Содержание
«Военная Литература»
Биографии

Москва—Берлин, 1940 год

К концу 1940 года Германия, оккупировав основные страны Европы, по сути дела, провела все подготовительные меры к своей главной большой войне — против СССР. Последней очень весомой акцией в этом явился пакт Берлин — Рим — Токио, который объединял антисоветские силы и ставил СССР под угрозу нападения с Запада и с Востока.

Верный своей тактике — предварительной политической и дипломатической подготовке,— Гитлер начинает (конечно, скрытно) новый этап действий.

Для маскировки удара ему надо было предпринять убедительные, отвлекающие внимание Советского правительства шаги. Именно такую игру и начал Гитлер через своего министра иностранных дел Риббентропа. 13 октября 1940 года Риббентроп послал Сталину пространное письмо. Вот выдержки из него:

"Дорогой господин Сталин!

Более года назад по Вашему и фюрера решению были пересмотрены и поставлены на абсолютно новую основу отношения между Германией и Советской Россией. Я полагаю, что это решение найти общий язык принесло выгоду обеим странам, начиная с признания того, что наши жизненные пространства могут соседствовать без претензии друг к другу, и кончая практическим разграничением сфер влияния, что привело к германо-советскому пакту о дружбе и границе..."

Далее Риббентроп сделал обзор событии, происшедших за минувший год. Он убеждал Сталина, что пакт Берлин — Рим — Токио вовсе не направлен против Советского Союза.

"Три державы в одинаковой степени придерживались того мнения, что этот пакт ни в коем случае не нацелен против Советского Союза, что, напротив, дружеские отношения трех держав и их договоры с СССР ни в коем случае не должны быть этим соглашением затронуты...".

Затем Риббентроп излагал главную мысль, ради которой было написано такое пространное письмо:

"В заключение я хотел бы заявить в полном соответствии с мнением фюрера, что историческая задача четырех держав заключается в том, чтобы согласовать свои долгосрочные политические цели и, разграничив между собой сферы интересов в мировом масштабе, направить по правильному пути будущее своих народов...".

Если говорить прямым, недипломатическим языком, Германия предлагала Советскому Союзу вступить в союз с государствами, образовавшими треугольник Берлин — Рим — Токио, и таким образом превратить этот треугольник в четырехугольник, договориться о разделении сфер влияния в мировом масштабе, или если не в мировом, то уж, во всяком случае, на континенте Европы и Азии.

Далее Риббентроп писал:

"Мы были бы рады, если бы господин Молотов нанес нам в Берлин визит для дальнейшего выяснения вопросов, имеющих решающее значение для будущего наших народов и для обсуждения их в конкретной форме... Его визит, кроме того, предоставит фюреру возможность лично высказать господину Молотову свои взгляды на будущий характер отношений между нашими странами... Если затем, как я с уверенностью ожидаю, мне придется поработать над согласованием нашей общей политики, я буду счастлив снова лично прибыть в Москву, чтобы совместно с Вами, мой дорогой господин Сталин, подвести итог обмену мнениями и обсудить, возможно вместе с представителями Японии и Италии, основы политики, которая сможет всем нам принести практические выгоды.

С наилучшими пожеланиями, преданный Вам

Риббентроп".

Шуленбург передал это письмо Молотову, за что получил настоящую головомойку от Риббентропа, тот просто негодовал: почему же он отдал Молотову письмо, адресованное лично Сталину?! Шуленбург оправдывался перед министром, и мне кажутся любопытными некоторые его аргументы — приведу отдельные выдержки из его телеграммы:

"Письмо, предназначенное Сталину, я вручил Молотову потому, что хорошо знаю существующие здесь деловые и личные отношения... Предложение с моей стороны вручить письмо непосредственно Сталину вызвало бы серьезное раздражение господина Молотова. Мне казалось необходимым избежать этого так как Молотов — ближайшее доверенное лицо Сталина и нам придется в будущем иметь с ним дело по всем крупнейшим политическим вопросам...

То, что письмо не было вручено до 17 октября, объясняется тем, что я не смог прибыть в Москву до вечера 15 октября из-за опоздания самолета. Перед тем как вручить письмо, мы должны были сначала перевести его на русский язык, поскольку мы знаем из опыта, что переводы, сделанные советскими переводчиками, плохи и полны ошибок. Учитывая чрезвычайную политическую важность письма, было необходимо передать его Сталину в безупречном переводе, так чтобы в его содержание не вкрались бы неточности. При самых энергичных усилиях было невозможно в более короткий срок перевести это длинное и важное послание на русский язык и отпечатать по-русски окончательный экземпляр".

Молотов действительно передал это письмо Сталину, как и обещал, и 22 октября вручил ответное письмо Сталина в запечатанном конверте. Но при этом у Молотова была и копия этого письма. Вот оно:

"Дорогой господин Риббентроп!

