От автора.

В часы испытаний и печали некоторую отраду приносила Михаилу Григорьевичу мысль, что наступит, наконец, беспристрастный суд истории и воздаст ему по заслугам его. Однако в 1905 г. исполнилась сорокалетняя годовщина взятия Ташкента, в этом году исполнится тридцать лет со времени Сербско-Турецкой войны, а кроме отрывочных статей, помещенных в различных повременных изданиях ничего основательного об этих выдающихся событиях нашей истории написано не было. Ташкентская эпопея и Сербско-Турецкая война ждут еще своих бытописателей, между тем, как позднейшим военным событиям, имевшим гораздо меньшее историческое значение посвящены уже многотомные труды.

Сознавая несостоятельность своих сил осветить ярко и в полности жизнь и деятельность Михаила Григорьевича, но движимые стремлением пройти хотя бы первую стадию по этому пути, мы приступили к составлению первой, краткой его биографии.

К своему скромному труду мы прилагаем сборник стихотворений, адресов и частных писем, полученных им со всех концов России вместе с многочисленными вещественными выражениями глубокого к нему сочувствия. Из этого сборника читатель усмотрит, как чутко прислушался он к биению народного сердца, как глубоко проник он в сокровенные недра его. На его стремление объединить Славянство и свергнуть с угнетенных народностей турецкое иго единодушно откликнулась от мала до велика вся Русь Святая в то время единая и нераздельная, без различия сословий.

Уезжая в Сербию, он твердо верил, что «Тот, Кому суждено было освободить миллионы своих подданных, предназначен Провидцем исполнить завет Своих Царственных Предков — завет освобождения единоверных и родственных нам племен»{1}. Война наша с Турцией была действительно война народная и торжествовавшая Россия уже стояла у врат Византии, уже готова была увенчать свое победное чело венцом Св. Софии. Владея Босфором, она стала бы в Европе государством не имеющим равного по силе и могуществу, она на много столетий неизмеримо обогатилась бы духовно и материально.

Но к несчастью в решительную минуту, стоя у самых стен Царьграда мы отступили от заветной народной цели, сошли с тропы Олеговой, залитой русской кровью. Простится ли нам когда либо эта историческая ошибка? Не она ли составляет основную, краеугольную причину, вследствие которой русское государство в настоящее время бьется в ужасных судорогах, в беспросветной мгле? А счастье было так возможно, так близко!