Глава шестая.

Офицеры Кригсмарине

Эрих Редер, Герман Бем, Вильгельм Маршалл, Гюнтер Лютьенс, Карл Дениц, Гюнтер Прин, Иоахим Шепке, Отто Кречмер, Вольфганг Лют, Эрих Топп, Энгельберт Эндрас

ЭРИХ РЕДЕР родился 24 апреля 1876 года в небольшом курортном местечке Вандсбек неподалеку от Гамбурга, где его отец преподавал в частной школе английский и французский языки. Дед Эриха по материнской линии, Альберт Хартман, состоял придворным музыкантом при королевском дворе, а мать привила сыну любовь к музыке, которую тот пронес через всю жизнь{1}.

Весной 1889 года доктора Редера перевели в маленький городок Грюнберг в Силезии, где Эрих, успешно выдержав экзамен на аттестат зрелости, немедленно заявил о своем желании вступить в императорский военно-морской флот. Для того чтобы стать флотским офицером, не нужно было иметь дворянское происхождение, и Редера, выходца из буржуазных слоев, тут же приняли и приказали 1 апреля явиться для начала занятий в Киль{2}.

Сначала начальство не обратило внимания на невысокого, неспортивного и немного замкнутого юношу, но [307] его академические успехи заставили изменить к нему отношение. Редер стал лучшим выпускником класса 1895 года и получил звание фенриха цур зее (гардемарин самого старшего чина). К этому времени он уже участвовал в учебных походах по Балтийскому морю и к островам Вест-Индии. Теперь Редер должен был изучить навигацию, корабельную артиллерию, парусное вооружение и минно-торпедное дело. Осенью 1897 года он получил звание лейтенанта цур зее и назначение на ISMS (Sein Majestat Schiff — корабль Его величества) "3аксен", на должность вахтенного офицера. Здесь Редер показал себя с наилучшей стороны и вскоре был переведен в том же качестве на линкор "Дойчланд", флагманский корабль брата кайзера принца Генриха, командира Восточной эскадры. Молодой лейтенант цур зее стал членом адмиральского штаба, а в качестве дополнительной нагрузки взял на себя руководство Корабельным оркестром.

В конце 1897 года "Дойчланд" отправился на Дальний Восток. Принц Генрих вскоре обратил внимание на нового вахтенного офицера и взял его под свое покровительство. Редер сопровождал принца в его визитах в Циндао, Пекин, Порт-Артур, Владивосток, в Японию, Корею, на Филиппины и в Сайгон. В 1901 году, получив звание лейтенанта, Эрих Редер вернулся в Киль, чтобы стать офицером-наставником, но несколькими месяцами позже был переведен на линкор "Кайзер Вильгельм дер Гроссе" — новый флагман его покровителя, который теперь командовал 1-й эскадрой линейных кораблей. В 1903 году Редер поступил в военно-морскую академию, состоял слушателем 2 года. В этот период его командировали на три месяца в Россию для углубленного изучения русского языка (английский и французский [308] Редер уже знал). После окончания в 1905 году академии, он служил штурманом на броненосце береговой обороны "Фритьоф", а 1 апреля 1906 года Редера перевели в управление информации ВМФ. Здесь он заведовал зарубежной прессой и редактировал журнал "Marine Rundschau" ("Морское обозрение") и ежегодник "Nauticus". Один отставной коллега Редера позже писал о нем: "Обладая ясным умом, он всегда прислушивался к чужой точке зрения. Редер более, чем кто-либо, подходил для работы с зарубежной прессой и давал вполне приемлемые ответы на многочисленные запросы из других стран"{3}. Кроме этого, Редер прекрасно владел пером и никогда не болтал лишнего в присутствии иностранных журналистов. Все это в целом производило весьма благоприятное впечатление. На Редера обратил свое высочайшее внимание сам кайзер Вильгельм II, который в 1910 году забрал его к себе на личную яхту "Гогенцоллерн" штурманом. Эрих Редер воспринял это назначение как величайшую честь и до конца жизни оставался сторонником монархии. Даже в те годы, когда он командовал Кригсмарине (ВМФ), на его вымпеле красовалась эмблема кайзеровского флота.

В 1911 году Редера произвели в корветен-капитаны, а на следующий год он стал старшим офицером штаба (с 1917 года — начальником) вице-адмирала Риттера Франца фон Хиппера, командующего крейсерскими силами Атлантической эскадры. В 1914-1915 годах Редер спланировал несколько операций по постановке мин и артналетов на побережье Англии. Он принимал участие в крупнейших морских сражениях первой мировой войны у Доггер-Банки (24 января 1915 года) и в Ютландской битве (31 мая — 1 июня 1916 года). Во время последнего штурманскую рубку линкора "Лютцов" [309] , в которой находился Редер, разнесло на куски прямым попаданием английского снаряда. Каким-то чудом любимец кайзера не пострадал, но сражение закончил уже на борту другого корабля. В январе 1918 года Редер покинул штаб Хиппера, стал командиром легкого крейсера "Кельн II" и пробыл на этом посту до октября, когда его назначили главой центрального бюро командования ВМФ. В начале ноября 1918 года в Киле взбунтовались матросы Атлантической эскадры. Это событие стало искрой, от которой возгорелось всепожирающее пламя революции, сбросившей с германского престола династию Гогенцоллернов. Кайзер Вильгельм II был вынужден эмигрировать в Голландию, а через несколько часов после его бегства в Германии была провозглашена Веймарская республика — первое немецкое демократическое государство. С самого начала Эрих Редер был втянут в политическую борьбу. Старые адмиралы оказались в немилости и скопом были отправлены в отставку. Консервативна настроенный Редер решил лично позаботиться, чтобы новый командующий флотом не оказался "левым". Поэтому, как только он прибыл в Берлин, тут же направился к министру обороны Густаву Носке. Во время аудиенции Редер настаивал, что новый комфлотом должен пользоваться уважением и доверием кадровых офицеров, и добавил, что адмирал Адольф фон Грота, тогдашний начальник управления личного состава как раз тот, кто нужен. Носке внимательно выслушал Редера и посоветовал ему обсудить этот вопрос с рейхспрезидентом Фридрихом Эбертом. Адмирал фон Грота был назначен командующим ВМФ, возможно, благодаря стараниям Эриха Редера{4}. Естественно, что именно на него была возложена задача сохранить ВМФ [310] Веймарской республики. Он сделал все возможное для того, чтобы обойти суровые условия Версальского договора, а позже, уже во время Нюрнбергского процесса, гордо заявил, что сохранение флота было для него "делом чести"{5}.

Весной 1920 года Редер поддержал неудавшийся антиреспубликанский путч монархиста Вольфганга Каппа. После бегства последнего в Швецию дальнейшее пребывание Редера в центральном бюро ВМФ стало для правительства нежелательным. Его оставили на службе, но перевели в архив ВМФ. Редеру эта опала принесла огромную пользу: работая в архиве, он смог детально изучить развитие стратегии и тактики германского флота в первой мировой войне. Ему также поручили составить и подготовить к печати двухтомную историю боевого применения крейсеров. Редер стал одним из выдающихся специалистов по этой проблеме. Ей посвящены его основные теоретические труды, вышедшие в свет в 1922-1923 годах: "Die Kreuzerkrieg in den Auslaendischen Gewaessern" ("Крейсерская война в зарубежных водах"), "Kreuzergeschwader" ("Крейсерская эскадра"), "Die Taetigkeit der Kleinen Kreuzer "Emden" und "Karlsruhe" ("Деятельность легких крейсеров "Эмден" и "Карлсруэ") и "Der Krieg zur See" ("Война на море").

В свободное от работы время Редер посещал занятия в Берлинском университете и вот-вот должен был получить степень доктора философии и политологии, как вдруг его произвели в контр-адмиралы и назначили инспектором военно-морских учебных заведений. К этому времени он заявлял о себе как о поборнике демократии. На самом деле взгляды Редера не изменились. Один из офицеров определил его политическую позицию [311] как "показной либерализм"{6}. Приспособленчество Редера обмануло многих парламентариев. Ему простили участие в капповском путче и перестали чинить препятствия его движению к высшим постам в руководстве ВМФ. В октябре 1924 года Редер стал командующим крейсерскими силами в Северном море, а в январе 1925 года получил звание вице-адмирала и был назначен начальником Балтийского военно-морского района. Вскоре он прославился на флоте, благодаря педантичному следованию всем заповедям офицерского кодекса чести и гипертрофированному чувству долга.

В августе 1927 года Германию потряс "скандал Ломана". Одна из газет опубликовала информацию о существовании особых секретных денежных фондов, предназначенных для перевооружения ВМФ и находившихся в распоряжении капитана цур зее Вальтера Юмана из отдела морского транспорта и капитана цур зее Готтфрида Хансена из отдела вооружений. Кроме того, вскрылось и то, что на одной из контролируемых фирмой Круппа турецких верфей строились разработанные в Германии подводные лодки. Последовало парламентское расследование, в результате которого полетели головы министра обороны и главы военно-морского командования адмирала Ханса Адольфа Ценкера. Теперь требовалось заменить его прореспубликански настроенным адмиралом. Эрих Редер был лучшей кандидатурой. Его выдвижению вовсе не повредил тот факт, что рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург относился к нему с большой симпатией. 1 октября 1928 года, после слушаний в рейхстаге, Эрих Редер был произведен в адмиралы и назначен начальником военно-морского командования. [311]

Для начала он решил сделать свой авторитет непререкаемым и заявил, что любое его распоряжение должно выполняться беспрекословно. Затем Редер провел операцию, которую злые языки окрестили "охотой на большого тюленя", заключавшуюся в том, что нескольких старших офицеров флота вынудили уйти в отставку, якобы для того, чтобы расчистить дорогу более молодым и талантливым. Однако, как писал известный исследователь истории Кригсмарине Чарлз Томас, "Редер не переставал заботиться о том, чтобы никто из его более одаренных подчиненных не смог посягнуть на его авторитет, и в течение всего времени, пока он возглавлял флот, критиковать командующего было смерти подобно"{7}.

На новом посту Редер начал проводить в жизнь концепцию "сбалансированного" флота, которая погубила, в конце концов, Кригсмарине и неблагоприятно сказалась на исходе второй мировой войны. Редер хотел иметь во флоте все типы боевых судов, но более всего полагался на так называемые "карманные линкоры" — легкие линейные крейсеры, которые "могли уйти от любого, кто захочет их потопить, и потопить любого, кто сможет их догнать"{8}. Он санкционировал строительство грузовых судов, которые легко конверсировались во вспомогательные крейсеры, и рыболовных траулеров, которые могли переделываться в минные тральщики. Более скрытно, чем при Ценкере, продолжалось изготовление подводных лодок.

Редер хотел, чтобы во флоте служили хорошо обученные, дисциплинированные, не интересующиеся политикой люди. Строгий, молчаливый, напрочь лишенный чувства юмора, со старомодными вкусами, он возомнил себя блюстителем нравственности всего офицерского [313] корпуса, включая жен офицеров. Однажды этот ретроград издал приказ, запрещавший офицерским женам коротко стричь волосы, пользоваться косметикой, носить короткие юбки и красить ногти! У Редера была неприятная привычка неожиданно появляться на отдаленных базах и совать свой нос в матросские кубрики, на камбузы и в гальюны. При этом вел он себя весьма занудно. Особенно его беспокоили внешний вид моряков и наличие цветов на подоконниках во флотских экипажах. Подобная мелочность плюс предписания Редера, запрещавшие офицерам флота появляться в форме в питейных заведениях, курить за рулем, на улице или в общественных местах, не делали его особенно популярным среди подчиненных. Рассказывают случай, когда после многонедельного патрулирования на базу вернулась подводная лодка. Как только она пришвартовалась в доке, на ее борт вскочил адмирал Эрих Редер. Он произвел смотр личного состава и устроил командиру страшный разнос за неопрятный внешний вид его людей.

Донельзя придирчивый на службе, дома Редер был сущим агнцем. Он был женат, имел сына, приобрел виллу в пригороде Берлина Шарлоттенбурге. Адмирал любил поиграть со своей таксой и послушать музыку. Он посещал концерты симфонических оркестров (особенно если давали Бетховена или Брамса), занимался парусным спортом и не пропускал ни одного футбольного матча.

* * *

Эрих Редер с некоторыми оговорками приветствовал появление на политической арене национал-социализма, надеясь, что сможет без помех осуществлять свою программу строительства флота, однако, будучи [314] осторожным, не выступал и против других партий, способных в будущем создать правительство. Но к власти пришли именно нацисты{9}. 2 февраля 1933 года Редер впервые встретился с Адольфом Гитлером и описывал его, как "...незаурядного человека, рожденного вести за собой людей"{10}. Гитлер и сам был рад иметь Редера во главе Кригсмарине, потому что адмирал строго ограничивал свои амбиции рамками этого ведомства, лояльно относился к режиму и стал прекрасным советником фюрера в военно-морских вопросах, в которых тот, по собственному признанию, ничего не смыслил.

В марте 1935 года Гитлер в одностороннем порядке денонсировал Версальский договор, и программа Редера по строительству флота начала осуществляться с полной силой. 18 июня 1935 года в Лондоне особый посланник рейха Иоахим фон Риббентроп подписал англо-германское военно-морское соглашение, в соответствии с которым Германия ограничивала общий тоннаж своих надводных сил до 35 процентов по отношению к надводным силам Объединенного Королевства. При этом количество субмарин не ограничивалось, и Германия могла иметь их столько, сколько было необходимо для сохранения паритета. Гитлер и Редер были в восторге, так как казалось, что соглашение исключает Великобританию из числа противников рейха. Адмирал даже запретил офицерам ОКМ (Obercommando der Kriegsmarine — главное командование ВМФ) любое упоминание о возможной войне с "туманным Альбионом" даже в условных штабных разработках. Еще 2 февраля 1933 года Гитлер сказал Редеру, что желает мирного сосуществования с Британией, а тот продолжал упрямо верить фюреру, исключая любые [315] другие варианты развития событий, и сохранял этот нереалистичный подход к делу вплоть до мая 1938 года.

Создание военно-морского флота — очень трудная задача. В гораздо большей степени, чем сухопутная армия, флот строится в расчете на определенного противника. Гитлер приказал Редеру организовать Кригсмарине по подобию французского или советского флотов. Таким образом, СССР и Франция были объявлены наиболее вероятными противниками рейха. Ни Гитлер, "и Редер не хотели воевать с Великобританией, поэтому они убедили себя в том, что войны с ней не будет. Ни одному из них не пришло в голову, что даже в случае небольшой провокации Лондон может объявить войну Германии, так же, как сделал это в 1914 году.