Я получил Ваше письмо. Искренне Вас благодарю за Ваше доверие, а также за содержащийся в Вашем письме ценный анализ недавних событий.

Я согласен с Вами в том, что, безусловно, дальнейшее улучшение отношений между нашими странами возможно лишь на прочной основе разграничения долгосрочных взаимных интересов. Господин Молотов согласен с тем, что он обязан отплатить Вам ответным визитом в Берлин. Поэтому он принимает Ваше приглашение.

Нам остается договориться о дате его прибытия в Берлин. Для господина Молотова наиболее удобно время с 10 по 12 ноября. Если это также устраивает и германское правительство, вопрос можно считать решенным.

Я приветствую выраженное Вами желание снова приехать в Москву, чтобы подвести итог обмена мнениями, начавшегося в прошлом году, по вопросам, интересующим обе страны, и я надеюсь, что это желание будет претворено в жизнь после поездки господина Молотова в Берлин.

Что касается обсуждения ряда проблем совместно с Японией и Италией, то, в принципе не возражая против идеи, я считаю, что этот вопрос должен будет подвергнуться предварительному рассмотрению. С совершенным почтением, преданный Вам.

Сталин".

Дальше я буду рассказывать о встрече с Гитлером и договоре, используя то, что мне стало известно из бесед моих с Молотовым. Большая удача для писателя — получить такой материал, как говорится, из первых рук от одного из двух участников совершенно секретных переговоров. В этом деле мне действительно очень повезло, и я могу порадоваться еще одному не менее важному источнику информации о такой сугубо конфиденциальной встрече. Молотова — в числе других — сопровождал и присутствовал на беседах в качестве переводчика Валентин Михайлович Бережков, отличный дипломат и талантливый литератор В своих книгах он подробно рассказал о многих годах дипломатической работы, в том числе и о поездке с Молотовым в Берлин в ноябре 1940 года Я расспросил его о деталях, которые были мне необходимы для описания этой поездки.

Опускай обстоятельства пышной встречи Молотова на вокзале в Берлине — с почетным караулом, со всеми почестями, которые полагаются главе правительства, — и другие подробности Меня больше интересовала чисто человеческая, психологическая сторона этой встречи. Ну, во первых, я расспросил Молотова о внешности Гитлера, о манере его говорить Он сказал следующее.

— На этих встречах, пожалуй, был не столько диалог, сколько монолог. Гитлер уже привык, чтобы его слушали, он был вождь, он уже был приучен к тому, чтобы изрекать. Вот и при первой встрече он очень много говорил о своих планах и показывал широту" масштабность своего мышления, свободно делил мир, распоряжался странами и народами.

Я спросил Молотова, какой был главный смысл этих переговоров.

— Главным было то, что Германия хотела втянуть нас в военный пакт. То есть из того, что называлось треугольником Берлин — Рим — Токио, сделать четырехугольник, четвертую сторону которого составлял бы Советский Союз. Гитлер откровенно предложил поделить сферы влияния, себе он оставлял Европу, Японии — Дальний Восток и прилегающие острова Океании, Италии — средиземноморские страны, а Советскому Союзу он предлагал устремить свое внимание на юг, то есть искать выход к Персидскому заливу и Индийскому океану через территории прилегающих в этом месте к нему стран.

Я поинтересовался:

— Если бы мы согласились на такую комбинацию, может, не было бы и Великой Отечественной войны?

Молотов, прищурив глаза, с улыбкой посмотрел на меня и иронически сказал:

— Сразу видно, что вы не политик и не дипломат. Разве могли мы. Советская страна, пойти на такой сговор с империалистами и делить мир для его последующего захвата силой оружия? Как бы мы вы глядели перед народами мира с нашими заявлениями об интернационализме? Нет, мы не могли пойти На такой сговор, несмотря на то что Гитлер предлагал нам очень выгодные дополнения — например, то, что будем владеть проливами, соединяющими Черное море со Средиземным Ну и еще одно из главных тайных намерений Гитлера заключалось в том, чтобы привязать нас к себе в борьбе с Англией, в войне, которую он тогда вел.

В то время мне не были известны секретные протоколы, подписанные Молотовым, относительно Польши и других стран, поэтому я ничего не мог ему возразить Не знал я и стено1рамм бесед Молотова и Гитлера, а Молотов, так твердо заявляя о своих интернационалистских взглядах, очевидно, нс предполагал, что эти документы станут когда-либо достоянием широкой общественности

Первая беседа Молотова с Гитлером состоялась в новом здании имперской канцелярии Его построили недавно, уже при Гитлере, в духе величественности и военной строгости. Кабинет Гитлера был очень большой, на стенах висели огромные гобелены, на полу лежал толстый ковер, слева в углу стоял тоже очень большой письменный стол, там же находился большой глобус на подставке из черного дерева, тот самый глобус, о котором позднее так много писали журналисты, говоря о претензиях Гитлера на мировое господство.

