Анна Владимировна Корниенко Тамерлан

«Моим детям, счастливым завоевателям государств, моим потомкам – великим повелителям мира…»

Этими словами начинаются небезызвестные «Уложения»^[1], один из двух дошедших до нас уникальных письменных источников, автором которого предположительно является сам Амир Тимур, Тимур Великолепный, «Гроза Востока и Запада», покоритель земель и народов, бесстрашный и непобедимый полководец Великий эмир Тамерлан. Уже после первых строк текста читатель, даже если он никогда прежде не слышал о среднеазиатском завоевателе XIV века, начинает осознавать, что держит в руках историю жизни одной из самых выдающихся и загадочных личностей, когда-либо появлявшихся на мировой арене.

Личность сложная и многогранная, Тимур – воин ислама, человек, называвший себя «тенью Аллаха на земле», легендарный воитель, пред которым склоняли головы могущественные империи, мудрый политический и государственный деятель, обладавший поистине железной волей и характером (в переводе имя Тимур означает «железный»), сумел сплести вокруг своего образа такую запутанную и прочную паутину противоречий, что ни распутать, ни даже разрубить ее не представлялось возможным ни тогда, ни тем более теперь, сотни лет спустя. Воин, строитель, распространитель веры и покровитель науки и искусств, он сам создал свою судьбу и, по всей видимости, не без оснований был горд ею.

Однозначно достоверных сведений о Властителе Счастливых Созвездий, как за редкую удачливость «окрестили» современники Тимура, крайне мало, а точнее было бы сказать, что их и вовсе нет. Хотя многочисленные историографы эмира подробнейшим образом описывали все стороны его жизни, они уделяли объекту своей деятельности столько внимания, что собирали о нем любые, даже самые нелепые сведения, зачастую сдабривая свои труды откровенным художественным вымыслом. Поэтому многие из сохранившихся свидетельств не просто противоречивы – иногда они приводят исследователей в полное недоумение. Одни биографы подчеркивают ученость Тимура, другие пишут о том, что он не был обучен грамоте, одни воспевают его справедливость и щедрость, другие сокрушаются о граничащей с безумием жестокости и всепоглощающей жажде наживы. Даже в историю Великий эмир вошел не под одним из своих настоящих имен: Тимур, Тамербек, Тимур Гуриган (Великолепный), а остался в памяти человечества под оскорбительным прозвищем, которым наделили его злопыхатели из-за хромоты – Хромой Тимур, Железный Хромец, Тимур-Ленг (по-персидски) или Тамерлан (в английской литературе). Достоверно известно то, что он не был сыном царя, как Александр Македонский, не был наследником могучего племени, как Чингисхан. Благодаря собственному происхождению Александр Великий с самого начала имел счастливую возможность возглавлять свой народ, а за Чингисханом по праву наследия шли его воины. Тамерлану самому пришлось сплачивать людей вокруг себя, и ему удалось это сделать исключительно благодаря собственным способностям.

Истинная мудрость, невероятная физическая сила, необыкновенное мужество и редкостная удачливость полководца еще при жизни Тимура стали «притчей во языцех». Однако это было далеко не всё. Ему приписывали самые невероятные мистические способности, легенды о которых сохранились и после смерти Великого эмира и, длинным шлейфом протянувшись через века, дошли до наших дней, накрепко связав между собой прошлое и будущее, страны и людей, независимо от их национальности или расовой принадлежности. Начав свою карьеру с горсткой вооруженных всадников, Тимур с годами стал воплощением военного, политического, экономического и культурного наследия Средней Азии.

Из официальных источников о детстве и юношестве Тимура известно немногое. Произведения его современников Руиса де Клавихо и Ибн Арабшаха проливают некоторый свет на этот период.

В год Мыши 1336, предположительно 9 апреля, в оазисе Кеш (ныне Шахрисабз, или «зеленый город»), в пятидесяти милях к югу от Самарканда в Трансоксиане (область современного Узбекистана между Амударьей и Сырдарьей), в семье вождя монголо-тюркского племени барласов Тарагая Барласа (вероятно, тогдашнего правителя Кешской долины) родился мальчик, которого назвали Тимур. Полное же имя ребенка звучало как Тимур Тарагай Барлас, иначе говоря, «Тимур, сын Тарагая из рода барласов». Как гласит предание, он родился с комком запекшейся крови в руке и с белыми, как у старца, волосами (то же самое говорили и о Чингисхане). Прослышав об этом, местные жители пришли к общему мнению, что, безусловно, в семье Тарагая родился великий человек.

Отец Тимура, Тарагай, скорее всего, происходил из знати отюреченного монгольского племени барласов, обосновавшегося в Мавераннехре (междуречье Сырдарьи и Амударьи) в XIII в., и являлся потомком нойона (крупный феодал-землевладелец в Монголии в средние века) Карачара, помощника и дальнего родственника Чагатая, сына Чингисхана^[2]. Таким образом, Тарагай, а вместе с ним, разумеется, и его сын сами принадлежали к роду Чингиса, хотя некоторые источники говорят о том, что Тимур был правнуком Золотоордынского хана по материнской линии. Как бы там ни было, прямого родства между Тимуром и Чингисханом не существовало. И этот важнейший в жизни людей того времени фактор не играл на руку ни Тимуру, ни его отцу. Тарагай не был богатым человеком, но сохранял немалое влияние в своем племени, что унаследовал и его сын, которому, однако, пришлось в своей карьере рассчитывать преимущественно на свои собственные силы и способности. Тимур рос без матери. Она умерла, когда мальчик был еще очень мал.

Тимур с детства отличался любознательностью. Часами он мог с упоением слушать удивительные истории, которые рассказывали караванщики. Он был молчалив, никогда не смеялся и даже в играх был целеустремлен и, возможно, сверх меры серьезен. Тимур любил охоту, а с 18-летнего возраста, когда возмужал, буквально пристрастился к этому занятию. Он метко стрелял из лука и великолепно держался в седле. Кроме того, даже будучи ребенком, Тимур умел показать свое влияние на сверстников как в различных военных играх, так и в обыденной жизни. С раннего возраста он только и говорил о походах и завоеваниях, его забавы состояли из бесконечных сражений, он настойчиво упражнял свое тело, которое укреплялось день ото дня; ум же, развитый не по годам, порождал нескончаемые грандиозные планы, о способах реализации которых уже тогда всерьез задумывался будущий эмир, словно догадываясь, сколь значимую роль в жизни многих тысяч людей ему предстоит сыграть.

Много лет спустя в своей «Автобиографии» (втором дошедшем до нас источнике, автором которого предположительно является сам великий эмир), написанной с его слов, Тимур расскажет удивительную историю, услышанную им от отца. Якобы однажды Амир^[3] Тарагай увидел во сне, как к нему подошел красивый молодой человек, с виду араб, и вручил ему меч. Тарагай взял меч в руки и стал размахивать им в воздухе, и тогда сталь клинка заблестела так, что осветила весь мир. Потрясенный, Тарагай попросил святого Амира Куляля объяснить ему это сновидение. Амир Куляль сказал, что сон этот имеет пророческое значение и что Бог пошлет ему сына, которому суждено будет овладеть всем миром, обратить всех в ислам, освободить землю от мрака невежества и заблуждений.

Рассказав об этом, Тарагай признался Тимуру, что как только он появился на свет, эмир сразу понял, что сон исполнился, и немедленно отнес сына к шейху Шамсуддину. Когда Тарагай вошел в дом шейха, тот вслух читал Коран и в стихе, на котором он остановился, встретилось имя Тимур, вследствие чего так и нарекли младенца.

Возблагодарив Аллаха за то, что его имя заимствовано из Корана, Тимур рассказывает еще один сон, приснившийся уже ему самому. Будто бы однажды он увидел во сне, как закидывает невод в большую реку. Сеть охватила всю реку, после чего будущий завоеватель вытащил на берег всех рыб и животных, населявших воды. Этот сон снотолкователи тоже объяснили как предвещающий великое и славное царствование Амира Тимура. Настолько славное, что все народы вселенной будут ему подвластны.

С двенадцатилетнего возраста Тимур сопровождает в боевых походах отца, а потом поступает на военную службу. После чего он, как сам говорит в своих «Уложениях», разъезжает по разным областям, борется с несчастьями своего народа, составляет проекты, поражает неприятельские эскадроны, свыкается с видом возмущенных офицеров и солдат, привыкает выслушивать от них резкие слова, но терпением и мнимой беззаботностью, от которой на самом деле будущий эмир был совершенно далек, умиротворяет их.

После такой практики и заручившись безусловной поддержкой своих людей, Тимур бросался на врагов, покорял провинции и даже целые государства, сумев далеко распространить славу своего имени…

Тут, безусловно, хочется поставить под сомнение возраст, в котором он проделывал все эти чудеса военного искусства. Смирившись с подтвержденной неоспоримыми доказательствами молодостью одного из величайших полководцев – Александра Македонского, мы вряд ли будем готовы разделить его годы в половину, чтобы принять двенадцатилетнего командарма в лице Тимура. Однако в свете безусловной и исключительной значимости всех его последующих деяний, следуя его же собственному совету, проявим терпимость и, смиренно улыбнувшись, закроем глаза на такие малоправдоподобные детали.

Да… Терпение и беззаботность. Независимо от того, что сейчас в действительности происходит в твоей душе. В этом был весь Тамерлан. Прирожденный психолог – так сказали бы сейчас об этом человеке. С двенадцати лет или с какого-то другого возраста, но во всем, что он делал, он всегда учитывал так называемый «человеческий фактор». Тимур прекрасно понимал, что в одиночку, как бы силен, мужественен и решителен сам по себе он ни был, он ничего и никогда не сможет добиться. Да и кому нужен трон в пустыне? Он зависел от многих так же, как многие зависели от него самого. Тимур ценил людей, но ровно настолько, насколько они могли быть ему полезны.

Он умел привязать к себе тех, в ком нуждался, и не жалел для этого ни времени, ни средств.

«Одни из них (людей) помогают мне своими подвигами, другие – советами, как при завоевании государств, так и при управлении ими. Я пользуюсь ими для того, чтобы укрепить замок моего счастья: они – украшение моего двора». «Чтобы воодушевить офицеров и солдат, я не щадил ни золота, ни драгоценных камней; я их допускал к своему столу, а они жертвовали для меня своей жизнью в сражениях. Оказывая им милости и входя в их нужды, я обеспечил себе их привязанность», – так говорил великий эмир.

Сказано откровенно. Очень искренне и честно. Если верить источникам, этих достойных восхищения качеств Амиру Тимуру тоже было не занимать.

И Тамербек не ошибся, потому что, в конце концов, именно при помощи своих верных людей он стал властелином 27 государств: Ирана, Турана, Рума, Магреба, Сирии, Египта, Ирак-Араби, Ирак-Аджеми, Мазандерана, Гиляна, Ширвана, Азербайджана, Фарса, Хорасана, Четте, Великой Татарии, Хорезма, Хотана, Кабулистана, Бактерземина и Индостана.

Хотя сын Тарагая и не получил традиционного образования, его нельзя было назвать невежественным. Кроме прекрасного физического развития, он был развит духовно, всегда старался проводить время среди ученых мужей, впоследствии сам досконально изучил историю и географию, с удовольствием слушал легенды азиатских народов и мог вести достойные беседы с ведущими знатоками ислама на религиозные темы.

В возрасте 19 лет Тимур тяжело заболел. Его лечили всевозможными средствами, но ничто не помогало. Семь суток, проведенных юношей в жару и бреду, навели отчаявшихся придворных, как и его самого, на мысль о неблагоприятном исходе болезни, причиной которой, скорее всего, стал запущенный абсцесс на руке между пальцами. Юноша плакал и прощался с жизнью. Однако по прошествии семи дней могучий организм будущего эмира сумел перебороть инфекцию и быстро пошел на поправку. Некоторое время спустя, как говорит сам Тамербек, ему было видение некоего сайда (в переводе с арабского – «счастливый», «успешный» – форма уважительного обращения) с длинными волосами, который предсказал молодому человеку, что он будет великим царем.

С двадцатилетнего возраста основной забавой сына Тарагая, помимо охоты и верховой езды, становятся, как бы это теперь назвали, ролевые игры, когда, разделив своих сверстников на два отряда, Тимур устраивал сражения между ними. Сам же в это время, разумеется, был предводителем одного из них.

Еще один тяжелый недуг постиг молодого человека в возрасте двадцати одного года, от которого некий туркестанский врач излечил его популярным в то время методом «пускания крови».

В молодости Тимур служит в войске Казгана, правителя среднеазиатского междуречья. Потом с небольшим отрядом последователей поступает на службу к властителю Кеша, своему дяде Хаджи, новому главе племени барласов, ставшим таковым, по-видимому, после того, как Тарагай отдалился от мира, пустившись в духовные искания.

Будущий эмир проявляет себя ревностным магометанином, ориентирующимся на волю Аллаха при принятии любых решений в своей жизни. Кроме того, он действительно очень рано проявляет свои военные способности и умение не только командовать людьми, но и подчинять их своей воле.

В 1360 году Мавераннехр завоевывает Туклук-Тимурхан. Хаджи бежит в Хорасан, а Тимур вступает в переговоры с ханом и получает утверждение на владение Кешем. На тот момент ему исполнилось лишь 24 года. Однако вскоре он вынужден оставить свой «пост» из-за ухода монголов и возвращения Хаджи.

Примерно в 1361 году Тимур становится зятем внука Казгана, эмира Хусейна. Вообще на протяжении жизни у Тамерлана будет несколько десятков жен и, соответственно, большое количество детей. Поскольку дочери в то время в Средней (да и во всей, собственно, Азии) в счет не шли, мы имеем сведения лишь о сыновьях прославленного полководца. Сыновья завоевателя становились наместниками на захваченных землях. В этом же году Туклук-Тимурхан снова захватывает страну. Хаджи опять скрывается в Хорасане, но люди хана находят его и убивают.

Много лет спустя в «Автобиографии» Амир Тимур скажет, что всегда, с самого начала своей жизненной «карьеры», предчувствовал собственное великое будущее. Однако, не полагаясь лишь на свои предчувствия, он, по примеру своего отца и по совету шейха Камаля, обратился однажды к святому сайду Кулялю и убедился в истинности собственных ощущений, потому что святой сайд встретил его поздравлением с восшествием на престол (до чего, собственно, было еще очень далеко), который ему, Тимуру, впоследствии суждено преемственно передать своему потомству. Услышав столь сладостное пророчество от почтенного сайда Куляля, Тимур очень обрадовался и стал принимать безотлагательные меры к тому, чтобы как можно скорее овладеть всем миром и занять уготованный ему трон.

Это пророчество было одним из многих, услышанных Тимуром от святого старца. Нечто подобное, только сказанное другими словами, кроме него и его отца Тарагая слышала и его мать, еще когда Тимур был очень юн. Как бы ни звучали подобные предсказания, смысл в них всегда был один и тот же: рано или поздно Тимур Барлас станет править миром.

Тут сразу хочется задуматься о пользе подобных предсказаний, даже не беря в учет, действительно ли они навеяны «свыше», или являются обычным стремлением угодить. Не стало ли подобное «откровение», независимо от того, были у него некие мистические корни или нет, мощным толчком для всей последующей деятельности будущего полководца, без которого молодой предводитель разбойничьей шайки так и остался бы таковым до самой старости? Как знать, но, подстегнутый добрыми напутственными словами, собственной решимостью, безусловной удачливостью^[4] и жаждой проявить себя, Тимур действительно развернул активную деятельность в заданном направлении, за что через много лет был безмерно вознагражден.

Редкой же удачливости полководца безусловно способствовали его уникальные способности, неуемная энергия и огромное честолюбие. Он сумел стать бесспорным лидером кочевых народов, оказавшись, так сказать, в нужное время в нужном месте. Тамерлан возник на пути правящей в Азии татарской Орды в то время, когда ее мнимая незыблемость дала глубокую трещину, а на европейском горизонте – в неблагоприятный для христианства момент, когда в нем наметился великий раскол, ослабло влияние католической церкви. Этому способствовала страшная эпидемия чумы и кровавые распри между феодальными князьями. Истощенная Византийская империя, у ворот которой стояли оттоманские турки, покорно ожидала своей дальнейшей участи, а остатки византийских владений переходили из рук в руки. Правда, эти тяжелые обстоятельства в конце концов заставили христиан забыть о разногласиях и объединиться в крестовый поход против нарастающей угрозы ислама. Но в 1396 году у Никополя рыцари потерпели сокрушительное поражение от турок под предводительством султана Баязида I. Западные дворы даже не смогли собрать денег, чтобы выкупить оставшихся в живых сыновей и братьев. И вдруг для Европы блеснул луч надежды. Помощь пришла неожиданно и с неожиданной стороны – с востока. К оттоманским владениям во главе бесчисленной армии приближался великий воин ислама – полководец Тимур. И Восток, и Запад заискивали перед кочевым завоевателем, поклонявшимся Аллаху, но нещадно истреблявшим как христиан, так и мусульман.

Но возвращаясь к описываемому периоду, следует упомянуть о ряде немаловажных событий, происходивших в ту пору в Средней Азии.

Известно, что в 1227 году умерли Чингисхан и его старший сын Джучи. Великим ханом стал второй сын Чингисхана Удегей (Октай). После смерти Чингисхана Монгольская империя была разделена между его сыновьями на четыре независимых ханства. Север Китая, Маньчжурия, Корея, часть Индии и Монголия составляли Восточное ханство, где правил сам Великий хан. Восточная часть нынешней Киргизии, земли от верхних частей Иртыша и Оби, Тянь-Шаня, Гималаев и так далее, а также кокандские, бухарские и хивинские ханства входили в состав Чагатайского ханства, где правил его брат Чагатай (Джагатай). Персидское ханство, включавшее собственно Персию и Афганистан, возглавил Хулагу. Западная часть Киргизской орды, а также большая часть Европейской России до Кавказа составляли владения ханов Золотой Орды, где в то время стал править сын Удегея Бату (Батый).

Несмотря на то, что ханства эти управлялись ханами из дома Чингизидов, права наследия не были точно определены, выбор в ханство зависел от совета вельмож, что способствовало интригам, подкупам, насилию, следовательно, давало силу вельможам и ослабляло власть хана. Притом границы между ханствами также не были точно определены, и это тоже давало повод к ссорам и междоусобицам, к войнам, во время которых многие из подданных этих четырех ханств, будучи потомками Чингисхана, отказывались повиноваться главным ханам и, сделавшись независимыми, в свою очередь ссорились и воевали между собой. Все эти события привели к ослаблению потомков Чингисхана и подготовили их падение почти одновременно во всех четырех ханствах. Китай первым свергнул иго монголов в 1367 году, изгнав в степи Монголии последнего Чингисова потомка, Тоган-Тимура. На западе, в Золотой Орде, велись те же междоусобицы, ослабившие Орду, пользуясь которыми Россия собиралась скинуть тяготившее ее иго. В Персии завоевания Хулагу раздробились на несколько независимых государств. Наследие Чагатая постигла та же участь.

В 1322 году на престол чагатайского ханства взошел Казанхан и за годы своего правления всеми своими действиями породил к себе ненависть среди вельмож и всеобщее негодование народа; многие из высокопоставленных лиц были готовы открыто выступить против хана, и после сражения в 1346 году Казанхан был убит. Спустя несколько лет после его смерти вспыхнули междоусобицы, пользуясь которыми один из потомков Чингисхана, владелец земель к северу от Сырдарьи Туклук-Тимурхан, предъявил свои права на престол предка и с сильной армией, в составе которой было много узбеков, в 1359 году перешел через реку Сырдарья и без большого труда захватил все пространство между реками Сырдарья и Амударья, став, таким образом, правителем Восточного Туркестана, Кульджинского края и Семиречья. Из страха перед его армией часть властьимущих вельмож из потомков Чингисхана укрепилась в Хорасане и Афганистане. Другая часть, считая сопротивление бесполезным, покорилась. В числе последних был и Тимур, потерявший к тому времени отца и не успевший еще приобрести влияние между своими соотечественниками. Но он не довольствовался одной лишь покорностью, а отправился в армию неприятеля с подарками, сумел спасти свои земли от грабежа и посеять вражду во владениях Туклук-Тимурхана. А благодаря своему внешнему смирению Тимур получил от Туклук-Тимурхана утверждение в своем владении (стал наместником кашкадарьинского вилайета), командование над десятитысячным корпусом и должность советника при дворе его сына Ильяса-ходжи, правителя Мавераннехра. К тому времени у сына бека из племени барласов уже был собственный отряд преданных воинов.

Но союз Тимура с правительством Ильяса-ходжи из-за раздоров между кочевниками (язычниками) и оседлыми (мусульманами) длился недолго. Судя по источникам того времени, происходили столкновения между Тимуром и узбекскими племенами, что и вызвало гнев Туклук-Тимурхана, и по его приказанию Тимур должен был умереть. Но приказ какими-то путями попал в руки самого Тимура. Под угрозой нависшей над ним опасности и видя возможность пленения собственными соотечественниками, он решает собрать смелых и решительно настроенных воинов, чтобы выступить против узбеков. Но когда его намерения раскрывают, он вынужден бежать за реку Амударью в сопровождении своего воинского отряда в 60 человек, чтобы укрыться в Бадахшанских горах. Находясь в таком плачевном положении, Тимур начинает скитаться по туркестанским степям, возя с собой свою первую жену, сестру эмира Хусейна, в ожидании счастливого поворота судьбы.

Во время этих странствий он попадает на земли, владелец которых, Али-бек, желая угодить Ильясу-ходже, берет Тимура в плен. Будущий великий эмир оказывается заточенным в подземелье, а точнее в колодце, кишащем насекомыми, в котором вместе со своей женой он проводит, по разным сведениям, от 50 до 62 дней. После чего один из преданных ему людей освобождает его из заточения. Тимур (не будем пока вспоминать о движущих им корыстных мотивах), умеет помнить добро и быть благодарным за верность: позднее этот человек станет министром при его дворе. Во время заточения Тамербек дает себе слово никогда и никого не брать под арест, прежде чем лично не разберется в его деле и не убедится в необходимости и заслуженности подобной меры наказания.