Медовый месяц в отношениях Редера и Гитлера продолжался. В 1935 году титул Редера изменился. Он стал именоваться главнокомандующим Кригсмарине. 20 апреля 1936 года Гитлер, по случаю своего 47-летия, пожаловал Редеру звание генерал-адмирала, а в 1937 роду поборник морали стал почетным членом НСДАП. А тем временем, в 1936 году, началось строительство гигантских линкоров: "Бисмарк" водоизмещением 41700 тонн и "Тирпитц" — 42900. В последующие два года со стапелей сошли линкоры "Шарнхорст" и "Гнейзенау", а также легкие крейсеры "Лейпциг" и "Нюрнберг". Несколько позже за ними последовали тяжелые крейсеры "Хиппер" и "Блюхер". В этот же период строилось большое количество эсминцев и субмарин. Была создана 1-я подводная флотилия под командованием капитана цур зее Карла Деница.

Первые трещинки в отношениях между Редером и руководством рейха появились в 1938 году{11}. Еще в январе Гитлер выговорил адмиралу за нерасторопность, [316] на что Редер с несвойственной ему едкостью заметил, что его программа строительства флота весьма успешно соревнуется с программой фюрера по строительству важных государственных объектов, таких, как мюнхенский метрополитен, огромные заводы "Фольксваген", сеть автобанов, а так же реконструкция Берлина и Гамбурга. В результате судоверфи испытывали недостаток в квалифицированных сварщиках и монтажниках, в материалах. Гитлер на намек не прореагировал, но потребовал увеличить темпы производства кораблей, спустить на воду "Бисмарк" и "Тирпитц" уже в начале 1940 года, разработать канонерскую подводную лодку и запустить в массовое производство субмарины типа VII. По указанию Редера, SKL (Seekriegsleitung — главный штаб ВМФ) ответил, что следует немедленно заморозить все военные проекты и высвободить рабочую силу для военного производства. Но фюрер ответил категорическим отказом. Программа строительства флота все больше и больше отставала от сроков, намеченных Гитлером.

Особенно ухудшал ситуацию тот факт, что руководство 4-летним экономическим планом, а значит, и распределение промышленных ресурсов, было сосредоточено в руках рейхсмаршала Германа Геринга Он и адмирал-пуританин презирали и ненавидели друг друга. Редер ненавидел Геринга за то, что тот свел на нет все его попытки создать морскую авиацию, и за то, что "толстый Герман" сыграл весьма неприглядную роль в деле Бломберга-Фрича. Геринг же, со своей стороны, подрывал репутацию Редера в ставке Гитлера, ставя под сомнение его политические взгляды, обращая внимание фюрера на то, что адмирал подозрительно часто ходит в церковь, и давая искаженную информацию о [317] положении дел на флоте. Редер наблюдал, как хиреет и чахнет его программа, но особо на этот счет не беспокоился, ведь фюрер сказал, что флот понадобится не ранее 1944 года. Генерал-адмирал верил Гитлеру и действовал соответственно.

Редеру доставил много хлопот еще один враг — группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, начальник управления Государственной тайной полиции (Gecheirnes Statspolizeiamt) — гестапо и шеф СД (Sicherheitsdienst — служба безопасности). В 1931 году, будучи офицером флота, Гейдрих таким "...чрезвычайно возмутительным способом" расторг помолвку с одной молодой женщиной, что у нее случилось нервное расстройство. Щепетильный в вопросах морали Редер поставил его перед судом чести, который лично возглавил, и вышвырнул со службы за "недостойное поведение"{12}. Гейдрих пытался отомстить адмиралу, стараясь найти что-нибудь его компрометирующее. Это ему не удалось, поскольку компромата на Редера просто не существовало, но, имея всемогущего врага в лице снедаемого жаждой мести шефа гестапо, генерал-адмирал нервничал, так же, как и любой, кто оказался бы на его месте.

* * *

Разумеется, Эрих Редер считал преследование нацистами евреев и других групп населения грязным делом, но, коль скоро это не касалось его ведомства, не проявлял никакого беспокойства по этому поводу. Но когда гонения все же затрагивали интересы флота, старик превращался в драчливого петуха. В конце 30-х годов, например, нацисты взялись за контр-адмирала в отставке Карла Кюленталя, полуеврея, женатого на еврейке. Узнав об этом, Редер направился к самому фюреру, который в резких выражениях отказался сделать [318] исключение для отставного адмирала и не применять в отношении его Нюрнбергских законов (ставших в рейхе основой для преследования евреев). Но если Гитлер думал, что на этом дело и закончится, то глубоко ошибался. Подобно бульдогу, которого отогнали пинком и который снова и снова бросается в бой, Редер возвращался к вопросу о Кюлентале во время каждой встречи с фюрером. Когда в очередной раз адмирал обратился к Гитлеру все с той же просьбой, тот, наконец, понял, что точку в этом деле можно поставить либо удовлетворив просьбу Редера, либо освободив его от командования флотом. Измотанный длительной осадой фюрер собственноручно подписал документ, дававший Кюленталю и его семье не только свободу, но и пенсию, которую отставной контр-адмирал получал до самого конца войны{13}. Это не единственный случаи защиты Редером евреев, служивших в ВМФ. Нацистам удалось изгнать с флота только двух офицеров "неарийского" происхождения, но когда разразилась война, их снова приняли на службу, и генерал-адмирал не допустил по отношению к ним никакой дискриминации{14}. Редер смог защитить также и несколько еврейских семей, которые он знал еще ребенком. Однако он ничего не мог сделать для тех несчастных, которые не имели отношения к флоту или к нему лично.

Кроме этого, Эрих Редер вел не утихавшую ни на минуту борьбу с министром пропаганды Геббельсом и гестапо за флотских священников, которых поддерживал, как только мог. В 1942 году один морской офицер, бывший по совместительству осведомителем гестапо, обвинил флотского священника в том, что тот нелестно отзывается о НСДАП. Гестаповцы попытались устроить слушание дела в гражданском суде, но Редер этого не [319] допустил. Священник предстал перед военно-морским трибуналом, членов которого назначил сам командующий флота, и был оправдан. Редер лично утвердил приговор, а агента гестапо с позором вышвырнул с флота за клевету.

* * *

1 ноября 1938 года Гитлер накричал на адмирала, разорвал на куски его план строительства флота и приказал представить на рассмотрение новый. Фюрера особенно беспокоили слабая броня и недостаточное вооружение "Бисмарка" и "Тирпитца". Кроме того, он потребовал увеличить подводный флот до размеров британского и, в соответствии с условиями англо-германского военно-морского соглашения 1935 года, немедленно сообщить об этом в Лондон. Зимой 1938-39 годов Редер неоднократно предупреждал Гитлер о том, что, если в ближайшие два года разразится война, флот к ней готов не будет". Фюрер надменно отвечал: "Для достижения моих политических целей флот мне не понадобится до 1946 года."{15}. И снова Редер ему поверил, как поверил в невозможность войны с Великобританией. Теперь разговор шел уже о сроках, когда начнется эта война, и, несмотря на то что за несколько месяцев до этого разразился Судетский кризис, поставивший Европу на грань вооруженного столкновения, Редер продолжал верить Адольфу Гитлеру.

Результатом бесед Эриха Редера с фюрером стало издание знаменитого плана "Z" (первая буква слова Ziel — цель), который генерал-адмирал представил на рассмотрение Гитлера 17 января 1939 года. Выполнение плана было рассчитано на 1947 год. В начале 1944 года предусматривалось, в добавление к 4 линкорам типа "Бисмарк", спустить на воду 6 линкоров типа "Н" [320] (более 56000 тонн) с 420-миллиметровыми орудиями. Кроме того, планировалось построить 4 авианосца, 15 рейдеров ("карманных линкоров"), 5 тяжелых крейсеров, 44 легких крейсера, 68 эсминцев и 249 подводных лодок. 27 января Гитлер одобрил новый план строительства ВМФ и предоставил флоту абсолютные преимущества над вермахтом и Люфтваффе. Одновременно он все так же уверял Редера, что флот не понадобится ему еще несколько лет. После одобрения плана "Z" Эрих Редер вновь попал в фавор к фюреру. 1 апреля 1939 года Гитлер произвел его в гросс-адмиралы (пятым в истории Германии){16}. Но идиллия в их отношениях вскоре рухнула. Редер и Гитлер не на шутку поссорились из-за... женщины.

В июне 1938 года военно-морской адъютант Гитлера фрегатен-капитан Карл-Йессо фон Путткамер возвратился на эсминцы, чтобы продолжить службу на море Его сменил 35-летний корветен-капитан Альвин Альбрехт. В 1939 году Альбрехт женился на молодой учительнице из Киля, а гросс-адмирал Редер был его свидетелем на свадьбе. В июне 1939 года Редер получил несколько анонимок, в которых говорилось, что до замужества фрау Альбрехт жила во грехе с одним богачом, а также имела во флотском экипаже Киля репутацию того же рода, что подруга Христа в гарнизоне Магдалы. Рассказы о прошлом фрау Альбрехт достигли ушей офицерских жен, которые поспешили выразить свое возмущение, фрегатен-капитан Альбрехт судился с одним из распространителей слухов, но дело проиграл. И тут вмешался пуританин Редер, который отправил адъютанта в отпуск, а сам неожиданно появился в Бергхофе (резиденция Гитлера в Оберзальцберге) и истребовал немедленно уволить фрегатен-капитана [321] со службы за вступление в позорный брак. Фюрер уволить Альбрехта отказался и запретил делать это гросс-адмиралу. Последовавший затем спор длился 2 часа. Крики Редера и фюрера разносились по всему дому. "Сколько офицерских жен, кичащихся сейчас своей добродетелью, имели до замужества любовную связь? Много! — брал вышедший из себя Гитлер. — Прошлое фрау Альбрехт касается только ее и никого больше!" Редер заявил, что уйдет в отставку, если Альбрехт не будет уволен. "Гросс-адмирал может делать то, что ему угодно", — ответил на это фюрер. Редер вернулся в Берлин вне себя от ярости. Вскоре Гитлер пригласил фрау Альбрехт посетить Оберзальцберг. Грета Альбрехт оказалась высокой блондинкой, как раз такой тип женщин нравился фюреру. Он нашел ее очаровательной и был разозлен "двойной моралью офицерского корпуса".

После этого начался фарс. Вместо того чтобы уйти в отставку самому, Редер, властью главнокомандующего Кригсмарине, уволил Альбрехта с поста военно-морского адъютанта фюрера. Гитлер отыгрался, сделав того своим личным адъютантом. 30 июня 1939 года Альбрехт был уволен с флота, а на следующий день ему присвоили звание оберфюрера НСКК (Nazionalsozialistisches Kraftfahrkorps — национал-социалистский моторный корпус, военизированная организация, готовившая шоферов и выполнявшая роль вспомогательных войск). Тогда Редер отказался назначить нового военно-морского адъютанта. Но такой важный пост не мог долго даваться вакантным, поэтому для исполнения прежних [322] обязанностей был отозван с эсминцев Путткамер (до октября он официально считался адъютантом Йодля). ОКМ пригласило Гитлера в Бремен, где 1 июля должен был состояться торжественный спуск на воду новых кораблей, но фюрер приехать отказался. Жены флотских офицеров сплотились вокруг гросс-адмирала и засыпали Альбрехта различными светскими приглашениями, при этом игнорируя его супругу. В довершение комедии, Грета Альбрехт ушла от мужа к любовнику. В 1940 году оберфюрер развелся с ней, а затем женился на другой женщине, на этот раз более удачно. Следует добавить, что Альбрехт навсегда запомнил, как фюрер защищал его. Он стал ревностным членом НСДАП и, по сообщениям, погиб весной 1945 года в бою с русскими на улицах Берлина{17}.

Что касается Редера, то он не простил оскорбления, нанесенного ему Гитлером, и отказывался встречаться с ним. Так продолжалось до самого начала войны.

* * *

В полдень 3 сентября 1939 года, через два дня после вторжения в Польшу, гросс-адмирал Эрих Редер запрятал поглубже свои чувства и явился к Адольфу Гитлеру. Даже теперь Гитлер был уверен, что Великобритания останется в стороне. Впервые Редер не поверил ему. Но поздно. В этот же день Объединенное Королевство объявило рейху войну.

Кригсмарине пришлось вступать в войну на 5 лет раньше планируемого срока и всего через 4 года после начала укрупнения. К военным действиям с Великобританией флот готов не был. "Нашему надводному флоту не остается ничего другого, как только демонстрировать, что он может доблестно умирать", — с горечью [323] записал гросс-адмирал Эрих Редер в военном дневнике ОКМ. Все силы германского надводного флота состояли из двух линкоров, трех "карманных линкоров", трех тяжелых и шести легких крейсеров, а также 34 эсминцев и торпедных катеров. Лишь немногие корабли, включая "карманные линкоры" "Дойчланд" и "Граф Шпее", выходили в море. Что же касается подводных лодок, то их использование было строго ограничено. Редер постепенно уговорил фюрера ослабить это ограничение, и в ноябре 1939 года, когда сухопутные войска возвратились в рейх из Польши, а угроза западного вторжения несколько снизилась, Гитлер объявил подводную войну.

Но самым действенным оружием рейха в 1939 году были не субмарины, а магнитные мины. У восточного побережья Англии их ставили эсминцы и минные заградители, а у южного и западного — подлодки и гидросамолеты. Уровень техники того времени не позволял дочистить море от магнитных мин. К декабрю 1939 года на них подорвались 67 кораблей союзников и нейтральных государств (водоизмещением 252237 тонн), а к марту 1940 года было потоплено 128 торговых судов, 3 эсминца и 6 вспомогательных кораблей. К несчастью для рейха, гросс-адмирал Редер, с его планами перевооружения Кригсмарине и маниакальной убежденностью в том, что с Объединенным Королевством воевать не придется, не придумал ничего лучшего, чем просто проигнорировать сам факт существования этого пока непобедимого оружия. От рейхсмаршала Германа Геринга вообще не приходилось ждать никакой помощи. Он отказывался предоставить Люфтваффе для постановки мин, пока их запас у него не достиг 5000 штук, к этому времени англичанам удалось обнаружить [324] одну магнитную мину, случайно поставленную на отмель, и выработать эффективные меры противодействия. Вскоре был выведен из строя "Граф Шпее", и Гитлер начал бомбардировать ОКМ весьма противоречивыми приказами. Он хотел от флота активных наступательных действий, но в то же время предостерегал от опрометчивых шагов и советовал соблюдать осторожность и проявлять выдержку. Редер стремился к тому же. Он желал, чтобы его надводные силы достигли как можно больших успехов, но в то же самое время не хотел допускать при этом потерь. Каким образом командиры линкоров и тяжелых крейсеров могли одержать победу над королевским ВМФ, не рискуя своими кораблями, не уточнялось, но горе было тому офицеру, который проводил боевые операции не так, как приказывали Редер и SKL. Расплата следовала немедленно. И первым был наказан за самодеятельность адмирал Герман Бем.

