31-й Генералъ-Фельдмаршалъ

Князь Николай Васильевичь Репнинъ

Князь Николай Васильевичь Репнинъ, сынъ Генералъ-Фельдцейхмейстера Князя Василія Аникитича{416} и внукъ Генералъ-Фельдмаршала Князя Аникиты Ивановича, родился 11 Марта 1734 года; получилъ первоначальное образованіе въ домѣ родительскомъ подъ особеннымъ надзоромъ и попеченіемъ матери своей; въ службу записанъ солдатомъ, 1745 года, лейбъ-гвардіи въ Преображенскій полкъ и на пятнадцатомъ году отъ рожденія участвовалъ уже въ славномъ походѣ отца своего на Рейнъ, будучи Сержантомъ. Тогда понесъ онъ чувствительную потерю, оставшись сиротою, вдали отъ родины; но Императрица Елисавета Петровна поручила Канцлеру Графу БестужевуРюмину обнадежить его въ своемъ покровительствѣ и, въ ознаменованіе онаго, произвела Князя Репнина Прапорщикомъ, 11 Іюля 1749 года. Съ того времени юный воинъ, подававшій большія надежды, посвятилъ себя снова наукамъ, безъ которыхъ природныя дарованія и умъ ничего не могутъ произвести великаго. Военное ремесло служило ему наградою, отдохновеніемъ отъ трудовъ: въ 1751 году былъ онъ Подпоручикомъ гвардіи, въ 1753 Полковымъ Адъютантомъ. Вскорѣ Россія объявила войну Пруссіи и Князь Репнинъ получилъ отъ Государыни позволеніе находиться волонтеромъ въ арміи Генералъ-Фельдмаршала Апраксина. Онъ явилъ опыты своей храбрости въ сраженіи при Гроссъ-Эгерсдорфѣ (1757 г.); при занятіи Кенигсберга, Маріенвердера, во время осады Кистрина Генералъ-Аншефомъ Ферморомъ (1758 г.); награжденъ чиномъ Капитана гвардіи. Въ слѣдующемъ 1759 году, посланъ въ Французскую армію и находился на Минденскомъ сраженіи, подъ начальствомъ Маршала Контада; возвратясь въ С. Петербургъ (1760 г.), перешелъ изъ гвардіи въ армейскій полкъ Полковникомъ: участвовалъ въ занятіи Берлина; служилъ съ полкомъ своимъ въ корпусѣ Графа Чернышева, присоединенномъ къ Австрійской арміи (1761 г.); награжденъ чиномъ Генералъ-Маіора, 2 Апрѣля 1762 года, имѣя отъ роду двадцать восемь лѣтъ.

Императрица Екатерина II, вступивъ на Престолъ, возложила на Князя Николая Васильевича орденъ Св. Анны и отправила его Полномочнымъ Министромъ къ Фридриху Великому (1762 г.). Лестное назначеніе это сблизило Репнина съ первымъ Полководцемъ того времени, доставивъ ему возможность наблюдать его воинскія распоряженія при Рейхенбахѣ и Швейдницѣ. Такимъ образомъ онъ обозрѣлъ въ теченіи трехъ лѣтъ три арміи главныхъ Европейскихъ Дворовъ, узналъ совершенства ихъ, недостатки, и наблюденія свои принаровилъ къ пользамъ любезнаго Отечества. Доселѣ служба его была какъ-бы продолженіемъ наукъ: въ 1763 г., онъ опредѣлѣнъ, къ исправленію должности Директора Сухопутнаго Кадетскаго Корпуса; Ноября 11 назначенъ Полномочнымъ Министромъ въ Польшу, съ ежегоднымъ жалованьемъ по двадцати тысячь рублей.

