Часть вторая

24-й Генералъ-Фельдмаршалъ

Графъ Алексѣй Петровичь Бестужевъ-Рюминъ

Граф Алексѣй Петровичь Бестужевъ-Рюминъ{272}, одинъ изъ Генералъ-Фельдмаршаловъ Россійскихъ , получилъ это достоинство не предводительствуя никогда войсками и, даже, не находясь въ спискѣ военномъ.

Онъ родился въ Москвв 22 Мая 1693 года. Отецъ его, Петръ Михайловичь, одаренный великимъ умомъ и, вмѣстѣ, гордый, чрезвычайно корыстолюбивый, занималъ разныя почетныя должности: былъ Воеводою въ Симбирскѣ (1701 г.); ѣздилъ въ Вѣну и въ Берлинъ съ разными порученіями (1705 г.); служилъ, потомъ, Генералъ Кригсъ-Цалмейстеромъ, Оберъ-гофмейстеромъ (съ 1712 г.) у вдовствовавшей Герцогини Курляндской Анны Іоанновны; награжденъ чиномъ Тайнаго Совѣтника (1726 г.); терпѣлъ гоненія отъ сильнаго Меншикова за преданность къ славному Морицу Саксонскому, желавшему быть Герцогомъ Курляндскимъ; семь лѣтъ находился въ ссылкѣ (съ 1730 по 1737) преслѣдуемый Бирономъ, которому прежде покровительствовалъ ; освобожденъ за вѣрную службу сыновей; получилъ, съ ними, Графское достоинство отъ Императрицы Елисаветы въ 1742 году, не задолго до своей кончины.

Алексѣй Петровичь, на шестнадцатомъ году отъ рожденія, отправленъ Петромъ Великимъ, вмѣстѣ съ старшимъ братомъ, Михаиломъ Петровичемъ, сначала въ Копенгагенъ, гдѣ учился въ тамошней Академіи; потомъ (1710 г.) въ Берлинъ. Въ послѣднемъ городѣ оказалъ онъ отличные успѣхи въ наукахъ, равно въ языкахъ Латинскомъ, Французскомъ и Нѣмецкомъ и, будучи только девятнадцати лѣтъ, опредѣленъ Дворяниномъ Посольства на конгрессъ въ Утрехтъ, поступилъ подъ начальство знаменитаго дипломата того времени Князя Бориса Ивановича Куракина (1712 г.){273}. Находясь въ Ганноверѣ, Бестужевъ-Рюминъ умомъ и ловкостію обратилъ на себя вниманіе Курфирста ГеоргаЛудовика, и, съ согласія Петра Великаго, причисленъ въ 1713 году къ Ганноверскому Двору Камеръ-Юнкеромъ съ жалованьемъ по тысячи талеровъ въ годъ. Вскорѣ скончалась Англійская Королева Анна (1714 г.). Курфирстъ, наслѣдовавъ ей подъ именемъ Георга І-го, возложилъ на БестужеваРюмина лестное Посольство въ Россію. Государь чрезвычайно обрадовался, увидѣвъ своего подданнаго въ службѣ иностранной въ почетномъ званіи Министра, щедро одарилъ его и, по прошествіи трехъ лѣтъ, отозвалъ отъ Двора Великобританскаго (І717 г.).

Сначала Бестужевъ поступилъ Оберъ-Камеръ-Юнкеромъ къ вдовствовавшей Герцогинѣ Курляндской, въ 1718 году, но черезъ два года, опредѣленъ въ Данію Резидентомъ. Здѣсь имѣлъ онъ случай пріобрѣсть особое благоволеніе Петра Великаго посредствомъ великолѣпнаго праздника, даннаго имъ 1 Декабря 1721 года, всѣмъ иностраннымъ Министрамъ и первѣйшимъ чинамъ Королевства. Передъ домомъ его были поставлены прозрачныя картины, представлявшія съ одной стороны бюстъ Петра Великаго, съ другой слѣдующую Латинскую надпись: Шестнадцать лѣтъ ознаменовавъ подвигами, затмившими дѣянія Геркулеса, Онъ заключилъ 30 Августа 1721 года славный миръ въ Нейтадтѣ, заставивъ безмолвствовать зависть и даровавъ Сѣверу давно ожиданное спокойствіе. Такуюже надпись велѣлъ Бестужевъ выбить въ Гамбургѣ на медали съ изображеніемъ Обладателя Россіи; ибо на монетномъ Дворѣ Королевскомъ не согласились чеканить оную, находя предосудительнымъ для Государства выраженіе: Сѣверу даровалъ спокойствіе. Со всѣмъ тѣмъ Бестужевъ, къ удивленію посѣтителей и къ досадѣ многихъ изъ нихъ, роздалъ имъ медаль 1 Декабря. Лишь только Государь, находившійся тогда въ Персіи, освѣдомился объ этомъ похвальномъ подвигѣ, основанномъ на любви къ Отечеству, немедленно благодарилъ Алексѣя Петровича собственноручнымъ письмомъ и вслѣдъ за тѣмъ пожаловалъ ему портретъ свой, осыпанный бриліантами, для ношенія на груди; а во время коронованія Екатерины І-й, въ 1724 году, произвелъ его въ Дѣйствительные Камергеры.