ГЕРМАН БЕМ родился 18 января 1884 года в Рыбнике, Верхняя Силезия. В 1903 году он вступил в императорский флот, в качестве кадета. Получив в 1911 году звание лейтенанта цур зее, Бем до 1918 года служил командиром нескольких торпедных катеров. В 1919 году его, уже капитан-лейтенанта уволили с флота, но через год он вернулся и впоследствии занимал важные посты: командующий 2-й минно-торпедной флотилией (1926-28), начальник штаба командования флотом (1932-33), командир линкора "Гессен" (1933-34), командир разведывательных сил и командующий Немецкой эскадрой в испанских водах в первый год гражданской войны (1936-37). 4 октября 1937 года [325] Герман Бем возглавил Североморский военно-морской район. Его продвижение по службе для 20-х, 30-х годов было очень быстрым: за какие-нибудь 16 лет он прошел путь от корветен-капитана до адмирала. 1 ноября 1938 года Бема назначили командующим флотом, но долго на этом посту он не задержался. Его освободили от командования не потому, что он допустил какие-то ошибки, и вообще не в силу каких-либо служебных соображений. Адмирала Бема отстранили единственно потому, что Редера оскорбила формулировка приказа, выпущенного оперативным офицером Бема, в которой подозрительный гросс-адмирал усмотрел издевку над одним из своих многочисленных решений. Как известно, Эрих Редер весьма болезненно относился к любой критике в свой адрес... 21 октября 1939 года Бема заменили вице-адмиралом Вильгельмом Маршаллом, бывшим командующим рейдерами. Несмотря на изгнание Германа Бема, его способности никто и никогда не ставил под сомнение. Через некоторое время Редер сменил гнев на милость и назначил Бема командующим силами Кригсмарине в Норвегии, а 1 апреля 1941 года сделал его генерал-адмиралом. Бем занимал этот пост до возвышения в 1943 году гросс-адмирала Деница, отправившего его в повторную отставку за недостаточную веру в национал-социализм, противодействие мерам, которые осуществлял в Норвегии имперский комиссар Тербовен, а главное, из-за того, что Дениц, подобно Редеру, избавлялся от любого старшего офицера,. угрожавшего его служебному положению. Генерал-адмирал Герман Бем пробыл в отставке целый год. 1 марта 1944 года Дениц назначил его главным инспектором военно-морских учебных заведений. Бем пробыл на этом посту до 31 марта 1945 года, когда крах рейха [326] был уже не за горами. В тот день он ушел с действительной службы и поселился в Киле, где и умер 11 апреля 1972 года в возрасте 88 лет{18}.

Случай с Германом Бемом являлся одним из примеров неумения гросс-адмирала Редера должным образом использовать таланты своих подчиненных. Его неуверенность также проявлялась в структуре командования, которую он организовал. Командующий флотом теоретически не находился в прямом подчинении у гросс-адмирала. Редер сформировал в Балтийском и Североморском военно-морских районах штабы двух военно-морских групп (соответственно "Восток" и "Запад"), с которыми и должен был координировать свои действия командующий флотом. Если же флот одновременно находился и в Балтийском, и в Северном морях, то его части должны были подчиняться соответствующим штабам. Позже были созданы другие военно-морские группы. Создавшуюся сумятицу еще более усиливал Редер, минуя при этом штабы военно-морских групп и тем самым нарушая субординацию. Часто, когда флот находился в море, его командующий одновременно получал два совершенно исключающих друг друга приказа: один от Редера, а другой — из штаба группы. При этом распоряжения Редера были не конкретны, и командующий флотом не всегда понимал, чего же хочет гросс-адмирал. Но горе было тому командиру, действия которого не совпадали с планами Эриха Редера...

Вздорность и неуверенность гросс-адмирала Редера особенно проявились в его отношениях с командующим флотом адмиралом ВИЛЬГЕЛЬМОМ МАРШАЛЛОМ, выдающимся военно-морским тактиком. [327]

Маршалл родился в Аугсбурге 30 сентября 1886 года. Он вступил в имперский военно-морской флот в 1906 году, в качестве зеекадета. Став в 1909-м офицером, Маршалл служил на самых разных типах судов — от дырявых посудин до новейших линкоров. В 1916 году его направили в школу подводников. Последние два года "Великой войны" он командовал UC-74 и UB-105 и отправил на дно изрядное количество кораблей Антанты. 4 июля 1918 года Маршалл был награжден Орденом "Pour le Merite". Его послевоенная служба не отличалась однообразием. Маршалл успел побывать начальником штаба морских операций, командиром линкора "Гессен" и "карманного линкора" "Адмирал Шеер", а когда разразилась война, командовал всеми карманными линкорами"{19}.

Впервые Маршалл поцапался с Редером в ноябре 1939 года, когда вывел "Шарнхорст" и "Гнейзенау" в Северное море, для того чтобы провести отвлекающий маневр и прикрыть возвращение "Дойчланд" в германские воды после неудачного рейда в Атлантику. Как и надеялся адмирал, британский Хоум Флит (флот метрополии) бросился за его линкорами, а "Дойчланд" беспрепятственно вернулся на базу. Маршалл затем не только благополучно ушел от погони, но и умудрился потопить британский вооруженный торговый корабль "Равалпинди". Благодарности от начальства, однако, не последовало. Более того, Маршаллу даже намекнули, что он может лишиться своего поста. Как оказалось, во время маневра 23 ноября Маршалл видел в сумерках неясный силуэт еще одного британского корабля, но увел линкор, не вступив в бой. Узнав об этом, Редер пришел в ярость. Этот кабинетный критикан считал, что германский линкор должен был атаковать неизвестный [328] корабль ночью, находясь в гуще неприятельского флота (случись даже небольшое повреждение, способное повлиять на скорость, Германия потеряла бы один из немногих своих линкоров). И такая критика исходила от человека, который совсем недавно запрещал подвергать крупные корабли какому бы то ни было риску! "До сих пор, — говорил по этому поводу Маршалл, -еще никто не подвергал сомнению аксиому, гласящую, что крупные корабли ночью должны избегать любых контактов с торпедными катерами и разведывательными силами противника"{20}. Конечно, Маршалл был прав. Редер не прекращал едких нападок на Маршалла, но никогда не высказывал претензий ему в лицо, чтобы не дать возможности защититься, зная, что оскорбления так или иначе дойдут до ушей командующего флотом.

* * *

С самого начала войны и гросс-адмирал Редер, и Уинстон Черчилль желали одного: заполучить Норвегию. Редер стремился к этому, чтобы не дать британцам отрезать рейх от поставок железной руды, осуществлявшихся через норвежский порт Нарвик, а также чтобы не дать им возможности лишить германский флот выхода в Северное море, что удалось сделать англичанам в первую мировую войну. Черчилль желал, как раз обратного. Кроме того, обоим очень нравились превосходные норвежские порты.

Сначала Гитлер был против вторжения. Он не верил, что британцы осмелятся нарушить нейтралитет этой скандинавской страны. 24 декабря 1939 года Редер организовал встречу фюрера с главой норвежских нацистов Видкуном Квислингом. Они пытались убедить Гитлера изменить свое решение, но безуспешно. В феврале 1940 года британцы в норвежских водах напали [329] на безоружное германское судно "Альтмарк", чтобы спасти нескольких находящихся на нем пленников. Гитлер понял, что Объединенное Королевство не остановится перед тем, чтобы нарушить норвежский нейтралитет, поэтому, дабы не лишиться шведской руды, немцам следует принять срочные превентивные меры

Он оказался прав. Под давлением Черчилля 5 февраля Высший Военный Совет союзников принял решение захватить Нарвик и шведские месторождения железной руды в районе Елливаре, под предлогом помощи финнам, сражавшимся в это время с русскими. Исполнению намерений союзников помешал тот факт, что в начале марта финны запросили перемирия. Но Черчилль не опустил руки. 8 апреля, в надежде спровоцировать немцев на выступление, британцы произвели минирование норвежских вод. В шотландских портах стояли транспорты с десантом, готовые выйти в море, как только в действие будет приведён план "R-4", предусматривавший захват Нарвика, Тронхейма, Бергена и Ставангера. Но англичане опоздали: германский флот уже приближался к берегам Норвегии.

* * *

Операция по захвату Норвегии "Везерюбунг-Норд" стала единственной крупной акцией, проведенной германским надводным флотом во второй мировой войне и основным вкладом Эриха Рёдера в германские военные усилия. Это была смелая и отчаянная операция, предпринятая перед лицом превосходящих сил противника. Даже учитывая тот факт, что в ней был задействован весь германский флот, для Хоум Флита достойным противником он, конечно, не был. Действуй британцы более оперативно, они бы смогли сорвать операцию и уничтожить Кригсмарине. Поэтому судьба германского [330] флота зависела от скорости, элемента неожиданности и точного соблюдения графиков движения. Специальный штаб под руководством капитана цур зее Теодора Кранке разработал детальный план операции, предусматривавший эшелонированную высадку. Первый эшелон состоял из 11 групп тральщиков и десантных транспортов. Второй эшелон состоял из транспортов и танкеров для эсминцев, возвращающихся после поддержки первого эшелона. Третий эшелон состоял из 8 групп транспортов, осуществлявших подвоз новых сил и боеприпасов для десантников, закрепившихся на берегу. Несмотря на сопротивление Деница, у побережья Норвегии предполагалось боевое патрулирование 42 субмарин, на случай вмешательства флота Его величества. По мнению Редера, самой опасной частью операции было возвращение кораблей на свои базы. Они могли подвергнуться атакам британцев на протяжении всего обратного пути. В идеале предполагалось, что в бой с сыновьями "туманного Альбиона" вступят только германские подлодки.

С 31 марта по 6 апреля основные силы германского флота выходили на Норвегию. Британцы засекли передвижение судов противника в 9.50 7 апреля. Во второй половине дня Хоум Флит вышел в море и... взял неправильный курс. Полагая что немцы пытаются прорваться в Атлантику, англичане бросились в северную часть Северного моря...

9 апреля началась высадка германского десанта на норвежском побережье. Она проходила довольно успешно, но группа 5, которая должна была высадить 163-ю пехотную дивизию в Осло, понесла тяжелые потери. Возглавлявший группу тяжелый крейсер "Блюхер" сильно пострадал от огня 280-миллиметровых орудий [331] форта Оскарборг (в 10 милях от столицы Норвегии), а затем получил в борт две торпеды. Экипаж не мог справиться с возникшими пожарами, и в воздух взлетели артиллерийские погреба. В 7 часов утра командир приказал покинуть безнадежный корабль, а полчаса спустя "Блюхер" затонул. Из-за быстрого течения в этом районе фьорда утонуло много моряков и солдат. Осло пал только на следующий день.

Потери немцев начали расти. "Хиппера" таранил смертельно поврежденный британский эсминец. При столкновении он тут же затонул, а германский крейсер получил тяжелые повреждения. Легкий крейсер "Карлсруэ", прикрывавший высадку войск у Кристиансанна и Арендаля, был потоплен английской субмариной. Легкий крейсер "Кенигсберг" во время высадки войск у Бергена сильно пострадал от огня береговой артиллерии и потерял подвижность. Не имея возможности уйти в открытое море, 11 апреля он был потоплен британскими самолетами. Утром того же дня британская подлодка торпедировала "Лютцов" ("карманный линкор" "Дойчланд", переименованный Гитлером по политическим соображениям). Корабль почти полностью лишился кормы. Экипажу удалось удержать линкор на плаву. "Лютцов" отбуксировали в Киль, но говорить о его боевом использовании в дальнейшем не приходилось. Теперь этот корабль мог служить только для учебных целей.

Для Редера это стало самой большой неприятностью во всей Норвежской кампании, ведь он был против использования в ней "Лютцова" и "Блюхера", желая приберечь их для океанских рейдов. Хотя послать их в Норвегию было идеей фюрера, гросс-адмирал должен был винить прежде всего себя, так как ни он, ни его [331] штаб не выдвинули сколько-нибудь серьезных возражений по этому поводу. А в тот период войны Гитлер еще прислушивался к советам своих военных экспертов.

* * *

Самый большой урон Кригсмарине понесли в Нарвике и близлежащих фьордах, где группа 1 под командованием контр-адмирала Фридриха Бонте высаживала 9 апреля 3-ю горнострелковую дивизию генерал-майора Эдварда Дитля. Нарвик пал в тот же день, но только один из 8 транспортов Бонте прибыл в место назначения (три были потоплены, а остальные разбросал шторм, и они дошли только до Бергена, с сухими топливными баками). Из-за шторма контр-адмирал не смог выйти в открытое море. Он полностью положился на подводные лодки, прикрывавшие вход в гавань, и был застигнут врасплох, когда под покровом снежной бури туда проникли корабли из британской 2-й флотилии эскадренных миноносцев. В последнем бою немцы потеряли 2 эсминца, а три были сильно повреждены. Потери англичан были аналогичными. Список погибших с немецкой стороны открывал контр-адмирал Фридрих Бонте.

В том, что англичане сумели проникнуть в гавань Нарвика, не было вины германских подводников. Они делали то, что должны были делать, выпуская по эсминцам противника одну торпеду за другой, но ни одна из них не взорвалась.

История повторилась три дня спустя, когда в гавань Нарвика, чтобы разделаться с остатками отряда Бонте, вошли линкор "Уорспайт" и девять эсминцев. В борта британских кораблей попадали торпеды минимум с трех германских субмарин, но ни одна не взорвалась. 10 германских эсминцев, пущенных на дно [333] Нарвикской гавани, составляли почти половину германских судов этого типа.

Это был далеко не первый случай, когда отказывали германские торпеды. В октябре 1939 года Гюнтер Прин (U-47) вошел в гавань Скапа Флоу и потопил "Ройял Ок" (см. ниже). Четыре из семи выпущенных им "рыб" не сработали. В конце того же месяца лейтенант Герберт Шульце (U-48) возвратился из боевого патрулирования в открытом море, во время которого потопил 5 судов, и доложил о пяти неразорвавшихся торпедах. А корветен-капитан Виктор Шютце (U-5) подверг командование подводного флота в шок, сообщив о случившемся с ним конфузе. Он остановил в море пароход, приказал экипажу покинуть его и с близкого расстояния выпустил по нему 4 торпеды. И ни одна не взорвалась!