Когда вошли Молотов и сопровождавший его на первой беседе переводчик Павлов, Гитлер был в кабинете один, сидел за столом Он встал и быстрыми шагами пошел навстречу Молотову к середине кабинета. Фюрер в этой огромной зале казался маленьким, он был в военном кителе без погон, на груди Железный крест, на рукаве широкая красная повязка с черной свастикой в белом кружке.

В это же время через боковую дверь вошли министр иностранных дел Риббентроп, советник германского посольства в Москве Хильгер и личный переводчик Гитлера Шмидт. Гитлер пригласил всех к диванам и столу — что-то вроде гостиной в одном из углов кабине! а. Гитлер сел напротив Молотова, их разделял стол.

Гитлер говорил без подготовленного текста, четкими фразами, прерывая свою речь паузами для перевода.

Шмидт раскрыл большую папку с линованной бумагой и стенографировал разговор. С этой стенограммой (несколько сокращенной мною) я и познакомлю читателей. Она опубликована в числе тех немецких документов, о которых речь шла выше. Я не буду перерабатывать эту стенограмму в прямую речь, придумывать психологические комментарии к каждой реплике собеседников, мне кажется, здесь более всего важна подлинность сказанного, поэтому приведу сам документ, а не пересказ его.

"Фюрер заявил, что главной темой текущих пере говоров, как ему кажется, является следующее, в жизни народов довольно трудно намечать ход событий на долгое время вперед, за возникающие конфликты часто ответственны личные факторы Он тем не менее считает необходимым попытаться навести порядок в развитии народов, причем на долгое время, если это возможно, так, чтобы избежать трений и предотвратить конфликты, насколько это в человеческих силах. Это тем более нужно сделать, когда два народа, такие, как немецкий и русский, имеют у кормила государства людей, обладающих властью, достаточной для того, чтобы вести свои страны к развитию в определенном направлении В случае России и Германии, кроме того, две великие нации по самой природе вещей не будут иметь каких либо причин для столкновения их интересов, если каждая нация поймет, что другой стороне требуются некоторые жизненно необходимые вещи, без которых ее существование невозможно

Молотов высказал свое полное согласие с этими соображениями...

Фюрер сказал далее, что, возможно, ни один из двух народов не удовлетворил своих желаний на сто процентов. В политической жизни, однако, даже 20— 25 процентов реализованных требований — уже большое дело Во всех случаях два великих народа Европы добьются большего, если они будут держаться вместе, чем если они будут действовать друг против друга.

Молотов ответил, что соображения фюрера абсолютно правильны и будут подтверждены историей и что они особенно применимы к настоящей ситуации

Фюрер затем сказал, что в момент, когда военные операции фактически закончились, он еще раз трезво обдумал вопрос о германо-русском сотрудничестве и о том, какое направление оно примет в будущем В этом деле для Германии важны следующие пункты:

1. Необходимость жизненного пространства. Во время войны Германия приобрела такие огромные пространства, что ей потребуется сто лет, чтобы использовать их полностью.

2. Необходима некоторая колониальная экспансия в Северной Африке.

3. Германия нуждается в определенном сырье, поставки которого она должна гарантировать себе при любых обстоятельствах.

4. Она не может допустить создания враждебными государствами военно-воздушных и военно-морских баз в определенных районах.

Интересы России, однако, ни в коем случае не будут затронуты. Российская империя может развиваться без малейшего ущерба германским интересам Молотов сказал, что это совершенно верно. Фюрер продолжал. Обе страны, Германия и Россия, всегда будут существовать отдельно друг от друга как две могучие части мира. Они обе могут сами построить свое будущее, если при этом они будут учитывать интересы другой стороны. У Германии нет интересов в Азии, кроме общих экономических и торговых интересов. В частности, у нее там нет колониальных интересов Она знает, кроме того, что вероятные колониальные территории в Азии, скорее всего, отойдут к Японии.

В Европе есть несколько точек соприкосновения между интересами Германии, России и Италии. У каждой из этих стран есть понятное желание иметь выход в открытое море. Германия хочет выйти к Северному морю. Италия хочет уничтожить "засов", поставленный на Гибралтаре, а Россия стремится к океану. Вопрос сейчас состоит в том, насколько велики шансы этих трех держав действительно получить свободный доступ к океану без того, чтобы конфликтовать друг с другом по этому поводу. Это также является той исходной точкой, с которой он рассматривает приведение в систему европейских отношений после войны.