Съ кончиною Петра Великаго, Бестужевъ лишился надежды и наградъ: сильный Меншиковъ наложилъ на него тяжкую руку, мстя за отца его, дерзнувшаго противодѣйствовать ему въ Курляндіи. Тщетно просилъ онъ увеличить получаемое имъ жалованье, переименовать его, за семилѣтнiе при Датскомъ Дворѣ труды, Чрезвычайнымъ Посланникомъ. Участь Бестужева не перемѣнилась къ лучшему, когда начала царствовать Императрица Анна Iоанновна, руководимая Бирономъ: изъ Копенгагена перемѣщенъ онъ, 1-го Февраля 1731 года, Резидентомъ же въ Гамбургъ и въ Нижній Саксонскій Округъ, и только въ слѣдующемъ году, вѣроятно, по ходатайству своего брата, пожалованъ Чрезвычайнымъ Посланникомъ. Михаилъ Петровичь находился въ этомъ почетномъ званіи въ Пруссіи, гдѣ, къ удовольствію нашего Двора, примирилъ Короля Фридриха Вильгельма съ КронПринцемъ (въ послѣдствіи Фридрихомъ Великимъ), котораго жестокосердый отецъ заключилъ въ крѣпость и предалъ военному суду за предпринятое имъ путешествіе безъ его согласія. — Тогда Алексѣй Петровичь ѣздилъ въ Киль, осмотрѣлъ Архивы Герцога Голштинскаго и вывезъ потомъ въ С. Петербургъ множество любопытныхъ бумагъ, въ томъ числѣ духовную Императрицы Екатерины І-й, документъ весьма важный для Анны Iоанновны, составленный въ пользу потомковъ Петра Великаго{274}.

Въ исходѣ 1734 года Бестужевъ переведенъ снова въ Данію; при этомъ случаѣ получилъ орденъ Св. Александра Невскаго. Счастіе по прежнему начинало служить ему; ибо онъ умѣлъ въ послѣднюю бытность свою въ столицѣ пріобрѣсть любовь Бирона — ласкательствомъ, поклонами. Не успѣлъ Бестужевъ пріѣхать въ Копенгагенъ, какъ акредитованъ былъ въ чинѣ Посланника и при Нижнемъ Саксонскомъ Округѣ, пожалованъ въ 1736 году Тайнымъ Совѣтникомъ, а въ 1740, Марта 25, Дѣйствительнымъ Тайнымъ Совѣтникомъ, съ повелѣніемъ явиться къ Высочайшему Двору для присутствованія въ Кабинетѣ. Нуженъ былъ Бирону человѣкъ съ хитростію и умомъ Алексѣя Петровича, для умаленія власти Графа Остермана. Онъ не ошибся въ своемъ выборѣ: Бестужевъ содѣйствовалъ въ назначеніи его Регентомъ Имперіи во время малолѣтства Іоанна Антоновича и когда составился заговоръ противъ Бирона, совѣтовалъ ему принять надлежащія мѣры; но властолюбецъ, ослѣпленный счастіемъ, довѣрилъ участь свою тайному врагу, Фельдмаршалу Графу Миниху: арестованъ имъ, 8 Ноября 1740 года. Съ паденіемъ Бирона пострадалъ преданный ему Бестужевъ, заключенный также въ крѣпость Шлиссельбургскую. Дана имъ очная ставка: «Несправедливо обвинилъ я Герцога — сказалъ Бестужевъ, увидѣвъ его — прошу господъ Кригсъ-Коммисаровъ взнесть слова мои въ протоколъ: торжественно объявляю, что однѣ только угрозы, жестокое обращеніе со мною и обѣщаніе свободы Фельдмаршаломъ Минихомъ, если я буду лжесвидѣтельствовать, могли исхитить гнусную клевету, отъ которой нынѣ отказываюсь!» — Старались запутать его, но не успѣли: онъ совершенно оправдался, получилъ свободу, лишился только должностей.