Самый неприятный казус произошел 30 октября 1939 года, когда лейтенант Вильгельм Цан (U-56) выпустил одновременно 3 торпеды по британскому линкору "Нельсон"{21}. До цели было всего 800 метров, и у Цана просто не было возможности промахнуться, но торпеды не сработали. "Нельсон" спокойно удалился, неся на своем борту важных пассажиров, среди которых были главнокомандующий Home Fleet'ом, адмирал сэр Чарлз Робе, Первый морской лорд, адмирал флота Дадли Паунд и Первый лорд Адмиралтейства сэр Уинстон Черчилль.

В ноябре 1939 года Карл Дениц доложил ОКМ, что минимум 30 процентов торпед оказались бракованными. Но только после 20 апреля 1940 года, когда была полностью уничтожена группа 1 и расстроенный Дениц, на основании того, что не мог воевать "тупыми копьями", отозвал подводные лодки из боевого патрулирования [334] , гросс-адмирал Редер с большим опозданием назначил комиссию для расследования "торпедного кризиса". Когда стали известны его результаты, Кригсмарине потряс грандиозный скандал. Оказалось, что ударный механизм (Aufschlagzuendung, AZ) немецких торпед был испытан только дважды, в 1928 году, и институт торпедных испытаний (TVA — Torpedo-Versuchs-Anstalt) признал его "обязательным". Аналогичная ситуация произошла и с взрывателем магнитного действия (Magnetzuendung, MZ), который уже показал полную непригодность в условиях военных действий. Вскрылся и еще один вопиющий факт. Вице-адмирал Фридрих Геттинг, начальник торпедной инспекции ОКМ, обнаружил неисправность торпед и дважды, еще до начала войны, докладывал об этом Редеру и SKL. На эти предостережения тогда мало кто обратил внимание, а в нарвикской гавани контр-адмирал Бонте и его моряки кровью заплатили за преступную халатность начальства.

Эпилогом к расследованию стал суд над шефом TVA контр-адмиралом Оскаром Вером и двумя его помощниками, TVA сделали "козлом отпущения" за "торпедный кризис"{22}. Один офицер назвал суд "пародией на правосудие". Гросс-адмирала Редера следовало призвать к ответу за игнорирование предостережений Геттинга, но этого, конечно, не произошло.

* * *

После уничтожения в гавани Нарвика германских эсминцев перед союзниками открылась прекрасная возможность высадить свои войска в Норвегии, которой они и воспользовались 24 апреля 1940 года. 10 мая началось западное наступление немцев, в результате которого основные англо-французские силы оказались [335] прижатыми к морю в Дюнкеркском котле. В те же дни Редер сообщил Гитлеру о том, что "Шарнхорст" и "Хиппер" к 27 мая, а "Гнейзенау" несколько позже будут отремонтированы и готовы к выполнению новых боевых задач. Редер хотел ввести их в дело между Шетландскими островами и Норвегией и поставил задачу уничтожения конвоев транспортов, которые должны были охраняться боевыми кораблями флота Его величества. Граф Ф. Цимке пишет: "В последующие дни обнаружилось полное несовпадение во мнениях между Редером с одной стороны и оперативными командованиями (групп "Восток" и "Запад") с другой. Оперативные командования настаивали на сохранении сил и считали, что шансы на успех слишком малы, чтобы подвергать риску немногочисленные германские крупные корабли... Но Редер и SKL, видимо, ввиду предполагаемого окончания войны, требовали активных боевых действий, чтобы продемонстрировать ценность флота и обеспечить его дальнейшее развитие"{23}.

4 июня, когда корабли вышли из Киля, главные силы союзников во Франции были разбиты и вытеснены с материка, а альпийские стрелки Дитля были выбиты из Нарвика. Боеприпасов у них почти не осталось, и угроза полного уничтожения становилась все более очевидной. В Тронхейме, в 440 милях южнее Нарвика, генерал Валентин Фойрштейн снарядил спасательную экспедицию и пробивался с ней на север.

Сначала Вильгельм Маршалл получил приказ облегчить положение зажатых под Нарвиком войск, атаковав британскую военно-морскую базу в Харстаде. Но затем, действуя по распоряжению Гитлера, Редер предписал адмиралу прикрывать продвижение Фойрштейна с фланга. Маршалл поинтересовался, какой же из приказов [336] следует выполнять в первую очередь. Редер уклонился от конкретного ответа. "Оба", — сказал он.

Отряд Маршалла в составе линкоров "Шарнхорст" и "Гнейзенау", тяжелого крейсера "Хиппер", четырех эсминцев и танкера "Дитмаршен" на полном ходу несся к Нарвику, а адмирал все гадал, чего же от него, собственно, хотят. От конкретных приказов генерал-адмирала Альфреда Заальвехтера, начальника группы "Запад", толку было мало, потому что адмирал Отто Шнивинд, начальник штаба Редера, передал Маршаллу по радио, что приказы SKL не содержат никаких точных инструкций, но приказов Заальвехтера не отменил. Такие головоломки приходилось разгадывать многим морским офицерам, когда во главе флота стоял Редер.

Ночью 7 июня Маршалл получил сообщение воздушной разведки о том, что Нарвик покинули три британских конвоя. Адмирал заключил, что противник покидает город, и немедленно известил начальство, что собирается атаковать такую заманчивую цель. Редер и Заальвехтер не согласились с выводами Маршалла и в 5 часов утра 8 июня приказали ему выполнять основную (?!) миссию, а именно — нанести удар по базе в Харстаде. Приказ о прикрытии фланга Фойрштейна отменен не был. Маршалл оказался прав: британские войска действительно покидали Нарвик. С 4 по 8 июня они успели вывезти уже 24500 человек. Отряд Маршалла вышел как раз на коммуникации их отхода. Адмирал плюнул на начальство и бросился на поиски британских конвоев.

Линкорам не повезло, зато "Хиппер" потопил тральщик эскорта "Джунипер", норвежский танкер "Ойл Пайанир" и десантный транспорт "Орама" (правда, пустой). Около часа дня Маршалл отправил эсминцы [337] прикрывать фланг Фойрштейна, а сам бросился на север, где были перехвачены радиограммы, из которых явствовало, что поблизости находились авианосцы "Арк Ройял", "Глориус" и крейсер "Саутхэмптон". "Шарнхорст" обнаружил "Глориус" в 5.10 пополудни и открыл по нему огонь с расстояния 26 километров. Вскоре открыл огонь из орудий главного калибра и "Гнейзенау". А его снаряды среднего калибра в это же время обрушивались на британский эсминец "Ардент". "Глориус" затонул в 7.00 вечера. В живых осталось только 43 человека. "Ардент" тоже пошел на дно, но другой, уже горевший, эсминец, "Акаста", успел выпустить 4 торпеды с расстояния 14 километров. Через 9 минут одна из них угодила в "Шарнхорст", проделав в его борту пробоину 12 на 4 метра. Еще через несколько минут "Акаста" скрылась под водой. Только один человек из его экипажа остался жив.

Удачный выстрел "Акасты", без сомнения, спас много британских судов, ибо Маршалл прекратил разгром конвоя, и "Шарнхорст" потащился в Тронхейм на ремонт.

Безусловно, хотя отряд Маршалла и пострадал, была одержана большая победа. Если бы адмирала избавили от необходимости прикрывать фланг Фойрштейна, то результаты были бы еще более впечатляющими, тем более что британцы все равно эвакуировали Нарвик и в прикрытии спасательной экспедиции никакой необходимости не было. Но и на этот раз благодарности от начальства Маршалл не получил. Редер, наконец, решил, что главной задачей адмирала был все-таки набег на Харстад, и снова начал злобные нападки на него, избегая, правда, прямого столкновения. [338]

18 июня Вильгельм Маршалл объявил себя больным. Он действительно был болен, болен от кабинетного стратега, гросс-адмирала Редера, который сразу уволил его и заменил более покладистым человеком. Маршалл тут же потребовал организации судебного расследования его деятельности в операции "Юно", как окрестили вылазку в Норвегию. Но все было напрасно, Редер не дал бывшему подчиненному изложить свою точку зрения и оправдать свои действия в норвежском походе. В конце августа 1940 года, чтобы заткнуть рот строптивому адмиралу, его вызвали из отставки и назначили инспектором военно-морского обучения. С конца 1941 года по май 1942 года Маршалл выполнял особые поручения в группах "Юг" и "Восток", но больше никогда не исполнял обязанности, соответствовавшие его рангу. Он снова оказался не у дел и ушел в полуотставку{24}.

* * *

18 июня 1940 года Маршалла на его посту сменил вице-адмирал Гюнтер Лютьенс, ранее командовавший разведывательными силами. По настоянию SKL 20 июня в 4 часа утра он вывел "Гнейзенау", "Хиппер", "Нюрнберг" и один эсминец из Тронхейма. Семь часов спустя "Гнейзенау" потряс страшный взрыв. Торпеда, выпущенная британской субмариной, прошила его нос насквозь, оставив по обе его стороны пробоины величиной с дом. Пришлось возвращаться в Тронхейм. Операция была сорвана.

Норвежская кампания слишком дорого обошлась флоту. Летом 1940 года в строю оставались один тяжелый крейсер, два легких крейсера и четыре эсминца, способные вступить в бой. Норвегия оказалась не по зубам [339] Кригсмарине, которые, по сути, сами себя израсходовали. В последующие месяцы это обстоятельство служило немалым успокоением для британцев. В операции "Морской лев" (предполагаемое вторжение в Англию) Редеру было поручено осуществить переброску немецкой армии через Ла-Манш. Хотя командование германского флота никогда не придавало особого значения десантным судам, Редеру удалось собрать более 3 тысяч плавсредств всевозможных типов и размеров, включая буксиры, речные баржи, моторные лодки, рыболовецкие траулеры с паровыми двигателями и прочие дырявые посудины. Окажись в Ла-Манше во время его форсирования британский военный корабль, погибли бы тысячи солдат. Многие, глядя на этот "флот", говорили, что предпочтут пересечь пролив вплавь. И они не шутили. Генералы были просто счастливы, когда операция была отменена. И вовсе не потому, что боялись британской армии.

* * *

После Норвегии немцы стали исповедовать ведение морской войны силами подводного флота. Редер, ранее недооценивавший его значение и пытавшийся сделать флот "сбалансированным", 10 октября 1939 года, после того как пришлось отказаться от плана "Z", попросил Гитлера санкционировать увеличение производства подводных лодок с 2 до 29 в месяц, что превышало возможности германских судоверфей, которые продолжали строительство крупных кораблей, уже стоявших на стапелях. Гитлер перепоручил это дело Кейтелю, который сообщил Редеру, что вопросами производства вооружений ведает Герман Геринг. Конечно, гросс-адмирал не мог ожидать поддержки от старого врага. Перед Редером стоял выбор: либо использовать доки [340] для строительства крупных судов, либо строить в них подводные лодки. От программы увеличения подводного флота пришлось на время отказаться.

"Редер, — писал Кайус Беннер, — хотя и поддерживал увеличение производства субмарин, но не желал делать это за счет снижения темпов строительства крупных кораблей, на которые возлагал большие надежды"{25}.

Если не считать успехов подводников, 1941 год для Кригсмарине оказался неудачным. Был потоплен линкор "Бисмарк", уничтожено несколько торговых рейдеров, а новые французские базы оказались уязвимыми для королевских ВВС. Гросс-адмирал и его штаб не оценили значение авиации для нанесения ударов по морским целям. Одним из последствий этого стало отсутствие у Германии авианосцев.

В 1941 году Гитлер стал все чаще и чаще вмешиваться в управление военно-морскими операциями. Он был против выхода "Бисмарка" в его роковой рейд в Атлантику, но Редер со своим подпевалой, командующим флотом Лютьенсом, сумели переубедить фюрера. Огромный (42000 т) линкор был потоплен 27 мая 1941 года у берегов Франции, унеся с собой жизни 2000 человек. После этой катастрофы Гитлер начал терять доверие к Редеру и надводному флоту вообще.

Он предоставлял гросс-адмиралу все меньше и меньше свободы действий. 13 ноября 1941 года Редер попросил разрешения организовать в феврале 1942 года рейд в Северную Атлантику. Гитлер отказал и спросил, возможно ли вернуть корабли в германские воды неожиданным прорывом через Ла-Манш. Редер выразил сомнение, но 12 января Гитлер приказал сделать это. [341]

Прорыв удался, а авторитет гросс-адмирала в глазах фюрера сильно пошатнулся.

В конце декабря 1942 года из Тронхейма вышла оперативная группа вице-адмирала Оскара Куммеца, включавшая "Хиппер", "Лютцов" и 6 эсминцев. Целью рейда в Атлантику и Баренцево море являлся перехват уничтожение союзного конвоя PQ-17, который следовал в СССР с военными грузами. Куммец был связан приказом командования избегать всякого риска. Его силы намного превосходили прикрытие конвоя, состоявшего только из эсминцев, но даже через этот заслон он не мог прорваться, ничем не рискуя. Куммец уклонился от боя, но тут его атаковали два неизвестно откуда взявшиеся британских крейсера. В результате "Хиппер" получил повреждения, а один эсминец погиб со всеми находившимися на его борту. Гитлер три дня ждал вестей о рейде. Он так нервничал, что не мог спать. 1 января 1943 года, когда он узнал, что произошло, пришел в ярость. Фюрер решил разделаться с крупными кораблями и пустить их на металлолом. Затем он потребовал, чтобы гросс-адмирал Редер немедленно предстал перед ним. Приехав в Берлин, Редер прикинулся больным. Это дало ему пятидневную отсрочку. Гросс-адмирал надеялся, что гнев Гитлера скоро утихнет. Но фюрер не успокоился. 6 января, когда Редер наконец явился к нему, Гитлер разразился двухчасовым монологом, который закончил приказом о расформировании надводного флота. Когда фюрер выговорился, Редер попросил его об отставке. Тот тут же смягчился и стал уговаривать гросс-адмирала остаться. Но Редер настоял на своем: слишком много ему пришлось выслушать. Эрих Редер ушел в отставку 30 января 1943 года, в 10-ю годовщину прихода нацистов к власти. Он [342] получил почетный титул генерального инспектора флота. По иронии судьбы, от решения ликвидировать надводный флот Гитлера отговорил преемник Редера, Карл Дениц, бывший командующий подводным флотом.

