиями министра С. А. Воеводского нарастало. Чуть позднее, в 1911 г., он был смещен и его кресло занял И. К. Григорович. Колчака просили приехать в Петербург и продолжить работу в Генеральном штабе по проведению в жизнь судостроительной программы. После некоторого колебания Колчак на предложение ответил согласием и зимой приехал в столицу.

Экспедиционные работы в следующем году были продолжены без него, но с использованием и его идей, под руководством И. С. Сергеева, затем Б. А. Вилькицкого. В 1911–1915 гг. экспедиция изучила наиболее трудный для плавания участок у берегов Таймыра, открыла пролив Б. А. Вилькицкого, Землю императора Николая II (потом — Северная земля), остров царевича Алексея (мыс Таймыр), остров А. И. Вилькицкого и другие, сделала практические шаги по прокладыванию трассы Северного морского пути. Затем этот путь — от Владивостока до Архангельска был проложен. Основные работы были проведены уже под руководством Б. А. Вилькицкого. Хотя многие материалы экспедиции в июле 1918 г. при подавлении антибольшевистского выступления в Ярославле погибли, все же оставшаяся их часть использовалась потом при освоении Арктики еще целые десятилетия. Картами и лоциями экспедиции полярники пользовались и в 30-е годы.

На этом непосредственная, столь плодотворная и значимая деятельность А. В. Колчака, как полярного путешественника и исследователя закончилась. Однако мысли о далеком сибирском севере его не оставляли. Он, в частности, в 1912 г. участвовал в обсуждении плана экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу, указывал на его серьезные недостатки.

Будучи в 1918–1920 гг. Верховным правителем России и находясь в Сибири, он также проявлял большой интерес и заботу об исследовании Заполярья. Тогда же — в 1910 г. — задуманное в изучении севера, арктических морей было прервано Колчаком, что называется на полпути из-за не менее важных для страны дел — укрепления ее обороны, флота, предупреждения его разгрома несравненно более мощным флотом Германии. Тем не менее, и то, что было сделано, заслуживает глубокой благодарности потомков. Академик Ф. Н. Чернышев, участник Шпицбергенской экспедиции, отмечал, что даже «норвежцы не решаются делать такие отважные путешествия, как А. В. Колчак».

Со времени возвращения в Морской Генеральный штаб на прежнюю должность начальника оперативного отдела по Балтийскому флоту, А. В. Колчак на протяжении 1911–1912 гг. проделал исключительно большую работу. Он главным образом осуществлял доводку судостроительной программы и ее реализацию, как и подготовку флота к войне в целом. Теперь работа была более плодотворной, ибо исчезли прежние препоны. По этой программе, соавтором которой был А. В. Колчак, строились корабли мощные, быстроходные, маневренные, с сильным вооружением. Потом, уже во время войны, стали вступать в строй линкоры типа «Севастополь», сверхдредноуты — крейсера типа «Измаил», новые подводные лодки и т. д.

В осуществлении судостроительной программы Колчак особенно тесно взаимодействовал с Н. О. Эссеном, вице-адмиралом, последователем С. О. Макарова. В 1911 г. Эссен был назначен командующим Балтийским флотом, а в 1913 г. он получил звание адмирала. Он прилагал большие усилия к подготовке флота к войне с Германией, к укреплению защиты Кронштадта и других морских баз от атак предполагаемого противника.

В 1912 г. Н. О. Эссен предложил А. В. Колчаку перейти в действующий флот. К этому времени Колчак счел свои задачи по судостроительной Программе и по подготовке флота к войне выполненными, штабной работой стал тяготиться и предложение Эссена встретил заинтересованно. Он дал согласие и был переведен в Балтийский флот. Колчак вступил в командование эскадренным миноносцем «Уссуриец». Через год командующий флотом предложил ему должность флаг-капитана, равнозначную сухопутной должности генералквартирмейстера. И на это предложение Колчак ответил согласием. Одновременно он командует первоклассным эскадренным миноносцем «Пограничник». Флаг командующего флотом находился на броненосном крейсере «Рюрик». Один из лучших миноносцев «Пограничник» под командованием флаг-капитана постоянно находился при флагмане. Нередко командующий находился и на «Пограничнике» (в августе 1913 г. на «Пограничнике» Эссен с участием Котика принимал Николая II с его свитой. Затем Колчак участвовал в завтраке на царской яхте «Штандарт»). Колчак деятельно участвовал в подготовке флота к выполнению программы военных действий.

С декабря 1913 г. Колчак — капитан 1-го ранга.

Весной 1914 г. Н. О. Эссен, оставляя А. В. Колчака в должности флаг-капитана, перевел его непосредственно в свой штаб, освободив от командования миноносцем. «В воздухе пахло войной». Опасность ее становилась все более реальной. Колчак, как один из ближайших помощников командующего флотом, целиком сосредотачивается на приготовительных мерах к войне. Он посещает, инспектирует отряды флота, базы, продумывает меры защиты, минирования и т. д.

До начала войны и боевых действий флота оставались считанные недели, дни...

Дальше