Кроме всего этого существует еще проблема Америки. В настоящее время Соединенные Штаты ведут империалистическую политику. Они не борются за Англию, а только пытаются овладеть Британской империей Они помогают Англии в лучшем случае для того, чтобы продолжать свое собственное перевооружение и, приобретая базы, усиливать свою военную мощь. В отдаленном будущем предстоит решить и вопрос о тесном сотрудничестве тех стран, интересы которых будут затронуты расширением сферы влияния этой англосаксонской державы, которая стоит на фундаменте куда более прочном, чем Англия Впрочем, это не тот вопрос, который предстоит решать в ближайшем будущем; не в 1945 году, а только в 1970 или 1980 году, самое раннее, эта англосаксонская держава станет угрожать свободе других народов .

Фюрер затем вернулся к германо-советским отношениям. Он вполне понимает старание России получить незамерзающие порты с безопасным выходом в от крытое море... Германия будет готова в любой момент помочь России улучшить ее положение в проливах.

Молотов ответил, что перед его отъездом из Москвы Сталин дал ему точные инструкции; и все, что он собирается сказать, совпадает со взглядами Сталина. Он сходится во мнениях с фюрером о том, что оба партнера извлекли значительные выгоды из германо-русского соглашения. Германия получила безопасный тыл; и общеизвестно, что это имело большое значение для хода событий в течение года войны. Вместе с тем Германия получила существенные экономические выгоды в Польше... Германо-русское соглашение от прошлого года можно, таким образом, считать выполненным во всех пунктах, кроме одного, а именно Финляндии Финский вопрос до сих пор остается неразрешенным. И он просит фюрера сказать ему, остаются ли в силе пункты германо-русского соглашения относительно Финляндии С точки зрения Советского правительства, никаких изменений здесь не произошло. К настоящему времени возникли и новые проблемы, которые также должны быть разрешены.

Молотов затем поднял вопрос о значении Тройственного пакта. Что означает новый порядок в Европе и Азии и какая роль будет отведена в нем СССР? Эти вопросы должны быть обсуждены во время берлинских бесед и во время предполагаемого визита в Москву имперского министра иностранных дел. Кроме того, должны быть уточнены вопросы о русских интересах на Балканах и в Черном море, касающиеся Болгарии, Румынии и Турции. Советское правительство также хотело бы иметь представление о границах так называемого великого восточноазиатского пространства.

Фюрер ответил, что Тройственный пакт имел целью урегулирование состояния дел в Европе в соответствии с естественными интересами европейских стран, и во исполнение этого Германия теперь обращается к Советскому Союзу, чтобы он мог высказать свое мнение относительно интересующих его районов. Без содействия Советской России соглашение во всех случаях не может быть достигнуто. Это относятся не только к Европе, но и к Азии, где сама Россия будет участвовать в деле определения великого восточноазиатского пространства и заявит о своих притязаниях...

В заключение фюрер подвел итог, заявив, что в некотором смысле это обсуждение представляет собой первый конкретный шаг к всеобъемлющему сотрудничеству С должным рассмотрением как проблем Западной Европы, которые должны быть урегулированы между Германией, Италией и Францией, так и проблем Востока, которые в первую очередь затрагивают Россию и Японию, но для решения которых Германия предлагает свои добрые услуги в качестве посредника. Это служит делу противостояния попыткам, предпринимаемым со стороны Америки, "зарабатывать на Европе деньги" У Соединенных Штатов не должно быть деловых интересов ни в Европе, ни в Африке, ни в Азии.

Молотов выразил свое согласие с заявлениями фюрера относительно роли Америки и Англии. Участие России в Тройственном пакте представляется ему в принципе абсолютно приемлемым при условии, что Россия является партнером, а не объектом".

Беседа продолжалась два с половиной часа. Гитлер посмотрел на часы, и ввиду возможной воздушной тревоги переговоры были перенесены на другой день.

Многочисленным фото- и кинокорреспондентам было разрешено войти и сфотографировать участников беседы.

Молотов, прощаясь, обратился к Гитлеру:

— Сегодня вечером прием в Советском посольстве, я приглашаю вас.

Фюрер ответил не очень определенно, что постарается быть. На прием он не пришел, но была вся нацистская верхушка во главе с Герингом, Риббентропом. При первых же тостах вдруг завыли сирены, возвещая о приближении английских бомбардировщиков. Гости быстро разъехались, потому что в посольстве не было бомбоубежища.

Ночью шифром было доложено Сталину содержание первой беседы, и в эту же ночь был получен ответ с указанием Сталина пока отклонить предложение Гитлера о нашем участии в разделе "британского наследства". Рекомендовалось настойчивее прояснять вопросы, связанные с европейской безопасностью и другими проблемами, затрагивающими интересы Советского Союза.

Вторая встреча Молотова с Гитлером состоялась на следующий день, 13 ноября, в том же кабинете. На этот раз она длилась почти три часа.