Отставка Редера не облегчила участи Кригсмарине. Субмарины и самолеты союзников топили и выводили из строя оставшиеся надводные корабли, а все усилия германских подводников были сведены на нет количественным и техническим превосходством врага.

В мае 1945 года Редер и его жена попали в плен к русским. 20 мая гросс-адмирал пережил сильнейший инфаркт. Как только он поправился, его с супругой переправили в Москву. Осенью Редера признали военным преступником, привезли в Нюрнберг, и он предстал перед Международным военным трибуналом. В своих показаниях Редер говорил, что Гитлер его постоянно обманывал и что не было никакой возможности ладить с диктатором. Он пытался отмежеваться от нацистского режима и, насколько возможно, уменьшить свою вину. Но по поводу Норвегии Редер не стал выкручиваться, заявив, что все его действия были направлены на то, чтобы нанести поражение британцам. Попытки защитника Редера получить британские официальные приказы и планы и представить их в качестве доказательств невиновности гросс-адмирала были отклонены. Трибунал весьма избирательно подходил к отбору свидетельских показаний. С другой стороны, Редер не мог отрицать, что выполнял приказ Гитлера от 18 октября 1942 года, гласивший, что все коммандос и парашютисты, плененные в германском тылу, в униформе или без, должны были быть расстреляны. [343]

Показания Редера привели в ярость Карла Деница. "Я не люблю, когда люди начинают выкручиваться, если меняется направление ветра, — заметил он. — Я помню все, что говорил Редер, когда был большой шишкой, а я маленьким человеком. И скажу вам, что тогда он говорил совсем другое. Меня бесит, когда они все начинают кричать, что всегда были против Гитлера"{26}.

Редер был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Гросс-адмирал умолял заменить его на расстрел, но просьбу отклонили.

Редера отправили в Шпандау, а его жена, не виновная ни в чем, до 1949 года сидела в советской тюрьме. В марте 1950 года супругам дали свидание и позволили побыть вместе 15 минут. Позже Редер просил освободить его на срок, необходимый для присутствия на похоронах его единственного сына Ханса, умершего в Липштадте 17 января 1953 года. Но просьбу оставили без ответа.

К своему великому удивлению, 17 января 1955 года восьмидесятилетний Эрих Редер был освобожден по состоянию здоровья. Он поселился в Киле, где написал книгу мемуаров "Meine Leben" ("Моя жизнь"). Местами эта книга читается хорошо, но иногда автор весьма предвзят. 6 ноября 1960 года Эрих Редер умер в Киле в возрасте 84 лет.

ГЮНТЕР ЛЮТЬЕНС, сменивший Маршалла на посту командующего германским флотом, родился в Висбадене 25 мая 1889 года, в семье торговца. Очарованный рассказами о море, он решил сделать карьеру на флоте, в который вступил зеекадетом в 1907 году. В 1910 году Лютьенс закончил военно-морское училище 20-м в списке [344] класса из 160 человек. В соответствии с высокими учебными достижениями Лютьенса назначили на линкор. Но Лютьенс никогда не любил большие корабли. Как только появилась возможность, он перевелся на торпедные катера и прослужил на них всю первую мировую войну. Во времена Веймарской республики он попеременно выполнял штабные поручения и занимался морским обучением, специалистом которого считался. С 1929 по 1931 год он командовал 1-й флотилией торпедных катеров. Затем его назначили главой управления личного состава корпуса морских офицеров (1932-1934). Скоро Лютьенс получил под команду крейсер "Карлсруэ" и первую половину 1935 года провел, демонстрируя германский военно-морской флаг у побережья Южной Америки. Вернувшись в рейх, Лютьенс был начальником штаба военно-морского района Северного моря и прослужил в этой должности до 16 марта 1936 года, когда Редер назначил его начальником управления личного состава Кригсмарине. Опытный и надежный капитан цур зее прекрасно справился с этой работой.

Гюнтер Лютьенс был молчаливым, всецело преданным своему делу офицером. Несмотря на его мрачную внешность, друзья считали Лютьенса обаятельным.

Убежденный монархист, он никогда не пользовался нацистским приветствием и отказался сменить свой старый кортик с императорской эмблемой на кортик со свастикой. Лютьенс даже заявил письменный протест против обращения с евреями, но документ был положен под сукно Германом Бемом, тогдашним командующим флотом.

В 1938 году Редер назначил Лютьенса командующим разведывательными силами. В конце 1939 года, [345] в звании контр-адмирала, тот принял участие в минировании британских прибрежных вод. 18 июня 1940 года Редер назначил его командующим флотом. Лютьенс был как раз таким человеком, который был нужен гросс-адмиралу. Он был офицером старой школы, и можно было быть абсолютно уверенным, что Лютьенс выполнит любой приказ SKL. То обстоятельство, что большую часть службы Лютьенс провел на легких кораблях, не давало ему права командовать флотом, но Редера это ничуть не смутило. 1 сентября 1940 года он сделал Лютьенса полным адмиралом. Несколько раньше, 20 июня 1940 года, Лютьенс попытался предпринять рейд в Атлантику, но его флагман "Гнейзенау" был торпедирован и на несколько месяцев вышел из строя.

Ремонт "Гнейзенау" был закончен к декабрю. На нем и "Шарнхорсте" Лютьенс еще раз вышел в море, но попал в жестокий шторм. Оба корабля получили повреждения. Невезучий Лютьенс был вынужден вернуться на базу. Только с третьей попытки "Шарнхорсту" и "Гнейзенау" удалось прорваться в Северную Атлантику. Здесь отряд Лютьенса наткнулся на британский транспортный фарватер и потопил 13 торговых судов и танкеров, прежде чем подоспел английский линкор "Родни" с сопровождением. Лютьенс не стал принимать боя и отступил. Утром 23 марта 1941 года отряд Лютьенса бросил якоря во французском порту Брест.

26 апреля 1941 года Гюнтер Лютьенс получил приказ о новой миссии. Он должен был совершить рейд в Атлантику на тяжелом крейсере "Принц Ойген" и "Бисмарке". Это плавание должно было стать первым для огромного линкора. Лютьенс возражал против этого [346] плана. Он заявил, что разница между кораблями настолько значительна, что они не смогут составить соединение. Лютьенс предложил подождать 4 месяца, пока не закончится ремонт "Шарнхорста", а экипаж "Тирпитца", близнеца "Бисмарка", не завершит тренировок. Победить соединение из этих трех кораблей было бы очень трудно. Редер придерживался иной точки зрения. По его мнению, любое промедление с началом боевых действий в Атлантике играло на руку врагу. Кроме того, рейд стал бы отвлекающим маневром, который заставил бы британцев перебросить часть сил из Средиземного моря и ослабить давление на морские коммуникации итало-германских войск в Северной Африке.

Хотя Лютьенс и был прав, он дал себя переубедить. Когда 5 мая Гитлер посетил Готенхафен (теперь польский порт Гдыня), чтобы осмотреть "Тирпитц" и "Бисмарк" и выразил сомнение в целесообразности этой операции. Лютьенс решительно поддержал план Редера. Согласись он с Гитлером, трагедии "Бисмарка" можно было бы избежать.

Несмотря на сомнения, фюрер решил не вмешиваться. На совещании в SKL Лютьенсу было сказано, что "... главной целью являлось затруднение вражеской военно-морской деятельности. Вступать в бой с врагом следовало только при условии, что не имел места чрезмерный риск"{27}.

Лютьенс нанес визит Вильгельму Маршаллу, который посоветовал ему не обращать внимание на указания штаба.

"Нет уж, спасибо, — ответил Лютьенс. — Уже было два командующих флотом, которые лишились своих постов из-за трений с SKL, и я не хочу оказаться [347] третьим. Я знаю, чего они хотят, и выполню все их приказы"{28}.

"Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли в море 18 мая, а 22-го их обнаружил британский самолет. Хоум Флит попытался воспрепятствовать немцам прорваться в Атлантику. Утром 24 мая в Датском проливе (между Исландией и Гренландией) произошло сражение. Открыв огонь с расстояния 10 миль, "Бисмарк" потопил британский линкор "Худ". Один из германских 15-дюймовых снарядов попал в его артиллерийские погреба, и сдетонировали 112 тонн взрывчатки. Огромный "Худ", водоизмещением 42000 т, скрылся под водой всего за 6 минут, унеся с собой 1416 человек, включая вице-адмирала сэра Лансэлота Холланда. Спаслись только 3 человека.

Затем "Бисмарк" перенес огонь на линкор "Принс оф Уэллс". Через 12 минут "Принс оф Уэллс" получил несколько пробоин и, прикрывшись дымовой завесой, попытался уйти от германских кораблей. Эрнст Линдеманн, командир "Бисмарка", хотел преследовать поврежденный британский линкор, но Лютьенс запретил ему делать это.

"Бисмарк" прорвался в океан, и британцы потеряли его из виду. Лютьенс решил передать в Берлин проигранный доклад, и британцам удалось запеленговать его. Но они перепутали координаты и отправили преследователей не в ту сторону. Двумя днями позже Бисмарк" заметили с самолета "Каталина" (Consolidated Catalyna). Стая допотопных торпедоносцев "суордфиш" (Fairey Swordfish) вице-адмирала Соммервилла забросала германский линкор торпедами. Одна из них попала в рули, лишив "Бисмарк" маневренности. Попытки починить их не увенчались успехом. "Бисмарк" [348] даже нельзя было взять на буксир, потому что Лютьенс отослал "Принц Ойген".

27 мая британцы превосходящими силами набросились на обездвиженный линкор. В последний раз Лютьенса видели рано утром. Вместе со своим штабом он шел на капитанский мостик. Лютьенс был необычайно спокоен и не утруждался отвечать на приветствия подчиненных. В 9 часов утра мостик превратился в адский костер. Видимо, в его пламени и погиб Георг Лютьенс. Из экипажа "Бисмарка" спаслось только 110 человек. Остальные 2100, (включая весь штаб флота) погибли. Многие утонули, потому что британцы долго не предпринимали попыток к их спасению. Вероятно, если бы можно было установить документально, в период с 1946 по 1947 год состоялись бы и другие суды по военным преступлениям.

* * *

После гибели "Бисмарка" Гитлер отвернулся от Редера. "До этого несчастья он, в общем-то, давал мне большую свободу действий. Теперь он стал гораздо более придирчивым и приверженным своей точки зрения", — писал позже гросс-адмирал{29}.

* * *

О Гюнтере Лютьенсе хорошо отзывались все, кто его знал, но в историю он вошел как малоспособный и неудачливый командующий флотом. Крупными его недостатками были недооценка вражеской авиации как потенциальной угрозы для крупных боевых кораблей, грубое нарушение элементарных принципов радиобезопасности и рабское подчинение вышестоящему начальству. "Лютьенс, — писал один отставной морской офицер, — олицетворение командира, чьи способности были принесены в жертву субординации"{30}. [349]

Но что же сталось с непослушным ВИЛЬГЕЛЬМОМ МАРШАЛЛОМ? Казалось, его карьера завершена, но 12 августа 1942 года Редер неожиданно вытащил его из забвения и назначил командующим соединениями во Франции. Еще через 6 недель Маршалл стал командующим группой "Запад" со штаб-квартирой в Париже. Редер продвигал офицера, которого ранее обзывал неудачником и отправил в позорную отставку. Всякий раз, когда Маршалл пытался оправдать свои действия в Норвегии, гросс-адмирал отказывался обсуждать этот вопрос. Видимо, этот зануда признал-таки правоту Маршалла, который требовал предоставления командующему флотом полной тактической свободы. Маршалл догадывался об этом, но полагал, что "Редер скорее откусит себе язык, чем признает свою неправоту"{31}.

Генерал-адмирал Маршалл ушел в отставку в первые дни правления Деница, в 1943 году его снова призвали на службу и назначили шефом особого штаба на Дунае. Уйдя в отставку в ноябре 1944 года, 19 апреля 1945 года Маршалл возглавил командование группы "Запад" и остался на этом посту до конца войны.

В середине 1947 года союзники выпустили его из тюрьмы. Маршалл написал серию статей по морской истории и стратегии и тихо умер в Мелльне 20 марта 1976 года в возрасте 89 лет{32}.

КАРЛ ДЕНИЦ родился 16 сентября 1891 года в Грюнау под Берлином и был вторым и последним ребенком нженера-оптика Эмиля Деница, работавшего в знаменитой фирме Карла Цейсса в Йене. Дети рано остались [350] без матери. Эмиль Дениц понимал, что только хорошее образование обеспечит его сыновьям достойное будущее. Карл учился сначала в гимназии Цербста, а затем в реальном училище в Йене. 1 апреля 1910 года юный Дениц начал обучение в военно-морском училище в Киле.

Зеекадет Дениц был трудолюбивым и замкнутым молодым человеком, считавшим "преданность долгу главной моральной ценностью"{33}. Во время учебы он особенно не выделялся и не пользовался уважением товарищей. В 1912 году его перевели в военно-морское училище в Мюрвике, а затем, для завершения обучения, назначили вахтенным офицером на легкий крейсер "Бреслау". Осенью 1913 года Деница произвели в лейтенанты цур зее. Во время Балканского кризиса "Бреслау" участвовал в международной блокаде Черногории.

Начало первой мировой войны застало "Бреслау" в Средиземном море. Ему удалось уйти от англичан в Турцию, где крейсер присоединился к флоту Оттоманской империи и воевал в Черном море против русских. Во время одного из рейдов "Бреслау" ворвался в гавань Новороссийска, потопил все находившиеся там корабли и разрушил нефтехранилища.

В июле 1915 года у входа в Босфорский пролив "Бреслау" подорвался на русской мине. Пока крейсер ремонтировали, Дениц устроился в ВВС и в качестве стрелка и летнаба принял участие в боевых действиях у Галлиполи. В феврале 1916 года его произвели в обер-лейтенанты цур зее, а летом отозвали в Германию и отправили переучиваться на офицера подводного флота [351] , на который возлагались большие надежды. С 1 октября 1916 года по январь 1917 года Дениц прошел необходимую подготовку и продолжил службу в Адриатике, на U-39, которой командовал капитан-лейтенант Вальтер Фольстман{34}., в качестве торпедного офицера. Здесь Карл Дениц приобрел необходимые практические навыки. Он хорошо зарекомендовал себя, был вызван в Киль, закончил там курсы командиров подлодок и в январе 1918 года получил UC-25 водоизмещением 417 тонн, бывшую одновременно минным заградителем и торпедной субмариной. Дениц получил приказ действовать в Средиземном море.