Тогда скончался Августъ III, на 67 г. отъ рожденія, послѣ тридцатилѣтняго государствованія. Главною цѣлію посольства Князя Репнина было избраніе въ Короли Стольника Литовскаго Графа Станислава Понятовскаго: въ этомъ важномъ порученіи Екатерина II болѣе полагалась на него, нежели на своего Посла въ Варшавѣ, Графа Кейзерлинга, и не обманулась. Усилія Франціи возмутить противъ Россіи разгоряченные тогда умы Поляковъ, остались тщетными: для подкрѣпленія Диссидентовъ, Князь Репнинъ арестовалъ вельможъ, явно сопротивлявшихся намѣреніямъ Государыни: Епископа Краковскаго Каіетана Солтыка, Графа Ржевуцкаго, Епископа Кіевскаго, и отправилъ ихъ въ Россію. Князь Радзивилъ и Маршалъ Браницкій спаслись бѣгствомъ. 7 Сентября 1764 года Понятовскій возведенъ единогласно на Польскій престолъ, а 25 Ноября коронованъ въ Варшавѣ. Въ это время скончался Графъ Кейзерлингъ, и званіе Полномочнаго Посла передано Князю Репнину, который получилъ отъ новаго Короля ордена Бѣлаго Орла и Св. Станислава, имъ учрежденный (1765 г.). Въ шестилѣтнее пребываніе въ Варшавѣ, Князь Николай Васильевичь твердою рукой управлялъ кормиломъ Государства Польскаго, дѣйствуя именемъ Екатерины, достойно имъ представляемой. Понятовскій, слабый, малодушный, носилъ одно только наименованіе Короля: Князь Репнинъ, предпріимчивый и дальновидный, защищая Диссидентовъ, соединилъ (1767 г.) двѣ конфедераціи Польскую и Литовскую въ одну генеральную, и заставилъ оную отправить въ С. Петербургъ Чрезвычайныхъ Посланниковъ Графовъ Поцея, Вельгорскаго, Потоцкаго и Оссолинскаго, съ изъявленіемъ Императрицѣ благодарности народа Польскаго и Литовскаго за оказываемое покровительство. Между тѣмъ онъ занялся прекращеніемъ возникшихъ междоусобій въ Королевствѣ и изъ сконфедерованной республики Польской настоялъ, чтобы избраны были семьдесять Поляковъ въ особую Коммисію, съ которыми совѣщалъ о доставленіи спокойствія Диссидентамъ. Слѣдствіемъ сего былъ договоръ, постановленный имъ въ Варшавѣ, 13 Февраля 1768 года, между Россійскимъ и Польскимъ Дворами, въ IX статьяхъ, съ двумя сепаратными актами: I) подтвержденъ трактатъ, заключенный въ Москвѣ 1686 года. II) Обѣ Державы согласились гарантировать взаимно цѣлость и сохранность тогдашнихъ ихъ владѣній въ Европѣ. III) Король и Рѣчь Посполитая обязались обезпечить на вѣчныя времена особливымъ сепаратнымъ актомъ вольное исповѣданіе Вѣры Греческой Восточной несоединенной и Диссидентовъ Евангелическаго исповѣданія. IV) Постановлено навсегда означить во второмъ сепаратномъ актѣ предметы и части правленія. V) Императрица торжественно гарантировала конституцію Рѣчи Посполитой, форму правленія, вольность и законы. VI) Договоры Карловицкій, Оливскій и другіе, заключенные съ прочими Державами, оставлены во всей силѣ. VII) На отвѣтственность пограничныхъ полномочныхъ Судовъ возложена обязанность скоро и безпристрастно разбирать возникающую распрю между подданными обѣихъ договаривающихся сторонъ, съ сохраненіемъ чрезъ то порядка и тишины. VIII) Утверждена свободная торговля, безъ отягощенія излишними налогами. IX) Ратификовать трактатъ въ Варшавѣ черезъ два мѣсяца. — Первымъ сепаратнымъ актомъ Рѣчь Посполитая Польская, уважая пріемлемое участіе Дворами Россійскимъ, Англійскимъ, Прусскимъ, Шведскимъ и Датскимъ, постановила пять статей, которыми возвращены и обезпечены всѣ церковныя и гражданскія права Неунитовъ и Диссидентовъ. Вторый заключалъ въ себѣ права кардинальныя и ограничивалъ власть первыхъ чиновъ Республики. Между прочимъ узаконено: чтобы дворянинъ за умышленное убійство крестьянина подвергался впредь казни, а не денежному взысканію.

Рѣшительныя мѣры возстановили противъ Князя Репнина Магнатовъ и Духовенство Польское. Версальскій Кабинетъ, завидуя могуществу нашему, убѣдилъ Порту Оттоманскую объявить войну Россіи, и Князь Николай Васильевичь, награжденный Императрицею орденомъ Св. Александра Невскаго и чиномъ Генералъ-Поручика (1768 г.), какъ опытный Полководецъ, былъ отозванъ въ С. Петербургъ. Онъ поступилъ въ первую армію, предводимую Княземъ Голицынымъ (1769 г.); участвовалъ въ блокадѣ и занятіи Хотинской крѣпости; командовалъ (1770 г.) отдѣльнымъ корпусомъ въ Молдавіи и Валахіи: воспрепятствовалъ, въ Іюнѣ мѣсяцѣ, двѣнадцати тысячамъ Турокъ и двадцати тысячамъ Татаръ переправиться черезъ Прутъ, преслѣдовалъ ихъ шесть верстъ; сражался, подъ знаменами Румянцова на битвахъ Ларгской и Кагульской; овладѣлъ, 26 Іюля, Измаиломъ, который сдался ему на условіяхъ съ двадцатью пушками; преслѣдовалъ двадцатитысячное Турецкое войско, оставившее эту крѣпость при его приближеніи; положилъ на мѣстѣ семьсотъ человѣкъ; двинулся къ крѣпости Киліи, снабдивъ Измаилъ достаточнымъ гарнизономъ. 9 Августа, Турки, примѣтивъ наше войско, зажгли предмѣстье въ четырехъ мѣстахъ; не смотря на сильный пожаръ, Князь Репнинъ вступилъ въ оное и, среди огня и пепла, обозрѣлъ положеніе крѣпости, назначилъ мѣсто первой батареи отъ гласиса въ восмидесяти саженяхъ; оттуда, открывъ траншею, велѣлъ вести оную на лѣвую сторону, а Бригадиру Барону Игельстрому заложить главную батарею противъ воротъ. Непріятель между тѣмъ тремя вылазками старался воспрепятствовать производимымъ работамъ; но принужденъ былъ удалиться. Тогда Князь Репнинъ отправилъ съ однимъ плѣннымъ слѣдующее воззваніе въ крѣпость. «Ея Императорское Величество, моя Всемилостивѣйшая Государыня, по природному своему великодушію и человѣколюбію, повелѣваетъ намъ сохранять, сколько возможно, отъ напраснаго пролитія кровь человѣческую. Покоритесь побѣдоносному оружію премудрой моей Монархини. Я обѣщаю оставить вамъ жизнь, дать свободу и отпустить съ вами ваше имѣніе. Жизнь остается вамъ для того, что побѣдители гнушаются разить побѣжденныхъ; свобода, чтобъ вы пронесли въ мѣста, вами обитаемыя, славу щедротъ и великодушіе Россійской Императрицы; а имѣніе, дабы разумѣли, что Россійскіе герои корысть презираютъ. Знайте, что Россія умѣетъ побѣждать; но вездѣ, гдѣ только человѣчество склоняетъ къ жалости, щадитъ и прощаетъ. Впрочемъ, если вы далѣе будете сопротивляться: то завтра по утру открою я начало той казни, которая покажетъ вамъ, сколь трудно раздражать побѣдителей, у коихъ должно вамъ искать пощады.» — Воззваніе это не произвело желаемаго дѣйствія: началась пушечная пальба изъ крѣпости. Россіяне подъ картечными выстрѣлами кончили главную батарею и на другой день по утру открыли сильный огонь изъ всѣхъ орудій, четыре часа продолжавшійся. Раздался вопль между осажденными. Князь Репнинъ, всегда великодушный, отправилъ къ нимъ другое воззваніе: убѣждалъ ихъ искать пощады, свободы и всего предложеннаго, если не желаютъ подвергнуться ярости героевъ, многократно наносившихъ уже имъ пораженіе. Османъ Паша, командовавшій въ крѣпости, потребовалъ трое сутокъ на размышленіе; но князь Репнинъ изъявилъ согласіе только на шесть часов. Срокъ наступилъ вечеромъ; неприятель умолялъ продлить оный еще до разсвета; Репнинъ уважилъ эту просьбу и, 18 Августа, Килія покорилась Императрицѣ. 21 числа поднесены ключи Россійскому Полководцу; пять тысячь жителей вышли къ нему на встрѣчу: Греки и Армяне съ Крестомъ и Евангеліемъ, Жиды съ хлѣбомъ. Въ крѣпости найдено: четыре мортиры, шестьдесять четыре пушки, восемь тысячь ядръ, до четырехъ сотъ бочекъ пороха и множество съѣстныхъ припасовъ. Узнавъ, что Турки претерпѣваютъ недостатокъ въ скотѣ, Князь Репнинъ отправилъ къ нимъ сто барановъ; приказалъ двумъ лекарямъ перевязать раны Музульманъ, находившихся въ крѣпости; переправилъ черезъ Дунай четырехъ-тысячный гарнизонъ, положившій оружіе, дозволивъ оному взять имущество. Многіе Оттомане, пораженные столь удивительнымъ человѣколюбіемъ, пали передъ нимъ на колѣна, проливая слезы благодарности, и поклялись не сражаться болѣе съ Россіянами. Императрица наградила Князя Николая Васильевича военнымъ орденомъ Св. Георгія втораго класса.