Вот ее — опять-таки сокращенная — стенограмма:

"Фюрер вернулся к замечанию Молотова, сделанному во время вчерашней беседы, что германо-русское соглашение выполнено за "исключением одного пункта, а именно Финляндии".

Молотов пояснил, что это замечание относится не столько к самому германо-русскому договору, сколько к секретному протоколу.

Фюрер ответил, что в секретном протоколе зоны влияния и сферы интересов были определены и разделены между Германией и Россией Поскольку вопрос стоял о фактическом получении территории, Германия действовала в соответствии с соглашением, что было не совсем так со стороны русских...

(Здесь имелся в виду эпизод, когда по просьбе советской стороны часть литовской территории, предназначенная по соглашению Германии, осталась за Литвой, уже объявленной советской, за что Германии была предложена плата 31050000 марок.— В. К.)

Аналогичной является и ситуация с Финляндией. У Германии нет там политических интересов. Русское правительство знает это. Во время русско-финской войны Германия выполняла все свои обязательства по соблюдению абсолютного благожелательного нейтралитета Германия признает, что политически Финляндия представляет для России первостепенный интерес и находится в ее зоне влияния... Однако Германия должна принять во внимание два момента:

1. Пока идет война, она крайне заинтересована в получении из Финляндии никеля и леса.

2. Она не желает в Балтийском море каких-либо новых конфликтов, которые еще больше ограничат ее свободу передвижения в одном из немногих районов торгового мореплавания, все еще остающихся открытыми для Германии. Было бы совершенно неправильно утверждать, что Финляндия оккупирована германскими войсками. Войска лишь транспортируются через Финляндию в Киркенес, о чем Германия официально информировала Россию... Как только транзитная перевозка военных контингентов будет закончена, никаких дополнительных войск через Финляндию посылаться не будет. Он (фюрер) подчеркивает, что как -Германия, так и Россия заинтересованы в недопущении того, чтобы Балтийское море снова стало зоной войны. Со времени русско-финской войны произошли существенные изменения в перспективах военных операций, так как Англия имеет в своем распоряжении бомбардировщики и истребители-бомбардировщики дальнего действия. И у Англии, таким образом, есть шанс захватить небольшой плацдарм на финских аэродромах.

Существует и чисто психологический фактор, который крайне обременителен. Финны мужественно защищали себя, и они завоевали симпатии всего мира, особенно Скандинавии. В Германии между тем во время русско-финской воины люди были в некоторой степени недовольны той позицией, которую в результате соглашения с Россией должна была занять и в действительности заняла Германия По вышеупомянутым соображениям Германия не желает новой финской войны Однако это не затрагивает законных притязаний России

В своем ответе Молотов подчеркнул, что соглашение 1939 г имело в виду определенную стадию развития, которая завершилась с окончанием польской войны, вторая стадия закончилась поражением Франции, и теперь они находятся уже в третьей стадии Он напомнил, что в соответствии с текстом соглашения и его секретным протоколом была определена общая германо-русская граница и были урегулированы вопросы относительно прибалтийских государств, Румынии, Финляндии и Польши "

Далее Молотов и Гитлер снова долго выясняли от ношения по поводу уступки Германии в вопросе литовской территории, затем Молотов перешел к Буковине.

"Он (Молотов) признал, что вопрос о Буковине затрагивав г территории, не упомянутые в секретном протоколе. Россия сначала ограничила свои требования Северной Буковиной В нынешней ситуации, однако, Германия должна понять заинтересованность русских и в Южной Буковине. Но Россия не получила ответа (Германии) и на этот запрос Вместо этого Германия гарантировала целостность всей территории Румынии, полностью пренебрегая планами России в отношении Южной Буковины.

Фюрер ответил, что даже если только часть Буковины останется за Россией, то и это будет значительной уступкой со стороны Германии. В соответствии с устным соглашением бывшая австрийская территория должна войти в германскую сферу влияния.

Молотов, однако, настаивал на ранее изложенной точке зрения, что изменения, произведенные Россией, незначительны.

Фюрер ответил, что для того, чтобы германо-русское сотрудничество принесло в будущем положительные результаты, Советское правительство должно понять, что Германия не на жизнь, а на смерть вовлечена в борьбу, которая при всех обстоятельствах должна быть доведена до успешного конца. Необходимый для этого ряд предпосылок, зависящих от экономических и военных факторов, Германия хочет обеспечить себе любыми средствами . Чем больше Германия и Россия, стоя спиной к спине, преуспеют в борьбе против внешнего мира, тем большими будут их успехи в будущем, и те же успехи будут меньшими, если две страны встанут против друг друга. (В первом случае) впервые на земле не будет силы, которая сможет противостоять (этим) двум странам.