В итоге всех этих перипетий Тимур, сопровождаемый двенадцатью оставшимися воинами, отправляется бродить по степям. Со временем его отряд начинает пополняться, и, укрепив свои силы, Тимур заключает военный союз с правителем Балха и Самарканда эмиром Хусейном. Через несколько месяцев их совместный отряд оказывается в Сеистане. Именно там Тимур получает ранение стрелой в руку, отчего у него на правой руке кости неправильно срастаются, и в правую ногу, которая становится короче левой из-за того, что кость бедра срослась с коленной чашечкой. С тех пор его стали называть – Тимур-Ленгом, или Хромым Тимуром. Интересен факт, что в память Тимура навсегда впечатался образ ранившего его человека и много лет спустя, в 1383 году, в Сеистане, вновь повстречавшись с ним, Тамерлан приказал расстрелять виновника своего увечья из луков.

В 1364 году под натиском войск Хусейна монголы Ильяса-ходжи вынуждены были очистить страну. Хусейн становится правителем Мавераннехра, Тимур возвращается в Кеш. Через два года Тимур восстает против Хусейна и бежит из страны, а еще через два – мирится с ним и получает Кеш обратно.

Несмотря на подобные передряги, время с момента женитьбы Тимура на сестре Хусейна и до 1365 года можно считать периодом наибольшей близости двух воителей. Последующие же пять лет разделили их окончательно, и даже родственные отношения не смогли этого предотвратить.

Ненавидевший Хусейна, а теперь и примкнувшего к нему бывшего советника своего сына, Туклук-Тимурхан не оставляет мысли о мести. Он отправляет к Тимуру тысячный отряд, но тот, попав в хорошо устроенную засаду, почти полностью истреблен. Уже в первых серьезных вооруженных столкновениях ясно видно, насколько правильна позиция Тимура в отборе людей для своего отряда, сколь богатый урожай приносит она в реальных условиях. Зная, что рано или поздно, но выяснение отношений между ним и Ильясом-ходжой непременно состоится, Тимур старается всеми своими действиями приобрести как можно больше сторонников, что ему с успехом удается. Источники говорят, что еще до союза с Хусейном отряд Тимура с 12 оставшихся после бегства от Ильяса-ходжи вырос до 2000 человек. Но даже таких сил было недостаточно для того, чтобы дать достойный отпор вражеской армии, насчитывавшей до 100000 воинов. Поэтому Тимур идет в Кандагар, новыми подвигами увеличивая число своих сторонников, среди которых уже было немалое количество представителей высших сословий. В дальнейшем Амир Тимур скажет, что таким успехом он обязан справедливому и беспристрастному отношению к людям, благодаря чему он «приобретал благосклонность созданий Божьих», что «мудрой политикой и строгой справедливостью» он «удерживал своих солдат и подданных между страхом и надеждой». Скажет о том, что во имя торжества справедливости, которую считал богоугодной, освобождал угнетенных из рук гонителей, что лишь истинное правосудие управляло его решениями, приговор всегда вершился по закону и невиновный никогда не был наказан…

Стремясь завоевать сердца людей, Тимур распространял благодеяния на всех и каждого, независимо от их положения и происхождения, осыпал своих воинов подарками, откровенно сострадал низшим и обездоленным, и его великодушие обеспечивало ему всеобщую людскую привязанность. «Даже мой враг, – говорил полководец, – когда он чувствовал свою вину и приходил просить моего покровительства, получал прощение и находил во мне благодетеля и друга… и если его сердце было еще озлоблено, то мое обращение с ним было таково, что я успевал, наконец, изгладить самый след его неудовольствия».

Безусловно, эти слова слишком хорошо звучат, чтобы быть правдой. Однако в них хочется верить уже просто потому, что великому завоевателю, сохраняя при этом собственное высокое положение, удалось дожить до столь преклонного для той эпохи возраста – 69 лет, а не быть зарезанным, отравленным, удушенным или умерщвленным любым другим способом кем-нибудь из бывших друзей или нынешних врагов. Ни Александру Великому, ни Гаю Юлию Цезарю, ни большинству других мировых лидеров так не повезло…

Имея в своем отряде всего 2 ООО испытанных воинов, Тимуру все-таки пришлось принять бой и выстоять против 20-тысячной армии узбеков (не считая остальных 80000 солдат, которые находились в крепостях). И не просто выстоять, а победить, вынудив Ильяса-ходжу бежать за реку Сырдарью, и хитростью заставить засевших в гарнизонных крепостях врагов покинуть укрепления и уйти следом за своим предводителем, написав комендантам письма с соответствующим приказом от его имени.

В 1365 году вместе с эмиром Хусейном Тимур вынужден был вступить в войну с Туклук-Тимурханом и его сыном – наследником Ильясом-ходжой, который после изгнания не намерен был мириться со своим положением и с большим войском, состоящим преимущественно из узбекских воинов, отправился в Мавераннехр. На стороне Тимура выступили туркменские племена, давшие ему многочисленную конницу.

Битва, вошедшая в историю как «Джанги лой» (Грязевая битва), произошла между Чиназом и Ташкентом. В момент сражения начался сильный ливень. В образовавшейся скользкой, липкой грязи лошади теряли равновесие и падали. Хусейн и Тимур потерпели поражение, что сразу открыло дорогу на Самарканд, который не имел ни укрепленных стен, ни цитадели (кроме того, спасаясь, Хусейн немедленно вывел все свои войска, оставив таким образом население города на произвол судьбы). К счастью для жителей Самарканда, в городе в это время находилась большая группа сербедаров (сербедарское движение было широко распространено в Северо-Восточном Иране, главным образом в Хорасане и Мавераннехре). Они под предводительством Абу Бекра и Мавлян Заде, объединясь с местным населением, выступили на защиту города. Поэтому, когда Ильяс-ходжа напал на Самарканд, ему было оказано яростное сопротивление. Возможно, защитники города, несмотря на всю свою решимость, и не смогли бы удержать оборону под натиском столь мощной армии, но тут неожиданно начался мор среди лошадей противника. Из каждых четырех в живых осталась лишь одна. А что значит для воина, а тем более воина узбекского или монгольского, остаться без коня?.. Ильяс-ходжа ушел, так ничего и не добившись. Воспользовавшись этим, Хусейн и Тимур хитростью захватили город, а войдя в него, казнили всех сербедаров, не без основания видя в них угрозу своему новому «воцарению»… По просьбе Тимура жизнь подарили только Мавлян Заде (из чего можно предположить, что либо у будущего эмира уже была тесная связь с предводителем сербедарского движения, либо он строил на него некие планы: не станем забывать о том, что все благое, сделанное Тимуром, делалось исключительно для его собственного блага).

Сравнивая вышеупомянутые события с правилами, надиктованными Амиром Тимуром в его «Уложениях», где речь идет об исключительной справедливости, чести и благородстве, приходится только недоуменно пожимать плечами…

Вернув себе Самарканд, Хусейн и Тимур в конце концов захватывают власть в Мавераннехре.

Но несмотря на то, что угроза войны с Ильясом-ходжой отступила на задний план, несмотря на подавленное самаркандское движение, на тесные родственные связи и некогда крепкую дружбу, отношения между Хусейном и Тимуром дают глубокую трещину.

В 1366 году Хусейн «отличился» тем, что наложил пеню на друзей Тимура, и чтобы помочь им, Тамербек отдает все, что имеет, даже серьги своей жены. Хусейн, конечно, узнал украшение, но назад не возвратил. Вскоре жена Тимура умирает, и ее смерть окончательно разрывает связь между бывшими друзьями.

В ходе борьбы за власть между Тимуром и Хусейном вспыхивают новые конфликты. В 1369 году Тимур поднимает восстание против бывшего союзника, однако вплоть до весны 1370 года в условиях такой обострившейся конфронтации Тимур и Хусейн все же вместе воюют в Междуречье, стремясь его поработить. Для этого они пока еще нужны друг другу, но больше их уже ничего не связывает. После нескольких военных походов, измен, уходов и возвращений Хусейна в марте 1370 года он был убит двумя своими офицерами за собственное вероломство в присутствии Тимура, хотя и без его прямого приказа. После этого Тимур объявляет, что является потомком Чингисхана и намерен возродить Монгольскую империю. Сложно сказать насчет «возродить», но создать свою собственную империю Тамерлану удалось вне всяких сомнений. Огромную и могущественную, простершуюся в итоге от Арала до Персидского залива и от Индии до Армении.

10 апреля 1370 года Тимур принимает присягу от всех военачальников Мавераннехра. Однако он не получил ханского титула, подобно своим предшественникам, несмотря на то, что уже достаточно укрепил свои силы и смело мог претендовать на самостоятельную ханскую власть, поскольку закон, установленный Чингисханом, гласил: править может только чингизид. Тимур же не был прямым потомком великого завоевателя, поэтому вынужден был довольствоваться званием Великого эмира, правя от имени потомков Чингисхана, опираясь на войско, кочевую знать и мусульманское духовенство. На тот момент ему исполнилось 34 года. В том же году был созван курултай, на котором богатые и знатные монгольские властители избрали ханом прямого потомка Чингисхана – Кобула Шах Аглана, которого Тимур, однако, вскоре убрал со своего пути. В итоге ханами при нем считались (пусть даже чисто номинально) еще один потомок Чингисхана Суюргатмыш (1370–1388) и его сын Махмуд (1388–1402).

К представителям духовенства у Тимура всегда было особое отношение, как и к религии в целом. Он не был безгрешным, знал об этом и усердно молил Всевышнего о прощении своих грехов, а почтение к духовным лицам император сохранил на всю жизнь. Вольно или невольно он пытался обосновать, если не оправдать свои завоевания неким «промыслом Божьим», похоже, искренне верил в свое предназначение «бича Божьего» и вершил свой суд от имени Аллаха. Поэтому на покоренных Амиром Тимуром территориях духовные лидеры всегда брались под защиту. Однако хотя Тимур и был воспитан в традициях ислама, а в детстве действительно выказывал крайнюю набожность, в молодости слыл ярым поборником веры, а под первым правилом в своих «Уложениях» указал следующее: «Я заботился о распространении религии Бога и закона Магомета, этого избранного Богом сосуда: я поддерживал ислам во всякое время и во всяком месте», и, вероятно, как и каждый истинный мусульманин мечтал быть похороненным в одном из святых мест, на самом деле, начиная с сознательного возраста, даже в вопросах вероисповедания им двигал исключительно холодный политический расчет. Тимур оказывал внешний почет богословам и отшельникам, не вмешивался в управление имуществом духовенства, не допускал распространения ереси (примером может послужить запрет заниматься философией и логикой), заботился о соблюдении своими подданными религиозных предписаний (закрывал увеселительные заведения в больших торговых городах, несмотря на крупный доход, приносимый ими казне), но лично себе никогда не отказывал в запрещенных удовольствиях и только во время смертельной болезни велел разбить кубки для вина. Чтобы оправдать собственную жестокость религиозными мотивами, Тимур в шиитском Хорасане и в прикаспийских областях выступал поборником правоверия и истребителем еретиков, в Сирии – мстителем за обиды, нанесенные семье пророка. Устройство же военного и гражданского управления при Тимуре определялось почти исключительно законами Чингисхана, за что впоследствии богословские авторитеты отказывались признать Тимура правоверным мусульманином.

В целом вся биография Тимура напоминает биографию Чингисхана. Оба завоевателя начинали свою деятельность как предводители набранных ими лично отрядов приверженцев, которые потом становились главной опорой их могущества. Подобно Чингисхану, Тимур лично входил во все подробности организации военных сил, имел подробные сведения о силах противника и состоянии его земель, пользовался среди своего войска безусловным авторитетом и мог вполне полагаться на своих сподвижников, практически не опасаясь, насколько это вообще было возможно, получить удар кинжалом в спину…

И у того и у другого менее удачен был выбор лиц, поставленных во главе гражданского управления. Это подтверждают многочисленные случаи наказания высших сановников за взяточничество, казнокрадство и другие не менее тяжкие грехи в Самарканде, Герате, Ширазе, Тавризе и других городах и областях.

Различие же между Чингисханом и Тимуром определяется главным образом большей образованностью последнего, несмотря на дошедшую до нас информацию о неграмотности Тамерлана. (Это тоже вызывает удивление: как мог человек, знавший несколько языков, обладавший феноменальной памятью, управлявший великой империей, не менее великой армией, умевший определять численность войск и остаток фуража, поражавший своими познаниями в некоторых научных дисциплинах даже всемирно известных ученых мужей, не обучиться грамоте? Однако для чего тогда ему были нужны придворные чтецы?..) Чингисхан был лишен всякого образования и никогда не стремился его получить. Тимур же собственными усилиями поднаторел в науках, которые разжигали в нем интерес. Кроме своего родного чагатайского языка, он говорил по-персидски, на протяжении всей жизни не охладел в стремлении беседовать с учеными людьми, как он сам говорил: «Я оказывал почтение потомкам пророка, ученым, богословам, философам (несмотря на то, что философия в исламе считалась ересью и «официально» Тимур ее категорически не приветствовал) и историкам… Я тщательно избегал причинять им малейшую печаль и ни в чем им не отказывал», особенно, как уже было отмечено, любил слушать исторические сочинения. Своими познаниями в истории он привел в изумление величайшего из мусульманских историков, Ибн Халдуна (не станем забывать о том, что Тимур не умел читать; все почерпнутые им из рассказов других знания он надежно сохранял в своей поистине уникальной памяти); рассказами о доблестях исторических и легендарных героев Тимур пользовался для воодушевления своих воинов.

Местом своего пребывания Тимур избрал Самарканд, хотя изначально хотел назначить столицей свой родной город Шахрисабз. Однако Самарканд, «Сияющая Звезда востока», находился в центре всего Мавераннехра. Кроме того, город занимал выгодное географическое положение, являясь важным перекрестком на Великом шелковом пути.

После переезда в Самарканд Тимур развернул в нем обширную строительную деятельность (уникальные архитектурные памятники, возведенные по приказу эмира, на чем подробнее мы остановимся ниже, выстояли века и по сей день восхищают нас своим величием и утонченной красотой). Одновременно с этим он начинает создавать сильную армию, которую ставит во главу своего государства и готовится к большим завоевательным походам. При этом он руководствуется боевым опытом монголов и намеревается вернуть к жизни правила великого воителя Чингисхана, которые его потомки к тому времени уже успели основательно подзабыть.

Первые годы своего правления Тимур посвятил установлению порядка в стране и безопасности на ее границах. Он прекрасно понимал, что борьба с мятежными эмирами, походы на Семиречье и Восточный Туркестан – к сожалению, необходимые, но не единственные и не основные средства достижения стабильности на подвластных ему территориях. Великий эмир знал, что первостепенную роль как прежде, так и теперь, и всегда играет закон.

Прочность и могущество любого государства, мир и благополучие страны и народа связаны с устойчивостью и незыблемостью действующих в нем законов. Известно, что, как и у других, у узбекского народа издревле существовали законы, регламентировавшие семейные, имущественные, наследственные взаимоотношения, отношения между государством и его гражданами. На основе этих законов граждан и общество защищали правовые учреждения (судьи, государственный контроль), чиновники, которых называли мухтасибами^[5] и др. Как свидетельствуют исторические источники, во времена Тимура и Тимуридов существовали три категории судей: шариатский судья, руководствовавшийся в своей деятельности нормами шариата^[6] (от арабского «шариа» – прямой, правильный путь; право, закон), судья ахдос (ведущий дела на основе существовавших в те времена нравов и обычаев), казн аскар (войсковой судья). Судьи в своей деятельности руководствовались не только канонами шариата и существовавшими нравами и обычаями, но и имели на руках написанные выдающимися мусульманскими законоведами каноны и законы.

В государстве, созданном Тимуром, сохранялся кочевой – или полукочевой – быт. Воины по старинке носили косы, а при дворе самого правителя, вопреки мусульманским канонам, устраивались пиры, на которых присутствовали также жены и дочери эмира; на стенах дворцов изображались батальные сцены, героями которых были его сыновья и внуки. Языком историографии, делопроизводства, дипломатической переписки был фарси. Но прочно сохраняли свои позиции и тюркский и монгольский (по свидетельству посла кастильского короля Руиса Гонсалеса де Клавихо, Тимур всегда держал при себе «несколько писцов, которые читают и умеют писать письменами могали»).

Структуру своего государства Тимур сохранил такой же, какой она была во времена Чингисхана, который считал, что разделение на тумены и прочее – наиболее подходит для его типа государства, так как при этом возможно довольно легкое управление страной в случае мобилизации можно также легко и быстро найти людей для нее. Кроме самоличного административно-территориального деления Тимур также осуществил ряд различных реформ. Например, он начал раздавать землю в пожизненное владение и наследство (так называемый су-юргал). Он раздавал своим приближенным, родственникам и просто людям, которые, по его мнению этого заслуживали, не только провинции, но и целые страны. Управление Мавераннехром, то есть центральное управление, Тимур осуществлял самостоятельно.

Вспомогательным органом управления при Тамерлане был диван (совет или канцелярия), в регионах же управление было представлено областными диванами. Диван состоял из четырех визирей (министров): 1-й – визирь провинции и народа. Он сообщал о событиях и делах, происходящих в администрации, а также о состоянии народа, доставлял в казну суммы податей и налогов, а также советы о распределении всей массы сборов, давал точный отчет о количестве населения, его культуре, о развитии торговли и положении полицейского надзора. 2-й – военный визирь. Его обязанности заключались в представлении росписей войск и реестров жалованья, в ознакомлении с расположением отрядов для предупреждения разбросанности и докладе в совете обо всем, что касается военного дела. 3-й визирь – охраняющий от расхищения имущество отсутствующих, умерших, дезертировавших и распоряжающийся им при отсутствии наследников; он же следил за пожертвованиями и налогами. 4-й визирь был управляющим делами всей империи. Он следил за деятельностью и финансами всех учреждений империи, наблюдал за казной, вплоть до расходов на содержание лошадей и других вьючных животных. Помимо вышеперечисленных должностных лиц, еще существовали три визиря в пограничных областях и внутри государства для неусыпного надзора за охраной провинции и управлением государственным имуществом. Эти семь визирей были подчинены диванбеги (начальнику дивана), и, обсудив все вопросы, касающиеся финансов, они доводили их до его сведения. Существовал также азларбеги – начальник прошений, который заботился о том, чтобы эти прошения достигали престола. Духовный судья доносил ему о делах, касавшихся религии, а гражданский – о делах, касавшихся его ведомства. Каждый министр, назначаемый Тимуром, должен был обладать следующими, необходимыми для его дальнейшей работы, достоинствами: 1) благородством и возвышенностью помыслов; 2) тонким и проницательным умом; 3) иметь опыт жизни среди солдат и простых граждан; 4) быть терпимым и способным примирять людей. Эмир вообще считал, что любой хороший правитель должен произносить имя другого человека не иначе как для того, чтобы сказать о нем нечто доброе и хорошее. И не важно, о ком именно шла речь – о воине или простом гражданине. Мудрый министр, по мнению Тамерлана, умеет одной рукой управлять войском, а другой – сдерживать народ и наделен способностью все делать вовремя и кстати. По убеждению Тимура, человек, одаренный вышеназванными качествами, может быть действительно хорошим министром и мудрым советником, поистине достойным держать в своих руках бразды правления. Со своей же стороны Великий эмир готов был предоставить такому человеку свободу действий и достаточную власть, одарить его собственным уважением и доверием.

В правящих кругах государства Тимура были и представители духовной власти, докладывающие эмиру о состоянии пенсионов, назначенных потомкам пророка, о жалованье другим духовным лицам, равно как и о распределении других вкладов и фондов, определенных на обеспечение религиозных нужд. Он имел также секретарей для протоколирования всего, что происходило в совете (вопросы распределения войск, назначения эмиров и многое другое) и секретарей аудиенции. Короче говоря, в задачи диванов входил сбор налогов, поддержание порядка, при необходимости – мобилизация населения, строительство дорог, караван-сараев, бань и других общественных построек. Также ими велись книги приходов и расходов, на узбекско-тюркском и персо-таджикском языках. Время от времени центр устраивал проверки, во время которых самым тщательным образом проверялось абсолютно все.

Духовный советник (пир) Тимура в тот период написал ему письмо следующего содержания: «Тимур, – да хранит его Бог, – должен помнить, что управление государством есть не что иное, как подобие управления Всевышнего. В этом управлении есть агенты, сотрудники, депутаты и стражи: каждый из них имеет свое ведомство и границу, которых никогда не переступает, и он соблюдает божественные законы. Следи беспрестанно за своими эмирами, агентами, слугами, начальниками, подчиненными тебе, чтобы каждый, не выходя из границ своей власти, был всегда готов к повиновению. Назначай для каждого класса народа справедливые границы, чтобы правота и разум господствовали в твоем государстве. Если ты пренебрежешь порядком в своих делах и между твоими подданными, то возмущение и крамола не замедлят появиться. Ты должен каждому лицу и каждой вещи указать границы и место, какие они должны занять. Возвеличивай потомков нашего поклонника над всеми прочими подданными. Воздавай им величайшее почтение, не считай расточительностью щедроты, которые ты им окажешь; тот не расточителен, кто дает во имя Бога. Твои подданные, разделенные на двенадцать классов, будут украшением и поддержкой твоего государства…»

О каких двенадцати классах идет речь? Согласно «Уложениям» Тимура, которые уместно будет рассматривать не иначе, как своеобразные законы или правовые нормы, им же учрежденные, эмир разделил население своей империи на двенадцать классов. К первому классу относились потомки пророка, ученые, начальники общин и законоведы, которые считались украшением двора Тамерлана. С ними он часто советовался по вопросам, касавшимся религиозного порядка, управления и науки. Вторым классом были интеллигентные, способные дать совет люди, обладающие твердостью и мудростью, и старцы, «которым годы дали предусмотрительность». С этими людьми эмир общался как с равными, поскольку осознавал их пользу для собственной власти. Третьим классом выступали благочестивые люди. К ним относились пустынники, отшельники и другие уважаемые люди, помогающие ему своими советами и молитвами. Как утверждает Тимур, даже двенадцать потомков пророка собрались однажды в его дворе специально (или только лишь…) для того, чтобы излечить одну заболевшую «особу» из его гарема. Четвертый класс составляли эмиры, шейхи и офицеры, то есть военная элита, с которыми эмир обсуждал вопросы, касающиеся войны. Пятым классом были войско и народ. И, как говорил эмир, – ими он дорожил одинаково сильно. Шестой класс состоял из советников, которым эмир «сообщал свои самые тайные дела и самые сокровенные мысли». В седьмой класс входили визири и секретари (государственный аппарат), в восьмой – врачи, астрологи и архитекторы (геометры). Девятый класс составляли историки (летописцы, хроникеры). Десятый – старцы, дервиши и люди, сведущие в богословии. Одиннадцатый – мастера всякого рода (особо значимыми считались оружейники). Двенадцатый – путешественники, купцы, начальники караванов (к слову: из них и состояли в основном шпионские миссии Тимура в других странах) и все прочие люди.

