Заключение

Значение деятельности адмирала Григория Ивановича Бутакова для русского военно-морского флота чрезвычайно велико. Оно выходит за пределы простого продолжения традиций передовых русских флотоводцев — адмиралов Ф. Ф. Ушакова, Д. Н. Сенявина и других. Получив отличную морскую выучку и тактическую подготовку у адмирала М. П. Лазарева, а затем у его учеников и сподвижников адмиралов В. А. Корнилова и П. С. Нахимова — лучших представителей военно-морского искусства эпохи парусного флота, Григорий Иванович Бутаков стал выдающимся деятелем новой эпохи в истории военно-морского искусства — эпохи парового броненосного флота. В тот переломный, критический период, когда парусный флот уже устарел, а царская Россия в силу своей политической и экономической отсталости потерпела поражение в Крымской войне 1853-1856 годов и осталась практически совсем без флота, адмирал Бутаков отдал все свои силы созданию в стране первого броненосного флота.

Став во главе первой русской броненосной эскадры, адмирал Г. И. Бутаков проявил себя смелым новатором, военно-морским деятелем с широким теоретическим кругозором. Он был в то время единственным в мире адмиралом, решительно отказавшимся от механического переноса тактических приемов ведения боя, применявшихся парусным флотом, на флот паровой. Глубоко проанализировав боевые действия паровых кораблей в Крымскую [164] войну и определив их новые тактические свойства и боевые возможности, Бутаков разработал начало тактики парового флота России.

Большой заслугой Бутакова является также создание новых принципов подготовки парового флота и воспитание им талантливых русских моряков-ученых, наиболее выдающимся представителем которых был С. О. Макаров. Бутаковские принципы оказали решающее влияние на дальнейшее развитие русской военно-морской тактической мысли.

Ученик Бутакова капитан-лейтенант Л. П. Семечкин в своих теоретических трудах разработал ряд проблем, которые не потеряли ценности до наших дней. Он первый доказал ошибочность взгляда на таран, как на главное оружие в бою, первый дал более широкое определение сущности тактики, вложив в нее не только практическое, но и теоретическое содержание, он поставил вопрос о важности маневра во время боя паровых флотов. Семечкин первый разработал вопрос о взаимосвязи наступления с обороной, указав, что оборона должна быть активной, а наступление должно сочетаться с элементами обороны. Семечкин конкретно поставил вопрос о единстве вооруженных сил страны, подверг справедливой и резкой критике взгляды иностранных военно-морских теоретиков. В своих работах Семечкин на несколько десятков лет опередил иностранную военно-морскую теоретическую мысль.

Большой вклад в развитие тактики русского флота внес другой талантливый ученик и последователь адмирала Г. И. Бутакова — вице-адмирал С. О. Макаров.

Капитальный труд «Рассуждения по вопросам морской тактики» выдвинул Макарова в ряды выдающихся военно-морских теоретиков начала XX столетия. В этой работе сделано глубокое теоретическое обобщение опыта использования в боевых условиях броненосных судов и всех видов существовавшего тогда морского оружия, дано определение сущности морской тактики.

Морскую тактику Макаров определял как «науку о морском бое». Таким определением он близко подошел к правильному пониманию сущности тактики как теории и практики организации и ведения боя.

Макаров сделал в этом труде ряд практических выводов о боевом использовании орудий всех калибров и, в [165] частности, о выборе дистанций и курсовых углов артиллерийской стрельбы в зависимости от различных причин, влияющих на ее меткость.

Считая торпеду активным наступательным оружием, Макаров предложил залповую стрельбу торпедами на дальние дистанции. Научно решив вопросы торпедного вооружения кораблей и торпедной стрельбы (в том числе вопросы стрельбы на малых глубинах, рассеивания торпед и определения углов встречи торпед с целью), Макаров заложил основы теории торпедной стрельбы.

Исключительный интерес представляют рассуждения Макарова о бое как одиночных кораблей, так и эскадр. Маневрирование он считал главным условием успеха в бою. По его мнению, боевой порядок эскадры должен состоять из нескольких отрядов (тактических групп), составленных из кораблей одного боевого предназначения и обладающих одинаковой скоростью хода. В противоположность большинству иностранных военно-морских теоретиков, считавших, что эскадренный строй может быть сохранен только до начала боя, а затем начинается «общая свалка», — Макаров утверждал, что именно сохранение строя в бою обеспечивает адмиралу управление эскадрой, a тем самым и успех боя.

