Бессмертие

Эскадренный миноносец медленно отходил от причала. Майское северное солнце, вдруг выглянувшее из разрывов свинцовых облаков, неяркими лучами обласкало его палубу и надстройки. Корабль развернулся на выход из Кольского залива и ускорил ход.

На боевых постах и на мостике началась напряженная походная жизнь. Морякам привычна ее обычность, строгая размеренность, но сейчас каждый в экипаже ощущал особую торжественность происходящего. На борту эсминца находились гости флота, представители командования, делегации авиаторов и пионерии. Особую приподнятость обстановке придавало участие в походе дорогой гостьи североморцев — Феклы Терентьевны Сафоновой.

В первые же минуты похода командир эсминца с удовлетворением отметил необычную подтянутость людей. В том походе все на корабле делалось чуточку лучше, быстрее, четче. Даже сигнал «боевой» тревоги, казалось, звучал чище и призывнее.

Путь корабля лежал туда, где в такой же майский день погиб легендарный Сафонов. Эта точка обозначена на штурманских картах координатами 69 градусов 51 минута северной широты и 34 градуса 42 минуты восточной долготы. Определенная специальным приказом командующего флотом, она стала священной для североморцев. При прохождении этого места корабли отдают герою воинские почести. Каждый год в конце мая здесь проходит митинг, посвященный памяти героя.

Эсминец ходко шел курсом на вест. Свинцовые волны, вздымаясь все выше и выше, разбивались о борт корабля. Фекла Терентьевна в глубокой задумчивости стояла на палубе, не замечая начавшейся качки. Она не сошла со своего места и когда заморосил мелкий холодный дождь. Лишь подняла воротник пальто, поглубже на лоб опустила черную барашковую шапку, спрятала руки под серый пуховый платок. Ее добрые грустные глаза по-прежнему были устремлены то в небо, которое защищал ее сын, то в море, принявшее его в смертный час. Выбившаяся из-под шапки прядь седых волос резко контрастировала с черными как смоль бровями, особенно резко выделявшимися на побледневшем лице. Мать готовилась к встрече с сыном, который для нее, не коснувшейся рукой сырой земли на его могиле, оставался живым. Фекла Терентьевна застыла в скорбном напряжении.

Гудело неспокойное море. И многим стоявшим рядом с ней казалось, что в этом гуле мать героя слышит легенду о своем Борисе, ставшем богатырем заполярного неба.

Отмерив проложенный на карте путь, корабль застопорил ход и закачался на волне. Фекла Терентьевна словно очнулась, шагнула навстречу свинцовым волнам и тихо произнесла:

— Здравствуй, сын, здравствуй, мой дорогой Боря!

По сигналу большого сбора экипаж построился на верхней палубе. Начался митинг, посвященный памяти Бориса Феоктистовича Сафонова. Авиаторы и моряки, труженики Мурманска, дети Заполярья славили Сафонова. Они вспоминали о его любви к Родине и ненависти к врагам. Они говорили о том, каким достойным бойцом ленинской партии он был, как не щадил себя в борьбе за торжество ее великих идеалов. Каким он был бесстрашным и стойким воином, мастером и новатором воздушного боя.

Люди на боевом корабле, тихо покачивавшемся под мирным небом, рассказывали о том, как беспощаден был герой к фашистским захватчикам. Много добрых слов сказали и о том, каким талантливым учителем и воспитателем был Сафонов, скольких летчиков обучил он своему мастерству.

Затем подошла очередь Феклы Терентьевны. О многом она собиралась сказать стоявшим перед ней молодым воинам — и о том, как рос и мужал телом и душою ее сын, и о его фронтовых письмах, дышавших твердой верой в победу над фашизмом, и о его щедром на любовь ко всему светлому сердце, и о долге новых поколений защитников Родины. Но, послушав выступавших перед ней, она поняла, как много люди знают о ее Борисе, как возвышенны и благородны их помыслы и стремления. Подойдя к микрофону, она лишь произнесла слова сердечной материнской благодарности за память о ее сыне и других героях, отдавших свою жизнь за народное счастье. От имени всех советских матерей наказала Фекла Терентьевна североморцам не жалеть сил в учебе, зорко стоять на страже мира и свободы Родины, быть похожими на героев войны. Голос матери Бориса Сафонова, прерывистый от волнения, усиливали динамики и разносили по всему кораблю. Его слышали не только стоявшие в строю, но и те, кто нес в эти минуты вахту, не мог оставить свой боевой пост. Слова, сказанные матерью над безымянной могилой сына, воспринимались как наказ народа, партии, Отчизны.