Также Амир Тимур определил двенадцать принципов, неукоснительное соблюдение которых, как он считал, помогло ему взойти на трон и способствовало правлению в дальнейшем. Что это были за принципы? 1. Каждый повелитель должен править исключительно от собственного лица. 2. Неукоснительно соблюдать принцип справедливости; избирать неподкупного и добродетельного первого министра (визиря). 3. Во избежание искажения собственных приказов отдавать их лично и с должной твердостью. 4. Повелитель должен быть непоколебим в своих решениях. 5. Любые приказания монарха должны выполняться немедленно и безоговорочно. 6. Никакой правитель не должен полагаться ни на кого другого в решении государственно важных вопросов или вверять бразды правления в чужие руки. 7. Монарх не должен пренебрегать ничьими советами, а должен пользоваться ими в случае надобности. 8. В делах правления государь не должен руководствоваться словами или поведением кого бы то ни было. 9. Повелитель должен позаботиться о том, чтобы уважение к его власти исключало даже мысли об ослушании или бунте. 10. Все, что делает повелитель, должен делать он сам и не менять отданных однажды приказов. 11. Повелитель должен править единолично и опасаться признать или принять кого-то в соправители. 12. Монарх должен знать тех, с кем имеет дело, и постоянно быть настороже в отношении их.

Несмотря на то, что подлинность «Уложений» до сих пор не доказана и исследователи продолжают вести споры о происхождении документа, тем не менее, он представляет для нас большой познавательный интерес.

В дополнение к разговору о государстве Тимура необходимо отметить то, что империя легендарного эмира была пронизана сетью великолепных дорог. Вдоль них, на незначительном расстоянии друг от друга, были возведены придорожные станции – караван-сараи и сторожевые пункты, в которых путешественники всегда могли заменить лошадей, найти защиту или просто отдохнуть. Значимость этого момента трудно преувеличить. Благодаря столь хорошо отлаженной транспортной системе известия из любой провинции доставлялись гонцами в Самарканд в считанные дни. В канцелярию Тимура стекалась информация от всех наместников, которые были обязаны присылать отчеты о проделанной работе. Тайные агенты постоянно сообщали о реальном положении вещей, что позволяло контролировать деятельность руководства всех уровней. Причем сеть осведомителей была хорошо развита не только в империи Тамерлана, но и за ее пределами. Агенты сообщали о продвижении врага и его материальном обеспечении, а также занимались распространением слухов и давлением на общественное сознание противника.

Все эти меры позволяли Тимуру руководить обширными территориями, постоянно находясь в военных походах. Отлаженная система связи держала его в курсе всех событий империи. Даже сидя в седле, он мог снимать с должности одних наместников и назначать других, разрешать споры, распоряжаться казной.

Система торговли также была на высоте. Купцы облагались незначительной пошлиной и дорожным налогом, получая взамен безопасность и проводников, что способствовало быстрому развитию товарно-денежных отношений. Власть Тимура была настоящим благом для торговцев, они могли водить свои караваны по пять месяцев в году под его надежной защитой. Купцы наладили прочные связи между Индией, Китаем и Европой. С земледельцев после уборки урожая взимался налог, и зависел он от плодородности земель. Налоговое бремя не превышало трети всей продукции. Впечатляют успехи Тимура в борьбе с преступностью. Городские власти и дорожная стража вели непримиримую борьбу с воровством, так как стоимость украденной вещи им приходилось возмещать из собственного кармана (!). Присоединяя новые территории, Тамерлан ослаблял налоговое бремя. От этого его империя только выигрывала, так как ослабление экономического гнета приводило к экономическому росту, что, в свою очередь, через некоторое время позволяло собирать большее количество налогов.

Система налогообложения (обязательный элемент любого государства) во время правления Амира Тимура была поставлена на достаточно высокий уровень. Правителям земель (эмирам и минбашам) категорически запрещалось увеличивать установленные размеры налогов. Каждая область имела двух заведующих. Один из них наблюдал за областью и защищал жителей от притеснений и грабежа со стороны правителя, то есть того, кто пользовался доходами от нее. Этот же заведующий выступал в роли счетовода, ведя учет всего, что доставлялось областью. Другой заведующий вел записи издержек и раздавал солдатам причитающиеся им части доходов. Каждый правитель, который получал доход с какой-либо области, пользовался этой привилегией в течение трех лет, после чего тщательнейшим образом производилась ревизия. Если область была в цветущем состоянии, а жители не высказывали претензий – все оставалось без изменений. В противном случае – правитель лишался права получать доход с области сроком на три года.

Интересен тот факт, что Амир Тимур был категорически против рукоприкладства. Насколько легко эмир позволял применять запугивание (на словах!) и угрозы при взимании налогов (не все жители империи горели желанием добровольно расстаться с собственным добром, несмотря ни на какие общегосударственные интересы), настолько же решительно он был настроен против избиений и телесных наказаний во время данного процесса. Тимур считал, что правитель, авторитет которого слабее плети, не достоин своего звания.

Правила и законы в империи Тимура были расписаны для всех и вся. Исходя из собственных понятий справедливости, однако действуя в соответствии с общепринятыми гражданскими и религиозными нормами, даже для собственных детей и внуков Тамербек расписал определенные правила содержания, поощрения и наказания. Каждому из своих потомков он дал определенную власть, для каждого распределил доходы. За проступки же обязался заключать их под арест, лишать почестей и состояния (смертная казнь или пытки для членов дома Тимуридов не предусматривались). При восстании на верховную власть, например, тюремное заключение могло длиться до тех пор, пока виновный не отказывался от своих притязаний. Благодаря таким бескровным методам, как говорил Тимур, «устранялась гражданская война в царстве Бога». Возможно, это было действенным, поскольку нет сведений о том, чтобы кто-либо из прямой родни Тамербека с ним серьезно конфликтовал (случай с Мираншахом можно не учитывать по известной причине). Хотя, вполне вероятно, дело тут было вовсе не в милосердии и «правильности» закона, а в искренних отцовско-сыновьих отношениях между Тимуром и его потомками, построенных на глубоком взаимном уважении, особенно младшего к старшему. Но даже если не принимать во внимание семейные связи (следует сказать, что после смерти Тимура Тимуриды, невзирая на все свои родственные чувства, быстро и легко передрались между собой за раздел империи), реальной силы, которая могла бы противостоять величайшему завоевателю, на тот момент ни у кого из них не было.

Каждый правитель в государстве Тимура мог легко и быстро лишиться всех своих полномочий и привилегий за небрежное отношение к службе, быть оштрафованным за дурное обращение с народом, быть разжалованным на какое-то время или изгнанным безвозвратно. За членовредительство, пьянство или разврат провинившийся должен был предстать перед диваном, перед духовными и гражданскими судьями. В отношении любого из жителей государства, вне зависимости от того, сколь высокий пост он занимал, смертная казнь действовала, однако же только после тщательного расследования всего дела.

Хочется верить, что люди, живущие в государстве, в котором действовали подобные законы, были более-менее счастливы.

Принявший бразды правления Тимур прекрасно понимал, что Междуречье не может служить мощной экономической базой для создания многочисленного и хорошо вооруженного войска. Земли Мавераннехра не были так благоприятны для обработки и скотоводства, как земли соседей. Кроме того, географическое положение территории, лежащей между Амударьей и Сырдарьей, являлось не настолько выгодным, чтобы создать на ней мощное независимое государство. Отсутствие естественных преград для вторжения, скудость ресурсов заставили Тимура искать другие решения для защиты своего государства. Одним из них стала мощная сплоченная армия, другим – мобилизация местного населения.

Начиная свои завоевательные походы, Тимур поначалу не пытался мотивировать их чем-то более возвышенным, нежели банальным стремлением властвовать. Тут достаточно вспомнить одно его изречение: «Все пространство населенной части мира не стоит того, чтобы иметь двух царей». Однако впоследствии Тимур выступает как представитель идеи государственного порядка, необходимого для блага населения и невозможного при существовании целого ряда враждебных друг другу мелких владений (стоит задуматься, от чистого ли сердца, либо вновь пытаясь оправдать свои действия как в своих собственных глазах, так и перед лицом общественности?).

Для сплочения армии Тимур обратился к опыту Чингисхана, который в 1206 году на берегу Онона на курултае, избравшем его Великим ханом, провел военную и административную реформы. Благодаря Чингисхану общее для кочевников прозвище цзубу сменилось на гордое имя монгол. Что же означает само слово «монгол»? Ученые рассматривали родословную Чингисхана, составленную по монгольским, китайским и персидским источникам. Собственного имени, от которого можно было бы произвести название этого народа, среди его предков нет. Прадед Чингисхана Хабул-хан, как говорят источники, «поднял значение монгольского племени». Выходит, что какое-то центрально-азиатское племя с таким именем существовало задолго до рождения Чингиса? В «Истории МНР» (1966) сообщается, что ханство Хабул-хана называлось Хамаг Монгол. Далее Хан Хутул вновь уронил значение своего рода и племени, а сын его Алтань даже не удостоился ханского звания. Поэтому Чингисхан имел полное основание принять для слова «монгол» китайские иероглифы – «получить прежнее», ибо он действительно восстановил прежнее значение монгольского племени. Есть и иное предполагаемое значение этого слова: «монгол» в переводе означает «тысяча рук». Отныне закон (Яса) определял жизнь орды. Чингис отказался от родового принципа. Теперь награды и продвижения по службе определялись согласно заслугам. Тамерлан вернулся к этому принципу и в кратчайшие сроки сплотил подвластные ему разрозненные племена распавшейся Великой Монгольской империи. «У мужчин есть один путь – война и есть один закон – Яса». Однако Тимур не был бы Тимуром, если бы не понимал, что один закон для всех не может править в его империи, что у воина и простолюдина должны быть разные законы. Но все они должны навевать страх, приводить человека в ужас при одной только мысли о самой возможности нарушения предписаний. В XIX веке Спенсер сказал о том, что обществом правят два вида страха: страх перед живыми обеспечивает государственный аппарат, страх перед мертвыми – религия. Это было понятно и Тимуру. Ислам помог ему подготовить подданных к предстоящим сражениям, законы шариата сплотили Мавераннехр. Шариатские суды на протяжении всего времени правления эмира защищали его тыл, сплачивали людей, отрезвляли головы мирного населения, заставляя подчиняться единым предписаниям. Однако Яса почиталась Тимуром и его воинами выше законов шариата. Но он не мог противопоставлять армию народу. Наметившееся единство нужно было укрепить. Для этого Тимуру пришлось сменить родные для его воинов рогатые штандарты монголов на золотой полумесяц ислама.

Нареченный позднее Грозой Востока и Запада, Тимур, собственно, и был таким. Стоит повторить, что за всю свою бытность эмиром полководец не проиграл ни одного, даже заведомо проигрышного сражения, когда противостоящие ему силы были мощнее в несколько раз. Начав свою борьбу за власть с отрядом в 313 преданных ему воинов, которых он путем тщательного отбора выделил из 2000 примкнувших к нему сторонников, впоследствии он образовал из них костяк командного состава созданной им армии. 100 человек стали командовать десятками воинов (десятники, или унбаши), 100 человек – сотнями (сотники, или юзбаши), последние 100 человек – тысячами (тысяцкий, или минбаши). Наиболее близкие и доверенные сподвижники Тимура получили высшие военные должности.

Организация армии Тамерлана в общем и целом соответствовала десятичной организации Чингисхана, однако появился ряд отличий: к примеру, начали создаваться подразделения, называвшиеся кошунами, численностью от 50 до 300 человек. Численность более крупных подразделений – кулов также была непостоянной.

Особое внимание Тимур уделял подбору военачальников. В его войске десятники выбирались самими солдатами из собственного числа на основании личных заслуг, но сотников, тысяцких и вышестоящих командиров Тимур назначал лично. По другим сведениям, сотники и тысяцкие выбирались так же, как и десятники, то есть из десяти десятников выбирался один сотник. Десять сотников (юзбашей) из своей среды избирали начальником мирзу, опытного, искусного в военном деле и отличившегося храбростью воина. Такой сотник становился минбаши, или тысяцким. «Начальник, власть которого слабее кнута и палки, недостоин звания», – говорил доблестный завоеватель.

Унбаши пользовались правом замещать солдат в случае бегства или смерти таковых. Таким же образом юзбаши делали замены среди унбашей, а минбаши в свою очередь производили перестановки в рядах юзбашей. Тамерлан требовал, чтобы ему немедленно докладывали о смертях, случаях дезертирства и всех перемещениях в его армии. И в военной, и в гражданской службе тысяцкие имели полную власть над сотниками, сотники – над десятниками, те же – над всеми остальными солдатами.

Вообще же каждый офицер армии Тимура изначально имел одного преемника (или лейтенанта), который назывался «кандидатом на начальствование» и в случае гибели самого офицера немедленно занимал его место. Из личностных качеств любой начальник в войске Тамерлана должен был соединять в себе благородство души, ум, хитрость и смелость, храбрость и осторожность, решимость и предусмотрительность, бдительность, настойчивость и тщательно обдумывать каждый свой шаг (хотя в реальных условиях на «обдумывание» зачастую просто не оставалось времени; командирам приходилось действовать чисто интуитивно, и это качество также являлось одним из лидирующих в списке достоинств любого офицера). Тимур говорил, что на собственном опыте смог убедиться, насколько важным для исполняющего обязанности эмира или командира является знание тайн военного искусства и средств для того, чтобы разбивать вражеские колонны, не теряя при этом присутствия духа. Насколько важно уметь не останавливаться ни перед какими трудностями, быть всегда в состоянии управлять движением своих войск и, в случае какого-либо конфликта или беспорядка, уметь тотчас же его предотвратить.

Армия Тамерлана была многонациональным и многофункциональным объединением, ядром которого являлись тюрко-монгольские воины-кочевники. Подготовке и тренировке солдат всегда уделялось самое пристальное внимание. Армия Тимура была профессиональной. В нее не брали всех подряд. Она не была школой или своеобразным военным училищем. Армия не взращивала кадры. В нее принимали готовых, высококвалифицированных убийц, услуги которых очень хорошо оплачивались. Никто из воинов не мог рассчитывать даже на самое мизерное жалованье в войске Великого эмира, не пройдя определенного испытания собственных сил и возможностей. Верховая езда, борьба, владение всевозможными видами оружия и прочее, прочее, прочее. Примером ловкости солдат Тамерлана, отточенного мастерства верховой езды и владения копьем может послужить следующий факт: искусный воин его армии мог на скаку подцепить острием копья кольцо, которое в это время держал между пальцами его ассистент.

В отличие от войск Чингисхана и хана Батыя, войско Тимура не жило одной лишь добычей с полей сражения, а получало жалованье, количество которого измерялось ценой на лошадь, то есть рядовой солдат, храбрый и деятельный (а о других в армии Тимура разговор не шел!..) получал жалованье в размере стоимости своей лошади. А это было немало… «Отборный» воин получал от двух до четырех цен на лошадь, что определялось исправностью несения службы. Десятник получал жалованье в размере жалованья всех солдат своего десятка (по другим сведениям – в десять раз больше простого воина), поэтому был лично заинтересован в исправном несении службы своими подчиненными. Сотник получал жалованье шести десятников (иная версия – двух), тысяцкий – тройной оклад жалованья юзбаши. Интересно, что десятник имел право получить жалованье только по свидетельству от юзбаши, сотник – от тысяцкого, который для себя получал такое же свидетельство от главнокомандующего армией. Это был своеобразный способ контроля служебного рвения самих командиров, не позволявший им расхолаживаться. Жалованье главнокомандующего превосходило жалованье офицера в десять раз и выплачивалось только по удостоверению визиря и начальника дивана. Начальник дивана и визири получали десять офицерских окладов. Эти два министра предоставляли эмиру расписки в получении жалованья, они же сводили счета. Жалованье различных орд с есаулом могло колебаться от стоимости 1000 до стоимости 10000 лошадей. Каждый солдат армии вел свой собственный письменный учет полученного им жалованья. Жалованье простых пехотинцев, стражей и привратников выплачивалось раз в год в определенные сроки в помещении дивана. Жалованье прочих чинов армии, равно как и отличившихся храбрецов, выдавалось по полугодиям, причем десятники получали деньги, взятые из податей городов и областей, доход сотникам шел с внутренних земель, тысяцким и главнокомандующему – с земель, лежащих на границах. Свое содержание армия Тимура получала даже раньше, чем успевала передать на него запрос. Кроме официального жалованья, в награду за подвиги и верную службу Тимур раздавал земли и титулы. К примеру, каждый эмир, завоевавший какое-нибудь государство, мог в течение трех лет получать с него стопроцентный доход. Отличившиеся храбростью простые воины также могли рассчитывать на подобные поощрения – кроме наградного оружия, они получали повышение в чине, а став десятниками, имели право по воле эмира править городами. Таким образом, построить собственную блестящую карьеру, в принципе, имел возможность каждый.

Кроме жалованья, в армии (и в государстве вообще) выплачивались также и пенсии, однако, судя по всему, простые воины на подобную привилегию не могли рассчитывать.

В армии Тамерлана существовала также и система награждений за воинские отличия. Такими награждениями могли быть личная похвала самого эмира, повышение жалованья, ценные подарки, дорогое оружие, чины или звания – такие, например, как Храбрый или Богатырь. Воин, отличившийся храбростью, в качестве награды смело мог надеяться получить от эмира вышитую палатку, военный молот, перевязь, колчан, лошадь. Самой распространенной мерой наказания было удержание за конкретный дисциплинарный проступок десятой части жалованья. Были и другие методы взыскания, в частности изгнание из службы за небрежное исполнение своих обязанностей. И подобное наказание считалось очень суровым, даже если нам оно теперь и не покажется таковым на первый взгляд. Кроме личного позора, груз которого и без всего прочего был безмерно тяжел для любого воина, провинившийся зачастую обрекал себя на возвращение в нищенские условия «гражданского» быта, из которых имел шанс выбраться исключительно благодаря армейской службе.

Конница Тимура, составлявшая основу армии эмира, делилась на легкую и тяжелую. Простые воины легкой конницы обязаны были иметь при себе на вооружении лук, 18–20 стрел, 10 наконечников для стрел, топор, пилу, шило, иглу, аркан, мешок для воды (турсук) и лошадь. На 19 таких воинов в походе полагалась одна кибитка. Лучшие монгольские воины служили в тяжелой коннице. Каждый такой воин имел шлем, железные защитные доспехи (панцири, кольчуги, зачастую укрепленные металлическими пластинами), меч, лук и две лошади. На пять таких конников полагалась одна кибитка. Кроме обязательного вооружения у солдат имелись пики, булавы, сабли, мечи и другое оружие. Помимо оружия, каждый из двенадцати эмиров должен был иметь литавру и знамя – эти атрибуты считались своеобразными почетными знаками. Все необходимое в походной жизни монголы везли на запасных лошадях.

В монгольском войске при Тимуре появилась пехота, большей частью легковооруженная. Как ни странно, это были конные стрелки из лука, имевшие при себе 30 стрел, которые спешивались перед боем, благодаря чему значительно увеличивалась меткость стрельбы. Тяжеловооруженные пехотинцы выступали как ударные отряды. Такие конные стрелки играли в основном вспомогательную роль, однако были очень эффективны в засадах, во время боевых действий в горах и при осаде крепостей.

Помимо основных родов войск (тяжелой и легкой конницы и пехоты) были созданы отряды понтонеров, рабочих, инженеров и других специалистов, а также особые пехотные части, специализировавшиеся на боевых операциях в горных условиях (их набирали из жителей горных селений).

Войско Тимура отличалось хорошо продуманной организацией и строго определенным порядком построения. Каждый воин имел и знал свое место в десятке, десяток – в сотне, сотня – в тысяче. Отдельные части войска отличались друг от друга по мастям лошадей, цвету одежды и знамен, боевому снаряжению. Согласно законам Чингисхана, перед походом по всей строгости устраивался смотр войск. Во время походов лагерь Тимура тщательно охранялся; для того, чтобы избежать внезапного нападения врагов, конные отряды стражей уходили на расстояние до пяти километров. Еще дальше рассылались дозорные посты, которые, в свою очередь, высылали вперед часовых.

Для сражений Тимур как опытный полководец выбирал ровную местность с растительностью и источниками воды, где его конная армия могла чувствовать себя максимально комфортно. Солдат он выстраивал так, чтобы солнце не слепило им глаза. Он всегда имел наготове мощный резерв и фланги для окружения втянутого в бой противника. Битву полководец начинал атакой легкой конницы, которая засыпала врага тучей стрел. Имеются сведения, что общий вес такой «тучи» мог доходить до тонны и более, что уже само по себе было тяжелейшим испытанием для вражеского строя. После этого начинались конные атаки, следовавшие одна за другой. Когда противник начинал слабеть, в бой вводился сильный резерв, состоявший из тяжелой панцирной конницы. Известны слова полководца: «Девятая атака дает победу». Мощные атаки, следовавшие одна за другой до победного конца, были одним из главных правил Тамерлана в войне. И не напрасно: с момента, как он стал эмиром, и до конца своих дней этот величайший полководец не потерпел НИ ОДНОГО ПОРАЖЕНИЯ. Безусловно, для подобной тактики требовалась исключительно сильная армия. И она у Тимура была. Он сам сделал ее такой.

С 1371-го по 1380 год Тимур ведет войны с многочисленными ханами, оказавшимися у него на пути. Став эмиром, он посылает посольство к правителю Хорезма (Хивинского ханства) – Хусейну Суфи, который отверг требования Тимура и отказался присоединить к его владениям Хивы, Ката и другие города. Тогда Тимур идет в поход, завоевывает Хорезм и стирает его с лица земли. А на его месте приказывает посеять ячмень… Затем он возвращается и после двухмесячного отдыха идет в страну Джетте, против Камар-ад-дина. Тимур вновь одерживает победу и захватывает жену Камар-ад-дина Хужан Агу и ее дочь Дишольд Агу, которую берет в жены. Через некоторое время в Хорезме вновь вспыхивает восстание. Тимур отправляет туда своего сына Джахангира, который подавляет бунтовщиков, но вскоре после этого умирает, повергая отца в бесконечную печаль.