Въ 1771 году поручена Князю Репнину команда надъ всѣми войсками въ Валахіи. Онъ пріѣхалъ въ Букарестъ, оттуда отправился въ Журжу, осмотрѣлъ эту крѣпость, занятую достаточнымъ Россійскимъ гарнизономъ; рекогносцировалъ Турну, построенную на крутой горѣ подъ Никопольскими пушками, и получилъ въ то время донесеніе, что непріятель, переправясь черезъ Дунай, атаковалъ Журжу. Князь оставилъ тогда Генералъ-Маіора Потемкина{417}подъ Турною, а самъ поспѣшилъ форсированными маршами къ осажденнымъ. Въ семи верстахъ отъ Журжи узналъ онъ, что Комендантъ Маіоръ Гензель, имѣвшій провіанта на три мѣсяца и значительное число снарядовъ, сдалъ эту крѣпость на капитуляцію. Отрядъ, сопровождавшій Князя Репнина, состоялъ только изъ трехъ сотъ человѣкъ: онъ принужденъ былъ удалиться къ Букаресту отъ трехъ тысячной Турецкой конницы, выѣхавшей къ нему на встрѣчу; расположился подъ Вакарештскимъ монастыремъ. Ободренный полученнымъ успѣхомъ, непріятель показался, 10 Іюня, въ виду нашихъ войскъ, въ числѣ десяти тысячь человѣкъ, подъ предводительствомъ трехъ-бунчужнаго Паши Ахмета, командовавшаго прежде въ Аравіи: Князь Репнинъ предупредилъ его атакою, обратилъ въ бѣгство, за двадцать верстъ, къ рѣкѣ Аргису, положилъ на мѣстѣ пятьсотъ человѣкъ, отбилъ одну пушку и пять знаменъ. — Между тѣмъ Румянцовъ поставилъ ему въ вину потерю Журжи: обиженный несправедливостію Полководецъ испросилъ увольненіе въ чужіе краи, гдѣ пробылъ до 1774 года. Онъ находился потомъ при облежаніи Силистріи, когда побѣды Задунайскаго заставили Турцію просить мира у Россіи, и не отказался быть производителемъ этого важнаго дѣла, забывъ для пользъ Имперіи прошедшее: 10 Іюля (1774 г.) подписанъ имъ и Турецкими полномочными Ресми Ахметъ Эфендіемъ и Ибрагимъ Мюнибъ Рейсъ-Эфендіемъ славный договоръ вѣчнаго мира между обѣими Имперіями въ лагерѣ Кучукъ-Кайнарджи, близь Силиетріи, въ XXVІII статьяхъ{418}. По утвержденіи Визиремъ этого трактата, Графъ Румянцовъ отправилъ съ онымъ Князя Репнина, имѣвшаго — по словамъ его въ донесеніи къ Императрицѣ — полное участіе въ заключеніи мира. — Екатерина II произвела Князя Николая Васильевича Генералъ Аншефомъ и Подполковникомъ лейбъ-гвардіи Измайловскаго полка, а въ слѣдующемъ 1775 году назначила его въ Турцію Чрезвычайнымъ и Полномочнымъ Посломъ.

Свита Князя Репнина была столь же блистательна, какъ и многочисленна, состояла изъ пятисотъ человѣкъ{419}. Онъ въѣхалъ въ Константинополь (5 Октября) Андріанопольскими воротами на Турецкой лошади, богатоубранной, высланной ему Султаномъ, съ распущенными знаменами, музыкою и барабаннымъ боемъ; въ Перу прибылъ въ семь часовъ по полудни съ зажженными Факелами и одинъ только

въѣхалъ на дворъ; сопровождавшіе его Турки вошли на оный пѣшіе. 7 Октября, Князь Репнинъ извѣстилъ пребывавшихъ въ Константинополѣ Пословъ иностранныхъ о своемъ пріѣздѣ чрезъ Кавалеровъ Посольства, и Министровъ черезъ офицеровъ{420}. Они немедленно прислали къ нему Секретарей Посольства съ поздравительнымъ привѣтствіемъ и, вслѣдъ за ними, сами посѣтили его; а послѣ обѣда въ тотъ же день пріѣхали къ Княгинѣ Репниной{421}супруги Французскаго и Венеціанскаго Пословъ, также Прусскаго Посланника и провели у нея вечеръ. 8 Октября, Посолъ, въ сопровожденіи свиты своей, отдалъ визиты передъ полуднемъ Посламъ, послѣ обѣда Посланникамъ.