Основным принципом ведения боя Макаров считал сосредоточение превосходящих сил против какой-либо части боевого порядка противника. Для достижения этой дели он рекомендовал выполнять в зависимости от сложившейся обстановки маневр охвата, окружения или отрезания части сил противника для последующего уничтожения его по частям.

Особое значение Макаров придавал миноносцам, считая, что они могут участвовать как в наступательном бою, так и в отражении атак противника.

Утверждением, что подводные лодки смогут принимать участие в бою в открытом море, Макаров опередил своих современников на несколько десятков лет.

Макарову были свойственны и ошибки. Он, например, отрицал единство законов войны на суше и на море, утверждал, что флот должен состоять из малых, небронированных кораблей, предлагал создать единый класс кораблей для решения всех задач боя на море. Ошибочность этих положений показало дальнейшее развитие военно-морской науки и практики. [166]

Однако, несмотря на ошибки в решении отдельных вопросов, все, что сделано Макаровым в области развития русской военно-морской тактической мысли, ставит его в ряды выдающихся военно-морских теоретиков.

В своих практических и теоретических работах С. О. Макаров развил дальше основные положения, выдвинутые Бутаковым. Знаменитое макаровское положение «Помни войну!» явилось продолжением бутаковского требования готовить себя к «решающему получасу, ради которого существует флот».

Для последующих поколений русских моряков адмирал Григорий Иванович Бутаков был и остался примером, достойным подражания. Это был в полном смысле слова адмирал-ученый, в котором соединялись храбрость и организаторский талант, научное дерзание и дар широкого научного обобщения.

Труды Бутакова по вопросам военно-морской тактики оказали большое влияние на развитие иностранного военно-морского искусства. «Новые основания пароходной тактики» получили широкое распространение за границей. Основные положения этой глубоко научной работы некоторые военно-морские теоретики широко использовали в своих трудах.

Пристальное внимание иностранных адмиралов привлекала и практическая деятельность броненосной эскадры, которой командовал Бутаков. Многие французские, немецкие, американские и другие адмиралы приезжали в Россию для подробного изучения методов боевой подготовки броненосных кораблей, разработанных Бутаковым, и затем широко применяли эти методы на своих флотах.

Несмотря на величайшие заслуги Бутакова перед родиной, правящие круги царской России сделали все возможное, чтобы предать память о нем забвению. Ни генерал-адмирал, ни стоявшие во главе военно-морских сил России чиновники в морских мундирах не могли простить Бутакову его прогрессивных взглядов, его непримиримой борьбы с формализмом, казнокрадством и другими пороками, процветавшими в государственных учреждениях. Дворянские и буржуазные военно-морские теоретики, преклонявшиеся перед всем иностранным, стремились всячески умалить значение трудов Бутакова и его роль в создании тактики русского парового броненосного флота. Чаще всего они просто умалчивали о них. [167]

Только в Советской стране, в эпоху расцвета науки, труды Григория Ивановича Бутакова были оценены по достоинству.

Григорий Иванович Бутаков предстает перед советскими моряками как выдающийся теоретик русского броненосного флота. Многие выдвинутые им положения не потеряли своего значения и сегодня. Основы современного тактического маневрирования и эволюции кораблей, бесспорно, базируются на «Новых основаниях пароходной тактики» Бутакова.

Взгляды Бутакова на быстротечность боя в море и на необходимость постоянной готовности к нему приобрели в современных условиях исключительно важное значение.

Методы боевой подготовки личного состава броненосного флота, разработанные Бутаковым, имеют большое значение и для современного флота.

Образ Григория Ивановича Бутакова дорог советским людям потому, что этот выдающийся русский адмирал был истинным патриотом своей родины. Всю жизнь он учил своих подчиненных смелому, дерзновенному новаторству и инициативе, вдумчивой, кропотливой, непрерывной работе над совершенствованием своих знаний, настойчивости в достижении поставленной цели, принципиальной честности, прямолинейности, трудолюбию и непримиримому отношению к недостаткам. Вся жизнь и деятельность Григория Ивановича — прекрасное свидетельство того, что только высокая требовательность к самому себе и к окружающим, справедливое отношение и забота о подчиненных являются единственно правильным путем, обеспечивающим начальнику авторитет и любовь подчиненных.

Образ адмирала Григория Ивановича Бутакова, замечательного сына русского народа, всегда будет являться для советских военных моряков примером верного служения Отчизне.