За девять лет Тимур совершил девять военных завоевательных походов, и вскоре под его властью оказались все соседние области, заселенные узбеками, и большая часть территории современного Афганистана. В течение пяти лет, кроме Хорезма, Тамерлан захватил земли практически всей Малой Азии, Индии и Ирана, в 1378 году, вторгнувшись в Закавказье, разрушил Тбилиси и пленил грузинского царя. Всякое сопротивление монгольскому войску жестоко каралось – как говорят легенды, после себя полководец оставлял неслыханные разрушения, стирал города с лица земли и полностью уничтожал мирное население, после чего, в назидание другим, воздвигал пирамиды из голов поверженных вражеских воинов. Молодых девушек и женщин, вместе с плененными мастеровыми и ремесленниками, Тимур отправлял в Самарканд. Строя в своей столице восхищающие великолепием здания и закладывая основы тимуридского ренессанса, Тамерлан разрушал до основания древнейшие красивейшие города. Прослышав об этом, жители многих населенных пунктов, к которым подходил со своей армией монгольский завоеватель, без боя открывали ворота и сдавались на милость победителя: с теми, кто сдавался в плен, по дошедшим до нас сведениям, полководец обходился милосердно.

Если в жестокости Чингисхана прослеживался исключительно холодный расчет, то в жестокости Тимура (по мнению некоторых исследователей) со временем проявляется болезненное зверство маньяка, объяснить которое кое-кто пытается физическими страданиями воителя, которые он терпел всю свою жизнь после ран, полученных в Сеистане, а кое-кто – явным психическим сдвигом. В подтверждение своих предположений они пытаются обратить наше внимание на подобную психопатическую ненормальность и у сыновей Тимура (всех, кроме Шахруха), и внуков. И вывод, следующий из всего этого, таков, что, в отличие от Чингисхана, Тимур не нашел в своих потомках ни надежных помощников, ни продолжателей своего дела из-за их генетически заложенного психического отклонения. Именно по этой причине его империя оказалась еще менее жизнеспособной, чем результат стараний Повелителя Сильных.

Но, во-первых, тут следует оговориться, что наводящие ужас легенды о жестокости Тимура на захваченных территориях основываются исключительно на слухах. До сих пор нет ни одного неопровержимого доказательства тех зверств, которые ему приписывают. Не найдено ни одного сколько-нибудь значительного фрагмента ни одной из башен, сооруженных по приказу Тимура из отрубленных голов. И уж тем более нет никаких доказательств, что «архитектором» подобных сооружений мог выступать именно он. Если же верить слухам, то получается, что Тамерлан – не величайший полководец и строитель, а зверь в человеческом обличии, живодер и мясник. Чего стоит одна только информация о том, что в 1387 году во время похода в Иран якобы по приказу Тимура было обезглавлено 70000 мирных жителей города Исфахана, из голов которых при помощи речной глины была сложена огромная пирамида или даже несколько таковых для устрашения непокорных? Эта история стоит того, чтобы рассказать о ней поподробнее.

На юге противниками Тимура были Музаффариды – последняя персидская династия, правившая в Фарсе и Исфахане. Тимур взял Исфахан, пощадив (!) жителей, но они, восстав, перебили его гарнизон. После этого Исфахан был уничтожен, а из голов убитых построены вышеназванные пирамиды. Однако Музаффариды продолжали сопротивление. Тимур подошел к Ширазу, у стен которого храбрый султан Музаффарид намеревался лично сразиться с эмиром, но был убит прежде, чем смог прорваться к своему врагу. С пребыванием Тимура в Ширазе связан один весьма примечательный эпизод. В этом городе жил Хафиз, величайший поэт, славившийся на весь мусульманский мир. Среди прочих своих творений он написал и такое любовное четверостишие:

Тимур, конечно, знал эти стихи. И вот, взяв Шираз, он сел на ковре в центре площади среди моря крови, боли, ужаса и отчаяния: гулямы^[7] (здесь – профессиональные воины) грабили дома, гнали пленных, насиловали женщин и вырезали последних сопротивлявшихся. Не обращая на это никакого внимания, Тимур приказал привести поэта Хафиза. Через некоторое время к нему подвели знаменитого стихотворца, одетого в простой халат. И завоеватель сказал поэту, намекая на известное четверостишие: «О несчастный! Я всю жизнь потратил на то, чтобы украсить и возвеличить два моих любимых города: Самарканд и Бухару, а ты за родинку какой-то потаскухи хочешь их отдать?» Хафиз ответил: «О повелитель правоверных! Из-за такой моей щедрости я и пребываю в такой бедности». Тимур оценил находчивость поэта – он рассмеялся, приказал дать Хафизу роскошный халат и отпустил его восвояси. Разумеется, порядки и поступки Тимура можно осуждать, но вряд ли в те времена он мог поступать иначе. Начав однажды войну, с помощью которой он, будучи фактически никем, стал тем, кем он стал, Тимур вынужден был ее продолжать: гулямам надо было платить, а война кормила войско. Остановившись, Тимур сперва остался бы без армии, а затем и без головы.

Но вернемся к легендам о вопиющей жестокости великого завоевателя. Есть другая история о том, что в 1389 году в хорасанском городе Себзеваре Тамерлан якобы приказал своим воинам закладывать битым кирпичом и известью брошенных в канавы живых людей, возводя таким образом «стонущие стены». В городе Себзеваре 2000 связанных пленников были сложены штабелями в виде башен; человеческие тела перекладывались кирпичами и глиной. В 1398 году во время похода в Индию Тимур будто бы приказал истребить 100000 сдавшихся в плен индийских воинов, так как их трудно было доставить в Среднюю Азию. А в 1401 году в один день (!) при взятии Багдада было якобы убито 90000 человек, и из их голов сооружено чуть ли не 120 башен (пирамид). Множество подобных башен по приказу Тимура было вроде как построено в Индии после падения Дели. По еще одной версии, при взятии египетского города Халеб Тимур, пообещав не пролить ни капли мусульманской крови, вырезал исключительно одних христиан. Мусульман же живьем закопал в землю, чем «сдержал» свое обещание. Другая легенда гласит, что даже под троном Тамерлана находилась малая пирамида, сложенная из черепов поверженных им властителей. Именно информация о пирамидах Тамерлана вдохновила выдающегося художника Василия Верещагина на написание картины «Апофеоз войны» (экспонируется в Третьяковской галерее), где на фоне пустынного пейзажа мы можем видеть пирамиду из человеческих черепов. Первоначально художник намеревался назвать картину «Триумф Тамерлана», однако предпочел придать ей более масштабное значение, написав на раме «Апофеоз войны» и добавив: «Посвящается всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим». И было почему: сам Верещагин встречал во время своей туркестанской экспедиции (1867–1868) подобные пирамиды, вот только, правда, других «строителей» – его современников, среднеазиатских ханов. В одной арабской книге упоминается имя некоего Хоздала Хулу бека, которому якобы принадлежала гора Цебе-Меэ и что местное население было изгнано оттуда воинами-мусульманами. Те, кто не успел бежать, были перебиты, сброшены в ямы и засыпаны землей. Это предположение основывается на легенде, которая гласит, что Тамерлан захватил и разорил Аркас. В бою почти все мужчины погибли. Женщин захватчики связывали по рукам и ногам, клали на землю, а на их обнаженную грудь сыпали горящие угли. А все за то, что те, переодевшись в одежды погибших мужчин, храбро сражались против завоевателей. Но несмотря на эту страшную расправу, на пятые сутки после падения старого Аркаса оставшиеся в живых женщины города снова переоделись в мужскую одежду, взяли оружие и неожиданно ударили по войску Тамерлана. Они так самоотверженно сражались, что на их усмирение полководцу понадобилось еще два дня. Кроме всего прочего в предании говорится о том, что некая девушка из Аркаса через дымоход проникла в дом, где остановился Тимур, убила трех его телохранителей и расправилась бы с ним самим, если бы другие воины не встали на защиту своего эмира. Завоеватель пришел в такую ярость, что приказал загнать всю оставшуюся часть женского населения города, в том числе детей и старух, в один дом и сжечь заживо. Как бы теперь сказали, приговор был приведен в исполнение немедленно…

Жуткая история. Практически противоречащая «Уложениям» Тимура от начала до конца. С другой стороны, доказать подлинность происхождения самих «Уложений» да и особенно автобиографических записок, будто бы «открытых» в XVII веке, мы тоже не имеем никакой возможности, но как можно принять на веру сообщения о злодеяниях Тамерлана, если мы знаем, что во время чудовищной Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 года католики в Париже с яростью, которой можно только ужаснуться, вырезали своих «братьев во Христе» и смогли уничтожить лишь три тысячи гугенотов?.. А по всей Франции (!) истребили тогда немногим более 30 ООО. Причем к этой операции католики готовились долго и тщательно. Тимур же со своим войском спонтанно уничтожал сотни тысяч человек! Кроме того, не следует забывать, что люди тогда были обыкновенной добычей, которую можно было выгодно продать! Рабы – это деньги! Кто же будет своими руками уничтожать собственное имущество? Зачем Амиру Тимуру было резать мирных жителей, если он всегда, без особых усилий, мог продать их в рабство?

Ну а во-вторых – что касается физических страданий Великого эмира: пытаясь объяснить вопиющую «жестокость» Тимура участившимися болями в раненых руке и ноге, мы просто породим некую жалкую психопатичную личность, которая, ощутив дискомфорт в конечности, тут же принимает решение с особой жестокостью вырезать сотни тысяч человек, после чего убить уйму (драгоценного!) времени и (не менее драгоценных) сил своих (тщательно перед этим отобранных и подготовленных для боевых действий!) солдат на сооружение «небоскребов» из голов и тел несчастных жертв собственного плохого самочувствия. Как-то все это не вяжется с образом великого воителя, привыкшего всю свою жизнь проводить в походных условиях, способного создать и вести за собой несметную армию, завоевывать империи и возводить города…

Что же касается предположения о «дурной» наследственности Тамерлана (базирующейся, вероятно, на факте сумасшествия Мираншаха) – не проще ли объяснить жестокое, даже если оно и было таковым, обращение с людьми сыновей и внуков великого завоевателя не генетической патологией, а элементарной распущенностью и безнаказанностью отпрысков знатного родителя, избалованных не заслуженным лично успехом чад? Разве подобное явление – редкость в мировой истории или повседневной жизни многих наших современников?.. Ведь ни у кого из детей полководца, в отличие от него самого, не было необходимости собственным «горбом» зарабатывать свое положение. И власть, и слава достались им от их отца, безусловно, великого человека. Так это или нет, знают, к сожалению, только Тимур и его потомки. Нам остается лишь предполагать. Кстати говоря, Шахрух был явно не единственным исключением из череды «жестокосердных» наследников Тамерлана. Внук императора Улугбек, безусловно выдающийся правитель и достойный человек, вообще заслуживает отдельного разговора.

А боль?.. Да. Великий эмир чувствовал боль. Он чувствовал ее почти постоянно. За долгие годы она стала частью его существа. Он так свыкся с нею, что уже не мог представить свою жизнь вне ее. Она терзала его днем, терзала ночью, терзала во сне, терзала наяву. И совсем не в давней ране, сделавшей его хромцом, было дело. Эта рана, беспрестанно кровоточащая рана его души, была получена в самой тяжелой, самой опасной и самой безнадежной битве, имя которой – человеческая жизнь. И чем больше проходило времени, чем больших высот достигал Великий эмир, тем мучительней и болезненней она становилась. Изо дня в день, из года в год в сознании Тимура крепло понимание того, что все его завоевания, все то, чего он добился, ровным счетом ничего не стоит. И что эта жизнь будет единственной битвой, в которой он никогда не сможет победить. Возможно, тесные отношения с опальными философами, а может, нечто иное, порожденное его собственной душой, посеяло горькие зерна этого тяжкого понимания, которые, пустив глубокие крепкие корни в сознании полководца, из года в год стали давать все более обильный урожай. Слышал ли Тимур о Сократе, о других великих мыслителях древности, которые всю свою жизнь пытались постичь тайну человеческого бытия, но постигли только то, что жизнь – это лишь пыль на дороге? Один порыв ветра – и ничего не осталось… Конечно, слышал. Путешественники, дервиши, факиры, ученые мужи со всех концов земли приходили к эмиру и говорили с ним о вещах, для многих недоступных. И Тимур втайне завидовал Чингисхану, которого не прельщали подобные встречи, не мучили подобные вопросы, не терзали подобные сомнения. А может быть, терзали?..

Тимур знал, какие слухи ходят о нем по миру. Они были порождением человеческого страха, который почти всегда возникает у слабого перед сильным, не более того. И, порой, играли ему на руку. Поэтому он не намеревался бороться с ними, хотя подобное положение вещей его и не радовало. Всю свою жизнь Тимур провел на острие меча. Тот, кто думает, что такой груз ответственности, какой лежал на плечах эмира, – легкая ноша, – ничего не знает о жизни. «Надевая на себя царский плащ, я тем самым отказался от покоя, какой вкушают на лоне бездействия, – говорит Тамерлан в своих «Уложениях». – Я знал состояние народа… состояние населения каждой отдельной области, – продолжает он, – Я смотрел на знатных – как на братьев, а на простых людей – как на детей. Умел приноровиться к нравам и характеру жителей каждой области и каждого города… Милосердие также имело место в моем сердце… Я всегда с уважением относился к солдатам, сражались ли они за, или против меня. Да и не обязаны ли мы признательностью людям, которые жертвуют продолжительным счастьем приходящим благам? Они бросаются в бой и не щадят свою жизнь среди случайностей… Я никогда не поддавался мстительности. Я предоставлял своих врагов правосудию Повелителя Вселенной… Добрым я воздавал добром, злых предоставлял своей участи… Открытое лицо, милосердие и доброта доставляли мне любовь народа Божия; я, друг правосудия, приходил в ужас от притеснений и жестокости…»

Был ли он зверем на самом деле?.. Иногда Тимур задавал себе этот вопрос. Разве зрелище пыток и казней доставляло ему удовольствие?.. Разве, когда по его приказу плененному врагу во время допроса лили на голову кипящее масло, ему нравились душераздирающие вопли несчастной жертвы или ему хотелось на это смотреть?.. Нет, но он был солдатом на войне. А так поступали все, кого он знал. Так поступал великий Чингис, так поступал его отец, так стал поступать и он сам. Да, он был строг, а порой и беспощаден. Но он был воином. И не мог иначе. Он творил зло во имя добра. Или того, что считал добром. Да и что такое, на самом деле, зло и добро? И кто он такой, чтобы судить об этом? Про то одному Аллаху ведомо…

Трудно ли представить, что подобные размышления беспокоили разум Великого эмира? К примеру, дивными вечерами, когда нещадная дневная жара сменялась спасительной прохладой, когда мириады ярких звезд высыпали на небе и освещали землю призрачным светом, а из отдаленных оазисов веяли тонкие ароматы цветущих растений… Когда завороженный и очарованный человек начинал чувствовать себя ничтожным и мелким в сравнении с небесным и земным величием, с безраздельным могуществом Всевышнего… Пожалуй, нет. Близкое общение с учеными, интерес к философии, несмотря даже на то, что она была вне закона, практически гарантируют это. Что же до отношения к людям вообще – как уже было сказано выше – Тимур ценил людей и умел дорожить ими, и сейчас неважно даже, что причиной этого были не высокие душевные порывы, а элементарная корысть, о чем он сам откровенно говорит в своих «Уложениях». Он берег их жизнь для того, чтобы они берегли его власть. Вполне взаимовыгодный обмен… Многие из первых примкнувших к нему воинов были выходцами из простого народа, птенцами, вскормленными в гнезде Тимуровом. И если бы по отношению к кому-нибудь из них когда-то он проявил незаслуженную жестокость или повел себя с ними несправедливо, возможно, на месте эмира сидел бы не Тамерлан, а кто-то другой. Тимур всегда помнил об этом. Как и о том, что сегодняшний враг может стать завтрашним другом. И наоборот. «Полный внимания и осторожности к своим врагам и друзьям, я держался мудрой политики переносить терпеливо их речи и поступки… Опыт, который я вынес из превратностей судьбы, научил меня, как нужно поступать с друзьями и с врагами». Если эти тексты действительно надиктованы Великим эмиром, нет повода не верить его словам.

К одному только человеческому греху никогда не проявлял терпимости Амир Тимур – к предательству. «Неприятельский воин, неизменно преданный своему повелителю, мог рассчитывать на мою дружбу. Когда он становился под мои знамена, я награждал его заслуги и верность, принимая его в число своих союзников. Но тот воин, который в момент сражения оставил своего полководца, чтобы перейти ко мне, был в моих глазах самым мерзким человеком». Тимур описывает случай, когда во время войны с ханом Тохтамышем эмиры последнего сделали Тамербеку несколько письменных предложений. Этот шаг был вероломством с их стороны по отношению к своему князю. Тамерлан пришел в негодование от подобного предложения, поскольку был уверен, что предавший однажды легко предаст снова. Поэтому в качестве ответа послал им свои проклятия.

Мы знаем, что, возможно, в глубине души и проклиная изменников, Тимур все же нередко прибегал к их услугам ради достижения поставленных им целей. Но не будем спешить осуждать прославленного полководца. Как говорил великий государственный и политический деятель Авраам Линкольн, «нас там не было и неизвестно, как бы мы сами повели себя на его месте».

Когда читаешь «Уложения» Тимура, на глаза наворачиваются слезы восхищения – настолько идеальный образ предстает перед нами. Настолько идеальный… Слишком идеальный. Слишком ли?.. Как знать. Кстати говоря, какие бы леденящие кровь легенды о жестокости Тимура не доводилось нам сейчас слышать, какой бы «грозой» всех времен и народов ни казался нам среднеазиатский завоеватель, его современники вряд ли воспринимали прославленного полководца как жестокого и беспощадного правителя. Жители Азии по-своему любили его и гордились им, несмотря на то что претерпевали от него…

Мы не пытаемся ни обелить, ни очернить легендарного эмира. Мы лишь хотим попытаться немного разобраться в том ворохе загадок, который он после себя оставил. Но вряд ли у нас что-то получится, если мы не выясним причины его бесконечных походов. Можно представить, что Тимур – обыкновенный деспот, мечтающий о власти. Но такой подход ничего не объясняет. Побеждать своих противников – слишком непростое и рискованное занятие. Должно быть что-то еще, что-то более значимое и весомое. Что же это может быть? Давайте подумаем…

Во второй половине XIV века четыре ханства, составляющие завоевания Чингисхана, потеряли единство. Чагатайское ханство (Средняя Азия), в свою очередь, раздробилось на Могулистан (Семиречье и Восточный Туркестан) и Мавераннехр (земля между Амударьей и Сырдарьей). Ханы Могулистана постоянно враждовали из-за спорных территорий с правителями Самарканда и разоряли Мавераннехр. И когда безродный (непрямой потомок «покорителя Вселенной» Чингисхана) Тимур пришел к власти в Самарканде, сплотил соседние племена и дал жесткий отпор ханам Могулистана, наследники монгольской орды встревожились. Они увидели в новом эмире того, кто может уничтожить установленный порядок передачи власти. Тимур оказался угрозой главному – закону, и с этим они не намеревались мириться. Потому объявили ему войну. Ханы Золотой Орды, мамлюки Египта, султан Багдада и турки-османы были едины в своем стремлении угомонить «безродного». И Тимур принял их вызов. Чтобы спасти свою жизнь и собственные владения, эмир использовал все средства. Он стремился уничтожать своих врагов поодиночке, что ему отлично удавалось, хотя пришлось потратить на это всю свою жизнь. Тамерлан был вынужден не вылезать из седла (говорят, что он по семь дней не спускался с лошадиной спины), постоянно опасаться предательства, ждать нападения, которое могло произойти в любом месте и в любое время. Он терял в битвах своих любимых сыновей и внуков, верных и преданных воинов. Но по-другому было нельзя – либо походы, либо смерть и разорение Мавераннехра. Так что причина его бесконечных походов крылась не только в стремлении властвовать, желании подчинить себе основные торговые пути и возможности прокормить огромную армию. Свобода и независимость подчиненных ему территорий, постоянная опасность нападения врагов, реальная угроза уничтожения его страны мировой военной коалицией – вот то основное, что заставило Тамерлана окружить свои земли поясом вассальных государств, для чего ему пришлось мобилизировать все силы. И это помогло – ему удалось решить практически не решаемую задачу по защите Мавераннехра.

Практически всю свою жизнь Тимур проводит в завоевательных походах. В 1381 году им взят Герат (Персия). Нестабильная политическая и экономическая ситуация, сложившаяся к тому времени в персидском государстве, способствовала воплощению в жизнь планов завоевателя. Возрождение страны, начавшееся в период правления Ильханов, снова угасло в связи со смертью последнего представителя рода Абу Саида. В отсутствие наследника трон по очереди занимали соперничающие династии. Положение усугублялось столкновением между династиями монгольских Джалаиров, правящих в Багдаде и Тебризе; персо-арабских родов Музаффаридов, правящих в Фарсе и Исфахане (том самом, который прославился историей о жуткой расправе, которую якобы учинил Тамерлан над местными жителями); Харид-Куртов в Герате; местных религиозных и племенных союзов, таких как сербедары (именно те, которые однажды были уничтожены в Самарканде Хусейном и восставшие теперь против монгольского гнета) в Хорасане, афганы в Кермане, и мелкие князья в приграничных районах. Эти воюющие княжества, конечно, не могли совместно и эффективно противостоять Тимуру. После Хорасана вся восточная Персия пала под его натиском с 1382-го до 1385 года. В 1382 году правителем Хорасана Тимур назначает своего сына Мираншаха (что, правда, имело весьма печальные последствия). В 1383-м Тамерлан опустошает Сеистан, через три года вторгается на Кавказ. Близ Тифлиса монгольское войско встретилось с грузинским и одержало блестящую победу. Столица Грузии вновь была разрушена. Мужественно сопротивлялись завоевателям защитники крепости Вардзия, вход в которую вел по подземелью. Грузинские воины отразили все попытки врага проникнуть в крепость через подземный ход. Монголы сумели взять Вардзию только с помощью деревянных помостов, которые спускали на канатах с соседних гор. Одновременно с Грузией была завоевана соседняя Армения. Следующие на очереди оказались Фарс, Ирак, Азербайджан, завоеванные с 1386–1387 года и с 1393 до 1394 года. В том же году под власть полководца перешла Месопотамия. В западную часть Персии и прилегающие к ней области Тимур совершает три больших похода – так называемые трехлетний (с 1386 года), пятилетний (с 1392 года) и семилетний (с 1399 года).

В первый раз Тимур был вынужден повернуть обратно из-за нашествия на Мавераннехр золотоордынского хана Тохтамыша, выступавшего в союзе с семиреченскими монголами. Следующий год ознаменовался тем, что Тамерлан изгнал врагов со своей территории и жестоко покарал хорезмийцев за союз с Тохтамышем. Еще через год Тимур совершает опустошительный поход в глубь монгольских владений до реки Иртыш на севере и до Большого Жылдыза на востоке. Еще через год – новый поход на владения Золотой Орды до Волги. Эти походы были чрезвычайно удачны.