По предварительному соглашенію съ Портою, Князь Репнинъ былъ, 28 Ноября, у Визиря. Онъ подъѣхалъ къ самому крыльцу, гдѣ встрѣченъ переводчикомъ Порты, который, вмѣстѣ съ Чаушляръ Еминіемъ и Чаушляръ Кіятибіемъ предшествовали ему въ пріемную залу. Къ нимъ присоединился на крыльцѣ Тесрифаджи, или первый церемоніймейстеръ. Вступя въ залу, Посолъ немного пріостановился, не видя Визиря, который однакожъ тотчасъ вошелъ въ оную. Когда они приближились другъ къ другу, то сдѣлали взаимный поклонъ и пошли къ назначеннымъ имъ мѣстамъ. Князь Репнинъ вручилъ Визирю грамоту Императрицы; онъ принялъ ее стоя и положилъ на подушку возлѣ себя. Тогда Посолъ и Визирь сѣли въ одно время, послѣдній на софу, первый противъ него на креслахъ. Визирь привѣтствовалъ Посла, навѣдываясь о состояніи его здоровья. Исполнивъ съ обѣихъ сторонъ обыкновенныя учтивости, Князь Репнинъ, въ произнесенной рѣчи, объявилъ Визирю причину своего Посольства; удостовѣрилъ: «что Императрица желаетъ твердо и ненарушимо содержать блаженный миръ, заключенный между обѣими Имперіями, и возобновленную дружбу; не сомеѣвается въ похвальныхъ и миролюбивыхъ его чувствованіяхъ» — и въ заключеніе просилъ исходатайствовать ему скорѣе аудіенцію у Султана. Драгоманъ Порты перевелъ эту рѣчь. Визирь отвѣчалъ: «что онъ съ своей стороны, желая утвердить и сохранить блаженный миръ, приложитъ къ достиженію этой цѣли совершенное попеченіе и трудъ; ошущаетъ истинное удовольствіе въ томъ, что выборъ Посольства палъ на особу, въ коей обитаютъ способность и прилежаніе къ общимъ интересамъ обѣихъ сторонъ.» — Послѣ сего поднесли Визирю и Послу конфекты, кофе, шербетъ, розовую воду и куренье, чѣмъ угощали и чиновниковъ свиты Посольской, исключая умыванья и куренья; подали Послу соболью шубу съ парчевымъ верхомъ, которую онъ надѣлъ на себя, не вставая съ креселъ; надѣли шубы на Повѣреннаго въ дѣлахъ, Г. Петерсона, на Маршала Посольства, Г. Булгакова, и на двухъ Секретарей лапчатыя собольи, покрытыя сукномъ и опушенныя пластинчатымъ собольимъ же мѣхомъ; на десять Кавалеровъ Посольства горностаевыя, покрытыя камлотомъ; свитѣ Посольской роздано сто кафтановъ.

29 Ноября, Князь Репнинъ отправилъ подарки къ Визирю съ Маршаломъ Посольства, къ его Кегаѣ и кь Рейсъ-Эфендію съ Секретарями. 30 числа отнесены подарки въ Сераль къ Султану. Посолъ имѣлъ у него аудіенцію 1 Декабря: доѣхавъ до вторыхъ воротъ Сераля, онъ слѣзъ съ лошади у праваго рундука и встрѣченъ тутъ Переводчикомъ Порты. Вмѣсто того, чтобы дожидаться на лавкѣ въ этихъ воротахъ до приглашенія его въ Диванъ, какъ обыкновенно дѣлали Послы, Князь Репнинъ введенъ былъ въ комнату, на этотъ случай нарочно убранную софами. Здѣсь Чаушъ-Баши и Переводчикъ Порты угощали его и находились при немъ безотлучно. Вступивъ въ Диванъ въ разныя двери, но въ одно время съ Визиремъ, Посолъ сѣлъ на табуретѣ, поставленномъ противъ Визирскаго мѣста, и какъ послѣдній медлилъ приглашеніемъ его въ Нисанджинскую лавку, Князь Репнинъ, черезъ Переводчика Порты, объявилъ Визирю: что онъ самъ туда перейдетъ, если не будетъ тотчасъ приглашенъ. Воля Посла Россійскаго немедленно исполнена: онъ сѣлъ посреди лавки, на правой сторонѣ Нисанджія. Начался судъ, полчаса продолжавшійся; по окончаніи онаго, Визирь отправилъ Рейсъ-Эфендія съ письменнымъ докладомъ къ Султану о допущеніи Посла. Съ Визиремъ обѣдалъ въ тотъ день одинъ только Князь Репнинъ; съ Капитаномъ Пашею: Маршалъ, два Секретаря и Дюкъ де Брагансъ, находившійся въ числѣ Кавалеровъ Посольства. Во время обѣда Высочайшая грамота была держана поперемѣнно Дворянами. На половинѣ дороги отъ Дивана до послѣднихъ воротъ Серальскихъ, надѣта на Посла соболья шуба, покрытая парчею; на Маршала и Секретарей горностаевыя; свитѣ роздано сто кафтановъ. Пробывъ въ этомъ мѣстѣ, на лавкѣ, съ четверть часа, между тѣмъ какъ Визирь былъ у Султана, Посолъ, введенъ потомъ въ тронную двумя КапиджиБашіями, въ сопровожденіи шестнадцати чиновниковъ, съ нимъ прибывшихъ, и въ предшествованіи Переводчика Порты. Сдѣлавъ три поклона, онъ произнесъ рѣчь и поднесъ грамоту, которую принялъ Капитанъ-Паша, вручившій оную Визирю, а послѣдній положилъ ее возлѣ Султана. Драгоманъ Порты перевелъ рѣчь и Султанъ Абдулъ Гамидъ сказалъ громкимъ голосомъ нѣсколько словъ Визирю, который отвѣчалъ Послу: «что Его Императорское Величество, Всемилостивѣйшій Государь Императоръ, Прибѣжище Свѣта, повелѣлъ мнѣ извѣстить вамъ, что есть Его Императорская воля, дабы мирный трактатъ, заключенный между его Имперіею и Имперіею Россійскою былъ навсегда сохраняемъ и исполняемъ.» — Драгоманъ Порты перевелъ эти слова, и Посолъ, поклонясь Султану, вышелъ изъ аудіенцъ-камеры со всею свитою. У вторыхъ воротъ дожидался онъ снова въ караульной КапиджиБашіевъ, между тѣмъ какъ мелкіе чины, Янычаръ-Ага, КапиджаБаши и прочіе выѣзжали изъ Сераля.