В своем ответе Молотов заявил о согласии с последним заключением фюрера. В связи с этим он хотел бы обратить внимание на желание советских лидеров, в частности Сталина, укрепить и активизировать отношения между двумя странами Однако для подведения под эти отношения прочного фундамента должна быть наведена ясность в вопросах второстепенной важности, отравляющих атмосферу германо-русских отношений К ним относится вопрос об отношениях между СССР и Финляндией. Если Россия и Германия достигнут понимания по этому вопросу, он может быть урегулирован без войны Но не может быть и речи о пребывании в Финляндии германских войск и проведении а этой стране политических демонстраций, направленных против советского русского правительства.

Фюрер ответил, что вторая часть заявления не подлежит обсуждению, так как Германия к этому не имеет отношения Между прочим, демонстрации организовать очень легко, а потом уже крайне трудно выяснить, кто был их действительным подстрекателем Что касается германских войск, то он может заверить, что, как только будет достигнуто общее соглашение, германские войска перестанут появляться в Финляндии.

Молотов ответил, что под демонстрациями он также имеет в виду отправку финских делегаций в Германию или приемы, организованные в Германии в честь видных финнов Кроме того, присутствие германских войск по ставило финнов в двусмысленное положение. Так, например, появились лозунги типа "Те, кто ободряет последний русско-финский мирный договор,— не финны!", и другие.

Фюрер ответил, что Германия всегда оказывала лишь сдерживающее влияние и что она рекомендовала как Финляндии, так и, в особенности, Румынии согласиться на требования русских...".

Дальнейший ход беседы я перескажу, так как разгорелась долгая дискуссия по поводу финского вопроса и возможной новой войны между Финляндией и СССР Гитлер нервничал, повторял, что ему нужна спокойная обстановка в районе Балтийского моря, чтоб не прервалось снабжение Германии стратегическим сырьем Он пугал возможным вмешательством Америки Обещал содействие СССР в овладении проливами, выходящими из Черного в Средиземное море В общем, он говорил довольно долго, а Молотов при возможности вставить реплику опять возвращался к необходимости убрать немецкие войска из Финляндии. Гитлер не привык слышать возражения. А тут Молотов еще упомянул о том, что Советский Союз недоволен срывом ответных поставок из Германии по хозяйственному соглашению, которое СССР добросовестно исполняет. Но, опять уклоняясь от прямых ответов, Гитлер заговорил о мировых проблемах.

Беседа вновь вернулась к обсуждению, как сказано в стенограмме, "великих планов сотрудничества стран, интересующихся обанкротившимся хозяйством Британской империи" Говорилось, что после того, как эти вопросы будут предварительно обсуждены по дипломатическим каналам, они должны быть еще раз рассмотрены в Москве министрами иностранных дел Германии, Италии и Японии совместно с Молотовым.

В этом месте беседы Гитлер обратил внимание присутствующих на позднее время и сказал, что ввиду возможных воздушных атак англичан будет лучше закончить переговоры сейчас, поскольку основные вопросы уже достаточно обсуждены.

Подводя итог, он заявил, что возможность гарантировать интересы России как черноморской державы подлежит дальнейшему рассмотрению и что в целом требования России относительно будущего ее положения в мире будут приняты во внимание.

В своем заключительном слове Молотов заявил, что Советский Союз, как мощная держава, не может стоять в стороне от важных европейских и азиатские дел.

На этом вторая беседа закончилась.

В тот же день в 21 час 40 минут состоялась заключительная беседа Молотова с Риббентропом в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе.

Бережков так описывает эту встречу.

Кабинет министра, значительно меньший, чем у Гитлера, был обставлен с роскошью Узорчатый паркетный пол так блестел, что в нем, словно в зеркале, отражались все предметы. На стенах висели старинные картины, окна обрамляли портьеры из дорогой гобеленовой ткани, вдоль стен на подставках стояли статуэтки из бронзы и фарфора.

Державшийся в присутствии Гитлера в тени Риббентроп вел себя теперь совсем по-иному Он разыгрывал вельможу-аристократа, но манеры его были скорее развязными, нежели величественными. Его окружала многочисленная свита и фоторепортеры, перед которыми он охотно позировал Во время взаимных приветствий и общей беседы, длившейся несколько минут, Риббентроп стоял посреди комнаты со скрещенными на груди руками и вскинутой вверх головой Наконец он сказал, обращаясь к свите и репортерам.

— Господа, вам придется нас покинуть. Нам предстоят еще важные дела. Надеюсь, вы нас извините...

Все быстро откланялись и вышли из кабинета. Риббентроп пригласил участников беседы к стоявшему в углу кабинета круглому столу и, когда все расселись, заявил, что в соответствии с пожеланием фюрера было бы целесообразно подвести итоги пере говоров и договориться о чем-то в принципе Затем он вынул из нагрудного кармана своего серо-зеленого кителя сложенную в четверть листа бумажку и, медленно развернув ее, сказал:

— Здесь набросаны некоторые предложения германского правительства...