А потом наступила пауза. Только волны мерно шумели. Но вот раздались звуки оркестра. Корабль приспустил Военно-морской флаг, и над морем прокатился гром орудийных выстрелов.

Фекла Терентьевна подошла к срезу кормы и опустила на воду венок. На волнах закачались и венки от авиаторов, моряков, пионеров.

И снова сквозь прорезь облаков пробилось к морю солнце. Его лучи, скользя по гребням волн, озарили плывущие цветы. Яркие, они пламенели, как сама жизнь Сафонова. Море под свой вечный рокот медленно уносило их от корабля. Люди, тесно прижавшись плечом к плечу, еще долго стояли на палубе, молча провожая венки герою и всем погибшим в боях над суровым морем летчикам-североморцам.

В тот памятный приезд в Заполярье у матери было несколько таких свиданий с сыном.

По дороге с железнодорожного вокзала на аэродром к однополчанам Бориса она побывала в поселке, названном его именем, — Сафонове.

С замиранием сердца шла к установленному там памятнику. Сын встретил мать веселым взглядом. Ей казалось, что в реглане и шлемофоне, перехваченный тугими парашютными ремнями, Борис только сейчас оставил кабину боевого самолета...

Побывала она и у бюста, воздвигнутого на высоком постаменте, откуда взмывал во фронтовое небо Борис Сафонов. Бюст этот создал краснофлотец Лев Кербель, ныне народный художник СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий, автор широко известных монументальных скульптурных работ.

Не раз довелось матери героя участвовать в торжествах, посвященных очередной годовщине присвоения Борису Феоктистовичу звания дважды Героя Советского Союза, дню его рождения, присутствовать на легкоатлетической эстафете и других традиционных спортивных соревнованиях имени и памяти ее сына.

Но особое впечатление оставило в сердце матери традиционное вручение вновь прибывшим в часть летчикам фотографии Бориса Феоктистовича. Перед торжественно замершим строем авиаторов, развеваясь на ветру, проплыло овеянное боевой славой знамя. Когда оно заняло свое место на правом фланге, командир поздравил молодых офицеров с началом службы в рядах североморских летчиков, воспитанных на славных сафоновских традициях, и вручил каждому снимок дважды Героя с надписью: «Будь таким, как Сафонов». На обратной стороне фотографии были указаны фамилия, имя и отчество новичка.

Тронули сердце Феклы Терентьевны юные жители Заполярья, члены пионерской дружины, носящей имя Бориса Феоктистовича Сафонова: в память о герое они решили начать сбор цветного металлолома на строительство самолета «Юный сафоновец».

Побывала мать героя и в Мурманске, в школе № 27, которая тоже носит имя Бориса Сафонова, в комнате боевой славы, любовно оформленные экспонаты которой напомнили ей детские и юношеские годы сына...

В другой свой приезд в Заполярье Фекла Терентьевна поспешила в столицу флота — Североморск. Прошла по главной улице, носящей имя сына, побывала у дома, в котором жил во время войны Борис Феоктистович и на котором установлена мемориальная доска. Постояла в садике, посаженном под окнами дома ее Борисом, положила у доски полевые северные цветы...

Потом была еще одна встреча матери с сыном — но уже в другом конце страны, в Баку. На этот раз ее позвало в дорогу письмо экипажа теплохода, только что вступившего в строй и получившего имя Бориса Сафонова.

Забилось сердце матери, когда перед ней открылось стоявшее у причала белоснежное, словно высеченное из светлого мрамора судно с бесконечно дорогими словами на борту: «Борис Сафонов». И снова покатились слезинки по щекам, а губы невольно прошептали: «Здравствуй, Боря, здравствуй, сын!»

А еще через несколько лет большое судно с именем Бориса Сафонова на борту появилось в Заполярье, в Мурманске. И опять отправилась солдатская мать на Кольскую землю, которую защищал ее сын и на которой теперь появились ее новые сыновья. В каюте капитана учебно-производственного судна ее встретил портрет Бориса, а в каюте боевой славы — его бюст на фоне панно, запечатлевшего последний бой героя. Сквозь слезы рассматривала она стенды, витрины и стеллажи с фотодокументами, книгами и брошюрами, рассказывающими о подвиге ее сокола. А когда собралась в самом большом помещении вся команда судна, Фекла Терентьевна передала ей на вечное хранение Грамоту Президиума Верховного Совета СССР о награждении Бориса Феоктистовича второй медалью «Золотая Звезда».