28 Января (1776 г.) Посолъ обѣдалъ у Визиря въ пріемныхъ комнатахъ Султана. Визирь предоставлялъ ему выбрать любое мѣсто: софу или креслы. Посолъ сѣлъ на софу, сказавъ: что предпочитаеть оную, желая быть ближе къ нему. Они сѣли оба въ одно время. Визирь просилъ Посла располагать у него, какъ бы въ собственномъ своемъ домѣ, приказывать что угодно; желалъ знать, не хочетъ ли онъ полюбоваться играми и забавами, приготовленными для его увеселенія? — Около одиннадцатаго часа, Визирь спросилъ: когда обыкновенно обѣдаетъ Посолъ, чтобы онъ къ тому времени приказалъ изготовить столъ; ибо опредѣля этотъ день на угощеніе столь пріятнаго гостя, не желаетъ отяготить его никакою перемѣною въ ежедневныхъ обыкновеніяхъ. — Посолъ отвѣчалъ: что, чувствуя крайнее удовольствіе быть угощаемымъ столь почтеннымъ и привѣтливымъ хозяиномъ, отлагаетъ всѣ свои привычки и проситъ его ни въ чемъ не принуждать себя; но опредѣлить время обѣда по собственному желанію. — Въ половинѣ перваго часа принесенъ къ софѣ столъ, за которымъ, кромѣ ихъ двухъ, обѣдалъ еще Рейсъ-Эфендій. Передъ Посломъ положенъ былъ золотый приборъ, осыпанный алмазами; тарелки, ему подаваемыя, были также золотыя. Послѣ обѣда онъ вымылъ руки свои въ одно время съ Визиремъ: разныя игры и увеселенія возобновились. Не желая безпокоить хозяина долговременнымъ пребываніемъ и зная, что насталъ часъ, посвящаемый молитвамъ, что Визирь страдалъ подагрою, Посолъ изъяснилъ ему причины, побуждающія его возвратиться въ свой домъ и благодарилъ за оказанныя почести. Визирь отвѣчалъ: что присутствіе Посла никогда ему въ тягость быть не можетъ и что оно, напротивъ, вылечило его отъ подагры; но при всемъ томъ, опасаясь причинитъ ему безпокойство, онъ не желаетъ болѣе удерживать своего гостя. Тогда принесли Визирю и Послу шербетъ и окуриваніе; надѣли на Посла соболью шубу, крытую сукномъ, и положили ему въ карманъ три платка, въ которыхъ были завернуты золотые часы съ алмазами. -Вслѣдъ за тѣмъ угощали Посла обѣденными столами Капитанъ Паша, Визирскій Кегай, Янычаръ-Ага, Тефтердарь и, 3 Марта, Рейсъ-Эфендій. На этомъ послѣднемъ обѣдѣ былъ инкогнито Визирь въ поставленной для него палаткѣ, изъ которой любовался играми, и изъявилъ Послу сожалѣніе свое: что церемоніалъ препятствовалъ ему видѣться съ нимъ и дружески бесѣдовать. — 29 Марта, Посолъ имѣлъ аудіенцію у Султана, 31 числа простился съ Визиремъ, а 13 Апрѣля выѣхалъ изъ Перы.

Возвратясь въ Отечество, Князь Репнинъ не остался безъ дѣла: опредѣленъ Генералъ-Губернаторомъ въ Смоленскъ (1777 г.) и, въ слѣдующемъ году, также въ Орелъ, намѣстничество, имъ тогда открытое. Занятія его по гражданской части были прерваны подчиненіемъ ему тридцатитысячнаго корпуса, съ которымъ онъ вступилъ въ Бреславль, 9-го Декабря.

На Тешенскомъ конгрессѣ (1779 г.) дипломатическія способности и твердость Князя Репнина склонили Австрійскій Дворъ къ миру; возвращены Баваріи большая часть захваченныхъ у нея земель; удовлетворены понесенные убытки Саксоніею, Цвейбрикскимъ Герцогствомъ и другими Нѣмецкими Князьями. Возстановитель тишины въ половинѣ Европы не остался безъ награды: Императрица пожаловала ему орденъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго и три тысячи крестьянъ въ Бѣлоруссіи; Іосифъ II прислалъ трость, украшенную бриліантами и серебреный столовый сервизъ; Фридрихъ Великій: орденъ Чернаго Орла, шпагу и портретъ свой, осыпанные бриліантами, Саксонскій сервизъ, двадцать тысячь ефимковъ на путевыя издержки и десять тысячь на канцелярію. Монархъ Пруссіи находился въ откровенной перепискѣ съ Княземъ Репнинымъ и признавался ему: что онъ былъ однажды обманутъ Австрійскимъ Министерствомъ; но въ другой разъ не позволитъ обмануть себя{422}.