Во время пятилетнего похода Тимур завоевал прикаспийские области, западную Персию и Багдад. Сын Тимура Омар-шейх стал правителем Фарса, а Мираншах – Закавказья. Решающее сражение между армией Амира Тимура и персидским войском шаха Мансура произошло близ Патилы в 1394 году. Персы яростно атаковали вражеский центр, и им едва не удалось сломить его сопротивление. Оценив ситуацию, Тимур усилил свой резерв из тяжелой панцирной конницы свежими войсками, которые еще не были задействованы в сражении, и лично возглавил контратаку, которая и стала победоносной. Персидская армия была разгромлена наголову. Эта победа позволила Тимуру полностью подчинить себе Персию. Когда в ряде городов и областей Персии вспыхнуло восстание против монголов, Тимур снова ввел туда войска: любые попытки к сопротивлению безжалостно подавлялись.

В 1396 году, вернувшись на Кавказ, Тимур вновь вторгся в Дагестан. Пройдя между Тереком и Сулаком, он покорил кумыков и подошел к горам Салатавии. Можно предположить, что через реку Сулак его войска переходили недалеко от Старого Чиркея. Подтверждением этому может служить то, что на правом берегу Сулака, в 30 км от Буйнакска, найдено древнее кладбище. На нем, как гласит предание, похоронены киргизы из отрядов Тимура. В могилах под насыпями из булыжника находили железные фрагменты оружия, кости людей и животных. На берегу реки некоторое время стояли войска. В сторону гор несколько раз посылались карательные экспедиции. Как воспоминание об этом в памяти людей сохранилось название дороги Тимура «Аксак Темир-йолу» от Чиркея до горы Акчимеэр. Двигаясь дальше на юг, войска Тамерлана подошли к реке Шура-озень и остановились на возвышенном берегу, где ныне находится Буйнакск. На вершине большой скалы их военачальник приказал разбить свой шатер. Чем объяснить, что именно эту точку Дагестана облюбовали завоеватели? Для этого имелось несколько причин. Каменная глыба, которая с XIX века стала именоваться Кавалер-батареей, занимала господствующее положение над окружающей местностью. Отвесно обрываясь на северо-западе, она была труднодоступна. Но основная причина заключалась в том, что, боясь углубиться в незнакомые горы и встречая отчаянное сопротивление племен, населяющих Дагестан, Тимур, будучи опытным полководцем, не мог не позаботиться о своем тыле. Именно поэтому в преддверии гор была создана основная база завоевателей. Отсюда совершались походы с целью покорения нагорной части Дагестана. Но эта задача не была решена. Известен один эпизод, который показывает любовь горцев к своей родине и их стойкость в борьбе с захватчиками. Речь идет об осаде войсками Тамерлана крепости Кадар. Прежде всего Тимуру надо было узнать, сколько воинов находится в осажденной крепости. Эмир решил пойти на хитрость. Недалеко от Кадара его разведчики на дереве близ родника повесили штаны с тремя штанинами. Как-то утром одна старая женщина из крепости вышла за водой и направилась именно туда, где висели странные штаны. Увидев их, она схватилась за голову от удивления. «У нас в Кадаре 7777 домов, – воскликнула женщина, – в каждом из них по одному молодцу, но не могу припомнить, чтобы хотя бы у одного из них было три ноги». Так от болтливой старухи разведчики узнали о количестве воинов в крепости. Цифра оказалась слишком велика, нечего было и думать взять крепость силой. И Тимур пошел на вторую хитрость. До нас дошла легенда, очень напоминающая всем известную историю о троянском коне. Тимур якобы приказал передать кадарцам, что восхищен их героизмом и в знак этого хочет преподнести горцам подарок. И на самом деле к воротам крепости были доставлены большие сундуки. Защитники были удивлены, но подарки все же приняли. Вскоре их охватило сомнение: сундуки почему-то не открывались. Но когда весь гарнизон, кроме часовых на крепостных стенах, спал, сундуки стали открываться сами. Из них появились воины, которые открыли железные ворота крепости и впустили своих. Кадар был разгромлен, защитники истреблены. По преданию, железные ворота крепости были сняты с петель и увезены в Дербент…

Тогда же, в 1396 году, Тимур захватил селение Акуша и разорил его. На помощь даргинцам пришли аварцы и лакцы, которые также потерпели поражение. Известно, что Тимур, покорив аварцев, обратил их в ислам и назначил им мулл, которых обязал учить детей арабскому письму. Среднеазиатский завоеватель не трогал местных феодалов, позволяя им оставить принадлежащие им земли.

В том же 1396 году Тимур вернулся в Самарканд и через год назначил своего младшего сына Шахруха правителем Хорасана, Сеистана и Мазандерана.

Семилетний поход, закончившийся смертью прославленного полководца, первоначально был вызван сумасшествием Мираншаха и беспорядками во вверенной ему области. Тимур вынужден был низложить собственного сына. В 1399 году, когда Тимуру уже было за шестьдесят, он вторгся в Индию (по пути разбив горцев Кафиристана), возмущенный тем, что султаны Дели проявляют слишком много терпимости по отношению к своим подданным. Осаде подвергается город-крепость Мератх, который сами индийцы считали неприступным. Осмотрев укрепления, Тимур приказал делать подкопы. Однако подземные работы продвигались слишком медленно, и тогда осаждавшие город воины прибегли к помощи приставных лестниц. Ворвавшись в Мератх, монголы перебили всех его жителей, после чего Тамерлан приказал стереть крепостные стены с лица земли. Другое кровопролитное сражение произошло на реке Ганг. Здесь войска Тамерлана сразились с военной флотилией индусов, состоявшей из 48 больших речных судов. Бесстрашные монгольские воины бросились со своими конями в Ганг и вплавь атаковали неприятельские суда, расстреливая вражеских солдат из луков. В конце 1398 года войско Тамерлана подступило к городу Дели. Армия командующего делийскими мусульманами султана Махмуда из династии Туглакидов была разбита при Панипате 17 декабря, от Дели остались руины, из которых город возрождался более ста лет. Сражение началось с того, что Тимура с его отрядом в 700 всадников, которые переправились через реку Джамма для разведки городских укреплений, атаковала пятитысячная конница Махмуда Туглака. Тимуру удалось отразить первое нападение столь мощной армии, а вскоре в битву вступили главные силы монголов, и делийцы были вынуждены спасаться за крепостными стенами города. С налета армия Тимура захватила Дели. Все, что нельзя было вывезти в Самарканд, эмир приказал уничтожить или разрушить до основания. К апрелю 1399 года Тимур вернулся в столицу, обремененный невероятной добычей, взяв по пути еще несколько крепостей. Один из его современников, де Клавихо, писал, что девяносто захваченных слонов везли камни из карьеров на строительство мечети в Самарканде.

В 1400 году Тамерлан начинает войну с османским султаном Баязидом Молниеносным (сыном османа Мурада, убитого на Косовом поле сербским князем Лазарем в 1389 году), захватившим город Арзинджан, где правил вассал Тимура, и с египетским султаном Фараджем, предшественник которого Баркук еще в 1393 году приказал убить послов Тимура. Султан Египта поспешно признает власть Тимура и предлагает выплачивать ему дань. В том же году Тимур взял Сивас в Малой Азии и Халеб (Алеппо) в Сирии (принадлежавшей египетскому султану), в 1401 году– Дамаск. В том же году – Багдад (двадцать тысяч его жителей были убиты, все памятники разрушены). Перезимовав в Грузии, Тимур весной пересек границу Анатолии с немыслимо огромной армией в 800 000 человек. Монголы захватили пограничную крепость Кемак. Когда туда прибыли послы султана, Тимур устроил для их устрашения показательный смотр своей армии. После чего приказал захватить переправы через реку Кизил-Ирмак и подверг осаде османскую столицу Анкару. Это вынудило турецкую армию принять генеральное сражение. По данным восточных источников, войско Тимура насчитывало от 250 до 350 тысяч воинов, кроме того, в его состав входили 32 боевых слона, привезенных из Индии. Войско султана, состоявшее из турок-осман, небольшого количества крымских татар, сербов и других народов, насчитывало от 120 до 200 тысяч воинов. Султан Баязид был разбит и взят в плен в знаменитой битве при Анкаре 20 июня 1402 года. А ведь Молниеносный считался непобедимым: до этого он покорил саму Анатолию и большую часть Балкан, а после длительной осады едва не захватил Константинополь. Именно он, как уже упоминалось, положил конец крестовым походам против мусульман, разбив армию крестоносцев под г. Никополь (в Болгарии) – это поражение на долгие годы отбило желание европейцев вторгаться на восток. И вот теперь этот великий осман был повержен и пленен! Тимуру удалось одержать победу во многом благодаря удачным действиям своей конницы на флангах и переходу подкупленных 18 тысяч конных крымских татар на его сторону. Наиболее стойко в турецкой армии держались сербы, находившиеся на левом фланге, попавшие в окружение пехотинцы-янычары были полностью перебиты. Бежавших преследовала 30-тысячная легкая конница эмира. Баязид умер в плену, а история его заточения в железной клетке навечно вошла в память людей. Английский король Генрих IV, король Франции Карл VI в самом доброжелательном тоне поздравили эмира с этой великой победой. Генуэзцы подняли штандарт Тамерлана над башнями крепости Пера в бухте Золотой Рог. Король Испании Генрих III Кастильский послал к Тамерлану своих послов, которых возглавил доблестный рыцарь де Клавихо. Европа с ужасом готовилась к худшему из всех возможных вариантов дальнейшего хода событий – она ожидала вторжения Тамерлана. Но Тимур в очередной раз всех удивил – он приказал повернуть коней и вернуться в Самарканд.

Описывать все походы и сражения Великого эмира не хватит ни времени, ни места. После вышеупомянутых событий даже те соседние страны, которые сумели избежать завоевательных вторжений Тимура, признали его могущество и стали платить ему дань, лишь бы избежать нашествия его войск.

Продолжая разговор о завоеваниях Тимура, непременно следует остановиться на отношениях эмира с ханом Золотой Орды Тохтамышем. Но прежде необходимо напомнить читателю о процессах, происходящих в самой Орде и завоеванных ею территориях с начала XIII столетия.

Для начала вернемся немного назад во времени, к моменту, с которого, скажем так, все и началось. В 1206 году на реке Ононе собрались вожди кочевых племен на курултай, где провозгласили своим верховным вождем Темучина – одного из удачливых степных вождей – и нарекли его Чингисханом. Этот курултай сыграл трагическую роль в судьбе всей Древней Руси. Чингисхан силой объединил под своей властью всех монголов, некоторые соседние племена и на основе родового признака создал войско, равного которому в XII–XIII веках, в эпоху развитого феодализма, ни в среднеазиатских государствах, ни на Руси и в Европе не было.

Образ Чингисхана словно вставал из времен дикости и варварства. Развитые цивилизации, стоящие на его пути, он не порабощал, а уничтожал. Чингисхан подобрал себе и соответствующих помощников – «это четыре пса моего Темучина»: Джебе, Хубилай, Чжелме, Субэдей. Для искоренения проявлений трусости и предательства в войске Чингисхана действовал закон: если в бою кто-то из десятка побежит от врага, то казнили весь десяток; если в сотне побежит десяток, то казнили всю сотню, если побежит сотня и откроет брешь врагу, то казнили всю тысячу Можно представить, насколько сильным и хорошо подготовленным было войско, управляемое подобными законами.

Прежде всего, Чингисхан устремлял свой взгляд на богатейшие государства Средсхана – разграбление городов Бухары, Самарканда, Мерва, Ургенча и других. Все завоевание было совершено за 3 года (1219–1221). Хорезмхан Мухаммед недооценил силу Чингисхана, вследствие чего был вынужден спасаться бегством. В погоню был отправлен кошун (несколько туменов) под руководством «цепных псов» Джебе и Субэдея. Кошун огнем и мечом прошел по Северному Ирану, вышел на Кавказ, разрушил несколько древних и богатых городов, разбил грузинские войска, проник через Ширванское ущелье на Северный Кавказ и столкнулся с половцами. Татары хитростью и коварством, истребив половцев, двинулись к Днепру.

В 1223 году на р. Калка состоялось сражение. Объединенные силы русских князей и половцев были разгромлены, однако монголы на Русь не пошли. Войско Джебе и Субэдея, разгромив на Калке ополчение южных русских князей, вошло в Черниговскую землю, дошло до Новгорода-Северского и повернуло назад, неся повсюду за собой страх и разрушение. В том же 1223 году Джебе и Субэдей совершили набег на Волжскую Булгарию.

Чингисхан умер в 1227 году. В 1235-м году новый Великий хан Угедей послал в подкрепление Батыю, внуку Чингисхана и правителю улуса Джучи, образованного на реке Япи для завоевания Волжской Булгарии, Диит-Кинчака и Руси, главные силы монгольского войска под командованием Субэдея. В 1236-м году была разгромлена Волжская Булгария. Весной 1237 года войска Субэдея продвинулись в прикаспийские степи и устроили облаву на половцев, а к осени уже была разгромлена Мордва, и монголы встали у границ Руси. На Суре, притоке Волги, на Воронеже, притоке Дона, появились войска Батыя. Зима открывала дорогу по льду рек в Северо-Восточную Русь. К 1240 году Батый доходит до Киева, штурмом берет город, после чего путь во все города, во все центры Южной Руси и Восточной Европы был открыт.

Так как оккупация Северо-Восточной Руси фактически была не под силу Орде, несмотря на ее великолепную военную машину, то эти земли были нужны как постоянный и надежный источник доходов в виде дани. Тяжелое бремя многолетнего татаро-монгольского ига заставило некоторых политических деятелей Руси, несмотря на нескончаемые внутренние противоречия, мобилизировать силы для собственного освобождения. В 1359 году ожесточается конфликтная ситуация внутри самой Орды – очередной ордынский хан Бардибек был убит, что привело к большой смуте. Начались жестокие войны, с одной стороны – между татарскими соперниками за титул хана, с другой – между русскими князьями, пытавшимися освободиться от растущего влияния Москвы и поддерживавшими разных татарских претендентов. Тем временем литовские князья расширили свое влияние до Добруджи, Днестра и даже Киева, но не могли справиться с князьями московскими. В конце концов территория Золотой Орды была поделена между Мамаем в Крыму, Хаджи Саркисом в Астрахани и Урус-ханом, претендовавшим на владение Хорезмом, в Сарае. Русь же в это время готовится к свержению ордынского ига, и это не могло пройти незамеченным в Орде. В 1373 году ордынский хан Мамай в разведывательных целях напал на Рязань. Далее пришлось усмирять население Твери, за ней пришла очередь других городов и областей – все говорило о том, что решающее сражение уже близко. В зиму 1377–1378 годов был нанесен удар по мордовским князьям, союзникам Мамая. В 1380 году Дмитрий Донской в эпохальном сражении на Куликовом поле разгромил войска самого хана Мамая, который позднее бежал в Кафу и был там убит.

Благодаря этим внешним причинам положение Золотой Орды на мировой арене очень усложнилось. Ситуация же внутри самой Орды, ставшая крайне напряженной еще в конце XIII века, к этому времени накалилась до предела. У Мамая нашлись два сильных конкурента: Тохтамыш и Тамерлан.

Амир Тимур разработал тактику, по которой он вначале поддерживал одного властителя в борьбе с другим, а уже после победы наставал черед оставшегося «союзника». Но вот с Тохтамышем вышла заминка, растянувшаяся на 16 лет.

Следует отметить, что свои отношения Тимур и Тохтамыш начинали как близкие друзья. В свое время Тимур защитил Тохтамыша от его дяди, тогдашнего правителя Белой Орды (западная часть разделенной Золотой Орды) Урус-хана, за что Урус-хан собирался напасть на Хорезм. Но в 1377 году, перед тем как две армии встретились, Урус-хан умер. С помощью Тимура Тохтамыш в 1378 году завладел Астраханью и Сараем. Но в том же году, воспользовавшись отсутствием Тимура, начал боевые действия на территории вассального великому эмиру Хорезма и захватил ряд городов Мавераннехра. В то время, насколько известно, Тамерлан ничего не предпринял ни против Хорезма, ни против коварного друга (имеются сведения, что в Хорезме в 1383 году чеканилась монета с именем Тохтамыша). Из личных достижений Тохтамыша (которые плавно вытекают из оказанной ему Тимуром протекции) следует отметить разгром в 1381 году захватившего власть Мамая, а в 1382-м – за отказ подчиниться и в отместку за поражение, нанесенное Мамаю князем Донским, – оккупацию Москвы.

Тохтамыш несколько лет провел при Тимуре и был прекрасно осведомлен об истинных его возможностях, который с самого начала оказывал ему всяческое содействие и покровительство. Тимур фактически собственными руками возвел Тохтамыша на ханский престол в Золотой Орде. Однако Тохтамыш очень быстро забыл об оказанной ему помощи. Совместно с мамлюками Египта и турками-османами Тохтамыш пытался координировать свои действия против Тимура. Опасаясь все более растущего влияния Тамерлана, Тохтамыш выступает как инициатор континентального союза против него. Между Тохтамышем и его новыми «друзьями» постоянно ведутся переговоры. Есть информация о плененных Тимуром посланниках Тохтамыша к тавризскому хану Ахмеду, которые были направлены для налаживания мирных и дружеских отношений. Аль-Аскалани и Ибн Дукмак в своих летописях упоминают о посольствах Тохтамыша к султану Египта. Араб Ибн Тагрибирди перечисляет всех участников этого союза. В военный блок входили татарский хан Тохтамыш, султан османов Баязид, мамлюкский султан Баркук, а также эмир Ахмед Бурханеддин (Сиваса), правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф, Джелаириды, правитель Мардина и Туркменский эмир. Конечно, к этому союзу не мог не примкнуть зависимый от мамлюков правитель Багдада. Сформированный грозный континентальный военный блок должен был уничтожить безродного барласа (как называли Тимура враги), поставить гордеца на место и показать всей Евразии, кто в доме хозяин. Но Тамерлан вовремя узнал о грозящей ему опасности. Умело ведя переговоры со всеми противоборствующими сторонами, Тимур каждого из представителей противника легко вводит в заблуждение ради собственной выгоды. Для достижения поставленной перед собой цели он использует все имеющиеся в его распоряжении средства – от подарков до угроз (не исключено, что именно по его приказу в 1398 году был отравлен несговорчивый повелитель мамлюков Баркука, казнивший послов Тимура). Поскольку известно, что править в Средней Азии Тамерлан продолжал до самой своей кончины в 1405 году, можно прийти к логическому выводу, что всем коварным замыслам его врагов не суждено было осуществиться.

В 1385 году Тохтамыш нанес новый удар по владениям Тимура. Войска ордынского хана прошли через Дарьяльское ущелье и захватили Тебриз в Азербайджане, который, по разделу Чингисхана, должен был принадлежать улусу Джучи. По словам современника событий Зейн ад-дина Казвини, сына историка Хамдаллаха Казвини, Тебриз подвергся ужасному опустошению; убийства и грабежи продолжались восемь дней. И на этот раз Тимур проявил большую сдержанность в отношении бывшего союзника: из своей зимней ставки в Карабаге он направил против неприятеля отряд под началом своего сына Мираншаха; Мираншах отогнал армию татар, захватив много пленных. После победы Тимур вернул пленникам свободу и отправил их под конвоем в родные степи, сам же Тохтамыш отделался только выговором и упреками. Но изменить ход дальнейших событий с помощью милосердия и терпимости Тамерлану не удалось. Через два года Тохтамыш, собрав довольно большие силы, перебросил их через казахскую степь и, пройдя через пустыню Бет-пак-Дала, миновав Ходжент и Самарканд, дошел до Термеза. По пути хан ограбил все кишлаки, которые там были, но не сумел захватить ни одной крепости: все они были надежно укреплены. Тимур, воевавший в это время в Персии, с отборными частями своей армии форсированным маршем вернулся в Среднюю Азию. После чего Тохтамыш стал отступать, но Тимур настиг его в Фергане и разбил. Спасаясь от мести Тимура, ордынский хан бежал с остатками войск в Западную Сибирь.

Только в 1391 году Тимур предпринимает ответный поход против Золотой Орды. Для большей уверенности в преданности своих людей он созывает Великий курултай. Тимур всегда понимал магическую силу величия, власти, славы, побед, лести и щедрости. Непрерывно соперничая в наружном блеске, Тимур и его вельможи между тем решали важнейшие государственные дела и делали это, следует заметить, весьма успешно. Удостоверившись в том, что все в порядке, Великий эмир разворачивает активную подготовку к большой войне.

Тохтамыш, предвидя собственную участь, отправляет посольство к Тамерлану, однако это уже никак не могло повлиять на ход событий – неизбежность войны стала очевидной. Тамерлан понимал, что бой с Тохтамышем может быть выигран только в собственно татарских владениях. Но Синюю Орду (восточная часть Золотой Орды) и Поволжье защищали от мусульман Средней Азии не столько татарские войска, сколько огромные расстояния. Тохтамыш мог выставить против Тимура до 500 ООО воинов (это была довольно большая армия), а для встречи с ними войскам Тимура надо было пройти 2500 верст голодными степями, наполненными, кроме татар, и другими врагами: здесь Тамерлан имел дело с закаленными в борьбе за выживание сильными и смелыми кочевниками, которые, несмотря на бесконечные междоусобицы, перед лицом общей опасности могли объединиться и образовать довольно многочисленную армию, дополненную конницей, не потерявшую воинственности со времен Чингисхана и еще не забывшую его законов. Для того чтобы вести степную войну, надо было иметь достаточное количество лошадей, а для них – необходимый фураж или подножный корм. Обширные же степи, отделяющие Волгу от оазисов Средней Азии, были покрыты травой не круглый год. В этой ситуации Тимур продемонстрировал незаурядный талант стратега. Он учел, что весной среднеазиатская степь порастает зеленью сначала на юге, потом в центральном Казахстане, а уж затем – на севере. Поэтому в 1391 году Тимур собрал войско и двинулся в поход в буквальном смысле слова «вслед за весной»; лошади питались травой, которая не успевала завянуть. Кроме того, Тамерлан приказал заблаговременно сделать посевы вдоль предполагаемого пути следования своей армии, а также взять с собой большие запасы продовольствия (источники говорят, что его было взято на год). Кроме этого войско пополняло запасы провизии, проводя облавные охоты в степи. Однако, несмотря на всю тщательность подготовки к походу, иногда месячный рацион солдата приходилось распределять на два месяца, а в какие-то моменты – делить поровну на всех оставшуюся часть провизии. Тем не менее, Тимур со своей армией упорно шел к цели. Это был второй из трех (1389, 1391, 1394–1395) больших походов Тимура против неблагодарного вассала. О силе конфликта Тимура и Тохтамыша и грандиозности развернувшихся событий говорит следующее: в апреле 1391 года «султан Турана Тимур с двумястами тысячами пошел по кровь Тохтамыш-хана» (надпись, высеченная на камне у горы Улуг-таг, что в современном Казахстане; найдена в 30-е годы XX века и хранится в Санкт-Петербургском Эрмитаже).