Много было у Феклы Терентьевны таких встреч с сыном-героем. И в разных местах, в разное время. Но первая из них состоялась в селе Синявине, на Тульщине. Было это вскоре после окончания войны, в сорок восьмом. Тогда, в день 31-й годовщины Великого Октября, в центре села был открыт бронзовый бюст дважды Героя.

Со временем у памятника высоко поднялись деревья, его подножие летом утопало в цветах. В День Победы сюда съезжались на митинг жители соседних сел, Плавска и Тулы. У памятника происходил торжественный прием синявинских ребят в пионеры. Здесь они давали клятву на верность делу Ленина и партии.

В 1979 году по постановлению Президиума Верховного Совета СССР бронзовый бюст перенесли в город Плавск, который вырос на основе села Сергиевского, где родился Борис Феоктистович. 6 ноября 1982 года в Плавске был открыт мемориал имени Б. Ф. Сафонова.

Не только Синявино, не только Плавск — вся тульская земля свято чтит память героя. Его имя присвоено многим дружинам юных ленинцев, школе-интернату поселка Первомайский Щекинского района, Тульскому профессионально-техническому училищу № 9, которое Борис Сафонов окончил в 1932 году. В школе-интернате создан класс-музей, в котором на первых трех партах нарисованы звезды дважды Героя: в школе ревниво соревнуются за право заниматься за этими партами. Есть такие столы и рабочие места и в профтехучилище.

А сколько еще школ, дружин, улиц, кораблей и тепловозов носит светлое сафоновское имя! И когда силы позволяли Фекле Терентьевне посещать их, сердце ее наполнялось теплом и радостью от ощущения бессмертия сына, а разум полнее осознавал все то большое, очень важное и нужное людям, что сделало его таким.

Наиболее остро она испытала это чувство на просмотре киноленты «Летчик Сафонов», созданной на Центральной студии документальных фильмов. Было это в январе семьдесят седьмого в Москве, где прошли ее последние годы.

Через много лет как наяву увидела мать живого сына. Кадры киноочерка отчетливо напомнили ей родной образ, позволили полнее представить ратный подвиг Бориса. Хорошо знакомая народная песня «Ничто в поле не колышется», ставшая в исполнении колхозников села Синявино музыкальной основой фильма, и другие прозвучавшие песни хора односельчан напомнили дорогой сердцу край, где вырос и расправил свои крылья ее сокол, где прошла большая часть ее жизни.

В семьдесят восьмом Феклы Терентьевны не стало. Скончалась она в Москве, но погребена, по ее завещанию, на Севере — ей хотелось остаться в тех местах, где воевал и погиб сын, где ему воздвигнуты памятники.

Судьба, и тяжелая, и счастливая, причислила ее к солдатским матерям, чьи дети стали сыновьями и дочерьми всей России. Терпеливые и нежные, горделивые и былинно красивые в своей неизбывной печали, они всей своей жизнью заслужили уважение народа. Познала это и сполна прочувствовала Фекла Терентьевна. Когда внук вырос, стал, как и отец, военным, она осталась одна, но никогда не чувствовала себя одинокой. Постоянно наведывались к ней и в Синявино, и в Москву, в дом 8/10 по улице Веснина, однополчане Бориса — Филипп Проняков и Захар Сорокин, Александр Коваленко и Сергей Курзенков, Павел Климов и Николай Бокий... Они считали ее своей матерью, а она их — своими сыновьями.

С Северного флота, ставшего ей родным, из других мест почти ежедневно приходили письма, а к праздникам — и телеграммы, поздравительные открытки.

Много, очень много за свою долгую жизнь ей пришлось выслушать добрых, благодарственных слов за Бориса. Но вот всерьез их она никогда не принимала, считая, что если и сумела дать ему что-то очень важное в жизни, то этим выполнила лишь простой материнский долг.

Точно так же она старалась выполнить его по отношению ко второму сыну, Евгению. И он доблестно воевал — на Черном море летчиком-бомбардировщиком, а в послевоенные годы был назначен на Северный флот, где прослужил многие годы в местах, помнивших огненные бои брата Бориса.

Дорогую частицу памяти о старшем сыне она видела и в том, что внук ее Игорь стал офицером, отправился служить в Заполярье. Там все напоминает ему отца: и свято сберегаемые летчиками сафоновские традиции, и памятники отцу. Многие годы живет Игорь Борисович на улице имени Сафонова, в доме напротив того, в котором всей семьей они жили до войны, а родители — в первые ее годы. Каждый день видит он мемориальную доску на том доме и разбитый перед ним отцовский сквер.