Въ І780 году заложены въ Смоленскѣ каменныя строенія для Судебныхъ мѣстъ и, въ проѣздъ Екатерины II черезъ это намѣстничество, Она изъявила Князю Репнину особенное свое удовольствіе и благоволеніе за видѣнное Ею повсюду благое устройство и слѣды точнаго исполненія Ея установленій {423}. Онъ командовалъ въ томъ же году наблюдательнымъ корпусомъ въ Умани, а въ слѣдующемъ пожалованъ Генералъ-Адъютантомъ, Генералъ-Губернаторомъ Псковскимъ, оставаясь и Смоленскимъ; предводительствовалъ резервнымъ корпусомъ въ Польшѣ (1782 и

1783 г.); получилъ орденъ Св. Владиміра первой степени въ день учрежденія онаго (1782 г.); бриліантовые знаки ордена Св. Апостола Андрея Первозваннаго, въ 1784 году. Тогда во вторый разъ предпринято имъ путешествіе въ чужіе краи, какъ-бы для отдохновенія отъ трудовъ; Императрица оставила при немъ носимыя званія.

Война съ Турціею отвлекла Князя Репнина отъ управляемыхъ имъ губерній: онъ участвовалъ въ осадѣ и взятіи Очакова (1788 г.), являя подчиненнымъ своимъ, въ опасныхъ мѣстахъ, примѣръ неустрашимости; командовалъ Украинскою арміей въ Молдавіи (1789 г.), до прибытія Потемкина; разбилъ, 7 Сентября, на рѣкѣ Салчѣ Сераскира Гассанъ Пашу, бывшаго Капитанъ Пашею; овладѣлъ его лагеремъ, тремя пушками, девятью знаменами и частью обоза; вогналъ въ Измаилъ, заперъ въ этой крѣпости. Къ сожалѣнію, зависть воспрепятствовала храброму Полководцу довершить побѣду надъ Оттоманами: опасаясь, чтобы Репнинъ не получилъ Фельдмаршальскаго жезла за взятіе Измаила, Потемкинъ приказалъ ему отступить за двадцать верстъ. Въ 1790 году Князь Репнинъ продолжалъ командовать расположенными войсками въ Молдавіи, подъ предводительствомъ Таврическаго, жертвуя оскорбленнымъ самолюбіемъ, собственною славой для того только, чтобы служить Отечеству. Терпѣніе его вознаградилось. Главнокомандовавшій отправился въ С. Петербургъ (1791 г.), ввѣривъ ему начальство надъ соединенною арміей. — Пользуясь его отсутствіемъ Верховный Визирь Юсуфъ-Паша собиралъ войска при Мачинѣ, намѣревался нанести Россіянамъ чувствительный ударъ, но Князь Репнинъ рѣшился уничтожить покушеніе враговъ нападеніемъ на нихъ. Онъ велѣлъ окружнымъ войскамъ собираться къ Галацу; предписалъ Генералъ-Поручику ГоленищевуКутузову{424}прибыть туда изъ Измаила съ Бугскимъ егерскимъ корпусомъ и съ пятью стами Донскихъ Козаковъ; поручилъ Генералъ-Маіору Рибасу готовить перевозныя суда.

Верховный Визирь имѣлъ разныхъ войскъ Турецкихъ до ста тысячь; подъ командою его находились пять Пашей, два Бея Анатолійскіе и два Султана Татарскіе. Армія Князя Репнина была въ половину менѣе; изъ семидесяти двухъ орудій оставилъ онъ восемь въ резервѣ на берегу Дуная, для отраженія непріятельскихъ судовъ. 25 Іюня Генералъ-Аншефъ осмотрѣлъ Турецкій лагерь. 28 числа, въ шестомъ часу по утру, Генералъ-Поручикъ Князь Голицынъ{425}первый пришелъ съ ввѣреннымъ ему войскомъ къ пункту своей атаки и открылъ канонаду. Въ тоже самое время конница Генералъ-Поручика Князя Волконскаго{426}, предводимая Генералъ-Маіоромъ Рибасомъ{427}, ударила на непріятеля, очистила занимаемое онымъ мѣсто и связала сообщеніе съ войсками Князя Голицына, между тѣмъ какъ Князь Волконскій, слѣдовавшій съ своею пѣхотой за конницею, выстроясь въ боевый порядокъ, достигъ также до своего пункта, и началъ канонаду. Тогда Голенищевъ-Кутузовъ, обходя горы, чтобы зайдти въ правый флангъ непріятелю, долженъ былъ съ великимъ трудомъ пробиваться среди окружавшихъ его отвсюда Турокъ, старавшихся разрѣзать сообщеніе между имъ и арміею. Эти покушенія Визиря были уничтожены Княземъ Репнинымъ: онъ приказалъ Генералъ-Маіору Рибасу атаковать неоднократно непріятеля, а Князю Волконскому, вытянуть изъ двухъ линій три гренадерскіе полка съ артиллеріею въ лѣвую сторону и приближиться къ горамъ. Тщетно пѣхота Турецкая, желая воспользоваться отдѣленіемъ войскъ, бросилась стремительно и въ большомъ числѣ на первый каре Екатеринославскаго гренадерскаго полка: храбрые воины опрокинули, обратили въ бѣгство непріятеля. Въ то же самое время толпы Турокъ напали на правый флангъ нашъ, предводимый Княземъ Голицынымъ; но были отбиты съ значительнымъ урономъ и преслѣдуемы конницею до перваго ихъ лагеря. Такимъ образомъ уничтожилъ Князь Репнинъ и покушенія Турокъ на нашъ резервъ со стороны Дуная, подкрѣпивъ оный высланными войсками. Вскорѣ пѣхота Кутузова показалась на горахъ во фланге непріятельскомъ: Князь Волконскій поспѣшилъ переправить за крутый оврагъ, подъ горою находящійся, два гренадерскіе полка для открытія сообщенія съ Кутузовымъ. Тогда войска двинулись со всѣхъ сторонъ на непріятеля: Князь Голицынъ пошелъ въ его ретраншаментъ, Князь Волконскій въ лагерь, а Голенищевъ-Кутузовъ во флангъ, которое движеніе рѣшило побѣду этого упорнаго сраженія, шесть часовъ при сильномъ жарѣ продолжавшагося. Непріятель обратился въ бѣгство къ Гирсову; легкія войска преслѣдовали его. Орудій мѣдныхъ отнято тридцать пять, въ томъ числѣ двѣ мортиры; болѣе четырехъ тысячь Турокъ пало на мѣстѣ битвы, кромѣ умерщвленныхъ на судахъ, изъ которыхъ три были взорваны на воздухъ и столько же потоплены. Въ числѣ плѣнныхъ находился Двухъ-Бунчужный Мегметъ-Арнаутъ Паша. Знаменъ взято пятнадцать.