Тохтамыш не ожидал от Тимура подобного шага, поэтому начал быстро собирать все имевшиеся в его распоряжении силы для защиты. Опасаясь того, что ордынский хан попытается ослабить армию противника в так называемой «малой» войне, будет препятствовать выпасу лошадей, станет целенаправленно затягивать войну, изнуряя противника голодом из-за недостатка продовольствия, Тамерлан старался вовлечь врага в бой. Для этого, снарядив отряд из 20 ООО солдат, он дал им приказ мнимым отступлением завести противника в засаду. Действуя таким образом, Тимуру удалось разгромить три вражеских полка, в которых насчитывалось в общей сложности до 10 ООО человек.

Вообще, эти годы принято считать началом нового этапа в истории самой Золотой Орды; они совпало со смертью Дмитрия Донского в 1389 году. Хотя Дмитрий Иванович и завещал Великое княжение своему сыну Василию, утвердить это решение мог лишь «законный» хан Русского улуса – Тохтамыш. Тохтамыш выдает ярлык на княжение Василию сразу после смерти Дмитрия, мало того, всячески способствует усилению его власти, однако тут же, в преддверии столкновения с Тимуром, требует от нового Великого князя вассальной помощи в предстоящем сражении. Василий, которому к июню месяцу не исполнилось и двадцати и который, несмотря на столь молодой возраст, был умелым дипломатом, войско привел (по всей видимости, довольно малочисленное), но сражаться за Тохтамыша у русского князя не было никакого желания: он помнил о сожженной в 1382 году Москве… Князь Василий сумел объясниться с Тохтамышем по поводу того, почему он не смог привести большую армию москвичей. В качестве аргумента в свою защиту он использовал осложнения на западных границах Московского княжества и нежелание рязанского и суздальско-нижегородского князей пропустить значительное войско через свою территорию. Лишь с небольшим отрядом он сумел сплавиться на нескольких лодках по Волге, где русские контролировали в то время судоходство. Таким образом, в решающий момент встречи с армией Тамерлана ордынский хан практически остался без союзника. Выслушав объяснения князя, Тохтамыш приказал своему квартирмейстеру обеспечить прибывших жильем, боевыми конями и снаряжением. Князь Василий, не теряя времени, распорядился завести лодки в один из рукавов устья Сока, прикрытого кручей Сокольих гор, и, замаскировав их в зарослях, держать наготове. 10 июня 1391 года Тимур с войском прибыл к реке Ик в месте ее поворота от истока на север. Здесь армию встретил командующий отрядами, посланными на поиски врага, эмир Мубашшир. Он доложил Тимуру, что в предполагаемом месте Тохтамыша не оказалось, что местность между реками Ик, Зай и Ик-Белая свободны от противника; там кочуют лишь редкие семьи башкир. Сам же Тохтамыш, по сведениям, полученным от пленных и местных жителей, ушел с войском в местность Кондурча, где ждет похода из-за Волги рати московского князя Василия Дмитриевича. Тимур, совершив молниеносный бросок, отрезал армию Тохтамыша от лесов (татарские воины, искусные в стрельбе из лука и часто сражавшиеся в пешем строю, могли с большой выгодой для себя использовать лесистую местность для скрытого движения и засад), прижал войска противника к Волге, где произошло эпохальное сражение в нескольких километрах от Самары на реке Кондурча (один из притоков Волги). Незадолго до решающей битвы Тимур отдал своим солдатам следующий приказ: не отлучаться из полков, держать наготове большие и малые щиты (большие – для сражения в пешем строю и защиты при расположении в лагерях, малые – в конном сражении), окопать стан рвом (у Тамерлана было постоянное правило: с приближением к неприятелю окапывать стан рвом). Кроме того, он приказал делать разъезды и запретил разжигать огонь. Перед восходом солнца для разъездов вокруг стана Тимур отсылал до 30 000 солдат (в мирное время по приказу Тимура 12 000 воинов всегда находились в качестве телохранителей вокруг его дворца). Общее же число воинов в армии Тамерлана предположительно равнялось 200 000 (по другим сведениям – 360000) человек.

Время от времени в армии Тамерлана производился смотр войск. Историк этого похода Шерефеддин писал, что войска в этом походе имели разное вооружение: у одних солдат были копья, кинжалы, кожаные щиты, у других – палицы, сабли, мечи и другое оружие. Лошади, вероятно тяжелой конницы, были покрыты попонами из тигровых шкур и имели нагрудники. Войска строились по туменам и тысячам. При подъезде Тимура начальник каждой части войск слезал с лошади, представлял эмиру свою часть, демонстрировал проворство и ловкость воинов, потом становился на колени, целовал землю, произносил молитву за Тимура, славил его и его подвиги и клялся жертвовать всем во имя своего полководца. Во время приближения Тамерлана к какой-либо части войск, крик «сурун!» – ура! – разрывал тишину степей. По окончании смотра Тамербек отсылал передовые отряды для розыска неприятеля.

Стремительно преследуя Тохтамыша, 18 июня 1391 года Тамерлану наконец-то удалось вовлечь его в решительный бой в месте, расположенном в Самарской луке, образуемой Волгой от Самары до Чистополя. Имеются сведения, что в Кондурчинском сражении Тамерлан использовал новый боевой порядок построения войск, разделив их на семь частей; войска были поставлены в две линии с резервом. Чтобы играть на суеверии воинов, у монголов, как и у римлян, за армией следовали предсказатели. Имам, находившийся для этой цели при Тамерлане, после молитвы, прочитав стих, сказал ему: «Совершай твои преднамерения, ты будешь победителем, провидение покровительствует тебе». Между тем Тамерлан, будучи из числа тех людей, которые выбирают любые средства для достижения цели и используют все для успеха, заблаговременно привлек на свою сторону (невзирая на всю свою ненависть к предателям) главного знаменосца Тохтамыша, который должен был в самый разгар боя уронить главное знамя, что и было исполнено при содействии отряда воинов Тамерлана. В то же время, чтобы внушить своим войскам презрительное отношение к неприятелю, а врага лишить бодрости, он в разгар сражения приказал отряду конницы из 8 000 человек ставить шатры и готовить пищу. Возможно, это распоряжение было знаком подкупленному знаменосцу Тохтамыша уронить знамя и тем самым привести в еще большее недоумение вражеских воинов, которые в пылу сражения легко могли вообразить, что их хан убит, сражение проиграно и единственное оставшееся средство спасения собственных жизней – это бегство. Итогом действий прославленного полководца стала вырванная из рук Тохтамыша победа, армия которого, по словам самого Тамерлана, была так же многочисленна, как саранча и муравьи. Татарские солдаты проявили исключительный героизм, однако под яростным напором среднеазиатских тюрков Тохтамыш потерпел жестокое поражение. Тимур одержал блистательную победу, причем он сам отважно сражался в рядах воинов. Отступающие эмоциональные степняки и хладнокровные профессионалы Тимура три дня рубились, устилая землю трупами до самой Волги. Тохтамыш с приближенными ушел за Черемшан. В воложке острова Костомышский, против правобережного булгарского селения Сингили, сидя в лодках-расшивах на узлах с казной, его ждали жены. Спасаясь, Тохтамыш перебрался на правый берег Волги, намереваясь найти прибежище в Литве.

Для преследования разбитой армии Тохтамыша Тамерлан отправил по семь человек из каждого десятка. Преследование велось так стремительно, что остатки татарских войск, не видя главного знамени, не зная, куда направляться и где собираться, рассеялись и большей частью были перебиты или утонули в Волге.

Таким образом, одно сражение решило участь всего похода. Князь Василий, увидев, как повернулись события, ушел следом за «патроном», спасаясь от ярости Тамерлана. Однако сделал это не сразу, отказавшись от предложения хана плыть вместе с ним. Под белыми обрывами Сокольих гор в одной из проток Сока его ожидали челны. Часовые Тимура появились на вершине круглого кургана у впадения Сока в Волгу только днем позже. Весьма правдоподобно воспринимается сообщение Устюжского летописного свода: «… на Тактамыша приде ин царь силен ис Шамархийския земли, и бысть им сеча велика. Того же лета князь великий Василей Дмитриевич бысть во Орде в ту сечу у Тактамыша и за малым утече у сечи и за Волгу. И бежа за Дон, блюдяся погони, и вожжи облудилися, и прибеже на Киев». Василий Дмитриевич на своих челнах, в сопровождении оставшихся в живых ратников и успевших бежать с ним его татарских друзей, которые несколько лет назад (в 1385 году) помогли князю спастись из Золотоордынского плена, где он был заложником Тохтамыша, доплыл до пристани в устье реки Самары, где работали русские речники. Князь Василий стал вторым правителем московским, посетившим пристань Самар. Первым был великий регент его отца, выдающийся государственный деятель митрополит Алексей. Посоветовав землякам забрать свое имущество и поскорее уйти за Волгу, русичи поплыли дальше и высадились на правом берегу в устье реки Сызранки. В 1382 году именно ее долиной вел свою конницу Тохтамыш, спеша врасплох застать Москву. Здесь, на месте теперешнего города Сызрани, находились угодья кочевников, у которых беглецы приобрели лошадей в обмен на лодки. Долиной Сызранки шли недолго, опасаясь попасть в руки враждебных мордвинов или Тимура, который мог переправить войско у Сенгилея через Волгу вдогонку за Тохтамышем. Василий уходит на юг. Опыт передвижения по этим местам юным князем был приобретен еще шесть лет назад, при бегстве из ордынского плена. В конце концов Великий князь Московский второй раз оказался в Литве, а именно в Киеве у князя Витовта, сосватавшего в 1385 году за него свою дочь Софию. Забрав молодую жену, Василий под охраной литовских войск благополучно вернулся в Москву. Прибывшие с ним татары приняли христианство и стали основателями таких славных русских фамилий, как Аксаковы, Годуновы, Басмановы, Чаадаевы, Куракины, Юсуповы. Кстати говоря, Великий князь Московский Василий Дмитриевич лично принял участие в бою с армией Тамерлана, зарубив одного из командующих его армии – Аргуншах-бахадура, чем заслужил уважение Тохтамыша.

Войска Тимура продолжали гнать отступающих татар до Ундоровского переката, где остатки армии противника перебрались через Волгу и заняли оборону на ее правом берегу. Тимур не стал форсировать реку, поэтому беглецам, в том числе и московскому князю, удалось успешно избежать гибельного столкновения. Тимур же двинулся дальше, прошел через прикаспийские степи, вторгся в центр Золотой Орды – волго-донское междуречье – разорил его, как мог. По рекам Сок, Кондурча, Самара были уничтожены болгарские неукрепленные поселения. Самое крупное из них находилось на реке Кинель, на территории рядом с теперешней деревней Сухая Речка. В устье реки Самары были сожжены причалы, сооружения зимних затонов, склады и жилища. Пристань Самар прекратила свое существование. После этого Тимур начал отступление, спасая своих людей от холода и голода, и ему удалось вывести большую часть своей армии. По дороге Тимур с женой Чолпан-Мульк, которую любил и уважал настолько, что позволял сопровождать себя в походах, с сыновьями, сановниками, командирами и воинами, свободными от сбора трофеев, расположился лагерем у подножия круглого кургана, одиноко возвышающегося на равнине в устье реки Сок (в окрестностях Ставрополя). По легенде, для того чтобы обустроить стоянку эмира с максимальным комфортом и роскошью, вершину кургана обтянули золотой парчой, которая ослепительно блестела в лучах солнца, рассылая свет на север, юг, восток и запад, подтверждая всему миру могущество великого завоевателя. С тех пор курган и стали называть Царевым (Царев Курган – и ныне существующий остров на Волге).

До нашего времени дошло множество легенд, связанных с Царевым Курганом. Даже сейчас это красивое место кажется тихим уголком природы, находящимся вдали от цивилизации, хотя на самом деле курган стоит прямо у дороги и окружен жилыми домами. Ныне на этом месте воздвигнут крест довольно внушительного размера. Рядом с курганом – часовня и источник со святой водой. Считается, что это место дарует силу. Одна из легенд гласит, что, остановившись на кургане, Тамерлан со своими людьми в течение 28 дней праздновал победу над Золотой Ордой. Во время празднований он угощал своих воинов самыми лучшими яствами и напитками. Добыча армии эмира в вещах, лошадях, рогатом скоте, верблюдах и пленных была так велика, что всего невозможно было забрать. Для себя из пленных Тамерлан выбрал лишь 5 ООО человек, остальных распорядился поделить между своими приближенными и начальниками войск.

В этом самом месте, возможно, было положено начало мистической легенде о так называемом Духе войны, сопутствовавшем Тамерлану, а после его смерти запечатанном в могиле прославленного завоевателя. Что могло послужить причиной этому? Конечно же, человеческое суеверие (вспомним о сопровождавших войска предсказателях). А еще – собственное бессилие, которое легче оправдать, наделив противника сверхъестественными способностями. Невероятная мощь полководца и его столь же невероятная удачливость, разумеется, приводили людей в недоумение и, не исключено (особенно для того времени), заставляли задумываться о возможных мистических способностях непобедимого полководца. А соответствующие принятые тогда культовые обряды – ведь в это время Тимуром, безусловно, возносились хвалы небу за великую победу и, возможно, проводились некие ритуалы или жертвоприношения в честь духов – покровителей войны – способствовали распространению подобных слухов: «И собирал он камни и разговаривал с ними…». И вкладывал в камни души погибших воинов… Вообще-то, в этом, окутанном покровом таинственности, кургане с незапамятных времен находили захоронения.

Хотя поход Тимура и был победоносным, желанного удовлетворения он не принес, потому что не решил своей основной задачи – защиты Средней Азии. Самое сердце владений Тимура с прекрасными городами Самаркандом и Бухарой оставалось незащищенным от ударов со стороны казахской степи, и великий эмир это прекрасно понимал.

Сам Тохтамыш после проигранной в 1391 году войны на время лишается престола, однако в скором времени вновь возвращается на него. Между тем он все глубже и глубже увязает в противоречиях ордынской политики на Руси, в проблемах внутри собственного ханства, теряет силы в бесконечных конфликтах с противниками. В 1394 году Тамерлан собрался идти в Сирию, но отказался от этого намерения и отправился в Месопотамию из-за того, что ордынский хан напал на его владения – Азербайджан и области к северу до Дербента. Перед началом боевых действий Тимур решает дать изменнику последний шанс и отправляет к нему посла. Однако ответ, принесенный послом, не удовлетворил эмира.

Последний и решающий удар по Тохтамышу и Золотой Орде Тимур наносит в 1395 году на реке Терек. Преследуя своего заклятого «друга», Тимур (на территории Дагестана) проходит крепость Дербент, грабя и уничтожая все живое на своем пути. И вновь встречает серьезное сопротивление. Но, несмотря на это, разбивает вновь собранную армию Тохтамыша и преследует его до самой Волги. Тохтамышу удается выскользнуть из окружения, но через несколько дней ордынский хан гибнет в родных степях – в междуречье Волги и Дона. По другим сведениям, Тохтамыш пережил самого Тамерлана и незадолго до своей смерти тот принял посольство от бывшего друга с заверениями в его раскаянии и просьбой о прощении. Тамерлан пообещал после возвращения из Китая снова пойти на Золотую Орду и вернуть Тохтамышу потерянный им трон, но внезапно умер. Сам же Тохтамыш был убит в 1406 году в Сибири, около Тюмени, во время сражения с войсками хана Шади. Однако не исключено, что он умер своей смертью или был убит Эдегеем, который когда-то способствовал его восхождению на трон.

В этом походе Тимур буквально добил и без того разваливающуюся на части Орду. Таким образом, этот ярый поборник Магомета, этот страшный враг христиан стал, можно сказать, главной причиной совершенного ослабления и падения Золотой Орды, также чтившей Магомета, и тем самым ускорил избавление от ее ига христианскую Русь.

После очередного погрома волжских территорий Золотой Орды непобедимый «бог войны» двинул свои войска через Поволжье и Приднепровье к Москве. Дойдя до границ Русских земель, армия Тимура осадила рязанский город-крепость Елец, находящийся на русско-болгарской границе. Его немногочисленные, по сравнению с монгольской армией, защитники, конечно же, не смогли выстоять против войска Тамерлана.

Несмотря на то, что Елец принадлежал совершенно независимому от Москвы рязанскому Великому князю Олегу, его падение открывало прямую дорогу на Москву. Однако простояв 15 дней в Ельце, Тимур оставил сожженный город и повернул прочь. Почему ушел непобедимый полководец?.. Пытаясь покрыть это событие завесой таинственности, некоторые источники рассказывают удивительную историю. Осознавая угрозу Москве, Великий князь Московский Василий I (Дмитриевич) приводит свое войско к берегам Оки близ Коломны и ждет наступления Тамерлана. По численности московские отряды уступают монгольским, поэтому многие считают, что русские не выдержат и первой битвы. Тогда митрополит Киприан дает распоряжение привезти из Владимира в московский Сретенский монастырь чудотворную Владимирскую икону Божией Матери. 26 августа икону привозят в Москву, после чего митрополит Киприан со множеством народа на Кучковом поле, где находился монастырь, молится Богородице о защите Москвы. И в этот же день (по преданию) войско Тамерлана (которого называют Темир Аксак-царь) поворачивает назад. С тех пор Владимирская икона Богородицы считается покровительницей Москвы, а день 26 августа – православным церковным праздником Сретения Владимирской иконы Божией Матери. На Руси эту легенду дополнили неким страшным видением, якобы явившимся во сне Тамерлану: огненноглазая Жена грозно приказывала ему не двигаться дальше и дала приказ небесным воинам, которые в несметном количестве бросились на завоевателя с оружием в руках. После чего до этого бесстрашный завоеватель в страхе проснулся и просил своих мудрецов истолковать ему значение сна. Те рассказали ему, что Жена – это Матерь русского Бога – Христа. Итог известен – полководец повернул назад, так и не напав на Москву.

По другой, более реалистичной, версии, Тамерлан не пошел дальше на Русь, на Рязань и Москву, хотя и имел такое намерение, потому, что ему понадобилось вернуться в Персию, где постоянно вспыхивали восстания, а следовательно, требовалось присутствие тирана. Тимур вынужден был повернуть назад. На обратном пути он сжег города Сарай, Азак (Азов), Астрахань, Кафу (современная Феодосия). Пройдя Перекоп, он собрал на Крымском полуострове дань и обеспечил свое войско провизией. И хотя восставшие черкесы выжгли степи к северу от Кубани, войска Тимура сумели пройти через «мертвые» территории, нанеся бунтарям сокрушительное поражение и заставив их укрыться в горах. Миновав Дербентский проход и войдя в Азербайджан, Тимур ликвидировал крепости восставших в Закавказье и в горах Эльбрус, а затем вернулся в Самарканд.

Мы можем спросить себя: имел ли азиатский полководец прямое отношение к истории Восточной Европы? В августе 1399 года два татарских хана – вассала Тимура – разгромили на реке Ворскла почти 100-тысячную армию союзников (литовцы, поляки, галичане, волыняне, тевтонские рыцари), которой командовал литовский князь Витовт. Битва эта заслуживает отдельного исследования, как и победная для литовцев 1369 года на Синих Водах, о которой и по сей день фактически ничего не известно (исследователи продолжают спорить даже о месте, где она проходила).

Мы можем задать и другой вопрос: что бы было, не остановись Тамерлан в Ельце (неважно даже, какие причины в действительности вынудили его это сделать)?.. Что бы было, двинься Гроза Востока и Запада на Древнюю Русь?.. А потом дальше, на Европу? Кстати говоря, сама Золотая Орда выступала своеобразным буфером, или барьером, отделявшим величайшего из полководцев от воплощения в жизнь подобного грандиозного плана. То, чего (имея в виду мировое господство) не удалось добиться прямым потомкам Чингисхана (равно, как и самому великому завоевателю), вполне возможно и почти наверняка удалось бы Тамерлану, если бы у него на пути не стояла Орда, пусть и ослабевшая. Тут следует отметить и то, что Русь панически боялась Тамерлана, причем боялась совсем не напрасно. Во-первых, Тамерлан был новым, незнакомым врагом, в отличие от к тому времени известной и в какой-то степени «привычной» Золотой Орды, от которой, во всяком случае, уже знали, чего можно ждать. А новый враг – это новый страх. Во-вторых – все понимали, что Тамерлан в ряде отношений гораздо опаснее Орды независимо от того, кто ее возглавляет. Смысл похода на Русь, если бы таковой состоялся, для монгольского эмира мог быть только грабительским. Тимур не собирался включать эти далекие холодные земли в состав своей империи, поэтому и никаких сдерживающих мотивов для своих действий не имел. Но непобедимый завоеватель на Русь не пошел.

Следует отметить, что всего через 15 лет после Куликовской битвы, продемонстрировавшей превосходство русской политики и русского военного искусства над ордынским и во многом решающим образом ослабившей политическое и экономическое влияние татаро-монгольского ига в Северо-Восточной Руси, среднеазиатскому полководцу стоило призадуматься, прежде чем вступать в сражение с московскими войсками. Возможно, это он и сделал, потому что ушел в свои пределы, поделив Волжскую Орду между своими ставленниками.

Для того чтобы лучше понять причину предательства Тохтамыша, попытаемся взглянуть на отношения его и Тимура с другой точки зрения. Встав во главе Джучиева улуса, он не мог ориентироваться на порядки, установленные Тимуром в Средней Азии. Если бы даже он и хотел придерживаться подобной стратегии, его нойоны и местные сибирские вожди никогда не смирились бы с ролью простых слуг султана, а не вольных дружинников хана. Народ Тохтамыша требовал выступления против агрессии мусульман, захватывавших область за областью в Западной Сибири. Кроме того, по завещанию Чингисхана весь Хорезмский оазис принадлежал потомкам Джучи. И в 1383 году Тохтамыш сделал первую попытку обрести самостоятельность – попытался отнять Хорезм у Тимура. На какое-то время это ему удалось, но впоследствии Тимур вернул себе Хорезмский оазис. С этого, собственно, времени и началась война между двумя культурами: степной евразийской и исламской, представителем которой был Тимур, восстановивший и преумноживший былую мощь мусульманских армий. По существу, действия Тимура были попыткой регенерировать угасавшую идеологию и культуру ислама. Делалась эта попытка, с учетом деятельности Тимуридов, сто лет, и в течение этого времени главными врагами мусульман Средней Азии являлись населявшие евразийскую степь кочевники.