Вскорѣ Императрица Елисавета вступила въ наслѣдственныя права (1741 г.). Бестужевъ, тотчасъ, вкрался въ сердце Лейбъ-Медика Ея, Лестока, главнаго виновника событія 25 Ноября, пользовавшагося особою довѣренностію Государыни. Онъ началъ защищать опальнаго; исходатайствовалъ ему (30 Ноября) орденъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго, званія Сенатора, Главнаго Директора надъ почтами и (12 Декабря) ВицеКанцлера; но Елисавета, зная властолюбивый нравъ Бестужева, сказала тогда Лестоку: ты не думаешь о послѣдствiяхъ; связываешъ для себя пукъ розогъ {275}. Вслѣдъ за тѣмъ, Алексѣй Петровичь испросилъ отцу своему (25 Апр. 1742 г.) Графское достоинство Россійской Имперіи, съ распространеніемъ онаго на его потомство; возведенъ (1744 г.) въ Государственные Канцлеры; получилъ Лифляндскій замокъ Венденъ съ 63 гаками.

Достигнувъ въ короткое время высшихъ почестей, и не имѣя совмѣстниковъ, Графъ Бестужевъ-Рюминъ шестнадцать лѣтъ управлялъ кормиломъ Государства. Преданный душею Кабинету Вѣнскому, любя Англію и питая ненависть къ Пруссіи и Франціи, онъ былъ главнымъ виновникомъ Ахенскаго мира въ 1746 году и разорительной войны противъ Фридриха Великаго, стоившей Россіи болѣе трехъ сотъ тысячь человѣкъ и тридцати милліоновъ рублей. Наслѣдникъ Престола, Великій Князь Петръ Ѳеодоровичь, ревностный почитатель Короля Прусскаго, ненавидѣлъ Бестужева и не скрывалъ своихъ чувствъ; не могъ простить ему, что онъ исхитилъ изъ Архива Голштинскаго духовную Екатерины І-й. Бестужевъ, съ своей стороны, отзывался невыгодно о Наслѣдникѣ и когда родился Павелъ Петровичь, вздумалъ лишить родителя законныхъ правъ и упрочить ихъ за Цесаревичемъ, подъ опекунствомъ Екатерины. Тяжкая болѣзнь, постигшая Императрицу въ 1757 году, представила Бестужеву случай исполнить отважное намѣреніе: полагая, что Елисавета находится на смертномъ одрѣ, онъ сдѣлалъ распоряженіе, чтобы войска наши бывшія въ Пруссіи, ускорили обратнымъ походомъ въ Россію и, между тѣмъ, не выѣзжалъ изъ Царскаго Села, умолялъ безпрестанноИмператрицу отстранить Наслѣдника отъ Престола, представляя: что Петръ помрачитъ въ послѣдствiи славу Ея царствованiя. Хитрый Министръ руководствовался собственною пользой: не надѣясь властвовать при Петрѣ, полагалъ долго еще управлять Россіею во время малолѣтства Августѣйшаго Сына Его; но права Наслѣдника защищалъ Пастырь, украшенный добродѣтельною жизнію и строгими правилами, гремѣвшій на каѳедрѣ, въ присутствіи Высочайшаго Двора, противъ льстецовъ и себялюбцевъ — Димитрій Сѣченовъ, Архіепископъ Новгородскій. Онъ далъ полезный совѣтъ Великому Князю отклонить угрожаемую опасность, не покидать одра больной Императрицы.

Побѣдитель при Гросъ-Эгерсдорфѣ исполнилъ волю перваго Министра; Россіяне отступили{276}; Елисавета освободилась отъ болѣзни и велѣла арестовать Бестужева за самовольный поступокъ, лишила его, 27 Февраля 1758 года, чиновъ и знаковъ отличій. Алексѣй Петровичь безпрекословно возвратилъ Государынѣ ленты, носимыя многими; но не отдалъ портрета Петра Великаго, сказавъ: что не разстанется съ Нимъ. Старанія его оправдаться остались тщетными: главнымъ доносителемъ былъ Камергеръ Брокдорфъ, любимецъ Наслѣдника. Въ слѣдующемъ году Бестужевъ приговоренъ къ отсѣченiю головы. Императрица сослала его на заточеніе въ одну изъ деревень, ему принадлежащихъ, не лишивъ имѣнія. Онъ выбралъ постояннымъ пребываніемъ село, находящееся въ ста двадцати верстахъ отъ Москвы, названное имъ Горетовымъ. Въ изданномъ Манифестѣ о преступленіяхъ бывшаго Канцлера, означено, между прочимъ, что велѣно ему жить въ деревнѣ подъ карауломъ, дабы другіе были охранены отъ уловленія мерзскими ухищренiями состарѣвшагося въ нихъ злодѣя.

