Над волнами Атлантики
У Коккинаки накопился богатый опыт скоростных и дальних перелетов. Став победителем в международных соревнованиях за высоту, он успешно включился в борьбу за скорость и дальность.
Летом 1937 года он вместе со штурманом Бряндинским на «ЦКБ» совершил перелет по маршруту Москва — Севастополь — Свердловск — Москва, протекавший в очень сложной метеорологической обстановке. Когда после перелета спортивные комиссары сняли барографы и авиационные специалисты обработали материалы, появился такой документ:
«Согласно акту хронометража Государственного астрономического института им. Штернберга средняя скорость составляла 325 км 257 м в час.
Достигнутые результаты признаны:
а) Всесоюзным рекордом скорости с коммерческим грузом 1000 кг на участке 5000 км.
б) Всесоюзным рекордом скорости с коммерческим грузом 500 кг на участке 5000 км.
в) Всесоюзным рекордом скорости на участке 5000 км без коммерческой нагрузки».
Вскоре ФАИ зафиксировала эти рекорды как международные.
С такой скоростью тогда не летал еще ни один летчик мира не только с грузом, но даже и без груза. И вот у советского пилота и его штурмана зародилась мысль о переброске кратчайшего воздушного моста из СССР в США. Впервые туда летал летчик С. Шестаков еще в 1929 году. Ему потребовалось 137 летных часов. Через восемь лет В. Чкалов и М. Громов также совершили перелет в Америку. Им понадобилось около трех суток. Коккинаки решил проделать этот путь за одни сутки. [37]
Когда в Советском правительстве обсуждался вопрос об организации беспосадочного перелета Москва — США, конструктора самолета спросили:
— Гарантируете ли вы в случае необходимости посадку на море?
Ильюшин ответил:
— Гарантирую посадку в Северной Америке!
Это не было пустой фразой. Конструктор верил в свою машину, верил в летчика.
Но Коккинаки и Бряндинскому не сразу разрешили этот перелет. В Совнаркоме сказали:
— Сначала слетайте на Дальний Восток за сутки!
Примерно такое же указание получил и Валерий Чкалов со своим экипажем, когда просил разрешения на перелет из Москвы в Америку через Северный полюс. Чкаловская тройка совершила тогда исторический перелет Москва — остров Удд.
Как и Чкалов, Коккинаки считал перелет на Восток генеральной репетицией труднейшего трансконтинентального рейса.
Эта проверка сил и возможностей самолета прошла блестяще. В июне 1938 года Коккинаки и Бряндинский, стартовав с подмосковного аэродрома, опустились в Спасске, вблизи Владивостока. На воздушный путь из советской столицы к дальневосточной окраине огромной страны ушло только на 36 минут больше суток.
В потоке поздравительных телеграмм, полученных Коккинаки, имелась одна, которая его особенно обрадовала и тронула. Она была послана из Новороссийска звеном портовых грузчиков Неворкова:
«Горячо поздравляем Вас, Владимир Константинович, с блестящим перелетом. Мы, работавшие долгое время с Вами, обещаем не подкачать. У Вас будем учиться мужеству и отваге».
Правительство присвоило В. К. Коккинаки и А. М. Бряндинскому высокое звание Героя Советского Союза.
Им было разрешено начать готовиться к перелету Москва — США.
К великому горю Коккинаки, эта подготовка шла уже без Бряндинского. Его друг и бессменный штурман погиб. Долго искал Владимир Константинович ему замену. [38]
В конце концов его выбор остановился на спокойном, неторопливом, хорошо знающем штурманское дело Михаиле Харитоновиче Гордиенко.
Красный моноплан, летавший на Дальний Восток, прошел самую тщательную проверку, «Старушка» была в неплохом состоянии. Надо было только сменить тяги да поставить новые моторы: старые отслужили свой срок.
Снаряжением воздушного корабля в ответственный рейс руководил его конструктор. Но и летчик дневал и ночевал в цехах авиационного завода, где кипела напряженная работа. Испытание каждого прибора, каждого узла оборудования он проводил лично.
Коккинаки всегда очень «дотошно» готовился к полетам, а на этот раз он был требовательным и придирчивым, как никогда. «Тройная проверка — железный закон авиации», — любимая поговорка летчика.
Коккинаки и Гордиенко чуть ли не каждый день уходили в небо на тренировочные полеты. Летчик в воздухе присматривался к своему новому товарищу.
...В наши дни, когда советские воздушные лайнеры за 10–11 часов легко преодолевают путь от Москвы до Нью-Йорка, кажется непонятным, зачем нужно было [39] так долго и тщательно готовиться к рейсу СССР — США. Но вспомним, что двадцать лет назад старый и новый свет еще не были соединены воздушной дорогой.
Чтобы попасть из советской столицы в заокеанскую республику, нужно было 10–12 часов лететь из Москвы до Лондона, а потом на пароходе-экспрессе плыть почти пять суток через Атлантический океан. Более скорого пути не было.
Своим историческим перелетом через Северный полюс Чкалов, Байдуков и Беляков сократили путь из Европы в Америку до 63 часов 18 минут.
Громову, Юмашеву и Данилину на это потребовалось на час и одну минуту меньше, причем их самолет пересек большую часть США (они приземлились вблизи границы Мексики), а в баках оставалось еще много горючего.
Коккинаки задумал долететь из Москвы до США за одни сутки. Он выбрал для этого путь, отличный от трассы, проложенной Чкаловым и Громовым.
Теперь пассажирские самолеты совершают по расписанию рейсы из Швеции в Японию через полюс. Иная сейчас техника, иные возможности. Но тогда регулярные полеты в Арктике были невозможны. В Северном Ледовитом океане очень каверзна и непостоянна погода. Здесь трудно создать постоянно действующие аэродромы. К тому же летчики умели летать только во время полярного дня. Воздушная связь могла быть только сезонной и должна была прекращаться на шестимесячную полярную ночь.
Вариант Коккинаки не зависел от времени года. По предложенному им пути можно было летать и летом и зимой. Трасса проходила через сравнительно населенные страны — Финляндию, Швецию, Норвегию, Исландию, Канаду, где не так уж сложно создать промежуточные пункты будущей воздушной линии.
...В сентябре 1959 года «ТУ-114» за 12 часов 21 минуту доставил Н. С. Хрущева и сопровождавших его лиц из Москвы в Вашингтон. Советский воздушный корабль на большой высоте пролетел над Швецией, Норвегией, Исландией, Канадой — по маршруту, намеченному двадцать лет назад В. К. Коккинаки. Несколькими днями раньше другой советский лайнер «ИЛ-18», на борту которого находилась, большая группа журналистов, с одной [40] посадкой в Кефлавике (Исландия) прошел за 15 часов 13 минут тот же кратчайший путь из Европы в США.
Трасса через Северную Атлантику таит много трудностей особого рода. Хоть это и звучит парадоксально, воздушная дорога из Европы в Америку значительно длинней, чем в обратном направлении. Объясняется это тем, что над просторами Атлантического океана постоянно дуют бешеные ветры, всегда с запада на восток, прямо в лоб встречая самолет, идущий из старого в новый свет. Чтобы преодолеть сильные ветры, надо затратить много сил, времени и горючего. Вот почему путь из Европы в Америку дольше на 5–8 часов полета.
И во время последних рейсов «ТУ-114» из Москвы в Вашингтон приходилось преодолевать сильные встречные ветры, скорость которых была 150–200 километров в час.
Закончив свой исторический визит в США, Н. С. Хрущев прилетел в Москву за десять с половиной часов. Путь домой оказался намного легче: ветры были попутные.
...Из Америки в Европу люди стали летать еще в 1919 году. А вот попытки перелететь океан в обратном направлении в большинстве случаев кончались неудачей. Только немногим смельчакам удалось выйти победителями в поединке с Атлантикой и пролететь из Европы в Америку. Путь их лежал через южную часть океана, так как там есть острова, на которые в случае необходимости можно совершить посадку.
Коккинаки выступил в роли первооткрывателя воздушного пути из Европы в Америку через Северную Атлантику. Предстояло на сухопутном самолете пересечь несколько тысяч километров водного пространства. Вот почему так тщательно готовились к трансатлантическому рейсу.
От Москвы до восточных берегов США около 7000 километров. Принимая во внимание неизбежные встречные ветры, решено было взять с собой бензина на путь в 8000 километров. Больше самолет не мог поднять. И то приходилось во всем экономить, чтобы максимально облегчить машину. Даже сапоги летчику и штурману сшили из особо легкого сорта кожи. Кислород был взят жидкий, а не газообразный, требующий большего количества [41] тяжелых стальных баллонов. Аварийный паек урезали до предела.
Когда журналист спросил Коккинаки: «Какие грузы будут на самолете, кроме продовольствия?», командир корабля ответил: «Пилот и штурман».
Наконец все готово. Краснокрылый моноплан вырулил на бетонную полосу аэродрома, которую прозвали «дорогой героев». Отсюда стартовали Чкалов, Громов, Леваневский, улетал на Дальний Восток и Коккинаки.
На плоскостях самолета выведены огромные буквы — «МОСКВА».
Рассказывают, что кто-то из инженеров предложил сделать эту надпись по-английски. Коккинаки, немного подумав, отказался.
— Пусть американцы учатся читать по-русски!
Ранним утром 28 апреля 1939 года, шипя, взвилась в небо стартовая ракета, и перелет на Запад начался.
По предварительным расчетам, самолет должен был лететь вдогонку солнцу, выгадывая на этом несколько часов светлого времени.
Когда самолет пролетел над Калинином, на горизонте показалось солнце и в бортовом журнале появилась первая запись: «Солнце начало свой путь на Запад, посостязаемся, кто кого обгонит».
Полет протекал точно по составленному графику. С борта самолета все время поддерживалась радиосвязь со штабом перелета, поместившимся в здании Центрального телеграфа на улице Горького.
На высоте 5500 метров самолет прошел над Хельсинки. Швецию и Норвегию увидеть не удалось: они были закрыты облаками. С еще большей высоты воздушные путники любовались угрюмым пейзажем «страны гейзеров» — Исландии.