Да, недаром говорят: сколько людей – столько и мнений. Понятия добра и зла зачастую так же относительны, как и все в этом мире. Каждое событие, пересказанное любым из его участников, будет отличаться от других, возможно, как небо и земля. «Историю пишут победители», потому, как правило, их точка зрения становится доминирующей. Мы же имеем возможность делать собственные выводы и давать собственные оценки действиям этих безусловно выдающихся людей, которые, как бы там ни было, однозначно заслужили того, чтобы о них помнили.

По легенде, в решающей битве 1395 года храбрее всех сражался против Тимура талантливый военачальник Бек-Ярык-оглан. Он успел отвести свои войска к Днепру, но Тимур бросил туда одного из лучших своих полководцев – эмира Османа. Осман окружил степняка на берегах Днепра. Однако Бек-Ярык снова вырвался и с частью своего войска устремился на восток, ибо другого пути у него не было: к западу располагалась враждебная татарам Литва. Только у русского города Ельца эмир Осман настиг Бек-Ярыка. Эмир осадил Елец. Защищаемый русско-татарскими войсками, город отчаянно сопротивлялся, но в конце концов пал. И снова Бек-Ярык-оглан со своим старшим сыном прорвался сквозь ряды осаждавших их врагов и ушел на Русь. Тимур был настолько поражен мужеством, стойкостью и верностью татарского вождя, что, захватив в плен его семью, приказал отправить ее вслед за героем под конвоем, дабы никто не обидел женщин и детей.

За последующие годы Тамерлан разграбил все города Малой Азии, в том числе и Смирну, принадлежавшую рыцарям-иоаннитам. В 1402 году он подошел к стенам Смирны, занятой гарнизоном крестоносцев. Турки осаждали Смирну 20 лет и не могли ее взять, а Тимур взял крепость штурмом за несколько дней. Когда же к городу прибыли венецианские и генуэзские корабли с подкреплением и продовольствием для осажденных, воины Тамерлана забросали их из катапульт головами рыцарей ордена Иоанна…

Немного позднее западная часть Малой Азии была возвращена сыновьям Баязида, в восточной были восстановлены низложенные Баязидом мелкие династии. В Багдаде (где Тимур восстановил свою власть в 1401 году) был назначен правителем сын Мираншаха Абу-Бекр.

В 1404 году легендарный властитель Средней Азии вернулся в Самарканд, расплатился с войском и принялся за подавление мятежей в вечно бунтовавшем Могулистане. И в том же году Амир Тимур предпринял поход в Китай, к которому начал готовиться еще в 1398 году. Тогда им была построена крепость на границе нынешней Сырдарьинской области и Семиречья. Теперь же по приказу эмира было построено еще одно укрепление, в десяти днях пути дальше к востоку, вероятно, около Иссык-Куля. Тимур выступил в поход в конце декабря. В январе 1405 года великий полководец со своим войском прибыл в город Отрар (его развалины находятся недалеко от впадения Арыси в Сырдарью), однако планам доблестного воителя не суждено было реализоваться – по дороге в Китай непобедимый воитель заболел. Лежа на смертном одре, Тимур сказал: «Не нарушайте покой моей могилы, ибо того, кто меня побеспокоит, ожидает судьба страшнее, чем я». 15 (судя по надписи на гробнице) или 18 (по мнению исследователей) февраля 1405 года в возрасте 69 лет великий воин, мудрый эмир, непобедимый завоеватель Амир Тимур (Тамерлан) умирает от болезни в Отраре.

В отличие от неожиданной смерти Александра Великого, которая (хотя некоторые источники пытаются объяснить ее весьма обыденно: внезапным недугом молодого полководца) произошла при весьма подозрительных обстоятельствах, нет оснований предполагать, что смерть Тамерлана наступила не от так называемых «естественных» причин. Тяжелая болезнь и преклонный возраст сделали свое дело.

Перед смертью Тимур разделил свои территории между двумя оставшимися в живых сыновьями и внуками. Однако после смерти грозного завоевателя вспыхнула война, длившаяся много лет, по причине несогласия с оставленным Тимуром завещанием. В конце концов в 1420 году потомки Тамерлана были объединены единственным оставшимся в живых прямым наследником доблестного полководца Шахрухом, который получил власть над владениями отца и престол в Самарканде.

Но вскоре междоусобные войны возобновились, и степные племена вновь сошлись друг с другом в извечной борьбе за скот и пастбища. Эта бойня среди развалин продолжалась больше столетия, до тех пор, пока с запада не пришли новые завоеватели. Их звали турки-османы, и вооружены они были совершенно новым оружием – пушками и аркебузами. То же, что однажды в Японии стало одной из причин (или физическим, так сказать, элементом) уничтожения такого исторического явления, как самураи (ничто не спасет даже самого отважного и мужественного воина, идущего на пушки с луком и мечом), положило конец господству кочевников и прервало долгую череду нашествий из Великой Степи.

Имя Тимур, всегда широко распространенное в Средней Азии, в последние годы стало еще более популярным в связи с исторической реабилитацией полководца, выдающегося политического и государственного деятеля, обладавшего несгибаемой волей и поистине мистической силой духа. В Узбекистане за годы независимости Тимура стали считать национальным героем, и в центре Ташкента ему поставили величественный бронзовый памятник. Его имя носят площади и улицы, парки и скверы. В 1996 году, когда широко отмечалось 660-летие со дня рождения легендарного воителя, в его честь воздвигли роскошное здание Музея Тимуридов.

Личность Амира Тимура, а также историческое прошлое, связанное с ним, сегодня широко используется в идеологических целях и в последнее время становится олицетворением единства тюркских народов. Сегодня Тамерлан – персонифицированная национальная идея Узбекистана, человек, внесший выдающийся вклад в национальную государственную систему, образование и культуру. Он – везде. Ему воздвигают памятники (в 1995 году в центре Ташкента был снесен бюст Карла Маркса, выполненный из красного мрамора, а его место занял памятник азиатскому герою седой старины), он смотрит с денежных купюр, местные представители исторической науки только и занимаются им и его потомками – Тимуридами. Его имя венчает высшие государственные награды – 26 апреля 1996 года был принят закон «Об учреждении ордена Эмира Тимура». Школьники изучают его жизнь и деяния. А ведь еще совсем не так давно именем Тамерлана пугали детей. Оно было синонимом жестокости, алчности, тирании и деспотизма, в чем было принято клеймить полководца при каждом удобном случае. Посетителям мавзолея Гур-Эмир (в переводе с таджикского означает «Могила царя») обязательно рассказывали о чудовищной жестокости великого завоевателя, о страданиях поверженных им народов. И до сих пор немало людей искренне считают, что начало Великой Отечественной войны связано с тем, что в 1941 году в Самарканде был потревожен вечный покой «Султана Мира Тимура Гургана», как гласит надпись на мавзолее. Действительно, останки великого завоевателя извлекли из-под огромной надгробной нефритовой плиты (которую когда-то доставил из Могулистана для родного деда прославленный Улугбек) для того, чтобы реконструировать внешность древнего восточного воителя, и на этом экстраординарном событии мы просто обязаны остановиться поподробнее.

Итак, согласно легенде, источник и время возникновения которой не представляется возможным установить, существует предсказание о том, что, если прах Тамерлана будет потревожен, начнется великая и страшная война, равной которой не знала история. Надпись на нефритовой надгробной плите гласит: «Всякий, кто нарушит мой покой в этой жизни или в следующей, будет подвергнут страданиям и погибнет». В самой такой надписи, в принципе, нет ничего удивительного. Подобными проклятьями испокон веков пугали расхитителей гробниц, и, по правде говоря, мало кто обращал внимание на подобные пустяки. Да и, как правило, все обходилось. Но только не в этот раз.

В сороковых годах прошлого века при поиске захоронения Тимура велись долгие споры о том, где именно следует искать его прах. Одни ученые настаивали на том, что великий завоеватель вместе со своими сокровищами покоится в своем родном селении Кеш, другие утверждали, что в мавзолее Гур-Эмир в Самарканде. После продолжительных дискуссий решено было начать поиски в столице Тимуридовой империи. Раскопки начались 16 июня 1941 года группой советских ученых, сопровождаемой экспертами ленинградского Эрмитажа под руководством антрополога М. М. Герасимова. Одной из основных задач экспедиции являлась документация подлинности захоронения Тимура, ведь несмотря на посвятительную надпись, которая сама по себе еще ничего не доказывала, многие исследователи продолжали сомневаться в том, Тимур ли покоится в Гур-Эмире. Хранитель мемориала, восьмидесятилетний Масуд Алаев, придя в ужас, показал прибывшей группе надпись, выбитую на гробнице Тамерлана, и объяснил, что по преданию незримые силы охраняют ее от всяких к ней прикосновений. Тот же, кто ослушается данного предостережения и потревожит покой мертвецов, выпустит на волю Духа войны и обрушит на мир страшные бедствия.

На всякий случай, для перестраховки, об этом доложили в Москву. В ответ пришел приказ: Алаева арестовать за распространение ложных и панических слухов, гробницу вскрыть незамедлительно.

Следует отметить, что незадолго до прибытия экспедиции рядом с Гур-Эмиром началось строительство гостиницы «Интурист». Воды одного из перекрытых арыков хлынули в гробницу, что точно не могло положительно сказаться на состоянии погребенных тел (кстати говоря, бытует мнение, что именно это и послужило причиной срочного вскрытия захоронения). После того как подняли закрывающую могилу плиту (надо сказать, что вес этих нефритовых «пластин» доходил до нескольких тонн, и для того чтобы сдвинуть их с места, были изготовлены специальные лебедки) и распечатали первый гроб, в воздухе стали витать прекрасные ароматы, что вполне можно объяснить использованием при погребении ароматических масел и благовоний. Однако же сразу после этого события среди местных жителей пошли разговоры о «Духе Тимуридовом». Первые из найденных останков принадлежали сыну и внуку Тамерлана. Останки Шахруха – сына Тимура – сохранились плохо, кости внука Улугбека находились в гораздо лучшем состоянии. Тело последнего оказалось обезглавленным, что доказывало: это именно Улугбек, которому отрубили голову за то, что он предал свою веру ради науки, а именно за увлечение астрономией. 21 июня 1941 года (менее чем за сутки до нападения нацистской Германии на Советский Союз) было вскрыто захоронение самого Великого эмира Тимура (Тамерлана). Разумеется, никакие предупреждения на саркофаге не остановили работы ученых. При вскрытии могилы самого Тимура под зеленой нефритовой плитой был обнаружен деревянный гроб ничем не отличающийся от современных. И вот тут начинается ряд не менее загадочных явлений, которые сами по себе, конечно, вряд ли можно было назвать загадочными, если не связывать их с именем полководца и его посмертным «проклятием». Однако слишком большое количество «совпадений» мешало закрыть глаза на возможность подобной связи и исключить ее как таковую даже воспитанным в традициях научного коммунизма атеистически настроенным представителям советской науки, включая самую верхушку партийных лидеров. Начать хотя бы с того, что с помощью специальных измерительных приборов в могиле Тамерлана было зафиксировано чрезвычайно сильное магнитное поле. Местные жители говорили, что неоднократно наблюдали странное свечение гробницы в темное время суток. Само вскрытие гроба Тамерлана проходило при очень странных обстоятельствах, как будто некая невидимая сила препятствовала работам. При вскрытии крышки сломалась лебедка, исследователям пришлось сдвигать ее руками; постоянно гасли прожекторы – все эти мелкие и ничего не значащие при любых других обстоятельствах моменты самым негативным образом сказывались на состоянии членов рабочей группы, нервы которых и без того были предельно напряжены. Приятные ароматы, наполнившие гробницу после вскрытия захоронений сына и внука Тимура, сменил зловонный едкий смрад, от которого не спасали респираторы и резало глаза. Не удивительно, что как только все это начало происходить – тут же поползли слухи о проклятии Тамерлана. Ночью к рабочей группе подошли незнакомые старики, которые умоляли закрыть гроб Тамерлана и не трогать его прах, иначе непременно произойдет что-то ужасное. В ответ на это предупреждение была выставлена охрана, получившая приказ никого из посторонних ни под каким предлогом не подпускать к гробнице. После вскрытия гроба учеными было обнаружено очень плохо сохранившееся забальзамированное тело. Останки, лежавшие в гробу, некогда принадлежали человеку немалого для жителя Средней Азии роста (примерно 170 см, а возможно, и выше), с крупной головой, высоким лбом и широкими плечами. Один из спинных позвонков был сильно деформирован, как и у всех из рода Тимуридов. Научно подтвержденные Герасимовым хромота и сухорукость дополнили портрет. Сомнений не оставалось – перед учеными лежало тело самого великого полководца эмира Тимура (Тамерлана). Радости археологов не было конца. А утром по радио объявили, что началась Великая Отечественная война…

Как потом вспоминал Малик Каюмов, работавший тогда кинооператором в исследовательской группе Герасимова, перед самым вскрытием гробницы с ним произошел один странный случай. Зайдя в обед в ближайшую чайхану, он увидел там трех древних стариков, похожих друг на друга, как родные братья. Когда Каюмову принесли чайник и пиалу, один из стариков обратился к нему с вопросом, не он ли – один из тех, кто надумал вскрывать могилу Тамерлана. Каюмов в шутку ответил, что он не просто один из них, а еще и самый главный. Тогда старики нахмурились, а говоривший с ним подозвал к себе и показал старинную рукописную книгу, страницы которой были заполнены арабской вязью. Поводив пальцем по строчкам, старик отыскал нужное ему место и показал Каюмову. В книге говорилось о том, что тот, кто потревожит покой Тамерлана, выпустит на волю духа войны. «И будет бойня такая кровавая и страшная, какой мир не видал во веки вечные». Каюмов знал арабский, поэтому, перечитав указанные ему строки, смог лично убедиться, что написано там именно это. Уйдя из чайханы, Каюмов рассказал о случившемся другим участникам экспедиции, но его подняли на смех. Это было 20 июня. Когда же 22-го объявили о начале войны, никто не смог разыскать тех старцев. Хозяин чайханы сказал, что в тот день видел их в первый и последний раз. Как ни старались исследователи, кого только из местных жителей не расспрашивали – результат был тот же: стариков никто не знал и раньше никогда не видел. Да и видеть не могли, ведь по легенде те старцы – посланники неба и приходят они только для того, чтобы предупредить о страшной опасности. О существовании их книги слышали многие, как слышали и о том, что прочесть ее может лишь человек, способный остановить беду…

Кто бы, после всего случившегося, не поверил в проклятие?.. Утром возле гробницы собралось несколько сотен разъяренных местных жителей, требовавших вернуть тела усопших в их могилы, в связи с чем было решено в срочном порядке переправить останки в Ташкент. Кости усопших сложили в ящики и вывезли из Самарканда. В скором времени о таинственных событиях в Гур-Эмире узнает лидер Советского Союза Иосиф Сталин. Незамедлительно следует указ (!) о возврате останков на место их прежнего пребывания, однако почти сразу за этим отзывается, после чего Герасимов все же получает разрешение на исследование останков.

Время шло, и шла война с катастрофическими для нашей страны последствиями. Советские войска терпели поражение за поражением. Каюмов, чувствуя себя ответственным за начало войны, добровольцем ушел на фронт. Однажды он узнал, что недалеко от места дислокации их батальона расположена ставка маршала Советского Союза Жукова. В октябре 1942 года Каюмов добился личной встречи с маршалом, объяснил ситуацию и предложил вернуть прах Тамерлана обратно в могилу. Жуков очень серьезно отнесся к рассказу Каюмова и пообещал сделать все от него зависящее для того, чтобы останки Тамерлана были перезахоронены. К этому времени исследовательская работа Герасимова уже была окончена. По приказу «сверху» останки Тимуридов были изъяты у исследователей. Целый месяц никто из ученых не знал, где находится прах Тамерлана. Ходили слухи, что Сталин, узнав историю величайшего из завоевателей, приказал погрузить останки в самолет и летать с ними вдоль линии фронта, особенно над местами боевых действий возле Сталинграда^[8]. Кстати, сегодня существует версия о том, что организованная Сталиным экспедиция в Среднюю Азию в первую очередь была необходима для того, чтобы отыскать сокровища Тамерлана, которые помогли бы в назревающей войне с фашистской Германией. По слухам, подтвержденным архивными документами, монгольский полководец во время своих походов награбил сказочные, несметные сокровища, большую часть которых приказал положить вместе с собой в гробницу. Так ли было на самом деле?.. Нашли ли их советские ученые во время произведенных работ, или кто-то из расхитителей могил либо «черных археологов» сумел прибрать их к рукам еще задолго до экспедиции советских исследователей? По всей видимости, эта загадка становится очередным пунктом в обширном списке неразрешимых тайн великого завоевателя. Как бы там ни было, останки Тамерлана и его потомков – Шахруха, Улугбека, Мухаммед султана, Мираншаха, а также духовного наставника Тимура мусульманского шейха из Медины Мир Сейид Береке, в ногах которого Тимур, по преданию, желал быть похороненным, и некоего Шах-Ходжи – все же были возвращены в свои гробницы 19–20 декабря 1942 года. Стоит отметить, что в эти же дни произошел грандиозный перелом в Сталинградской битве; советские войска освободили Сталинград, взяв в окружение целую армию противника. Эти дни не без оснований считаются переломным моментом в ходе всей Великой Отечественной войны. Даже теперь, по прошествии десятков лет, никто не осмеливается прикоснуться к могиле легендарного полководца, боясь тем самым осквернить прах великого воина и обречь себя и мир на то, что было пережито нашей страной в те страшные годы.

Что тут можно сказать?.. План войны с СССР был разработан Гитлером еще в 1940 году, дата вторжения была приблизительно известна весной 1941-го и окончательно определена 10 июня 1941 года, то есть задолго до вскрытия могилы. Сигнал войскам о том, что наступление должно начаться по плану, передан 20 июня…

Так что же это, совпадение?.. Простое совпадение, во что не поверили даже пропагандирующие научный атеизм лидеры Советского Союза?.. А Сталинград – тоже простое совпадение? Возможно. Однозначно на этот вопрос, пожалуй, никто и никогда не сможет ответить.

В данном контексте, поскольку речь зашла о Михаиле Герасимове, стоит вспомнить об интереснейшей работе советского антрополога по восстановлению облика Тамерлана. Герасимов знаменит тем, что разработал методику восстановления скульптурного портрета по костям черепа. Восстановление скульптурного облика Тамерлана – одно из наиболее известных его достижений. Во многом благодаря его усилиям мы знаем, что Тимур был человеком с монгольскими чертами лица, рыжеватой бородой, хорошо сложенным и относительно высоким. Несмотря на свою худощавость, он был широкоплечим, имел длинные ноги и сильные руки и вообще отличался огромной физической силой. Как писали современники Тамерлана (известен, к примеру, некий араб Ибн Арабшах, который был однажды пленен эмиром), его глаза были подобны свечам, его взгляд трудно было вынести; он обладал высоким и сильным голосом и не боялся смерти, даже когда был близок к ней. Носил длинную бороду, хромал на правую ногу, рано поседел. И вдруг – что это?! «… кожа его была белой и тонкой»! Вот она, еще одна неразрешимая загадка Тамерлана. Не только этот, но и многие другие источники противоречат представлению о его принадлежности к монгольскому племени барласов. Если внимательно вчитаться в выводы, которые делает Герасимов, приходится согласиться с допущением, что внешне Тимур очень уж напоминал… европейца! Великий антрополог, по-видимому, так и не поверил в полученные им самим результаты. Потому что прекрасно знал, что Тимур должен, просто обязан быть монголоидом! С этим не спорят. Это известно всем. Но есть и другая сторона медали. Многочисленные средневековые источники утверждают, что Тимур выглядел как индоевропеец! Сегодня им обычно не верят, списывая все на погрешности переводов, «ошибки источников» и тому подобное. И неудивительно: кто сегодня осмелится сказать, что монгол Тимур был индоевропейцем?.. Итак, предположим, что, восстановив по черепу Тимура его скульптурный портрет, Герасимов с удивлением видит перед собой натурального европейца. Выпуклое, не плоское лицо. Значительное выступание корня носа и рельеф верхней части надбровья указывают на то, что собственно монгольская складка века выражена относительно слабо. Кроме того, Тимур носил довольно длинные, жесткие прямые рыжие волосы, а не брил голову, как принято в исламе. Даже предварительное исследование волос под бинокуляром доказывает, что рыжий – их натуральный цвет, а не результат окрашивания хной черных волос эмира, как предполагают некоторые историки. (Тот, кто имеет представление о процессе окрашивания волос, легко предскажет результат воздействия хной на черные волосы.) Но ученый знает, что получиться должен монгол! Свидетельство о том, что Тимур происходит из отюреченного монгольского рода, является таким документом, который дает право категорически отказаться от рассмотрения иранских и индийских миниатюр, наделяющих Тимура типичными чертами индоевропейца. (Хотя датируемые XV веком персидские миниатюры, изображавшие Тамерлана, выполнялись под пристальным вниманием людей, лично знавших эмира и имевших возможность сравнивать его истинный облик с получающимся портретом, тем не менее, они дают лишь приблизительное представление о нем, поскольку не создавались на основе непосредственного наблюдения.) И несмотря на то, что Герасимов в своей работе деликатно пишет о несоответствии строения черепа классическому монголоидному типу лица, все же он не менее деликатно утверждает, что Тимур – типичный монголоид. Монголоид с белой кожей, длинными рыжими волосами, длинными усами (а не подстриженными над губой, как это было принято правоверными последователями шариата) и выпуклыми чертами лица…

Тупиковая ситуация? Возможно. Но при желании даже из нее можно найти выход. Если рассматривать слово «монгол» не как указание на принадлежность к монголоидной расе (сам термин, кстати, возник относительно недавно), а лишь как обозначение жителя Монгольской Великой (Мегалион) империи. А в состав этой империи еще задолго до Тамерлана входила, увы, даже Древняя Русь…

В дополнение к разговору о тайнах Тамерлана следует вспомнить о знаке тамги, не менее известном символе с не менее широко трактуемым значением, чем, к примеру, кельтский крест или древнеегипетский Анкх. Руис де Клавихо и Ибн Арабшах сообщают о знаке, вытесненном на печати Тимура, – три равных круга, расположенные в форме равностороннего треугольника. Доподлинно неизвестно, какой смысл заложил Тимур, выбрав именно этот знак для государственной печати, но известно объяснение де Клавихо: каждый круг означает часть света, а владелец символа является их властелином. Это объяснение может считаться вполне приемлемым, поскольку соответствует распространенному до Эпохи Великих Географических Открытий (то есть до XV в.) мнению, что мир состоит из Европы, Азии и Африки, трех частей света, которые омываются Внешним Океаном. Тот же, кто сумеет утвердиться в господстве над этими частями света, разумеется, сможет считаться Властелином Мира.