К тому времени, когда Дениц вывел лодку в первое патрулирование, было ясно, что германская тотальная подводная война не оправдала надежд и потерпела поражение, так как англичане разработали надежную систему конвоев и обладали мощными глубинными бомбами. Тем не менее Дениц отличился. Сначала он потопил пароход, а затем дерзко проник на внутренний рейд сицилийского порта Аугуста и потопил 5000-тонный итальянский угольщик, который принял за английскую плавучую мастерскую "Сайклопс". Даже несмотря на то что, возвращаясь на базу, Дениц посадил лодку на мель, Кайзер наградил его орденом Дома Гогенцоллернов. К великому стыду Карла Деница, с мели его снял австрийский эсминец.

UC-25 починили в июле, и Дениц снова вывел ее в море. Он поставил мины в районе мыса Корфу и торпедировал 4 корабля. Один выбросился на берег, а другие, видимо, утонули. У Деница не было времени следить за ними, ведь его мог уничтожить сильный эскорт. Этот поход был большим его достижением, особенно если учесть, что устаревшая UC-25 могла [315] нести только 5 торпед. В награду Дениц получил более быстроходную и большую субмарину UB-68. К несчастью, экипаж был неопытен, а лодка была неустойчива при погружении.

4 октября 1918 года Дениц атаковал британский конвой, потопил транспорт "Упэк" (3883 т) и приказал погружаться. Неопытный механик растерялся, и субмарина, приняв опасный дифферент, камнем пошла ко дну. Опасаясь, что огромное давление раздавит корпус, Дениц приказал продуть цистерны, дать полный ход и поставить рули в горизонтальное положение. Лодка остановилась на глубине 102 метров — на 32 метра ниже максимально допустимого предела погружения. Цистерны со сжатым воздухом треснули, и потерявшую управление субмарину вышвырнуло на поверхность моря. Выглянув из люка, Дениц обнаружил, что находится в центре британского конвоя и к нему на полном ходу несутся изрыгающие огонь эсминцы. Он быстро задраил люк и приказал погружаться, но сжатый воздух кончился, и это оказалось невозможно сделать. Поскольку снаряды ложились уже в нескольких метрах от корпуса лодки, Дениц отдал приказ экипажу покинуть ее. Механик открыл кингстоны, чтобы затопить субмарину, но замешкался и унесся с ней в морскую пучину. Картина его смерти преследовала Деница до конца жизни. Кроме механика утонуло еще два человека. Остальных подобрали британцы.

Дениц попал в лагерь для офицеров в Редмайере близ Шеффилда. Его шансы получить на родине работу по профессии были бы больше, если бы он успел репатриироваться раньше тысяч других офицеров. Для этого Дениц симулировал сумасшествие. По свидетельству Вольфганга Франка, он, как ребенок, играл с [353] пустыми консервными банками и маленькими фарфоровыми собачками, пока даже лагерное начальство не сочло его сумасшедшим{35}. Много лет спустя его бывшие товарищи по лагерю возмущались, когда Дениц, которого они помнили ненормальным, занял высшие посты в Кригсмарине. Карл Дениц моментально излечился от своей "болезни" в июле 1919 года, как только вернулся в Германию. Он продолжил службу на военной базе в Киле, но в душе страстно желал вернуться на подводный флот, который должен был возродиться, несмотря на то что Версальский договор запрещал Германии иметь таковой.

В 1920 году Дениц перевелся на торпедные катера и стал командиром Т-157 на базе Свинемюнде на побережье Померании. В начале 1921 года он стал капитан-лейтенантом, а в 1923 году возвратился в Киль, на должность эксперта минно-торпедно-разведывательной инспекции и участвовал в разработке нового образца глубинной бомбы. Осенью 1924 года, после коротких курсов штабных офицеров, которые вел Редер, Деница перевели в военно-морское командование в Берлин. 3десь он участвовал в разработке новых военно-морского устава и положения о воинских преступлениях и боролся с проникновением на флот большевизма. Дениц по характеру своей работы вынужден был поддерживать постоянный контакт с рейхстагом, что выработало у него отвращение к политике.

Работая в штабе, Дениц проявил себя старательным, самокритичным, требовательным служакой-трудоголиком. Он был прекрасно осведомлен о шагах, которые предпринимались руководством флота, чтобы обойти запретительные статьи Версальского договора. В августе 1927 года подобная информация просочилась в печать, что вызвало "скандал Ломана" (см. выше). Что знал Дениц об этих нарушениях, осталось тайной, так как тот никогда не обмолвился об этом и словом. В 1928 году он продолжил службу на Балтике, штурманом крейсера "Нимфа".

Причастность к делу Ломана не помешала продвижению Деница по службе. В ноябре его назначили командиром 4-й торпедной полуфлотилии, включавшей 4 торпедных катера и 600 человек под командованием 28 офицеров. Дениц с головой ушел в работу, отрабатывая маневры, очень напоминавшие те, что использовали позже германские подводники во время атак из надводного положения. После того как на осенних маневрах 1929 года Дениц отличился, "уничтожив" конвой условного противника, на него обратил внимание контр-адмирал Вальтер Гладиш, руководивший тайной подготовкой к подводной войне. С конца 1930 по 1934 год Дениц служил в штабе Североморского района, в Вильгельмсхафене, где занимался обеспечением внутренней безопасности (борьбой с коммунистами). В начале 1933 года его направили в длительное загранплавание. Дениц побывал в британских и голландских восточных колониях, на Мальте, в Красном море, на побережье Индии, на Цейлоне, Батавии, Яве, заходил в Сингапур. В октябре он получил звание фрегатен-капитана. В 1934 году, в целях совершенствования английского языка, Дениц посетил Англию, а вернувшись, получил под команду легкий крейсер "Эмден".

1 февраля 1935 года Адольф Гитлер приказал начать строительство подводных лодок, а шесть недель спустя отказался выполнять статьи Версальского договора, ограничивавшие военные возможности Германии. 6 июня 1935 года Карл Дениц был назначен "фюрером [355] подводных лодок" (Fuerer der U-boote, FdU) и возглавил 1-ю подводную флотилию. В сентябре Германия имела уже 11 небольших (258 т) субмарин. 1 октября Дениц стал капитаном цур зее.

Карл Дениц оказался в невыгодном положении. В Берлине большую силу имели сторонники "больших кораблей", считавшие, что подлодки, побежденные в первой мировой войне, устарели и не представляли для Кригсмарине особой ценности. В отличие от Деница, они не понимали, что с 1918 года возможности подводного флота шагнули далеко вперед. Все же ОКМ позволило Деницу строить "его" подводный флот и не вмешивалось (хотя и не оказывало помощи) в его дела. К 1938 году Дениц разработал тактику групповых подводных атак ("волчьих стай"). Теперь он нуждался в 620-тонных субмаринах (тип VII), способных действовать в Атлантике. Но адмиралы, склонные к гигантомании, замыслили строительство 2000-тонных подлодок, которые, по их мнению, были более износоустойчивы. Деница в подводной лодке интересовали другие качества субмарин: незаметность, неуязвимость для глубинных бомб и малые затраты при производстве. В конце концов Деницу позволили делать то, что он хотел. Вторая мировая полностью подтвердила его правоту.

Фюрер подводных лодок пользовался полной поддержкой командующего флотом Ральфа Карлса, но гросс-адмирал Редер планировал против Объединенного Королевства "войну крейсеров" и не уделял внимания строительству подводного флота. Дениц засыпал Редера памятными записками, в которых заявлял, что 300 субмарин выиграют войну рейха с Британией. Гросс-адмирал, словно насмехаясь над ним, неизменно вежливо отказывал. [356]

В отличие от Редера, Дениц понимал, что война начнется до 1944 года. Он чувствовал, что Польской кампанией Германии не отделаться. 3 сентября 1939 года, когда Великобритания и Франция объявили Германии войну, Дениц находился на своем командном пункте, представлявшем собой группу небольших деревянных строений в пригороде Вильгельмсхафена. Весть о начале войны он встретил потоком непотребной брани. В это время в его распоряжении было всего 56 лодок, из которых только 22 были достаточно велики, чтобы вести подводную войну в океане. Тем не менее они уже патрулировали в море и ставили минные заграждения у берегов Англии. 4 сентября капитан-лейтенант Герберт Шульце, командир U-48, доложил о потоплении им у берегов Шотландии "Ройял Септр"{36}. Этот корабль стал первым из 2603 кораблей союзников, пущенных на дно германскими субмаринами. К концу месяца подводный флот Деница потопил множество вражеских кораблей, общим водоизмещением 175000 т, доказав, что является весьма эффективным средством ведения войны на море. Однако производство лодок застыло на все том же уровне — 2 штуки в месяц.

Дениц лично спланировал операцию в Скапа Флоу, "спальне флота Его величества", которую в ночь с 13 на 14 октября осуществил на U-47 капитан-лейтенант Гюнтер Прин. Был потоплен линкор "Ройял Ок".

Когда U-47 вернулась на базу, там уже был гросс-адмирал Редер. Он поздравил экипаж с успехом и тут же, на месте, произвел Деница в контр-адмиралы.

Дениц не мог обеспечить постоянный рост тоннажа потопленных судов противника. Когда его субмарины возвратились из первого боевого патрулирования в Атлантике, не нашлось других, чтобы отправить им на [357] замену. К тому же осенние штормы, обычные для Северной Атлантики, затрудняли охоту на корабли союзников. Тоннаж потопленных германским флотом вражеских судов упал с 175000 т в сентябре до 125000 в октябре, 80000 в ноябре и 125000 в декабре. С 1 января по 31 марта потери союзников составили всего 108 судов (343610 т). Для Великобритании эти потери были вполне допустимы. Общий тоннаж всех ее кораблей составлял 24 млн. т, а в месяц со стапелей английских верфей сходило еще 200000 тонн.

Дениц надеялся, что весной его лодки снова начнут громить морские торговые коммуникации, но Редер приказал ему поддержать вторжение в Норвегию. Дениц пытался протестовать, но все было бесполезно. Апрель стал самым неудачным месяцем для германских подводников. Союзники понесли самые малые с начала войны потери — всего 20 кораблей (чуть больше 80000т)

Торпедный кризис (см. выше) отошел на второй план в июне 1940 года, когда падение Франции дало Деницу новые базы, расположенные гораздо ближе к британским коммуникациям и позволявшие увеличить время боевого патрулирования. Для Великобритании наступили черные дни. В июне было потеряно 58 кораблей (284113 т), в июле-38 (195825 т), в августе — 56 (267618 т), в сентябре-59 (295335 т), в октябре — 63 (352407 т). Из-за погодных условий ноябрь и декабрь оказались для немцев менее "урожайными" — 32 корабля (146613 т) и 37 кораблей (212590 т) соответственно. Приведенные цифры попахивали для Британии катастрофой: за 7 месяцев ими потеряно 343 корабля общим водоизмещением 1754501 т.

Количество потопленных судов превышало количество построенных, несмотря на помощь, получаемую [358] Черчиллем от своего "кузена" в Белом доме. Октябрь стал особенно тревожным месяцем. Как-то после войны Черчилль признался, что только во время "битвы за Атлантику" почувствовал настоящую угрозу для Англии.

Вызывает удивление в этой связи количество субмарин, находившихся в распоряжении Деница. На 1 сентября 1941 года под его началом было всего 57 подлодок. Их состояние не поддавалось вообще никакой критике. Не хватало времени на ремонт повреждений, полученных от льда и глубинных бомб. Несколько субмарин вообще можно было использовать лишь в качестве плавучих мишеней. Только к концу 1940 года производство лодок было увеличено с 2 до 6 в месяц. Но даже теперь не хватало квалифицированных специалистов и материалов, брошенных на строительство больших кораблей. Ухудшало и то обстоятельство, что распределением ресурсов ведал Герман Геринг. В критический период "битвы за Атлантику" Деницу и его людям пришлось вести "войну бедняков".

В августе 1940 года Дениц перенес свой командный пункт в Париж. Даже в роскошной столице Франции его штаб не содержал ничего лишнего и показного. Спартанский дух и самодисциплина Деница ему этого не позволяли. Он никогда не переедал и не перепивал, ложился спать ровно в 10 часов (если позволяла служба), но не имел ничего против того, чтобы его люди устраивали "всенощные попойки". Дениц лично встречал каждую лодку, возвращавшуюся на базу, присутствовал на выпуске каждого класса школы подводников и устроил для своих людей специальные санатории, где те могли сбросить напряжение, накопившееся за длительные патрулирования. Он заботился о том, чтобы санатории исправно снабжались лучшей пищей и вином [359] , которые продавались по сниженным ценам. За все это его и любили подводники. Они за глаза называли его "Vater Karl" ("папа Карл") или "Der Loewe" ("Лев").

Как и предполагал Дениц (уже вице-адмирал), британцы улучшили охрану конвоев и выработали приемы противолодочной борьбы. В марте 1941 года было потеряно 5 субмарин, а с ними несколько лучших экипажей. Вдобавок ко всему, у королевских ВВС появились "дальнобойные" противолодочные самолеты, и Деницу пришлось перенести оперативную зону дальше на запад, в район между британскими базами в Канаде и Исландии, куда не долетали самолеты.

Стратегия подводной войны Деница была предельно проста: потопить как можно больше судов противника и сделать это как можно быстрее. Если его субмарины смогут топить корабли быстрее, чем британцы смогут их строить. Объединенное Королевство окажется поставленным на колени. Дениц разозлился, когда Гитлер решил переправить 20 подлодок в Средиземное море, где те должны были ослабить мертвую хватку британцев на линиях коммуникаций стран "Оси" в Северной Африке. Дениц знал, что субмарина, вошедшая в Средиземное море, из-за сильных западных течений в Гибралтарском проливе обратно уже не вернется. Ему удалось отговорить фюрера от этого шага весной и летом, затем Гитлер снизил число лодок до 10, но осенью Деницу пришлось выполнять приказ. Из-за этого он был вынужден свернуть масштабные действия в Северной Атлантике. Тем не менее до 7 октября 1941 года Дениц не мог сказать, что год прошел неудачно. Союзники потеряли 1299 кораблей (4328558 т), из которых половину утопили подводные лодки. Редер и его штаб установили, что канадские и британские верфи [360] ежегодно производят только 1600000 т. Стало ясно, что Германия выигрывала "битву за Атлантику".

Все надежды похоронило нападение японцев на Пирл Харбор. Гитлер совершил самую большую глупость в своей жизни, последовав 11 декабря примеру восточного союзника, объявив войну США. Теперь огромные производственные мощности американских промышленных предприятий работали против рейха.