Долго Бестужевъ обиталъ въ дымной избѣ, нося соотвѣтственную ей одежду, отростивъ бороду; наконецъ дозволено ему было построить домъ, названный имъ обителью печали. Въ немъ лишился онъ своей супруги, скончавшейся 15 Декабря 1761 года, и перенесъ этотъ ударъ съ твердостію христіанина, утѣшая себя чтеніемъ Священнаго Писанія. Ссылка его продолжалась до возшествія на Престолъ Императрицы Екатерины II-й (1762 г.): Она освободила Министра, Ею уважаемаго, пригласила его въ С. Петербургъ; возвратила ему ордена{277}и всѣ чины, со старшинствомъ службы и переименовала въ Генералъ-Фельдмаршалы (3 Іюля). Канцлеромъ, въ то время, былъ (съ 1758 г.) Графъ Михаилъ Ларіоновичь Воронцовъ.

Бестужевъ просилъ о переслѣдованіи его дѣла. Коммисія совершенно оправдала его. Обнародованъ Манифестъ, въ которомъ Екатерина, защищая дѣйствія Елисаветы, слагала всю вину на клеветниковъ, во зло употребившихъ довѣренность Монархини. Сверхъ получаемаго жалованья по званію Фельдмаршала и Сенатора, Графу Алексѣю Петровичу опредѣлека еще ежегодная пенсія, двадцать тысячь рублей; но онъ уволенъ, во уваженіе преклонныхъ лѣтъ, отъ занятій военныхъ и гражданскихъ и тщетно старался, 1764 года, вмѣшаться въ назначеніе Короля Польскаго. Современникъ Петровъ, испытавшій столько переворотовъ въ жизни своей, не оставался празднымъ; напечаталъ въ Москвъ 1763 года сочиненную имъ въ ссылкѣ книжку подъ заглавіемъ: Утѣшенiе Христіанина въ несчастіи, или стихи, избранные изь Священнаго Писанія, съ предисловіемъ Гавріила Петрова, Ректора Московской Академіи,въ послѣдствіи Митрополита Новгородскаго. Отдавая справедливость непоколебимой твердости Графа БестужеваРюмина въ несчастіи, Гавріилъ упомянулъ въ предисловіи: что одно только упованiе на Всемогущаго можетъ утѣшать челоеѣка во время испытанiй и что Священное Писанiе есть источникъ всѣхъ утѣшенiй. Эгу самую книжку, Графъ Бестужевъ напечаталъ потомъ въ С. Петербургѣ на Французскомъ и Нѣмецкомъ языкахъ; на одномъ Нѣмецкомъ въ Гамбургь и на Шведскомъ въ Стокгольмѣ. Она переведена и на Латинскій языкъ Преосвященнымъ Гавріиломъ. Сверхъ сего, велѣлъ Бестужевъ выбить и дарилъ своимъ знакомымъ слѣдующія золотыя и серебряныя медали: 1) на Нейштадскій мирь, заключенный въ 1721 году{278}; 2) по случаю постигшаго его несчастія 1757 года: съ одной стороны представленъ его портретъ съ Латинскою надписью вокругъ; съ другой двѣ скалы, среди волнующагося моря, надъ которымъ изъ мрачныхъ тучь блеститъ молнія, льется проливной дождь и вмѣстѣ съ противоположной стороны показываются лучи солнечные съ надписью: іттоbilis in тоbili {279}; внизу помѣщена другая надпись, какую употреблялъ онъ еще въ молодыхъ лѣтахъ на печатяхъ: semрer іdет {280}; 3) третья медаль, выбитая въ 1764 году на скорую его кончину, изображала третье{281}и послѣднее торжество его надъ единственнымъ врагомъ, у него остававшимся: на оборотѣ портрета, представ — лена, среди пальмовыхъ деревъ, на возвышеніи, гробница съ гербомъ Графа Бестужева; подлѣ оной съ правой стороны Религія, держащая въ одной рукѣ распятіе, въ другой пальмовую вѣтвь, наклоненную къ гробницѣ; съ лѣвой: твердость, облокотившаяся лѣвою рукою на столпъ и держащая въ правой лавровый вѣнокъ надъ гробницею. Вверху помѣщена слѣдующая Латинская надпись : Теrtіо trіитрhаt {282}; внизу: Роst duos іп ѵіtа dе іпітісis triumphos de тоrtе trіumрhаt А. М. D. С. С. L. X аеtаt {283}. — Предчувствіе его не обмануло: послