Во главе Советских Вооруженных Сил
Январь 1924 г. выдался на редкость холодным. С 16 по 18 января М. В. Фрунзе как член ЦК РКП (б) участвовал в работе XIII партийной конференции, которая подвела итоги дискуссии, навязанной партии Троцким и его сторонниками. Оппортунисты требовали отмены решения X съезда РКП (б) о запрещении фракций и группировок. Конференция подавляющим большинством осудила антиленинскую, фракционную борьбу троцкистов, наметила мероприятия по обеспечению и развитию внутрипартийной демократии, усилению вербовки в партию рабочих от станка, с тем чтобы привлечь в ее ряды не менее 100 тыс. коренных пролетариев. М. В. Фрунзе активно отстаивал ленинскую партийную политику, резко выступал против Троцкого.
Едва М. В. Фрунзе вернулся в Харьков, как на страну и партию, на всех трудящихся обрушилось тяжелое горе — умер Владимир Ильич Ленин. Михаил Васильевич сразу же выехал в Москву и 22 января участвовал в работе экстренного Пленума ЦК РКП (б), который принял обращение «К партии. Ко всем трудящимся» в связи со смертью В. И. Ленина{376}.
Гроб с телом В. И. Ленина был установлен в Колонном зале Дома Союзов. Тысячи и тысячи людей направлялись сюда, чтобы проститься со своим любимым вождем, отдать ему последнюю дань своего глубочайшего уважения.
На смерть вождя рабочий класс ответил еще большим сплочением вокруг ленинской партии. В траурные дни тысячи [193] рабочих подали заявления с просьбой о принятии их в РКП (б).
В январе — феврале 1924 г. состоялся Пленум ЦК партии. На нем были обсуждены выводы военной комиссии, образованной июньским (1923 г.) Пленумом ЦК РКП (б) под председательством В. В. Куйбышева, а позднее — С. И. Гусева, в составе А. А. Андреева, А. С. Бубнова, К. Е. Ворошилова, Г. К. Орджоникидзе, И. С. Уншлихта, М. В.Фрунзе, Н. М. Шверника и других, обследовавшей положение в войсках Западного, Украинского, Московского, Северо-Кавказского военных округов и на Балтфлоте.
Пленум отметил прежде всего чрезмерную текучесть кадров, неудовлетворительное снабжение и другие серьезные недостатки, угрожающие боеспособности Красной Армии. Решением Пленума была образована специальная комиссия Реввоенсовета СССР для подготовки проекта военной реформы. Возглавить ее было поручено М. В. Фрунзе. На него возлагалось общее руководство разработкой и проведением в жизнь основных мероприятий по укреплению Вооруженных Сил. В ходе военной реформы намечалось реорганизовать органы управления Вооруженными Силами, осуществить территориальное строительство армии в сочетании с кадровым, создать национальные формирования, усовершенствовать работу военного тыла. Кроме того, предусматривалось внести изменения в организационно-штатную структуру войск, перестроить систему подготовки кадров, ввести единоначалие в армии и на флоте, улучшить идейно-политическое воспитание личного состава.
И марта 1924 г. постановлением СНК СССР М.В.Фрунзе назначается заместителем председателя Реввоенсовета СССР. Выдвижение на столь высокий пост Фрунзе встретил с энтузиазмом, хотя его и тревожили резкие разногласия с Троцким. Смущали и весьма неопределенные обязанности общего заместителя.
14 марта М. В. Фрунзе выступил на Всесоюзном совещании по территориальным формированиям{377}.
По существу, с марта 1924 г. началась реализация военной реформы. 31 марта — 2 апреля 1924 г. вопрос о практическом введении милиционно-территориальных начал в [194] строительстве Советских Вооруженных Сил был рассмотрен Пленумом ЦК РКП (б). Пленум обратил внимание всех организаций партии на необходимость «...участия их в работе по созданию и подготовке территориальных частей, в особенности же по постановке на должную высоту допризывной подготовки населения, являющейся основой всего милиционного строительства»{378}. В Москве М. В. Фрунзе снова встретился с профессором Ф. Ф. Новицким, с которым он работал в Иваново-Вознесенске, на Восточном и Туркестанском фронтах.
Несколько раньше, в январе 1924 г., начальником Политуправления РККА и членом РВС СССР был назначен член Оргбюро ЦК РКП (б), соратник М. В. Фрунзе по революционной борьбе в Шуе А. С. Бубнов. Одновременно он был и редактором газеты «Красная звезда». Заместителем начальника ВВС стал бывший член РВС Южной группы, Восточного и Туркестанского фронтов, в 1921 г. — начальник политотдела войск Украины и Крыма и до августа 1923 г. — начальник броневых сил П. И. Баранов. Так что Михаилу Васильевичу было на кого опереться в борьбе с троцкистами, А перспектива военного строительства открывалась грандиозная. М. В. Фрунзе, как глава комиссии Реввоенсовета СССР, представил в ЦК РКП (б) конкретный план реорганизации аппарата Наркомвоенмора. ЦК РКП (б) одобрил этот план, после чего он был изложен в приказе РВС СССР от 28 марта 1924 г. за подписью Фрунзе.
Должность главкома, как изжившая себя в мирных условиях, упразднялась, а его аппарат расформировывался. Вместо Штаба РККА создавались три самостоятельных органа управления: Штаб РККА, Главное управление РККА я Инспекторат РККА. Штаб РККА становился основным оперативным органом управления, на который возлагалась также задача организации подготовки населения страны к обороне.
Оставаясь заместителем председателя Реввоенсовета и заместителем наркомвоенмора, М. В. Фрунзе 1 апреля 1924 г. был назначен по совместительству начальником и комиссаром Штаба РККА. Его помощниками стали М.Н. Тухачевский и Б. М. Шапошников. Штаб РККА, по словам Фрунзе, должен был стать «не только мозгом Красной Армии, он должен стать военным центром всего нашего государства и должен поставлять тот материал, который ляжет в основу работы Совета Обороны». В его составе было четыре [195] управления (оперативное, организационно-мобилизационное, военных сообщений, разведывательное) и Научно-уставной отдел, в задачи которого входило изучение опыта войны и руководство по составлению и изданию боевых уставов. Руководство по составлению и изданию прочих уставов, инструкций и наставлений было передано в соответствующие центральные органы по принадлежности. На Главное управление Красной Армии (ГУ РККА) возлагались задачи руководства текущей жизнью войск и обеспечения их повседневных нужд.
Инспекторат РККА, возглавляемый бывшим главкомом С. С. Каменевым, ведал боевой подготовкой и инспектированием Вооруженных Сил. Политуправление Реввоенсовета СССР стало называться Политическим управлением РККА. Его возглавлял А. С. Бубнов.
Материальное обеспечение Вооруженных Сил сосредоточивалось в специальных управлениях во главе с начальником снабжения И. С. Уншлихтом. По вопросам снабжения ему подчинялись управления родов войск (артиллерийское, военно-инженерное, связи, броневых сил), а их боевой подготовкой руководил Инспекторат РККА. Кроме того, реорганизовывались управления Военно-Воздушных Сил, Военно-Морских Сил, военно-санитарное и военно-ветеринарное.
19 апреля 1924 г. М. В. Фрунзе по совместительству был назначен начальником и комиссаром Военной академии РККА. Он внес большой вклад в улучшение учебных программ. Из курса обучения были исключены некоторые второстепенные предметы и расширена программа военно-исторического цикла. Впоследствии М. В. Фрунзе писал: «В 1924/25 учебном году более широко, чем до сих пор, поставлено изучение опыта нашей гражданской войны»{379}. И далее: «...не следует забывать, что наш опыт нужен не только для нас одних. Он практически жизненно необходим для тех отрядов пролетарской армии, которые готовятся ко вступлению в бой с классовым врагом»{380}.
Тогда же в Военной академии РККА были открыты снабженческий факультет для подготовки военных специалистов тыла с профилирующей кафедрой военной промышленности и восточное отделение (ставшее вскоре факультетом). Вводились полевые занятия по общей тактике и тактике конницы. Соответствующие нововведения осуществлялись и в других военно-учебных заведениях. [196]
6 мая 1924 г. М. В. Фрунзе был награжден вторым орденом Красного Знамени.
На заседании Военной академии РККА, посвященном годовщине смерти В. И. Ленина, с докладом «Ленин и Красная Армия» выступил М. В. Фрунзе. В том же 1925 г. этот доклад был опубликован издательством «Военный вестник». Не вступая формально в полемику с Троцким, Фрунзе документально показал решающую роль В. И. Ленина в трех русских революциях и в организации защиты страны социализма.
М. В. Фрунзе был необыкновенно прозорлив в определении перспектив развития Красной Армии. Он поставил вопрос об ускорении ее технической оснащенности.
К 1924 г. уже был накоплен некоторый опыт перехода к территориально-милиционным формированиям в районах с наиболее сплоченным пролетарским населением. Дело в том, что крупные военные расходы были непосильными для экономики, тормозили восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства, но и в этих условиях нужно было обеспечить надежную военную защиту Советского государства. Решить эту проблему можно было путем сочетания кадровых и территориальных формирований. «Наличие территориально-милиционных формирований, — писал М. В. Фрунзе, — позволяет нам увеличить количество пропускаемого через ряды нашей армии контингента. Помимо этого соображения, мы считаемся и с тем, что эта система допускает несение военной службы без длительного отрыва от хозяйства, что является большим выигрышем для населения, и, наконец, с тем, что она обеспечивает в должной мере и интересы подготовки. Вот почему в вопросе структуры наших вооруженных сил мы стали на точку зрения постоянной армии плюс милиционные формирования. Другого выхода при данных условиях и численности наших мирных кадров у нас нет и быть не может»{381}.
Внешнеполитические условия благоприятствовали сокращению Советских Вооруженных Сил, так как в то время международному империализму еще не удалось преодолеть последствия антивоенных выступлений в своих странах, а также разразившегося после мировой войны экономическою спада. Полоса дипломатического признания СССР в 1924 г. расценивалась некоторыми политическими обозревателями как второе триумфальное шествие Советской власти. Зловещая тень интервенции, нависшая над советскими границами, [197] постепенно рассеивалась. Мир капитализма все больше ощущал неумолимое приближение экономического кризиса, и он искал из него выхода, как и прежде, на необъятном рынке России. Германия, страдавшая от контрибуции Антанты и от потери Эльзас-Лотарингии, была вынуждена первой пойти на возобновление дипломатических отношений с Советской Россией.
В осуществлении советской военной реформы нужно было исходить из того, что лимит постоянной численности Советских Вооруженных Сил на 1 октября 1924 г. устанавливается в 562 тыс. человек, не считая переменного (приписного) состава{382}.
Смешанная система военного строительства давала весьма ощутимую экономию. Содержание одного красноармейца в кадровых частях в среднем обходилось в 535 руб., а в территориальных — в 291 руб. Важно было и то, что при значительно меньших материальных затратах территориальная система позволяла значительно увеличить количество пропускаемого через ряды армии призывного контингента.
21 марта 1924 г. ЦИК и СНК СССР утвердили постановление о сроках службы в РККА, РККФ и войсках ОГПУ, в котором регламентировался новый порядок прохождения воинской службы. Для всех родов сухопутных войск определялся двухгодичный срок службы, для специалистов воздушного флота — 3 года и Военно-Морского Флота — 4 года.
Призыв на действительную службу устанавливался один раз в год, осенью. Призывной возраст был повышен до 21 года, сокращенный срок службы для граждан, пользовавшихся льготами по семейному положению, отменялся.
В апреле 1924 г. М. В. Фрунзе подписал директиву Реввоенсовета СССР «О вовлечении командного состава в политпросветработу». Реввоенсовет потребовал от командиров всех степеней, чтобы они лично участвовали в проведении партийно-политической работы. Тем самым в определенной мере обеспечивался переход к единоначалию на партийной основе, который наметился еще в ходе гражданской войны.
Обобщая опыт управления войсками во время гражданской войны, В. И. Ленин указывал: «В этот опыт надо вдуматься. Он прошел, закономерно развиваясь, от случайной, расплывчатой коллегиальности через коллегиальность, возведенную в систему организации, проникающей все учреждения [198] армии, и теперь, как общая тенденция, подошел к единоначалию, как к единственно правильной постановке работы»{383}.
В последующем требования директивы были включены во Временный устав внутренней службы, который впервые в истории Советских Вооруженных Сил определил обязанности всех должностных лиц по воспитанию подчиненных. Это не только способствовало повышению действенности партийно-политической работы, но и помогало идейно-теоретическому росту командных кадров.
Апрельский (1924 г.) Пленум ЦК партии одобрил создание территориальных формирований.
В своем постановлении по докладу Реввоенсовета СССР пленум отмечал: «Одобряя мероприятия Военведа в деле учета и применения на деле национальных моментов строительства Красной Армии и в частности постановки политкультурно-просветительной работы в частях на родном языке, пленум считает необходимым дальнейшее расширение и углубление этой работы в духе постановления XII съезда партии»{384}.
На состоявшемся в мае 1924 г. XIII съезде партии начавшаяся военная реформа получила полное одобрение. В резолюции съезда по Отчету ЦК говорилось: «Съезд приветствует шаги, предпринятые Центральным Комитетом для проведения вполне назревшей реформы в военном ведомстве и усиления его партработниками»{385}.
Съезд указал на огромную роль, которую играют в деле обороны страны территориальные части, и обратил внимание на необходимость усиления в них коммунистического влияния. «Расширение милиционного строительства, — отмечалось на съезде, — открывает новые пути для работы партии в деревне и укрепления в ней советского влияния. Территориальные формирования, включающие в свой состав исключительно маломощные и середняцкие слои деревни, могут и должны стать одним из отправных пунктов объединения и просвещения этих последних, а также содействия хозяйственному и культурному строительству деревни. В тех районах, где существуют территориальные части, их кадры должны быть использованы в качестве новой формы связи [199] Советского государства и партии с крестьянством. Для этого должна быть обеспечена организационная связь территориальных кадров с местными органами власти и партийными организациями наряду с укреплением терчастей партийными силами»{386}.
С 1924 г. вводилось казарменное положение всех призывников. Во многих губерниях для обслуживания территориальных сборов советские и партийные органы выделяли своих активистов. При губкомах партии создавались специальные комиссии «по военному сплочению коммунистов», «по изучению терсборов» и т. п.{387}
Переход Красной Армии на мирное положение, образование СССР открыли новые возможности и для развития национальных формирований.
Приказом РВС СССР от 9 июня 1924 г., подписанным М. В. Фрунзе, предусматривалось создание помимо уже существовавших к тому времени шести национальных военных школ ряда новых, предназначенных для подготовки национальных командных кадров. Уже к ноябрю 1924 г. функционировало 18 военно-учебных заведений, среди них кавалерийская школа северокавказских горских национальностей, 6-я объединенная татаро-башкирская, 3-я объединенная школа (польская) красных коммунаров имени Уншлихта в Москве и др.
К концу 1924 г. были развернуты четыре украинские дивизии, белорусская, две грузинские, азербайджанская и армянская дивизии. Стрелковая и кавалерийская дивизии формировались в Узбекской ССР, по одной кавалерийской дивизии — в Туркменской ССР и Киргизской АССР. В автономных республиках Российской Федерации формировались: стрелковый полк — в Якутской АССР, кавалерийский полк — в Бурят-Монгольской АССР, по одной стрелковой дивизии с кавалерийским полком — в Башкирской и Татарской АССР{388}.
Однако к маю 1925 г. Узбекской ССР удалось сформировать вместо запланированных стрелковой и кавалерийской дивизий отдельный кавдивизион и отдельный эскадрон, отдельную горно-вьючную батарею, в Туркменской ССР и Таджикской ССР — но одному отдельному эскадрону, в [200] Башкирской АССР — отдельный территориальный эскадрон{389}.
В Средней Азии и Казахстане военному строительству сильно мешал политический бандитизм. С помощью зарубежных антисоветских центров байско-феодальной верхушке удалось отмобилизовать крупные вооруженные силы, во много раз превышавшие по численности отдельные национальные подразделения Красной Армии. Борьба с феодальными пережитками в хозяйстве, быту, с влиянием религии обещала быть затяжной на многие годы. Поэтому М. В. Фрунзе настоял на принятии пятилетней программы национального военного строительства в этих районах.
Национальные части и соединения, составлявшие десятую часть численности РККА, комплектовались по общим штатам. В них несли военную службу трудящиеся национальных окраин, это способствовало укреплению дружбы и братства народов СССР. Национальные части формировались путем постепенного развертывания, начиная с подготовки командно-политического состава, с популяризации среди населения военной службы, проведения учета и других подготовительных мер.
Часть местных работников в Закавказье, Средней Азии и в некоторых других республиках пыталась превратить национальные формирования в ядро национальных армий, оторвать их от главных сил Красной Армии. М. В. Фрунзе решительно выступил против этого. Он заявил им: «Реввоенсовет Союза считает, что эта тенденция неверна, она не отвечает интересам не только военного дела, но и классовым интересам рабочих и крестьян, ибо она не обеспечат нам единства военной мысли и рискует всю нашу работу повести по разным направлениям и создать в военном деле разброд, которого оно абсолютно не терпит»{390}.
В конце апреля 1924 г, под председательством М. В. Фрунзе состоялось заседание Главной уставной комиссии, на ней были созданы подкомиссии по разработке уставов отдельных родов войск. Было решено всем уставам родов войск дать название «Боевой устав». Общим для всех родов войск должен был стать Полевой устав{391}. Уже в 1924 г. Красная Армия получила новые уставы — Устав внутренней службы, Устав гарнизонной службы, Строевой устав (две [201] части), Устав по стрелковому делу, Боевой устав кавалерии (две части), Боевой устав артиллерии, Боевой устав бронесил РККА; в 1925 г. — Дисциплинарный устав Красной Армии, Устав корабельной службы РККФ. Кроме того, было издано несколько различных наставлений.
О необходимости введения новых руководящих документов М. В. Фрунзе говорил сразу после войны, В порядке инициативы штаб войск Украины и Крыма при активном участии командующего разработал проекты уставов кавалерии и пехоты, проект наставления для авиационных начальников, о чем М. В. Фрунзе докладывал на совещании военных делегатов XI съезда РКП (б){392}
Демобилизация старших возрастов Красной Армии после окончания гражданской войны повлекла за собой и сокращение командного состава. В кадрах были оставлены наиболее подготовленные и преданные Советской власти командиры.
30 июля 1924 г. Реввоенсовет СССР издал приказ о присвоении всему командному составу единого звания «командир РККА». Осенью того же года были несколько изменены нарукавные знаки различия. Михаил Васильевич стал носить на рукавах синий кавалерийский галун командира 14-й категории{393} с красной звездой и четырьмя ромбами красного цвета. На груди гимнастерки три «разговора» — суконные полоски синего, как и петлицы, цвета.
Накануне 7-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в газетах был опубликован приказ командующего войсками Московского военного округа о принятии военной присяги красноармейцами весеннего призыва 1902 г. рождения.
Утром 7 ноября Красная площадь уже бурлила: у Кремлевской стены разместились различные делегации и в полном составе дипломатический корпус. У дома Реввоенсовета на Знаменке (ныне улица Фрунзе) выстраивались пулеметные тачанки, поодаль — артиллерийские упряжки, внутренние войска, пограничная охрана, пехотные и саперные части, бойцы автоотряда.
Командующий парадом Г. Д. Базилевич (помощник командующего МВО) отдал рапорт председателю ЦИК СССР М. И. Калинину. Затем М. И. Калинин, М. В. Фрунзе, члены [202] Реввоенсовета И. С. Уншлихт, А. С. Бубнов, С. М. Буденный, командующий МВО К. Е. Ворошилов и секретарь ЦИК СССР А. С. Енукидзе обошли воинские части и поздравили бойцов и командиров с праздником. После принятия военной присяги состоялся военный парад.
В ноябре — декабре 1924 г. пленум Реввоенсовета СССР под председательством М. В. Фрунзе выработал требования учебной программы подготовки войск. В этом документе указывалось, что личный состав необходимо готовить прежде всего к активным наступательным действиям, добиваться в ходе обучения отработки четкого взаимодействия родов войск в бою и операции.
С марта 1924 г. Фрунзе решал важнейшие вопросы и военном ведомстве страны, ибо Троцкий долгое время числился больным. После антипартийных писем, рассылавшихся без ведома ЦК, и вынужденного выступления на XIII съезде РКП (б) с показной самокритикой воочию раскрылось двурушничество Троцкого. Январский (1925 г.) Пленум РКП (б) признал невозможным дальнейшее его пребывание в РВС СССР, поскольку он активизировал антипартийную деятельность. На основании решения Пленума ЦК Президиум ЦИК СССР 26 января 1925 г. принял предложение Троцкого об освобождении его от обязанностей наркомвоенмора и председателя РВС СССР. Народным комиссаром по военным и морским делам и председателем РВС СССР был назначен М. В. Фрунзе, а его заместителем — И. С. Уншлихт. В состав Реввоенсовета были включены П. И. Баранов, А. С. Бубнов, С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов, А. И. Егоров, В. П. Затонский. В. И. Зоф, М. М. Лашевич, Г. К. Орджоникидзе, Ш. З. Элиава, Хедыр-Алиев.
10 февраля 1925 г. Совет Народных Комиссаров назначил М. В. Фрунзе членом Совета Труда и Обороны СССР.
Еще в июле 1924 г. Оргбюро ЦК РКП (б) приняло постановление о постепенном переходе в Советских Вооруженных Силах к единоначалию, возложив решение этой задачи на Реввоенсовет СССР. Выполняя решение ЦК партии, Реввоенсовет СССР 2 марта 1925 г. издал приказ о введении единоначалия. В марте 1925 г. ЦК РКП (б) направил директивное письмо партийным комитетам «Об единоначалии в Красной Армии»{394}, в котором предложил максимально содействовать политорганам армии в проведении практических мероприятий по укреплению единоначалия и усилению партийного влияния в армии. [203]
В письме разъяснялось: «Несомненно, что переход к единоначалию увеличит общественно-политический вес командного состава и поставит его ближе к местным советским и партийным органам, — это будет вызываться потребностями всей его повседневной служебной работы»{395}.
В апреле 1925 г. начальник Политуправления РККА А. С. Бубнов был избран секретарем ЦК РКП (б). Это способствовало усилению связи высшего военно-политического органа с Центральным Комитетом партии.
Важное значение для укрепления низовых партийных организаций и подъема всей партийной работы в армии и на флоте имело состоявшееся 26 февраля — 3 марта 1925 г. при ПУРе по инициативе ЦК РКП (б) 1-е Всеармейское совещание секретарей ячеек. Оно началось выступлениями с мест секретарей низовых ячеек, полковых бюро, политруков, ответственных организаторов по работе среди комсомольцев. Всего было заслушано 22 человека. Кроме того, совещание заслушало и обсудило доклад М. В. Фрунзе «Терстроительство и работа в деревне», а также доклад «Воинская дисциплина и парторганизация в Красной Армии и Флоте». В документах, принятых на совещании, была намечена развернутая программа партийной работы в войсках и на флотах{396}.
В общем плане строительства Вооруженных Сил Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли большое внимание Военно-Морскому Флоту. «...Мы не представляем себе возможности твердого обеспечения границ советской земли без наличия достаточно сильного морского флота»{397}, — отмечал М. В. Фрунзе в феврале 1925 г. Реввоенсовет начал разрабатывать долгосрочный план кораблестроения. В июне 1925 г. М. В. Фрунзе принял участие в заграничном походе Балтийского флота.
Наркома беспокоило состояние военной авиации. На начало 1924 г. Военно-Воздушный Флот насчитывал всего 341 боевой самолет (без учебных и тренировочных){398}.
По свидетельству С. М. Кирова, Михаил Васильевич хорошо знал все типы состоявших на вооружении ВВС самолетов. Модели многих из них имелись в его кабинете. «С горячностью юноши он рассказывал, какие системы моторов существуют, говорил о том, что главная задача в деле создания [204] военной техники — аэропланные моторы, которые можно получить пока только из-за границы...»{399}
Близкий друг и соратник М. В. Фрунзе И. К. Гамбург вспоминал: «Больше всего Фрунзе тревожило положение в нашей военной авиации. Он ясно предвидел роль воздушного флота в возможной войне. «То государство, — говорил он, — которое не будет обладать мощной, хорошо организованной, обученной авиацией, неизбежно будет обречено на поражение. Это хорошо уяснили капиталистические страны Запада, конкурируя между собой в создании большого количества самолетов новейших конструкций с усовершенствованным вооружением. Вполне естественно, и Советская страна должна была вступить в соревнование с этими странами за создание у себя мощного воздушного флота»{400}.
Для производства самолетов и авиамоторов был создан специальный авиатрест. С ним непосредственно сотрудничало управление Военно-Воздушных Сил, которое возглавлял П.И.Баранов. Его высокие организаторские способности были известны М. В. Фрунзе еще по гражданской войне. Помощником П. И. Баранова по предложению М. В. Фрунзе был назначен И. К. Гамбург.
Авиационная промышленность не справлялась с заказами управления воздушного флота. Одной из причин была нехватка древесины требуемого качества. Узнав об этом, Михаил Васильевич был поражен. «Как это в нашей стране, самой богатой лесом, пет авиационной древесины! — возмущался он. — Англичанам лес продаем, и они строят самолеты, а для самих себя мы подходящего леса не находим. Тут что-то нечисто. Надо немедленно разобраться»{401}.
Фрунзе тут же позвонил председателю Высшее совета народного хозяйства Ф. Э. Дзержинскому. Благодаря срочно принятым мерам древесина перестала лимитировать авиастроение.
Военную авиацию создавали, как говорится, всем миром. Скудный государственный бюджет зачастую восполнялся энтузиазмом.
Большой вклад в развитие авиации внесло Общество друзей воздушного флота (ОДВФ). 5 апреля 1925 г. М. В. Фрунзе выступил на торжественном заседании, посвященном двухлетию этого общества. Михаил Васильевич с удовлетворением доложил, что если в 1922 г. за границей [205] было куплено 90 процентов самолетов, в 1923 г. — около 50 процентов, то уже в 1925 г. потребность в самолетах полностью удовлетворялась отечественной авиационной промышленностью{402}.
Много внимания М. В. Фрунзе уделял и броневым силам республики. В начале 1925 г. танковая эскадра была реорганизована в отдельный танковый полк, состоявший из 4 танковых батальонов. Это был первый танковый полк Красной Армии. Переводились на полковую организацию и бронепоезда. Полк состоял из двух дивизионов по два бронепоезда в каждом. Отдельные автоброневые отряды сводились в дивизионы по 12 бронемашин в каждом.
Новый состав Реввоенсовета СССР во главе с М. В. Фрунзе принял действенные меры для значительного усиления артиллерии. В 1924 г. вся артиллерия РККА насчитывала 1268 стволов. За год общее количество орудий увеличилось в 2,4 раза{403}.
Воспой 1925 г. Реввоенсовет СССР признал необходимым усилить огневую мощь кавалерии, но в то время такой возможности не представилось, поэтому утверждение штатов кавалерийских соединений и частей было отложено на год. Начало реорганизации стрелковых войск положил приказ Реввоенсовета от 7 октября 1924 г., который вводил новую организацию кадровых соединений, частей и подразделений. По новому штату дивизия состояла из 3 стрелковых полков, артиллерийского полка, кавалерийского эскадрона, а также специальных подразделений боевого и материального обеспечения. Численность дивизии военного времени была определена в 12800 человек. На ее вооружении полагалось иметь 54 орудия, 270 пулеметов (в том числе 189 станковых) и 243 гранатомета. Хотя количество личного состава дивизии 1924 г. уменьшилось по сравнению с дивизией 1923 г. на 16 процентов, ее огневая мощь возросла. Если в 1923 г. на стрелковый батальон дивизии приходилось 8,2 станкового пулемета и 2,6 орудия, то в 1924 г. — уже 30 пулеметов (в том числе ручных) и 6 орудий{404}.
Численность кадровой дивизии мирного времени устанавливалась в 6516 человек{405}. Это диктовалось необходимостью сохранить ставшей своего рода традиционной дислокацию войсковых соединений и частей и не превысить установленную норму личного состава для сухопутных сил. Для [206] территориальных дивизий вводились штаты нормального и сокращенного состава. Численность постоянного состава дивизии нормального типа была уменьшена с 2382 человек до 2150 человек, а дивизия сокращенного типа увеличена с 1457 человек до 1802 человек{406}.
В 1924 г. завершилось формирование пограничной охраны и войск ОГПУ.
Военная реформа сопровождалась большим подъемом военно-теоретической работы. Проводились многочисленные съезды и совещания командного состава различных родов войск в масштабе Вооруженных Сил и в военных округах, на которых обсуждались оперативно-тактические вопросы, перспективные задачи обучения и воспитания данного рода войск. Так, в 1924-1925 гг. состоялись съезды пехотных, кавалерийских, артиллерийских начальников, начальников связи, снабжения и других. В их работе принимали участие члены Реввоенсовета СССР во главе с М. В. Фрунзе. На страницах военной печати развернулись творческие дискуссии по всем актуальным вопросам военного строительства. Особенно активной была дискуссия по проблеме организации стрелковых войск, начавшаяся по инициативе Фрунзе. В это время все шире развертывали свою деятельность военно-научные общества.
В 1925 г. в РККА насчитывалось 77 дивизий — 31 кадровая и 46 территориальных. Мобилизационная готовность Красной Армии усиливалась за счет сосредоточения основных вооруженных сил, главным образом кадровых соединений, в приграничных округах. «С точки зрения развертывания армии, — отмечал М. В. Фрунзе, — обстановка не только не стала хуже, чем была прежде, но в некоторых отношениях имеются даже серьезные улучшения»{407}.
Уже в ноябре — декабре 1924 г. пленум Реввоенсовета СССР с участием командующих войсками и членов РВС округов в своих решениях записал, что «реорганизация проведена своевременно и оправдала себя на опыте первых месяцев работы. Несмотря на тяжелые условия сокращенного бюджета, все мероприятия проведены с полным учетом повышения боеспособности и мобилизационной готовности Красной Армии и Флота»{408}.
По докладу М. В. Фрунзе пленум подвел общие итоги реформы и наметил развернутую программу укрепления территориально-милиционных [207] формирований: «Организация территориальных частей перешла за пределы опыта — Красная Армия уже вступила в полосу практического строительства и его закрепления, В процессе опыта территориальных формирований и вневойсковой подготовки мы имеем глубокое достижение, с одной стороны, в/том отношении, что территориальная система в целом получила свое принципиальное признание в рабоче-крестьянских массах, с другой стороны — углубление ее дает все основания рассчитывать, что территориальная система в соединении с существующими кадровыми частями безусловно гарантирует создание боеспособных частей и обеспечение обороноспособности Союза»{409}.
Вместе с тем РВС указал: «Считать дальнейшее сокращение кадровых дивизий и всего кадрового состава армии невозможным»{410}.
К середине 1925 г. основные мероприятия реформы были завершены.
21 мая М. В. Фрунзе выступил на III съезде Советов. Он доложил делегатам о морально-боевом состоянии и техническом оснащении Красной Армии и Военно-Морского Флота. Все предложения М. В. Фрунзе нашли отражение в постановлении съезда. Всецело одобряя своевременность намеченных наркомвоенмором мероприятий, съезд поручил Советскому правительству безотлагательно провести их в жизнь.
Военная реформа 1924-1925 гг. к III съезду Советов была завершена.
Боевым смотром Красной Армии, завершившей военную реформу, стал парад войск Московского гарнизона, состоявшийся 1 мая 1925 г. На торжествах присутствовали делегаты XIV партконференции, конкретизировавшей ленинские положения о полной и окончательной победе социализма в СССР, рассмотревшей вопросы хозяйственного развития страны. Среди гостей были и делегаты III съезда Советов.
В речи, обращенной к участникам парада, М. В. Фрунзе остановился на значении первомайского праздника как Дня международной солидарности трудящихся, подчеркнул, что вместе с трудящимися Советского Союза Красная Армия — боевой авангард мирового пролетариата — демонстрирует военную мощь Страны Советов, заявляет о своей непреклонной воле к защите завоеваний Октябрьской революции [208] Находившиеся в тот день на гостевых трибунах зарубежные дипломаты не могли не заметить, что как по численности, так и по представленным родам войск этот парад значительно отличался от предыдущих. Не было прежней пестроты в обмундировании. Все части были одеты в добротные защитного цвета гимнастерки. Выделялись лишь роты военморов Балтийского флота. Нельзя было не обратить внимания и на возросшую мощь РККА. По Красной площади проходили танки, бронеавтомобили, пулеметы на мотоциклах и автомобилях, самокатчики, радиотелеграфные части, а в воздухе пронеслась эскадрилья самолетов...
Михаил Васильевич дважды попадал в автомобильные аварии, получил серьезные травмы, которые подорвали его здоровье. Несмотря на возражения М. В. Фрунзе, в сентябре 1925 г. его в сопровождении начальника и главного хирурга Центрального военного госпиталя П. В. Мандрыки направили на лечение в Крым. Отдыхавшие там И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, М. Ф. Шкирятов и другие товарищи навещали Фрунзе. Временами ему становилось лучше. Однажды Михаилу Васильевичу удалось даже выбраться вместе с лечащим врачом Мандрыкой, Ворошиловым и Шкирятовым в предгорья Ай-Петри на охоту. На какое-то время наступило улучшение. Однако вскоре снова открылось кровотечение и возобновились головные боли. Врачи настояли на возвращении М. В. Фрунзе в столицу для госпитализации. 29 сентября вместе с отдыхавшими в Крыму членами ЦК он выехал в Москву.
Михаила Васильевича поместили в Кремлевскую больницу. Здесь он много читал. Его соратник А. С. Бубнов вспоминал: «Тов. Фрунзе всегда любил военную книгу, всегда ее читал, всегда набрасывался на возможность посидеть, подумать над военными вопросами. Я знаю тягу Фрунзе к военной истории еще в старые годы и видел, как вот недавно, лежа в Кремлевской больнице, с карандашом в руках перечитывал и штудировал фошевскую книгу «О ведении войны»{411}.
19-я палата Кремлевской больницы за две недели всестороннего врачебного обследования превратилась в своеобразный военно-политический клуб. Чаще всего здесь бывали Иосиф Карлович Гамбург, Валериан Владимирович Куйбышев, [209] Андрей Сергеевич Бубнов и первый заместитель паркомвоенмора и председателя Реввоенсовета СССР Иосиф Станиславович Уншлихт.
После нескольких консилиумов врачи установили диагноз: язва двенадцатиперстной кишки. Мнение было одно — оперировать.
26 октября Михаил Васильевич написал теплое и бодрое письмо жене, находившейся на излечении в Крыму. Уверял, что все кончится благополучно.
27 октября М. В. Фрунзе перевели в Солдатенковскую (ныне Боткинская) больницу, а 29 октября профессор Розанов оперировал его. После операции почти двое суток Михаил Васильевич не приходил в сознание. Врачи безуспешно боролись с сердечной недостаточностью. В 5 часов 20 минут 31 октября положение больного стало крайне тяжелым. Об этом сообщили по телефону И. В. Сталину, И. С. Уншлихту и А. С. Бубнову. В 5 часов 40 минут М. В. Фрунзе не стало.
В тот же день в 10 часов утра состоялось заседание Реввоенсовета СССР и был издан приказ об организации похорон М. В. Фрунзе. С 1 по 7 ноября включительно по Красной Армии и Флоту объявлялась неделя траура.
1 ноября во всех центральных газетах было опубликовано Обращение ЦК РКП (б) «Ко всем членам партии, ко всем рабочим и крестьянам». В нем говорилось: «Не раз и не два уходил тов. Фрунзе от смертельной опасности. Не раз и не два заносила над ним смерть свою косу. Он ушел невредимым из героических битв гражданской войны и всю свою кипучую энергию, весь свой организаторский размах отдал делу строительства, выдвинувшись в качестве вождя нашей победоносной Красной Армии.
И теперь он, поседевший боец, ушел от нас навсегда. Не выдержало его сердце, столько пережившее и бившееся такой пламенной, такой горячей любовью ко всем угнетенным. Умер большой революционер-коммунист. Умер наш славный боевой товарищ. Умер руководитель победоносных боев Красной Армии. Умер выдающийся ее строитель»{412}.
Учитывая выдающиеся заслуги М. В. Фрунзе перед Коммунистической партией и Советским государством, ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли решение похоронить его на Красной площади.
В Москве и по всей стране прошли траурные собрания и митинги. На траурном заседании общественности столицы с речами, посвященными памяти М. В. Фрунзе, выступили [210] деятели Коммунистической партии и Советского государства, представители московских, шуйских и иваново-вознесеиских рабочих.
На страницах советской печати и во многих зарубежных периодических изданиях были опубликованы тысячи статей, воспоминаний, откликов и соболезнований по поводу кончины выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, пламенного борца за коммунизм, полководца и организатора Советских Вооруженных Сил М. В. Фрунзе.
«Может создаться впечатление, что в лице Фрунзе мы потеряли только выдающегося военного деятеля, — писал С. М. Киров. — Это, товарищи, неверно. Мы знаем Фрунзе прежде всего как выдержанного, последовательного и твердого коммуниста....Неверно также и то, что Фрунзе только военный деятель и только выдающийся член Коммунистической партии. Товарища Фрунзе мы знаем с давних времен как очень крупного организатора, как выдающегося политического и государственного деятеля.
Одновременно Фрунзе находил время заниматься не только практическим военным делом, но также изучением глубины военной теории»{413}.
Весть о смерти М. В. Фрунзе тяжелой болью отозвалась в сердцах советских воинов.
«Его любила, — мало любить, — его обожала Красная Армия Восточного фронта, — писал герой гражданской войны Г. Д. Гай. — Он пользовался колоссальным авторитетом и доверием тогда еще малоорганизованной Красной Армии. Природа одарила Фрунзе громадным умом, гигантской волей, личным мужеством с той редкой простотой, которая свойственна только вождям человеческих масс»{414}.
Обращаясь к воинам, Е. М. Ярославский писал: «Каждому командиру, каждому красноармейцу и краснофлотцу воплотить в себе черты М. В. Фрунзе: если надо — с винтовкой в передних рядах; если надо — за картой военных действий в штабе; если надо — строителем, рядовым; если дело революции требует — руководителем. Но всегда и везде быть беззаветно преданным делу коммунизма»{415}
М. В. Фрунзе прожил короткую, по яркую жизнь. Она служит вдохновляющим примером беззаветного служения [211] социалистической Родине, делу Коммунистической партии для всех советских людей, для воинов армии и флота. Его именем названа столица Киргизской республики, районы и улицы во многих крупных городах, а также пик Зулумартского хребта на Северном Памире. В Москве имя М. В. Фрунзе увековечено в названиях одного из городских районов, ряда улиц, станции метро, воинских учреждений. Его имя присвоено школам, колхозам, фабрикам и заводам, учреждениям, кораблям, ряду военно-учебных заведений. Среди них и созданная по указанию В. И. Ленина первая советская, ныне четырежды орденоносная командная Военная академия имени М. В. Фрунзе, где он был начальником и заложил прочные основы для воспитательной, учебной и военно-научной работы, которыми настойчиво овладевают многие поколения фрунзевцев.