Будем ли мы удовлетворены подобным толкованием? Возможно. Но, оказывается, это еще не конец истории. У нее есть продолжение. Пять веков спустя, утверждая геральдику Самарканда, Российская империя примет во внимание печать Тимура и включит знак тамги в герб Самарканда: в лазоревом щите серебряный волнообразный столб, сопровождаемый по бокам двумя золотыми ветвями тутового дерева. В серебряной главе щита знак тамги (печати) Тамерлана, то есть три черных кольца. Щит увенчан древней царской короной и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Александровской лентой. Именно на дореволюционном гербе Самарканда известный философ и художник Н. К. Рерих увидит знак триады и приобщит это наблюдение к своему исследованию, целью которого было выяснить природу и смысл Знака Трех Сфер, который он обнаружил во многих культурах и традициях.

Знак триады, предложенный Рерихом в качестве символа Знамени Мира, можно встретить в любом уголке Земли. Существуют различные интерпретации этого знака. Для одних он является символом прошлого, настоящего и будущего в кольце Вечности. Для других он означает религию, науку и искусство, объединенные кольцом Культуры. Независимо от интерпретации, знак этот имеет самый универсальный характер и оказывается распространенным во всем мире. Древнейший из индийских символов – Чинтамани, знак счастья – содержит это изображение. Его же можно найти в Храме Неба в Пекине. Он появляется на тибетском символе Трех Сокровищ, на нагрудной пластинке Христа на известном полотне Мемлинга, на изображении Страсбургской Мадонны, на щитах крестоносцев и гербах тамплиеров. Его можно увидеть на клинках знаменитых кавказских мечей «Гурда». В качестве символа знак триединства используется в различных философских системах. Этот же знак можно найти на изображениях Гэсэр-Хана и Ригден-Джапо, на тамге Тамерлана и гербе римских пап, на картинах древних испанских художников и Тициана, на древней иконе св. Николая Барийского и на старинном изображении св. преподобного Сергия и Пресвятой Троицы, на эфиопских и коптских древностях, на скалах Монголии, на тибетских перстнях, на нагрудных украшениях Лахула, Ладака и всех Гималайских районов, на керамике эпохи неолита. Символ триады используется на буддистских знаменах. В Монголии этим знаком клеймят скакунов. Исследуя эпоху неолита, мы находим в гончарных орнаментах тот же знак. Вот почему для знамени, под которым должны были объединиться земли и страны, был избран знак, прошедший через тысячелетия. При этом данный символ применялся не просто в виде орнаментального украшения, но всегда с особым значением. Если собрать вместе все отпечатки того же самого знака, то, быть может, он окажется самым распространенным и древним среди символов, известных человечеству. Там, где что-то нуждается в глобальной охране, – там должно быть такое изображение. Когда речь идет о защите мировых сокровищ, невозможно найти более точного и прекрасного символа, чем Знак Триединства, потому что он универсален, древен и полон глубокого смысла, который не может не найти отклика в каждом человеческом сердце. Ведь единство – это то, чего всегда не хватало, не хватает и, наверное, никогда не будет хватать человеческому роду. Это – тот потерянный Рай, о котором тайно или явно плачут сердца всех живых существ.

Не все народы и традиции объясняли этот символ одинаково. То его связывали с тремя солнцами (азиатские и праславянские легенды), то с небесным оком, то с душой, триединством Бога, с тремя сокровищами Востока (Будда, Дхарма, Сангха), преемственностью прошлого, настоящего и будущего, истиной, красотой, справедливостью и так далее. Подводя итог своим исследованиям, Рерих назовет символ Знаменем Мира и напишет: «Символ этот имеет огромную древность и встречается во всем мире, потому он не может быть ограничен какой-либо сектой, организацией, религией или традицией, а также личными или групповыми интересами, ибо представляет эволюцию сознания во всех ее фазах…» Достаточно добавить, что знак тамги находит место и в сегодняшней жизни – он является символом Международного пакта культуры.

Загадки, тайны, версии, предположения – это то, из чего, по большей мере, состоит история Тамерлана. Но есть и то, что мы знаем наверняка. А именно – в XIV веке в Средней Азии жил полководец-завоеватель по имени Тимур. И какие бы цели не преследовал он на самом деле, безусловно, это был неординарный человек. Он создал мощнейшую в истории армию и, сумев создать могущественную империю, конечно, заслужил право зваться Великим. А еще он оставил в память о себе поражающие своей красотой архитектурные шедевры, которые, несомненно, заслуживают отдельного разговора.

Став правителем Самарканда, Тимур незамедлительно начал расстраивать и украшать свою столицу. Надо заметить, что кроме таких увлечений, как охота и игра в шахматы, у эмира было еще одно – архитектура. Позже нельзя было найти ни одного места в Самарканде и близлежащих землях, которое осталось бы незастроенным. После завоевания страны Шам^[9] (современные Сирия – Иордания), Тимур собрал в своей столице тысячи и тысячи зодчих, ремесленников, оружейников, строителей и прочих мастеровых людей. И все они под неусыпным надзором своего эмира создали поистине уникальное творение – город-цветок Самарканд – один из древнейших городов мира, ровесник Рима, Афин, Вавилона, который издавна притягивал к себе взоры политиков, деловых людей, путешественников из разных стран. Тимур содействовал строительству в целом, а особенно – строительству монументальных исторических зданий. Некоторые из них можно увидеть и сегодня, побывав в этом удивительном восточном городе. Надпись на двери дворца Тамерлана «Ак-Сарай» в Шахрисабзе гласит: «Если вы сомневаетесь в нашем могуществе – посмотрите на наши постройки». Надпись говорит сама за себя. Внушительная архитектура была нацелена на демонстрацию величия империи. Все возможные средства и усилия направлялись на то, чтобы строить действительно великолепные здания. Для работ доставлялся обширный диапазон строительных материалов из соседних регионов, было привлечено множество известных архитекторов, поставщиков, а также огромное количество рабочих. Различные специалисты были взяты из оккупированных стран. Тамерлан дал приказ своим воинам, чтобы после вхождения в каждый из завоеванных городов они целенаправленно разыскивали мастеров всех направлений и переправляли их в Самарканд. Однако в такой постановке вопроса был и свой минус: сооружения Тамерлана возводились наспех архитекторами, насильственно привезенными из завоеванных стран, то есть подневольными людьми. Работы велись небрежно, с грубыми техническими ошибками. К тому же правитель Самарканда вмешивался в проектирование и строительство, постоянно навязывая свои указания. Поэтому неудивительно, что некоторые из построенных в то время грандиозных зданий начинали разрушаться. С другой стороны, запуганные легендарной жестокостью эмира зодчие под страхом расправы редко позволяли себе нерадивое отношение к выполняемым ими работам; ценой огромных усилий они, насколько могли, пытались исправлять вопиющие ошибки в строительных проектах Тимура. Как бы там ни было, весь XIV век Средняя Азия была местом концентрации опытных архитекторов и художников, большинство из которых дислоцировались в Самарканде. Квалифицированные ремесленники из Ирана, Азербайджана, Хорезма и Индии никогда не пренебрегали приглашением принять участие в создании архитектурных шедевров. И иностранные, и местные мастера понимали огромную важность проектов эмира Тимура. Они представляли различные виды прикладного искусства, общаясь, усваивали стили друг друга, создавая совершенно новый, оригинальный стиль.

Политический статус Тамерлана требовал иметь дружественные отношения с лидерами различных религий. Такие отношения были основаны при постройке мечетей, медресе и особенно мавзолеев. Многие из них, например, «Мечеть Джума», «мавзолей Гур-Эмир» и архитектурный ансамбль «Шахи-Зинда» в Самарканде, мавзолей «Дорус-Сиадат» в Шахрисабзе, мавзолей «Чашма-Аюб» в Бухаре и «Мавзолей Хаджи-Ахмад Джассавия» в Туркестане, перенесли испытание временем и до сих пор служат украшением земель Средней Азии. В Самарканде сохранились великолепные образцы средневекового зодчества, поражающие совершенством форм и богатством красок. Собственно, краски, которые использовались для декорации сооружений, – отдельная тема для разговора. Самарканд стал известен всему миру как город, открывший секрет вечной краски, которая не смывается под воздействием капризов суровой зимы, дождливой весны, хмурой осени и жаркого лета. (В ее невероятном качестве даже сейчас можно легко убедиться, взглянув на яркую керамику, краски на которой не стареют уже более 600 лет.) В 1399 году, после и в честь победного похода в Индию, который принес богатую добычу, Тамерлан начинает строительство мечети Биби Ханум. По плану мечеть должна была вмещать 10 ООО человек. Место для мечети Тимур избрал еще в 1399 году, а началось строительство только в 1404-м. Вернувшись из очередного похода, Тимур обнаружил, что пештак (главный портал) мечети не так высок, как он хотел изначально, из-за чего немедленно и прямо на нем были повешены двое вельмож, отвечавших за строительство. Портал сравняли с землей и построили снова, но уже нужных размеров и требуемого великолепия. Мечеть строилась пять лет и занимала целый городской квартал. По плану Тамерлана мечеть Биби Ханум должна была затмить все архитектурные сооружения, которые он видел в других странах. Архитекторы, художники, мастера из многих покоренных стран были вовлечены в строительство и, если Самарканд называли Жемчужиной Востока, то Биби Ханум по праву могла считаться Жемчужиной Самарканда. По красоте и грандиозности ее сравнивали с Млечным Путем; здания мечети заняли площадь размером 130 х 102 метра, высота главного портала равнялась 41 метру. При взгляде на мечеть бросалась в глаза четкая композиция, подчиненная продольной оси. На западной стороне возвышалась главная мечеть, на северной и южной сторонах – маленькие мечети. Просторный внутренний двор был покрыт мраморными плитами и окружен закрытой галереей. Широкий главный вход во двор был выполнен в виде высоких ворот с двумя круглыми минаретами высотой 50 метров. Фасад главной мечети тоже был спроектирован в виде величественных ворот с двумя минаретами. Вход со двора в помещение мечети, также оформленный порталом, имел арку высотой 18 метров. Обширные декоративные панно сплошным восточным ковром покрывали стены и фасады мечети. О мечети Биби Ханум средневековый историк Шерефеддин писал так: «Этот (ее) купол был бы одиноким, если бы небо не было его повторением; одинокой была бы арка, если бы Млечный Путь не был ее паром…» К сожалению, вскоре после завершения строительства, когда мечеть стала местом торжественных богослужений, здание начало разрушаться. А после первого же удара землетрясения рухнули огромные купольные конструкции, буквально «висящие в воздухе». Слишком дерзок был порыв его творца, который решил воплотить невозможный по тем временам архитектурный замысел. Тимур не обратил внимания на то, что невозможно увеличивать размеры здания, не учитывая особенностей местного зодчества и качества строительных материалов. Монументальная арка входного портала, которая, по его замыслу, должна была вторить Млечному Пути, не выдержала и рухнула еще в первые годы строительства. Сама же мечеть после смерти Тимура упала просто на головы молящихся, после чего долгие годы пролежала в руинах и была восстановлена только во второй половине XX века, но уже в железобетоне.

Сведения о том, кто такая была Биби Ханум, остались в списке неразрешимых загадок Тимура. Согласно одной романтической легенде, так звали красавицу, благосклонности которой безуспешно он добивался. Однако существует и более прозаичный вариант – так звали одну из жен эмира, а точнее, любимую (на тот момент) жену, у которой, по некоторым сведениям, и возник замысел построить грандиозную мечеть для увековечивания собственного имени. Якобы к осуществлению этого замысла она приступила еще до того, как Тимур успел вернуться из индийского похода, поставив, таким образом, мужа перед фактом.

До конца XX века руины мечети Биби Ханум были хорошей иллюстрацией к словам пророка, который сказал: «Погибели предшествует гордость, а падению – надменность». Был ли горд и надменен сам Тамерлан? Видимо, нет, поскольку «падение» мечети оказалось, наверное, единственной крупной неудачей в его жизни.

Постройки Тимура, в создании которых он принимал деятельное участие, обнаруживают в нем редкий художественный вкус. Каждую победу Великий эмир отмечал постройкой памятного сооружения. Поразившие Тимура архитектурные красоты покоренных городов он тут же перенимал для строительства в его родной столице. Легенда гласит о том, что перед тем как сжечь Дамаск, Тимур приказал скопировать чертежи знаменитого купола мечети, который был воспроизведен в Самарканде. Этот луковичный купол впоследствии стал украшать дворцы махараджей Индии и церкви Руси. «Я приказал строить мечети и монастыри в городах, караван-сараи – на дорогах и мосты на реках», – говорил Великий эмир и, окрыленный собственной затеей, наверняка испытывал состояние счастья, глядя на то, какие красоты создаются по его приказанию.

Свои архитектурные ансамбли Тимур посвящал не только знаменательным событиям. Он стремился увековечить память о покинувших его любимых людях, как, например, мечеть Биби Ханум. Потеряв любимого внука, Тамерлан возводит в его честь мавзолей Гур-Эмир, ставший усыпальницей как его самого, так и других его потомков – Тимуридов (по образу и подобию этого величественного сооружения была устроена усыпальница французского императора Наполеона). Фамильная гробница Тамерлана и его наследников была воздвигнута в юго-западной части Самарканда в 1404 году. Установлено, что на месте мавзолея в XIV веке были воздвигнуты медресе (высшая школа у мусульман) и ханака (от персидского «хане» – «дом», «га» – «место» – в странах Ближнего и Среднего Востока странноприимный дом с мечетью и кельями, обитель дервишей) внука эмира Мухаммед султана, объединенные двором, от которого сохранился украшенный керамической мозаикой входной пештак, построенный, согласно надписи, Мухаммед ибн Махмудом Исфахани. Из состава зданий комплекса Мухаммед султана следует, что он задумывал строительство центра исламского образования, а не погребальный комплекс. Однако позже воля его властного деда придала иное значение комплексу, центром которого стал именно мавзолей. Конструкция и отделка арки главного портала ансамбля Мухаммедсултана выполнены все тем же мастером Мухаммедом ибн Махмудом Исфахани. Арка портала облицована резным кирпичом и разноцветной мозаикой. В 1403 году было начато сооружение гробницы, примкнувшей ко двору ансамбля с юга (против входа) и задуманной как самостоятельное архитектурное произведение.

Реставрационные работы, проходившие в 1950-х годах, коснулись только наружных куполов и глазури. В следующий раз к реставрации комплекса приступили в 1967 году. Гур-Эмир послужил прообразом для известных памятников архитектуры эпохи Великих монголов: мавзолея императора Хамэйуна (Хумаюна) в Дели и мавзолея Тадж-Махал в Агре, построенных потомками Тимура, которые в свое время были правящей династией Северной Индии. Строительство мавзолея, начатое в 1403 году, было связано с внезапной смертью Мухаммед султана, прямого наследника Тамерлана и его любимого внука. Завершил строительство Улугбек (выдающийся правитель, астроном и математик, построивший обсерваторию в Самарканде), другой внук Тамерлана, доведя до необходимого состояния семейный склеп династии Тимуридов.

В архитектуре комплекса доминирует огромный ребристый купол (диаметр купола 15 метров, высота 12,5 метра), немного нависающий над высоким цилиндрическим барабаном. Нижняя часть здания представляет собой восьмигранник, в наше время почти полностью скрытый множеством более поздних пристроек; к северу обращен небольшой портал. Пропорции постройки таковы, что на долю купола и барабана приходится более половины общей высоты здания. Купол покрыт узором из голубых и синих изразцов, что колористически также выделяет его прекрасную ребристую форму. На барабане огромными буквами выложены надписи, содержащие восхваления Аллаху. Стены восьмигранника украшены белыми и бирюзовыми изразцами на фоне неглазурованного кирпича. Монументальной и величественной композиции красочных архитектурных масс соответствует пышное решение интерьера. Хорошо освещенное окнами крестообразное купольное помещение кажется большим и высоким, хотя на самом деле вершина внутреннего купола находится на 10 метров ниже верхней точки наружного покрытия. Стены внизу украшены мраморной панелью с вставками из зеленого змеевика и фризами с резными надписями, а выше расписаны синей краской и золотом. Рельефные розетки на плафоне купола имитируют звездное небо. Декоративное убранство дополняют решетки в окнах и поставленная при Улугбеке мраморная ажурная ограда вокруг надгробий. Настоящая могила находится этажом ниже в склепе под мавзолеем. Во время правления Улугбека на могиле Тамерлана была установлена надгробная плита из темно-зеленого нефрита. Раньше этот камень служил местом поклонения во дворце китайских императоров и как трон Кабек Хана (потомка Чингисхана).

Во время правления Улугбека был сделан дверной проем, обеспечивающий вход в мавзолей, замечательным украшением которого стала резная двустворчатая дверь. Богатейший узор исполнен на ее поверхности в два плана: по мелкому кружевному растительному орнаменту, как по фону, размещен более крупный рисунок, изображающий стройную вазу, из которой поднимается вверх стилизованный куст, завершенный букетом цветов. Детали узора инкрустированы разноцветным деревом, костью и металлом. Есть сведения, что в первые годы после погребения эмира помещение мавзолея было богато убрано коврами и драгоценными предметами вооружения и утвари. По контрасту с этой роскошью крестообразный в плане склеп, покрытый почти плоским, конструктивно смело решенным плафоном, выглядит холодно и сурово.

Архитектура мавзолея отличается своеобразием форм, масштабов и совершенством конструкции. Гур-Эмир занимает особое место в истории архитектуры Среднего Востока. Его нельзя отнести ни к типу портальных сооружений, ни к башенным мавзолеям. В архитектуре Гур-Эмира обобщен опыт творческих исканий многих поколений зодчих. Вместе с тем облик мавзолея особенно ярко и совершенно выражал художественные тенденции своего времени: торжественную монументальность и декоративную зрелищность. Среднеазиатское зодчество конца XIV – начала XV века тесно взаимодействовало и оказало большое влияние на архитектуру соседних стран.

Однако сам Тамерлан заботился преимущественно о процветании своего родного Мавераннехра и о возвышении своей столицы; только в последние годы жизни им принимаются меры для поднятия благосостояния других областей государства, преимущественно пограничных (в 1398 году построен новый оросительный канал в Афганистане, в 1401-м – в Закавказье и т. д.).

Подводя итоги нашей работы, следует отметить, что безусловно личность Тимура сыграла немаловажную положительную роль в культурном развитии Самарканда и некоторых других городов. Однако этот случай можно смело назвать частным. В целом же история стран, где прокатилась волна монгольского нашествия, была историей жизни среди развалин. Летописцы горестно описывали руины, среди которых бродили волки, дороги, усеянные костями, поля, поросшие лебедой и полынью. Завоевав в кратчайшие сроки немыслимые территории и нанеся невообразимый урон людям, их населяющим, монголы не создали практически нигде нового культурного своеобразия, ограничившись впитыванием культур самих покоренных народов, под властью установленных завоевателями династий. Исследователи приходят к неутешительному выводу о том, что разруха и бедствия, которые принесло с собой монгольское господство, таковы, что даже если бы в течение сотен последующих лет на земле не произошло ни одного конфликта или катаклизма, ущерб, нанесенный этим трагическим в истории человечества явлением, все равно не удалось бы возместить, а мир – вернуть к тому состоянию, в каком он находился прежде.

Но все-таки жизнь продолжалась. Народы, как могли, поднимали из руин свои города, сеяли хлеб, пасли скот, рожали детей, ссорились и мирились, мечтали о большом и светлом будущем, которое почему-то все никак не наступало. Как и о том дне, когда их могущественные и великие лидеры сойдутся у могилы Тамерлана, но не для того, чтобы начать кровавую бойню, потревожив вечный сон легендарного воина, и не для того, чтобы похитить его сокровища. Сойдуться для того, чтобы, навсегда закопав топор войны, просто пожать друг другу руки.

Хочется завершить словами древнего восточного летописца: «Мир лучше войны. Согласно этому изречению я и закончил свой труд описанием примирения, чтобы в конце было хорошее».

Примечания

1

«Уложения» Тимура – свод правил с комментариями и пояснениями.

2

«Чингисхан» – в переводе означает «Повелитель Сильных». В данном случае речь идет о хане Тимучине, избранном на курултае (совете вельмож) предводителем Золотой Орды.

3

Слово «Амир», ставшее в дальнейшем именем и получившее широкое распространение среди татар и башкир, изначально означало «великий» и употреблялось перед именами людей, значимость которых требовалось подчеркнуть.

4

Сам о себе Тимур говорил, что все, что он задумывал, удавалось ему, во всяком предприятии он с успехом достигал поставленной цели. И, прослеживая его жизненный путь, в это не трудно поверить. Данное эмиру прозвище Властитель Счастливых Созвездий говорит само за себя.

5

Мухтасиб – должностное лицо, контролировавшее исполнение мусульманами шариатских норм

6

Шариатский закон – свод мусульманских правовых и теологических нормативов, закрепленных прежде всего в Коране и сунне и провозглашенных исламом «вечным и неизменным» плодом Божественных установлений. Шариат, понимаемый как универсальная нормативная система, часто называют мусульманским религиозным законом. В этом смысле шариат нередко отождествляют с мусульманским правом. На сегодняшний день является непосредственно действующим правом в Иране, Судане, Пакистане и ряде других стран.

7

У слова «гулям» есть и другое значение – «мальчик» – раб для секс-услуг, который впоследствии становился доверенным лицом, охранником или чиновником при своем господине.

8

Подобный случай был не единственным. Пытаясь повлиять на ход войны, советские лидеры прибегали к помощи чудотворных икон, которые также перевозила авиация и которые неожиданно появлялись на самых тяжелых участках фронта.

9

Возможно, именно поэтому дворцы и мечети Самарканда так часто напоминают шедевры ближневосточного зодчества.