Держа листок перед собой, Риббентроп зачитал эти предложения. Это были проекты договора о присоединении Советского Союза к пакту Берлин — Рим — Токио и секретного протокола о разделе сфер влияния.

Мне кажется, читателям будет интереснее узнать содержание последнего документа не в пересказе, а прочитать в подлиннике. Привожу те части его, которые отражают главный смысл.

"Проект

Секретный протокол № 1

В связи с подписанием Соглашения, заключенного между нами. Представители Германии, Италии и Японии и Советского Союза заявляют следующее:

1) Германия заявляет, что, без учета тех территориальных изменений, которые произойдут в Европе после заключения мира, ее основные территориальные интересы лежат в Центральной Африке.

2) Италия заявляет, что, без учета тех территориальных изменений, которые произойдут в Европе после заключения мира, ее основные территориальные интересы лежат в Северной и Северо-Восточной Африке.

3) Япония заявляет, что ее основные территориальные интересы лежат в районе Восточной Азии к югу от Японской империи.

4) Советский Союз заявляет, что его основные территориальные интересы лежат к югу от территории Советского Союза в направлении Индийского океана

Четыре Державы заявляют, что, сохраняя за собой право регулировать отдельные несущественные вопросы, они будут взаимно уважать территориальные интересы друг друга и не станут создавать препятствий для их осуществления ".

Молотов, заслушав проекты договора и секретных протоколов (их было два, второй касался проливов), сказал, что сейчас нет смысла возобновлять дискуссии на эту тему, но нельзя ли получить зачитанный текст? Риббентроп ответил, что у него только один экземпляр, что он не имел в виду передавать эти предложения в письменном виде, и поспешно спрятал бумажку в карман.

Оцените, уважаемые читатели,— я вас знакомлю с выдержками из той бумаги, которую Риббентроп спрятал в карман, не вручив копии даже Молотову!.. Разумеется, это шутка — огромным секретом проекты были тогда, позднее же они были опубликованы за рубежом.

Неожиданно завыл сигнал воздушной тревоги. Все переглянулись, наступило молчание. Где-то поблизости раздался глухой удар, в высоких окнах кабинета задрожали стекла.

— Оставаться здесь небезопасно,— сказал Риббентроп.— Давайте спустимся вниз в мой бункер. Там будет спокойнее.

В одном из подвальных помещений был оборудован подземный кабинет Риббентропа. На полированном письменном столе находилось несколько телефонных аппаратов В стороне стояли круглый столик и глубокие мягкие кресла.

Когда беседа возобновилась, Риббентроп снова стал распространяться о необходимости изучить вопрос о разделе сфер мирового влияния. Есть все основания считать, добавил он, что Англия фактически уже разбита...

Когда я расспрашивал Молотова об этой беседе, он, улыбаясь, сказал.

— Я поддел Риббентропа вопросом. "Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом бомбоубежище?". Риббентроп был явно смущен. Я постоянно хотел заставить Гитлера и Риббентропа решать более злободневные сегодняшние проблемы, а не болтать о переделе карты Европы и Азии.

Я спросил Молотова напрямую:

— Может быть, вы подписали те проекты договора позднее?

— Ну что вы, разве могли мы, интернационалисты, пойти на такой сговор против других народов — ответил твердо Молотов.

Кривил душой старый политик! Стенограмма, бесстрастно отражающая содержание разговора, не подтверждает его слова. Молотов не дал согласия на вступление в пакт, но и не отверг напрочь это предложение. Риббентроп в конце той беседы еще раз напомнил о германском предложении "сотрудничать в деле ликвидации Британской империи". Он сказал:

"Как ясно заявил фюрер, интересы Советского Союза и Германии требуют, чтобы партнеры стояли не друг против друга, а спина к спине с тем, чтобы поддержать друг друга в своих устремлениях. В сравнении с этими большими и главными вопросами все остальные являются абсолютно незначительными и будут автоматически урегулированы сразу же после того, как будет достигнута общая договоренность. В заключение он хотел бы напомнить господину Молотову, что последний должен ответить ему на вопрос, привлекает ли Советский Союз в принципе идея получения выхода к Индийскому океану.