Вступление США во вторую мировую войну означало для германского подводного флота только одно: скорое поражение.

* * *

В отличие от Гитлера, Геринга и большинства адмиралов, Дениц не был склонен недооценивать огромный потенциал военной машины США. Но Америка еще наслаждалась миром и не была в полной мере готова к войне. Кроме того, антибритански настроенный американский адмирал Эрнст Дж. Кинг не спешил воспользоваться опытом, накопленным англичанами, в борьбе с германскими субмаринами. Американские корабли ходили в одиночку, без эскорта, с горящими огнями и без всяких мер противолодочной безопасности. 15 января 1942 года Дениц приказал своим подводникам топить суда противника у берегов Америки. Только в январе они отправили ко дну 62 корабля (327357 т). К 10 мая было потоплено уже 303 корабля (2015252 т). Только в июле американцы начали формировать конвои. Веселым временам приходил конец. 22 января Гитлер и QKM решили, что Норвегии угрожает вторжение, и приказали отправить все подлодки к ее берегам для разведки. Взбесившийся Дениц смог уговорить Гитлера отменить приказ, но лишился 20 лодок. [361]

У американских берегов могли теперь охотится только 10 — 12 лодок{37}. Дениц чувствовал свое полное бессилие. Чтобы утешить его, в марте 1942 года Гитлер сделал его полным адмиралом.

Число германских подлодок продолжало расти медленно. В 1942 году каждый месяц со стапелей должны были сходить 20 субмарин. Но производство отставало от графиков

* * *

Летом 1942 года лодки Деница снова стали нападать на конвои в Северной Атлантике. Но делать это стало труднее, чем раньше, поскольку союзники разработали новую противолодочную тактику и обзавелись новой техникой. Самолеты, оборудованные радаром, противолодочные самолеты, запускавшиеся с корабельных катапульт, новый радар, который не могли засечь германские субмарины, НFDF (High Frequensy Direction Finder — высокочастотный определитель направления, или "Хафф-Дафф"), должны были расправиться с германским подводным флотом к маю 1943 года.

В январе Редер вышел в отставку (см. выше) и назначил двух возможных своих преемников — генерал-адмирала Рольфа Карлса и адмирала Карла Деница. Гитлер остановил выбор на втором. При дворе фюрера Дениц вскоре заимел могущественных друзей — министра вооружений Альберта Шпеера и адмирала Путткамера, военно-морского адъютанта Гитлера. Деницу присвоили звание гросс-адмирала и 30 января 1943 года назначили главнокомандующим Кригсмарине. Он получил дотацию в 300000 рейхсмарок. Первое, что сделал Дениц на новом посту, — немедленно уволил Карлса, [362] бывшего покровителя, ставшего потенциальным соперником, а также многих назначенцев Редера{38}.

Карл Дениц, всего за 3 года выросший от капитана цур зее до гросс-адмирала, оказался на вершине власти Но он был и на краю самого сильного поражения. Он отговорил Гитлера от расформирования надводного флота, доказав, что последний свяжет непропорционально большое количество кораблей союзников, которые в противном случае смогут использовать их для усиления конвоев и борьбы с Японией.

Дениц переехал в Берлин, но фактически сохранил командование подводным флотом (номинально фюрером подводных лодок был неизменный начальник штаба Деница адмирал Эберхард Гот). В марте 1943 года германские субмарины, действуя "волчьими стаями", потопили 120 кораблей (627300 т), и воодушевленный этим успехом Гитлер наградил Деница Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту. Но потери подводников тоже были велики: 11 лодок не вернулись на базу. Германские субмарины, возвращавшиеся на базы, расположенные в Бискайском заливе, теперь подвергались постоянному нападению американских стратегических бомбардировщиков, взлетавших с авианосцев, переоборудованных торговых кораблей и всего, с чего они могли взлететь. Дениц ввел в действие новые подлодки. В апреле союзники потеряли 64 корабля (344680 т), но на базы не вернулось 15 субмарин. Потери уже превысили темпы производства, но Дениц продолжал расширять зону боевых действий в Атлантике. В мае союзники, используя очередные технические новинки, набросились на германский подводный флот. Они потерпели поражение, потеряв 56 судов (299428 т). Но погибла 41 [363] немецкая субмарина. Карл Дениц вынужден был вывести потрепанные "волчьи стаи" из Атлантического океана. Гросс-адмиралу удалось избежать упреков Гитлера, но его копье затупилось.

Стратегия Деница в последние годы войны заключалась в следующем: 1. Строительство как можно большего количества подводных лодок. 2. Продолжение подводной войны в более безопасных районах, например, в Карибском море или юго-западнее Азорских островов. 3. Ускорение научных исследований, способных перетянуть чашу весов в сторону рейха. Его подлодки продолжали топить в Северной Атлантике корабли союзников, но столько же их не возвращалось на базы. С июня по август 1943 года было потоплено 60 торговых судов союзников, против 79 погибших германских субмарин.

Германская промышленность все-таки "родила" субмарину, способную сокрушить союзническую систему конвоев (тип XXI), но она Деницу уже не понадобилась.

В дни высадки союзников во Франции Дениц последний раз приказал атаковать их массированными силами. В бою участвовало 36 субмарин, но менее половины их уцелело. Но Дениц не успокоился. Он продолжал бросать в бой все новые и новые лодки, видимо, надеясь таким образом переломить ход войны. Его упрямство и безрассудность стали причиной гибели сотен германских моряков. В период с 6 июня по 31 августа 1944 года немцы потопили 5 кораблей эскорта, 12 грузовых судов (58845 т) и 4 десантные баржи (8400 т), потеряв 82 субмарины.

Из 820 германских подлодок, участвовавших с 1939 по 1945 год в "битве за Атлантику", 781 погибла{39}. Из [364] 39000 моряков-подводников погибли 32000. Большинство — в последние два года войны.

Во время своего пребывания у власти Карл Дениц был верным и восторженным сторонником Гитлера, поддерживая его по каждому удобному случаю. Он оправдывал все самые бессмысленные военные решения фюрера: решение удерживать Тунис весной 1943 года и решение о защите Курляндского котла (октябрь 1944 — апрель 1945 года) силами группы "Север". Дениц иногда делал пропагандистские заявления в стиле Геббельса и Геринга, призывал к решительному наступлению и заботился о том, чтобы Кригсмарине были идеологически "чистыми" (т. е. пронацистскими). Знал он о массовых убийствах, творимых нацистским режимом, что до сих пор остается предметом споров, но рабский труд при производстве субмарин использовался несомненно. 19 апреля 1945 года Дениц эвакуировал свою штаб-квартиру, находившуюся в пригороде Берлина. Через сутки туда ворвались советские танки. 20 апреля Дениц посетил Гитлера и присутствовал на его 56-м и последнем дне рождения. Через 10 дней фюрер покончил с собой. К всеобщему удивлению, своим преемником он назначил Карла Деница.

2 мая Дениц был вынужден перенести свою штаб-квартиру и столицу рейха в кадетский корпус в Мюрвике под Фленсбургом. Здесь он проводил политику, заключавшуюся, во-первых, в попытках как можно быстрее прекратить войну с Западом, во-вторых, в стремлении спасти как можно больше немцев от советской оккупации. Для этого Дениц посылал все имевшиеся в его распоряжении суда в балтийские порты, находившиеся еще в руках немцев, с приказом вывезти оттуда всех беженцев. Войскам предписывалось прикрывать [365] эвакуацию, а затем отступать на запад. По приблизительным оценкам, за 8 дней, пока продолжались боевые действия, от советской оккупации было спасено 2 млн. человек.

Карл Дениц делал вид, что правит Германией, до 9.45 утра 23 мая, когда его вызвал на пароход "Патриа" и арестовал генерал-майор армии США, член контрольной комиссии союзников Лоуэлл В. Руке. Вскоре Дениц предстал перед Нюрнбергским трибуналом. Его заставили пройти тест на интеллектуальный коэффициент (IQ), который у него оказался равным 138 (почти гений).

Возможно, если бы Карл Дениц не стал "последним фюрером", он и не был бы включен в список главных военных преступников. 9-10 мая 1946 года, давая показания, он заявил, что просто выполнял приказ. Геринг сказал окружающим: "Первый раз за 3 недели я почувствовал себя превосходно. Наконец-то мы услышали, что в таких случаях должен говорить настоящий солдат"{40}.

В отличие от других судебных разбирательств, защита приводила свои доказательства первой. После этого она могла подавать возражения в письменном виде, а суд имел право их не рассматривать, делая совершенно бесполезными. Деницу удалось провести защиту на высоком уровне. Будучи спрошен, был ли он заинтересован в использовании рабского труда на предприятиях, работавших на флот, он вообще отрицал, что знал о его использовании, и добавил, что его интересовала только сама продукция, а не то, как ее делали. Подсудимый отрицал, что имел какое-либо отношение к концлагерям, но признал, что приказал топить оказавшиеся в зоне боевых действий корабли нейтральных [366] стран. Дениц считал этот приказ правильным. "Ведь их предупреждали, чтобы они держались подальше, — говорил он. — Но уж если они входили в зону, преследуя какие-то свои цели, то винить им оставалось только себя". Даже Ф. Д. Рузвельт признавал это, заявив, что владельцы торговых судов не имеют права рисковать жизнью членов экипажей, отправляя их в зону боевых действий ради получения сиюминутной выгоды.

Дениц также обвинялся в планировании оккупации Испании (чтобы завладеть ее портами) и Гибралтара. Он не отрицал этого, а свои "фанатичные" пронацистские высказывания оправдывал тем, что они были необходимы для укрепления боевого духа солдат. В отличие от других подсудимых, Дениц не стал поносить Гитлера{41}.

Обвинение строилось на признании нелегитимности тотальной подводной войны. По этому вопросу Деница поддержал адмирал ВМФ США Честер А. Нимиц. Он привел доказательство того, что этот метод ведения морской войны использовался Тихоокеанским флотом США с 8 декабря 1941 года.

Теперь, 50 лет спустя, кажется, что обвинение Деница было построено на песке, но в то время страсти были накалены до предела. Британцы и русские жаждали заполучить скальп Деница, но американский судья Френсис Бидди требовал его оправдания по всем пунктам обвинения.

Приговор стал компромиссом. Дениц получил 10 лет тюремного заключения. Но даже этот, самый мягкий из вынесенных в Нюрнберге приговор возмутил генерал-майора Дж. Ф. К. Фуллера, выдающегося военного теоретика и историка, который назвал его "вопиющей пародией на правосудие, проистекавшей из лицемерия"{42}.

Наказание Дениц отбывал в Шпандау. Воспитанный в спартанском духе, он легче других переносил тяготы заключения. Дениц не чурался никакой работы. Он увлекался выращиванием овощей и иногда снимал до 50 помидоров с одного куста. Его отношения с Редером были прохладными, а былая дружба с Альбертом Шпеером выродилась в плохо скрываемую ненависть. Полностью отбыв срок, 1 октября 1956 года Дениц вышел на свободу. Он разыскал свою жену в маленьком городке Аумюле, выхлопотал себе адмиралтейскую пенсию и зажил в достатке.

Почти все свое время Дениц посвятил литературной работе. Он написал книги: "Mein wechselvoltes Leben" ("Моя захватывающая жизнь") — 1968 год, "Deutsche Strtegie zur See in zweiten Weltkrieg" ("Германская военно-морская стратегия во второй мировой войне")- 1968 год, "10 Jahre und 20 Tage" ("10 лет и 20 дней") — 1958 год.

2 мая 1962 года умерла его жена, и остаток жизни Дениц прожил в одиночестве. Он стал ревностным католиком, каждое воскресенье посещал церковь, а на могиле жены поставил огромный крест. Дениц любил захаживать в гости к старым друзьям и принимать их в своем доме. К концу жизни Дениц стал более погружен в себя и вспыльчив. Он очень обиделся на правительство, которое отказывалось устроить ему после смерти торжественные похороны и положить в гроб в униформе. Человек, переживший свое время, Карл Дениц умер в канун Рождества. Он был последним из германских гросс-адмиралов. На его похоронах, в Аумюле, 6 января 1981 года присутствовали десятки старых товарищей по оружию. [368]

ГЮНТЕР ПРИН родился в 1908 году в старинном балтийском городе Любек. Его семья едва сводила концы с концами, а мать часто боялась открывать счета, так как была не в состоянии их оплатить. В 15 лет Гюнтер ушел из дома, чтобы зарабатывать на жизнь самому и позволить матери поднимать других детей. Он вступил в самостоятельную жизнь в эру ужасного кризиса, когда один доллар США стоил 4 200 000 000 000 немецких марок. Заработав валюту в качестве гида на Лейпцигской международной ярмарке, Прин оплатил обучение в морской школе в Гамбург-Финкенвердере, называвшейся "фабрикой моряков". Здесь он приобрел основы морских знаний. Затем Прин устроился юнгой на пароход "Гамбург"{43}. Во время зимнего шторма пароход затонул, но Прину повезло: он сумел доплыть до ирландского берега. В течение нескольких лет Гюнтер Прин работал на разных судах, изучая свое ремесло. Благодаря трудолюбию и ценой огромных усилий он заработал капитанское удостоверение, но не смог найти для себя корабля. Торговый флот был разорен великой депрессией. Двадцатичетырехлетний капитан был вынужден завербоваться в Добровольную трудовую армию. Теперь он имел крышу над головой и пищу, но не получал никаких денег. Когда Прин узнал, что ВМФ набирает для пополнения резерва офицеров торгового флота, то не стал медлить с решением. В январе 1933 года он в качестве рядового матроса начал службу в Кригсмарине.

Прин снова пробился наверх. Он пошел в школу подводников, где познакомился и подружился с Вернером Хартманом, командиром U-26, взявшим его к себе. U-26 принимала участие в гражданской войне в Испании [369] . В 1938 году Гюнтер Прин окончил курсы командиров-подводников и получил под команду U-47. К этому времени Прин уже женился и имел маленькую дочь. Однажды он шокировал своих товарищей по кают-компании следующим заявлением: "Я предпочел бы месячные маневры в Атлантике любому отпуску!"{44}.