На пути в Гренландию встретился мощный циклон. Чтобы миновать его, Коккинаки поднял самолет на высоту в семь километров. В течение многих часов летчик и штурман не снимали кислородных масок. Запас живительного газа быстро таял. Пришлось перейти на полуголодный паек. Над океаном летели в сплошной облачности. Переменчивые ветры то тормозили полет, то гнали самолет со скоростью 500 километров в час.
На последнем этапе пути пришлось подняться на девять километров, а кислорода в аппаратах оставалось [42] совсем мало. Слабость охватила тело. Клонило ко сну. Кружилась голова. Напрягая все силы, Коккинаки, ориентируясь только по приборам, вел самолет «вслепую» к Нью-Йорку. Почти сутки он не выпускал из рук штурвала.
На американском континенте, вопреки прогнозам, погода оказалась отвратительной. Облака закрыли верхушки нью-йоркских небоскребов. Аэродромы не принимали гостя из Европы. Быстро сгущались сумерки.
Коккинаки изменил курс. Внизу, в заливе Лаврентия, летчик заметил небольшой остров и стал снижаться. Не зная, какие сюрпризы готовит ему импровизированный аэродром, Коккинаки решил посадить машину на «брюхо», не выпуская шасси, потому что при посадке на колеса самолет мог скапотировать, тогда была бы раздавлена выступающая вперед штурманская кабина и Гордиенко вряд ли остался бы жив.
«Москва» приземлилась на маленьком болотистом острове Мискоу. Название этого крошечного населенного пункта и имена пожаловавших сюда крылатых гостей много дней не сходили с первых страниц газет всего мира. [43]
Героический экипаж самолета «Москва» находился в полете 22 часа 56 минут, покрыв путь по прямой в 6516 километров (фактический путь самолета превысил 8000 километров).
Кратчайший путь из Европы в Америку был проложен!
Не вина Чкалова, Коккинаки и их товарищей по знаменательным перелетам, что в силу сложившихся обстоятельств, в условиях «холодной войны», жители двух великих стран долго не пользовались воздушными мостами, которые были так героически переброшены из СССР в США. Теперь, когда меняется, заметно теплеет политический «климат» на трассе Советский Союз — Соединенные Штаты Америки, все больше и больше советских людей и американцев пересекут на самолетах Атлантический океан. И когда воздушные корабли будут плыть в небе над волнами Атлантики, пусть их пассажиры вспомнят добрым словом первооткрывателей воздушных путей из старого в новый свет — славных советских летчиков, в том числе и Владимира Константиновича Коккинаки!
...Коккинаки и Гордиенко приехали в Нью-Йорк 1 мая, в день открытия Всемирной выставки 1939 года.
В Москве перед самым стартом к летчику подошел советник посольства США и вручил ему письмо для передачи президенту выставки.
— Куда письмо? В Америку? — улыбаясь, переспросил Коккинаки.
— Да, в Америку.
— Есть такое дело! Письмо в Америку будет доставлено сегодня!
На конверте, привезенном Коккинаки в Нью-Йорк, стояли рядом два почтовых штемпеля — Москвы и острова Мискоу. Даты были одинаковые — 28 апреля 1939 года. Это было первое письмо в истории, доставленное за одни сутки из Европы в Америку.
На Всемирной выставке выделялся своей красотой, размерами и богатством экспонатов павильон СССР. Это радовало сердце коммуниста Коккинаки.
Устроители выставки рассказали ему о «капсюле времени». Когда закладывалась выставка, в бетонный колодец были замурованы документы, сообщавшие о том, какого высокого уровня достигла техника в XX веке. [44]
Эти письма, адресованные далеким потомкам, были напечатаны специальной краской на особо прочной бумаге, способной храниться столетиями.
Среди других документов в «капсюль времени» было вложено письмо Альберта Эйнштейна, изгнанного фашистами из Германии и обосновавшегося в США:
«Наше время богато творческой мыслью, открытия [45] которой могли бы значительно облегчить нашу жизнь. Мы научились летать и мы умеем без труда посылать сообщения по всему миру с помощью электрических волн. Тем не менее производство и распределение товаров у нас совершенно не организовано, так что каждый человек вынужден жить в страхе быть выброшенным из экономического цикла и лишиться всего. Кроме того, люди, живущие в различных странах, через неравномерные промежутки времени убивают друг друга, и поэтому каждый, кто думает о будущем, должен жить в страхе и ужасе. Я верю, что наши потомки прочтут эти строки с чувством оправданного превосходства».
Коккинаки так понравилось письмо великого ученого, что он попросил переводчика переписать его на память.
Владимир Константинович не очень бережно обращается с документами, но случайно эта запись не потерялась. Он вспомнил о ней, когда делился впечатлениями о посещении американской выставки в Москве, в августе 1959 года.
— Мало что изменилось у них за двадцать лет! Как в воду глядел Эйнштейн. Хорошо он сказал о чувстве оправданного превосходства. Только почему потомки? Трети человечества в наши дни уже знакомо это чувство оправданного превосходства!