Принеся благодареніе Всевышнему съ пушечною пальбой за одержанную побѣду, Князь Репнинъ переправился, 2 Іюля, обратно черезъ Дунай и потомъ велѣлъ снять мосты, расположивъ армію въ прежнихъ лагеряхъ{428}. Между тѣмъ вступилъ онъ въ сношенія съ Визиремъ, который первый заговорилъ о мирѣ, и желая воспользоваться благопріятною минутой, чтобы дароватъ оный Отечеству, подписалъ съ Турецкими Полномочными въ Галацѣ, 31 Іюля, предварительныя условія: Кайнарджійскій договоръ и послѣдовавшіе за онымъ подтверждены въ полномъ и точномъ ихъ разумѣ; рѣка Днѣстръ назначена границею обѣихъ Имперій; земли, лежащія между Бугомъ и Днѣстромъ уступлены Россіи. — 1-го Августа Потемкинъ, надѣявшійся исхитить у Репнина двойную славу побѣдителя и миротворца, прибылъ въ Галацъ, когда онъ совершилъ уже свой важный подвигъ: взбѣшенный этою неудачей, Фельдмаршалъ осыпалъ заслуженнаго Полководца страшными упреками, присоединилъ къ онымъ угрозы: «Я исполнилъ долгъ свой — отвѣчалъ съ гордостію Князь Репнинъ — «и готовъ дать отвѣтъ Государынѣ и Отечеству.» — Екатерина II наградила его (15 Іюля) орденомъ Св. Георгія первой степени; повелѣла ему быть Намѣстникомъ Рижскимъ и Ревельскимъ (1792 г.) и, 2 Сентября 1793 года, по случаю мирнаго торжества, пожаловала Князю Репнину похвальную грамоту; во вторый разъ алмазные знаки ордена Св. Апостола Андрея въ знакъ Монаршаго благоволенія и шестьдесять тысячь рублей на поправленіе домашнихъ дѣлъ.

Въ 1794 году возникло въ Польшѣ безначаліе: Россійскія войска, находившіяся въ Лифляндіи и въ Минской губерніи, были подчинены Князю Репнину. Онъ вступилъ въ Литву и ревностными, неусыпными стараніями своими возстановилъ въ оной тишину. Императрица наградила его (1 Января 1795 г.) деревнями, домомъ въ С. Петербургѣ, похвальною грамотой и ввѣрила ему управленіе того края съ оставленіемъ Генералъ-Губернаторомъ Эстляндскимъ и Лифляндскимъ. Въ этомъ званіи Князь Репнинъ находился по кончину Екатерины II.

Императоръ Павелъ I, по вступленіи на Престолъ, произвелъ Князя Николая Васильевича Генералъ-Фельдмаршаломъ (8 Ноября 1796 г.) и, вслѣдъ за тѣмъ, Командиромъ Литовской дивизіи, Военнымъ Губернаторомъ въ Ригу, Присутствующимъ въ Совѣтѣ Общества благородныхъ дѣвицъ; пожаловалъ ему шесть тысячь душъ въ день своего коронованія (1797 г.); повелѣлъ потомъ быть Орденскимъ Канцлеромъ, Инспекторомъ инфантеріи Литовской и Лифляндской дивизій: отправилъ (1798 г.) въ Берлинъ и въ Вѣну: чтобы отвлечь Пруссію отъ союза съ Франціею, пригласить Австрійскій Дворъ къ совмѣстному дѣйствію противъ посльдней Державы и предложить Великую Княжну Александру Павловну въ супружество Эрцъ-Герцогу Палатину. Посольство это не было увѣнчано желаемымъ успѣхомъ; ибо Король Фридрихъ Вильгельмъ III рѣшительно отказался прервать неутралитетъ; Князь Репнинъ уволенъ отъ службы съ позволеніемъ носить общій армейскій мундиръ. Тогда удалился онъ въ Москву и, въ кругу семейства своего, друзей, оканчивалъ вечеръ славной жизни, услаждая оный христіанскими размышленіями. Въ изгнаніи никогда ропотъ не исходилъ изъ устъ благочестиваго старца: онъ чтилъ волю Царя своего и съ благоговѣніемъ покорялся оной; никто въ присутствіи его не дерзалъ осуждать распоряженій тогдашняго Правительства.