В своем ответе Молотов указал, что немцы считают войну с Англией уже выигранной Если поэтому, как было сказано по другому поводу, Германия ведет войну против Англии не на жизнь, а на смерть, ему не остается ничего иного, как предположить, что Германия ведет борьбу "на жизнь", а Англия — "на смерть". Он вполне одобряет идею о сотрудничестве с той оговоркой, что стороны должны прийти к полному взаимопониманию Эта мысль уже была выражена в письме Сталина. Разграничение сфер влияния также должно быть продумано. По данному вопросу, однако, он, Молотов, не может в настоящее время занять определенную позицию, так как не знает, каково мнение Сталина и других его друзей в Москве. Однако он должен заявить, что все эти великие вопросы завтрашнего дня не могут быть отделены от вопросов сегодняшнего дня и от проблемы выполнения существующих соглашений. Прежде чем приступить к решению новых задач, нужно закончить то, что уже было начато. Беседы, которые он, Молотов, имел в Берлине, без сомнения, были очень полезны. И он считал бы уместным, чтобы поднятые вопросы в дальнейшем обсуждались через дипломатические каналы послами обеих сторон".

Молотов, как видим, оставлял за нашей страной право и обсуждать, и, возможно, участвовать в осуществлении глобальных агрессивных замыслов, предусмотренных секретным протоколом.

Любопытный эпизод, подтверждающий это мнение, рассказал Бережков.

— После заключительной встречи Гитлер шел с Молотовым по анфиладам имперской канцелярии к выходу Я следовал вплотную за ними, чтобы переводить беседу, носившую общий характер. Остальная свита оставалась на почтительном расстоянии. Перед тем как попрощаться с советским гостем, Гитлер сказал:

— Я считаю Сталина выдающейся исторической личностью. Да и сам рассчитываю войти в историю. Поэтому естественно, чтобы два таких политических деятеля, как мы, лично встретились. Я прошу вас, господин Молотов, передать господину Сталину мои приветы и мое предложение о такой встрече в недалеком будущем.

Молотов поблагодарил и пообещал передать это Сталину.

Представляется, что предложение о встрече, рассчитанное, как теперь ясно, на дезориентацию советского руководства, также сыграло роль в просчетах Сталина.

Дух дальнейшего сотрудничества с Берлином проявился и в сделанном Молотовым на сессии Верховного Совета заявлении:

"Мы всегда были того мнения, что сильная Германия является необходимым условием прочного мира в Европе Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и миру, а Англия и Франция стоят за продолжение войны".

А вот что сказал А. И. Микоян по поводу поездки Молотова в Берлин:

— Нам было ясно, что война неизбежна, но Сталин не верил в это. Неизвестно, какой вывод сделал для себя Молотов из бесед с Гитлером, но, зная, что Сталин не верил в скорое нападение, он и не пытался переубеждать его. Так получилось, что после поездки Молотова в Берлин не только не было сделано выводов о необходимости готовить страну к скорому неизбежному столкновению с гитлеровской Германией, но, наоборот, был сделан вывод о возможности дальнейшего развития советско-германского сотрудничества. Поэтому нападение Гитлера на СССР представляло собой удар огромной силы по всей концепции Сталина Было потеряно драгоценное время между поездкой Молотова в Берлин в ноябре 1940 года и июнем 1941 года.

А теперь я вас познакомлю с тем, чего не знал Молотов в те дни, когда вел беседы с Гитлером.

В день прибытия советской делегации, 12 ноября 1940 года, Гитлер отдал распоряжение:

"Политические переговоры с целью выяснить позицию России на ближайшее время начинаются. Независимо от того, какой будет исход этих переговоров, следует продолжать все уже предусмотренные ранее приготовления для Востока. Дальнейшие указания на этот счет последуют, как только мною будут утверждены основные положения операционного плана".

Так что все разговоры Гитлера с Молотовым, проекты договоров, секретных и открытых, предложения о разделе сфер влияния — все это было фикцией, направленной на усыпление бдительности советского руководства и особенно Сталина И надо признать, этот обман, в комплексе с другими мерами дезинформации, полностью достиг цели, намеченной Гитлером.

С доверием Сталина к Гитлеру во многом был связан и его просчет в определении возможных сроков нападения нацистской Германии на СССР Сталин считал, что такой умелый политический игрок, как Гитлер, не начнет войны против Советского Союза, пока не решит проблемы Англии, либо оккупировав ее, либо добившись перехода ее правящей элиты на свою сторону. Иначе война Германии на два фронта в конечном счете неизбежна И чтобы избежать ее, считал Сталин, Гитлер и послал в мае 1941 года своего заместителя Рудольфа Гесса вести переговоры в Лондоне Переговоры неизбежно будут длительными, а следовательно, нападение на СССР пока не произойдет. К тому же половина лета почти прошла, а конец июня, как показывает исторический опыт (например, поход Наполеона), не очень-то подходящее время для начала вторжения в Россию. Отсюда следует — война начнется не ранее весны 1942 г , если не удастся сохранить мирные отношения с Германией.

Вот еще повод для размышлений о роли личностей в истории, причем личностей, как говорится, по обе стороны баррикады И действуют они, прекрасно сознавая свое положение не случайно Гитлер прямо назвал Сталина и себя выдающимися историческими личностями.

Дальше