К читателю

Не задумывались ли вы над тем, что жизнь некоторых людей поразительно напоминает полет самолета?

Первые шаги такого человека — как неторопливое выруливание новой машины из ангара на старт, навстречу небу и солнцу. Годы учебы, накопления знаний и опыта — как стремительный и неудержимый разбег по взлетной полосе. И наконец взлет... Человек устремляется в самостоятельную жизнь подобно самолету, который уходит в заоблачные выси. И если жизнь освещена вдохновением, дерзанием, поиском, то она действительно похожа на полет — по»-лет к цели.

К таким людям относится и Павел Осипович Сухой.

Его имя окружено легендами, одна противоречивее другой. Для многих он так и остался неразгаданным, непонятным, что, впрочем, нередко бывает с истинно одаренными, талантливыми людьми. «Мы работали с ним бок о бок, выполняли его задания, общались ежедневно... Мы были рядом с ним, и в то же время он был недосягаем для нас, словно истребитель, летящий на сверхзвуке...» — это из воспоминаний о нем одного из соратников.

Целиком погруженный в работу, в творчество, он действительно как бы сливался воедино со своими машинами. И может, поэтому на некоторых производил впечатление эдакого технократа, для которого существуют только чертежи, конструкции и которому чуждо все остальное, не имеющее отношения к делу. Не отсюда ли представление о его «недосягаемости»? Но тогда почему другие считали его человеком вполне земным, с чрезвычайно широким кругом интересов, необычайно чутким к чужим бедам, умеющим видеть в подчиненных не только исполнителей? Не поэтому ли Павел Осипович пользовался в своем КБ непререкаемым авторитетом?

Как много возникает вопросительных знаков, когда речь заходит о его личности, о его характере... Объясняется это просто: «разговорить» Павла Осиповича, проникнуть в мир его мыслей удавалось далеко не каждому. Но вопросительные знаки мгновенно менялись на восклицательные, когда разговор переключался на его самолеты. Тут нет «белых пятен», тут все ясно и понятно: машины, сконструированные в КБ Сухого, специалисты называют выдающимися, уникальными. Они навсегда вошли в историю нашей авиации, стали ее неотъемлемой частью.

Жизнь конструктора — это жизнь его машин. Пожалуй, никто не усомнится в справедливости этого утверждения. В сторону конструктора редко нацелены объективы кинокамер, в его честь не гремит оркестр, его портреты не печатают газеты. Главные конструкторы и просто конструкторы до поры до времени остаются безвестными. Так надо. Хотя есть в этом и какая-то несправедливость.

Так было и с Павлом Осиповичем Сухим — конструктором военных самолетов. Вот только один пример.

Однажды во всех газетах появилось сообщение ТАСС: «2090 километров в час! Выдающееся достижение летчика Б. М. Адрианова». А в газете «Правда» от 18 июня 1960 года статья. Перепечатываем ее с некоторыми сокращениями,

«Данные таблицы авиационных рекордов в наше время устаревают быстро. Только в нынешнем году советскими авиаторами уже [6] установлено около сорока новых выдающихся достижений мирового класса. Теперь в их число войдет абсолютный рекорд скорости полета по 100-километровому замкнутому маршруту...

Успеху, достигнутому Б. М. Адрнановым, предшествовала напряженная творческая работа большого коллектива советских людей, создавших прекрасный самолет, образцово подготовивших его к выполнению сложнейшей задачи...

...И вот взлет разрешен. Б. М. Адрианов, напутствуемый командиром и товарищами, занял место в кабине. Под кожаной спецовкой у летчика надет высотный компенсирующий костюм, голова покрыта гермошлемом.

Разбег, и самолет устремился в небо. Движения летчика предельно четки. Он устанавливает необходимый режим скороподъемности и набирает высоту. Сделав правый разворот, машина уже приближается к исходному пункту. Б. М. Адрианов включает форсаж двигателя, начинает разгон. В то же время, ориентируясь по створу населенных пунктов и характерному изгибу реки, он как бы нацеливает самолет на первый сорокасекундный отрезок маршрута. Внимание напряжено до предела. Стрелка М-метра — специального прибора, показывающего величину числа М, то есть отношения скорости полета к скорости звука, все время движется по циферблату вправо.

Уже полминуты машина идет в рекордном режиме. Скоро первый разворот. За ним другой и третий. Для летчика это самый тяжелый участок пути. Почти восемьдесят секунд ведет он машину в крутом, почти вертикальном левом крене, испытывая многократную перегрузку. И здесь, несмотря на это, надо особенно точно пилотировать машину, дабы не оторваться от намеченной «тропы», не снизить заданной высоты полета.

...Когда суммировали все данные полета, то оказалось, что инженер-подполковник Б. М. Адрианов перекрыл прежний абсолютный рекорд скорости полета. Его машина на 100-километровом замкнутом маршруте развила скорость 2090 километров в час. Советскими конструкторами и летчиками, идущими во главе авиационного прогресса, достигнуты выдающиеся показатели нового абсолютного мирового рекорда».

Тогда, двадцать с лишним лет назад, не было названо имя конструктора, создавшего этот замечательный самолет. Теперь можно о нем сказать. Конструктором и создателем новой рекордной машины был Павел Осипович Сухой.

Себя Павел Осипович относил к «рядовым авиации». Что же, рядовой так рядовой. Но тем интереснее фигура выдающегося человека, который считал себя самым обычным, «таким, как все», хотя по взлету конструкторской мысли Павла Осиповича справедливо относят к гигантам мирового самолетостроения.

И я приглашаю вас, дорогие читатели, проследить за судьбой этого человека, за тем, как пришел он в авиацию, как начал свой разбег по жизненной «взлетной полосе», как устремился в небо и долгие годы продолжал свой стремительный полет, который отнюдь не был ровным и безоблачным. Были и неудачи, и «вынужденные посадки», но были и выдающиеся успехи, блистательные рекорды...

Итак, наш рассказ о Павле Осиповиче Сухом, генеральном авиаконструкторе, лауреате Ленинской и Государственных премий, дважды Герое Социалистического Труда, создателе многих замечательных самолетов... [7]