В этом городе, на этой же улице выросли дети Игоря Борисовича — третье поколение Сафоновых.

Многое значит эта улица и для них, и для всех североморцев, свято берегущих память о прославленном однофлотчанине. Вот как сказал об этом поэт Николай Флеров:

Но самая большая и самая главная память о Б. Ф. Сафонове — многочисленные последователи легендарного летчика и командира, наследники и продолжатели добытой им и его соратниками боевой славы североморской авиации.

В авиагородке самое примечательное место — Аллея героев. 54 бронзовых бюста североморских авиаторов — Героев Советского Союза возвышаются здесь на гранитных постаментах. А открывают аллею богатыри земли советской: по одну сторону — Борис Феоктистович Сафонов, по другую — Юрий Алексеевич Гагарин.

Да, первооткрыватель космоса взял старт в небо в Заполярье, на Северном флоте. Здесь после авиаучилища крепли его крылья за штурвалом реактивного истребителя, здесь вступил он в партию, получил путевку в свой полет во Вселенную. В годы своего становления как летчика-истребителя он пытливо постигал творческое наследие Сафонова, его учеников и последователей, глубоко изучал опыт войны. В суровом краю, в семье сильных духом, мужественных и стойких североморцев закалялись его воля и характер, формировались качества гражданина и патриота Страны Советов.

И когда Гагарин вскоре после своего космического полета прибыл в ставший родным заполярный гарнизон, первыми его словами были:

— Здесь меня научили летать!

В письмах к североморцам он неизменно подчеркивал:

«Родной Северный флот дал мне путевку в космос».

В те годы на флоте бросалась в глаза примечательная деталь: в ряды морских летчиков вливались ровесники фронтовой славы Бориса Сафонова — молодые люди, родившиеся во время войны. Романтики неба, они, делая свой выбор, грезили подвигами, мечтали о больших и славных делах. И судьба не разочаровала их: набиравшая силу революция в военном деле властно захватила их в свой круговорот и потребовала от каждого немалых усилий и самоотверженности в освоении новейших реактивных самолетов-ракетоносцев. Коренное перевооружение авиации повлекло существенные изменения в тактике ее действий, но и тут очень пригодились сафоновские заветы — его творческий подход к проблемам боя. Следуя заветам Героя, многие сыновья фронтовиков стали героями мирных будней, первопроходцами и первооткрывателями в сложнейшем процессе становления заново создаваемой океанской морской авиации. И уже у них, как и у героев войны, появились свои ученики и последователи.

Ныне авиация пополняется летчиками, родившимися в послевоенные годы. Им тоже присущ новаторский стиль — военное дело непрерывно развивается и совершенствуется, выдвигая новые сложнейшие проблемы. Современная авиация — широчайшее поле для истинно творческого труда. И конечно же в этом большом деле велико значение преемственности поколений. Дух новаторства, унаследованный от Сафонова и сафоновцев, принес авиаторам-североморцам немало удач и побед в достижении наивысшей боеспособности и боеготовности. И как бы ни изменялась морская авиация, по-прежнему особенно высоко ценятся боевой опыт и традиции фронтовиков. По-прежнему участники войны при первой возможности едут на флот, чтобы встретиться с молодыми авиаторами и поделиться тем, что может быть полезным в их многотрудной учебе и службе, в надежной защите государственных интересов Отчизны, мирного труда советских людей.

Неизгладимый след в памяти и душах людей оставляют эти волнующие встречи. Какое сыновнее сердце не дрогнет, когда взгляд и весь облик убеленного сединой ветерана, ступающего на заветную заполярную землю, озаряется лучистым теплым светом. Точно так же не могут оставить спокойным фронтовика разительные перемены в родной авиации и удивительные достижения наследников ее боевой славы.

...С бетонированной полосы взлетает стремительный ракетоносец. Ведет самолет командир авиационного полка, награжденного вымпелом министра обороны за мужество и воинскую доблесть. За ним поднимают в небо могучие реактивные машины другие летчики части.

Самолеты пробивают облачность, и взору летчиков открывается безбрежный, бушующий океан. Над ним невидимыми нитями пролегли победные маршруты Сафонова и его бесстрашных соколов. Теперь здесь проносятся могучие ракетоносцы, прикрывая своим крылом родную землю, которую отстояли в грозный час герои отгремевших боев.