Во время маневров в Бискайском заливе Прин отличился и обратил на себя внимание Карла Деница. 5 сентября 1939 года он потопил свой первый корабль — французский пароход. За ним Прин пустил на дно британские торговые суда "Рио Клара" и "Гэртэвон". Когда Прин вернулся на базу, Редер наградил его железным крестом 2-го класса и предоставил экипажу U-47 двухнедельный отпуск. 1 октября Прина вызвали на плавбазу "Вейхзель", стоявшую на рейде Киля, где он встретился с капитаном цур зее Деницем. Тот сразу перешел к делу: "Как ты думаешь, может решительный командир провести лодку в Скапа Флоу и атаковать корабли, стоящие там на якоре?" После короткой паузы Дениц добавил: "Я не требую немедленного ответа. Обдумай мои слова, свяжись со мной в среду и скажи свое мнение по этому поводу. Что бы ты ни решил, это не повлияет на твою репутацию. Ты же знаешь, какого мы высокого о тебе мнения".

Прин не знал, что и сказать. Скапа Флоу была главной базой британского Хоум Флита. Считалось, что проникнуть туда невозможно. Эта база, расположенная на Оркнейских островах, была связана с черной страницей в истории германского флота. Здесь после первой мировой войны кайзеровские офицеры затопили Атлантическую эскадру, интернированную англичанами. Победа, одержанная в таком месте, воодушевила [370] бы рейх. Кроме того, во время первой мировой войны двум германским субмаринам удалось проникнуть в Скапа Флоу через заградительные сети, и больше их никто никогда не видел. Но Дениц имел информацию от капитана торгового судна, который за несколько недель до этого побывал в порту Керкуэлла, расположенного севернее Скапа Флоу, где слышал, что англичане перестали следить за восточным входом в пролив. Аэрофотосъемка подтвердила это сообщение. В противолодочных заграждениях был проход шириной 17 метров, через который опытный командир мог провести в гавань Скапа Флоу подводную лодку.

На следующий день лейтенант Прин доложил Деницу о готовности выполнить это задание. Атаку назначили на ночь с 13 на 14 октября.

Утром 13 октября Прин совершил погружение и сообщил экипажу его задачу. Несмотря на очевидную опасность, моряки с энтузиазмом встретили его слова. В 7.15 вечера Прин всплыл и увидел, что небо освещено сполохами северного сияния. Подавив ругательство, он решил действовать.

Медленно, преодолевая встречное течение, едва избежав столкновения с ограждением, U-47 незамеченной прокралась в Скапа Флоу. В 0.58 Прин увидел линкор "Ройял Оак" и старый авианосец "Пегасус" и с расстояния 4 тыс. ярдов выпустил 4 торпеды. Но один аппарат не сработал, а из 3 торпед только одна взорвалась у линкора. Никакой реакции со стороны британцев не последовало. Прин начал выписывать циркуляцию, заходя в новую атаку, а его люди заряжали 4 новые "рыбы".

Прин не знал, что британцы решили, что взрыв, не причинивший "Ройял Оак" никакого вреда, произошел внутри линкора, и поэтому не подняли тревоги. [371]

В 1.16 Прин провел вторую атаку, выпустив по "Ройял Ок" еще 4 торпеды. Две из них взорвались, сдетонировали артиллерийские погреба. Прозвучал оглушительный взрыв, разорвавший линкор водоизмещением 31200 т на две части. В воздух полетели обломки, "Ройял Оак" опрокинулся и за 23 минуты затонул, унеся жизни командующего Ноте Fleet'ом адмирала Блэнгроува и 832 членов команды.

А незамеченная и совершенно беззащитная U-47, не погружаясь, в 2.15 прошла через проход в противолодочном заграждении и вышла в открытое море.

Когда U-47 в сопровождении двух эсминцев вошла в Вильгельмсхафен, ее встречали ликующая толпа, оркестр и делегация очень важных персон, возглавляемая гросс-адмиралом Редером, который поднялся на борт лодки и пожал руку каждому моряку (что было для него весьма нетипично). Он вручил каждому Железный крест 2-го класса. Прин должен был лично доложить фюреру о ходе операции. В полдень в Вильгельмсхафене приземлились FW.200 и Ju.52 — личные самолеты Гитлера, доставившие весь экипаж U-47 в Берлин. Когда на следующий день они приземлились в Темпельсхофе, все улицы по пути от аэродрома до Кайзерхофотеля были забиты толпой, оравшей: "Мы хотим Прина!" Гитлер принял их в рейхсканцелярии и наградил Прина Рыцарским крестом. Вечером в Винтергантер театре моряков принимал Геббельс. Затем они прошлись по ночным клубам, где в их честь на этот вечер был отменен запрет на танцы.

Гюнтер Прин стал кумиром рейха. Но слава смущала его. Письма от женщин, приходившие мешками, он просто выбрасывал, не читая, говоря, что он не кинозвезда. Прин любил попить пивка и поговорить с друзьями [372] . По свидетельству знавших его, он обладал превосходным чувством юмора. Но на службе Прин преображался. Он и его офицеры беспощадно выговаривали подчиненным за малейшую ошибку. На борту U-47 царила железная дисциплина. Но боевой дух экипажа был высок. В конце 1939 года моряки нарисовали на боевой рубке быка, и Прина стали называть "Бык Скапа Флоу".

* * *

В середине ноября U-47 вышла в Северную Атлантику. Прин наконец-то избавился от назойливого внимания поклонников. Восточнее шотландских островов U-47 торпедировала британский крейсер "Норфолк". Прин считал, что потопил его, но торпеда взорвалась в кильватере крейсера. U-47 немедленно погрузилась. В течение нескольких часов ее бомбили три эсминца. Через 5 дней Прин торпедировал большой пассажирский пароход, который, однако, не затонул. Зато экипаж U-47 снова изведал все прелести глубинной бомбардировки.

Следующей целью Прина стал полностью загруженный танкер. Этому уйти не удалось. Он взорвался, выбросив в небо огромный столб огня, и через 2 минуты затонул{45}. На следующий день за ним отправился еще один танкер. По пути домой U-47 выпустила 2 торпеды по 4000-тонному транспорту, но промахнулась. Прина забавляла мысль о том, что команда транспорта никогда не узнает, как близко от смерти она была.

Из-за повреждений, нанесенных ей льдами и взрывами глубинных бомб, до марта 1940 года U-47 ремонтировалась в доках.

7 апреля, за три дня до вторжения в Норвегию, Прин получил радиограмму о том, что у него родилась [373] вторая дочь, но эта новость никак не повлияла на его боевой настрой. Во время Норвежской кампании Прин познал все неприятности, связанные с "торпедным кризисом" (см. выше). В довершение всего, U-47 села на мель, повредила правый дизель и с трудом умудрилась дотянуть до базы. Комментируя произошедшее, Прин сказал Деницу, что "трудно воевать игрушечным ружьем"{46}.

Но Норвегия была завоевана, "торпедный кризис" миновал, и торпеды начали взрываться где надо и когда надо. Дениц снова отправил субмарины в Северную Атлантику, разделив их на боевые группы "Прин" и "Резинг". Прин получил задание атаковать конвой, когда тот будет возвращаться в Галифакс. Июнь 1940 года стал одним из самых удачных для германских подводников месяцем. Объединенными усилиями Кригсмарине и Люфтваффе потопили 140 судов (585496 т). Из них 10 процентов были на счету Прина. Общий тоннаж потопленных им кораблей составил 66587. Вторым в этот месяц стал Энгельберт Эндрас (бывший старпом Прина), потопивший 54000 тонн.

Период с июня по октябрь стал звездным часом для германских подводных асов, таких, как Прин, Кречмер, Эндрас и другие. Лучшим был, конечно, Прин, потопивший 200000 т и ставший пятым германским офицером, получившим Дубовые Листья к Рыцарскому кресту (После войны, когда все точно подсчитали, выяснилось, что Прин потопил 160939 т){47}. Но его вскоре превзошел Отто Кречмер, командир U-99, который стал ведущим подводным асом Кригсмарине, потопив 44 корабля (266629 т).

В ночь с 17 на 18 октября Прин во главе "волчьей стаи" из 4 лодок напал на британский конвой. В результате [374] британцы потеряли 8 судов. Все подлодки остались целы.

Зима 1940-1941 годов была не слишком удачной для Прина из-за того, что британцы постепенно научились бороться с подлодками. Они стали применять радары, организовали систематическое обучение командиров эскортных судов, вооружили бомбардировщики глубинными бомбами вместо неэффективных обычных. Кроме того, экипажи и командиры подлодок находились уже в состоянии крайнего нервного истощения.

Но на лице Прина не было и следа усталости. Теперь, когда база лодок была переведена в Лорейн, Прин не изменил своим привычкам. Он по-прежнему любил попить пива и побеседовать с друзьями. В конце января 1941 года он, его офицер Вольфганг Франк и два гардемарина отправились на экскурсию по сельской местности. Они пообедали в тихой сельской гостинице, которую содержала старая бретонка, славившаяся искусством готовить. Подводники пили бутылку за бутылкой, а Прин рассказывал о своих приключениях на яхтах, торговых судах и подводных лодках. Франк вспоминал, что всем не терпелось снова оказаться в деле. Прин пожал руку Франка и сказал, что чувствует костями, что патрулирование будет удачным{48}.

Приняв букет от поклонницы, Прин отправился в десятое с начала войны боевое патрулирование. Времена сильно изменились. 8 марта Прин атаковал конвой ОВ-293, следовавший из Ливерпуля в Галифакс. Субмарины потопили 2 корабля, но и их потери были огромны. Лодка Ханса Экррмана была повреждена так сильно, что вынуждена была всплыть и уходить в Лорейн. Корветен-капитан Иоахим Мац вынужден был затопить свою U-90. Даже U-91 под командованием Отто Кречмера [375] пришлось спасаться бегством от кораблей эскорта, который вел командор Джеймс Ройлэнд по кличке Росомаха.

Упрямый Гюнтер Прин продолжал атаковать конвой и потопил 28-й корабль. Но тут удача изменила ему. Вдруг прекратился дождь, облака разошлись и выглянуло закатное солнце, осветив U-47 прямо перед носом у Росомахи. Прин немедленно погрузился, но Ройлэнд моментально сбросил серию бомб. Промахнуться он не мог. U-47 была сильно повреждена. Прин вынужден был оставаться под водой до наступления темноты и всплыл в нескольких милях от места первоначального погружения. Тут же на него бросился Росомаха. U-47 стремительно погрузилась в воду. Больше она никогда не всплыла. Взрыв глубинной бомбы разорвал лодку на части. Через несколько минут на поверхности показались обломки, мусор и пятна мазута — верный признак того, что лодка погибла. Не спасся никто.

Некоторое время ОКМ скрывало от народа эту удручающую новость, придержав ее до 23 мая, когда Прин был посмертно произведен в фрегатен-капитаны.

* * *

Германский народ любил Прина. В его гибель в бою не верили, и по стране ходили самые невероятные слухи. Поговаривали, что Прин и его экипаж взбунтовались и попали в штрафбат на Восточном фронте, что Прин отказался выйти в море на неисправной лодке и Дениц отправил его в концлагерь близ Эстервегена, где его уморили голодом, а может быть, расстреляли незадолго до вступления туда союзников. Самая невероятная история гласила, что Прин утонул в собственной ванне. [376]

Подобные слухи ходили и о других подводниках, асах Люфтваффе и генералах. Подобные истории рассказывают и теперь, когда умирает рок-звезда или какой-нибудь идол поп-культуры.

Прин был не единственным подводным асом, погибшим в марте 1941 года. 17 марта U-100, атаковавшая конвой НХ-112, пытаясь уйти, была запеленгована новым английским радаром и протаранена эсминцем "Вэнок". Лодкой командовал капитан-лейтенант ИОАХИМ ШЕПКЕ, потопивший 39 кораблей противника (159130 т). В момент столкновения он был в рубке и погиб на месте. Спастись удалось немногим. Шепке родился 8 марта 1912 года во Фленсбурге. Он был кавалером Рыцарского креста с Дубовыми Листьями.

Вечером того же дня британский эсминец "Уокер" засек радаром U-99, забросал ее глубинными бомбами, заставил всплыть и с помощью "Вэнока" расстрелял и потопил. Среди тех, кого британцы выловили из воды, оказался корветен-капитан ОТТО КРЕЧМЕР — самый результативный подводник второй мировой войны. На его счету было 44 торговых корабля и один эсминец.

Кречмер родился 1 мая 1902 года в Гейдау. Летом 1940 года он за одно патрулирование потопил 8 кораблей. Редер наградил его Рыцарским крестом прямо в Лорейне. По иронии судьбы его Рыцарский крест с Дубовыми Листьями и Мечами передал ему комендант лагеря для военнопленных в Боумэнвилле в Канаде. После войны Кречмер служил в ВМФ ФРГ и ушел в отставку в звании адмирала флота. [377]

Больше всего наград получил капитан цур зее ВОЛЬФГАНГ ЛЮТ, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Он родился 15 октября 1913 года в Эстонии и в середине 30-х годов вступил в Кригсмарине. В январе 1940 года он получил первую подлодку (U-138). 24 октября 1940 года лейтенант цур зее Лют получил Рыцарский крест за то, что за 27 дней потопил 49000 т{49}. Позже Вольфганг Лют командовал U-43 и U-181. К ноябрю 1943 года он утопил 43 корабля (225712 т) и одну подлодку союзников, став 2-м подводным асом второй мировой войны. В августе 1944 года Люту присвоили звание капитан цур зее и назначили его начальником военно-морского училища в Мюрвике, близ Фленсбурга, ставшего впоследствии резиденцией правительства Деница. Вольфганг Лют был застрелен часовым 14 мая 1945 года, до того, как было арестовано правительство Деница, но через 5 дней после окончания войны. Он был похоронен во Фленсбурге со всеми воинскими почестями.

Это были последние торжественные похороны в истории "третьего рейха". Часовой был оправдан, поскольку Лют сказал ему неправильный пароль.

Подводным асом номер 3 был фрегатен-капитан ЭРИХ ТОПП, командовавший U-57, U-552 и U-2513. Он родился 2 июля 1914 года в Ганновере. С июля 1940 года по август 1942 года он потопил 34 торговых корабля и один американский эсминец. После войны Топп служил в ВМФ ФРГ и вышел в отставку в звании контр-адмирала. В 1989 году он все еще был жив и активен. [378]

ЭНГЕЛЬБЕРТ ЭНДРАС, родившийся 2 марта 1911 года в Бамберге, был старпомом Прина. Вскоре после Скапа Флоу его назначили командиром U-46, и он стал одним из ведущих асов, дослужился до корветен-капитана и потопил 22 корабля (128879 т).

Командуя U-567, он погиб 26 декабря 1941 года, пытаясь потопить британский авианосец "Аудессити". U-567 была засыпана глубинными бомбами и погибла северо-восточнее Азорских островов. Спастись не удалось никому{50}. [379] .