Воцарился Императоръ Александръ I, и Князь Николай Васильевичь, любимый, уважаемый Имъ, привѣтствовалъ Внука Екатерины Великой, изъявившаго желаніе шествовать по стопамъ Ея; но не могъ служить Ему: апоплексическій ударъ прекратилъ жизнь его, посвященную четыремъ Монархамъ, 12 Мая 1801 года, на 68 отъ рожденія{429}. Императоръ далъ слѣдующій Указъ Правительствующему Сенату{430}: «Въ ознаменованіе отличнаго Нашего уваженія къ воинскимъ и гражданскимъ подвигамъ Генералъ-Фельдмаршала Князя Репнина, въ память добродѣтелей его и любви къ Отечеству, коими и въ мирѣ и въ войнѣ, и на службѣ и въ уединеніи, до самого конца жизни своей былъ онъ преисполненъ, и во свидѣтельство, что истинныя заслуги никогда не умираютъ, но живя въ признательности всеобщей переходятъ изъ рода въ родъ, согласно желанію его, ближнихъ его родственниковъ и Намъ Самимъ извѣстному, соизволяемъ, чтобъ родный его внукъ, отъ дочери его рожденный, Полковникъ Князь Николай Волконскій{431}принялъ фамилію его, и отнынѣ потомственно именовался Княземъ Репнинымъ. Да родъ Князей Репниныхъ, столь славно Отечеству послужившихъ, съ кончиною послѣдняго въ ономъ не угаснетъ, но, обновясь, пребудетъ навсегда, съ именемъ и примѣромъ его, въ незабвенной памяти Россійскаго дворянства!»

Князь Николай Васильевичь Репнинъ — какъ справедливо описываетъ его Иванъ Владиміровичь Лопухинъ — былъ одинъ изъ тѣхъ великихъ мужей, истинныхъ героевъ, лобителей высочайшей добродѣтели, которыхъ дѣянія читаютъ въ Исторіи съ восторгомъ удивленія и коихъ величію не понимающіе совершенства добродѣтели, не имѣютъ силы вѣрить {432}. Съ видомъ величавымъ, гордою осанкой, возвышеннымъ челомъ, глазами, и въ маститой старости огненными, коимъ проведенныя дугою брови придавали еще большую выразительность, соединялъ онъ веселый нравъ, былъ обходителенъ, добръ до крайности; удивлялъ всѣхъ своею начитанностію, рѣдкою памятью; свободно изъяснялся и писалъ на Россійскомъ, Французскомъ, Нѣмецкомъ, Италіянскомъ и Польскомъ языкахъ; въ молодыхъ лѣтахъ имѣлъ сердце пламенное и былъ счастливъ любовію прекраснаго пола; умѣлъ поддерживать достоинство своей Монархини; казался иногда гордымъ по необходимости; былъ вспыльчивъ, но не зналъ мести, и одна только любовь къ службѣ, къ порядку увлекала его; неустрашимъ на ратномъ полѣ; предпріимчивъ, дальновидѣнъ; смѣлъ въ Совѣтахъ Государственныхъ; неизмѣненъ въ дружбѣ; нѣжный отецъ семейства и, вмѣстѣ, вѣрный подданный, прямый сынъ Церкви, другъ человѣчества. Вотъ доказательства его необыкновенной щедрости и величія души:

Выигравъ процесъ у одного своего родственника, Кн. Л. Р., простиравшійся на нѣсколько тысячь душъ, онъ уступилъ ему эти деревни, уважая многочисленное его семейство и бѣдное состояніе.

Императрица Екатерина ІІ пожаловала ему шесть тысячь крестьянъ въ присоединенныхъ къ Россіи Польскихъ областяхъ: Князь Репнинь предоставилъ пользоваться доходомъ съ этого имѣнія, состоявшимъ изъ двадцати двухъ тысячь рублей серебромъ, прежнему владѣльцу, Графу Огинскому, по кончину его.

Одинъ Провіантскій чиновникъ, Кн. Коз., находившійся при немъ, впалъ въ глубокую задумчивость; замѣтивъ эту перемѣну, Князь Репнинъ нѣсколько разъ спрашивалъ его: отъ чего онъ такъ мраченъ? — и не могъ узнать настоящей причины; наконецъ рѣшился употребить послѣднее средство, пригласилъ его въ свой кабинетъ и сказалъ ему: «Другъ мой ! говори со мною откровенно, не какъ-бы съ начальникомъ, но какъ-бы съ отцомъ духовнымъ: что у тебя за печаль? Я знаю, что ты охотникъ до картъ: не проигралсяли?» — Тутъ чиновникъ, тронутый до слезъ благосклоннымъ обращеніемъ Фельдмаршала, повергся передъ нимъ на колѣна и объявилъ: что имѣлъ несчастіе проиграть шестьдесять тысячь рублей казенныхъ денегъ. — «Вставай — сказалъ ему Князь Репнинъ — «ты не одинъ провинился: и я не менѣе виноватъ, что, зная

страсть твою къ игрѣ, доселѣ оставлялъ тебя въ н астоящей, должности; и такъ я обязанъ участвовать въ этомъ проигрышѣ. Къ счастію твоему на дняхъ продалъ я одну деревню: вотъ тебѣ шестьдесять тысячь рублей; но вмѣстѣ предлагаю и условія: немедленно подай мнѣ просьбу объ увольненіи изъ Провіантскаго вѣдомства и чтобъ этотъ разговоръ остался навсегда между нами двумя. » — Только при погребеніи великодушнаго вельможи облагодѣтельствованный имъ чиновникъ открылъ тайну, тяготившую его.

Подъ руководствомъ Князя Репнина образовались многіе Государственные Сановники: Графъ Никита Петровичь Панинъ, Яковъ Ивановичь Булгаковъ, Князь Дмитрій и Князь Яковъ Ивановичи Лобановы — Ростовскіе, Дмитрій Прокофьевичь Трощинскій и Юрій Александровичь НелединскійМелецкій. — Суворовъ, Потемкинъ-Таврическій, Кутузовъ-Смоленскій служили подъ его знаменами.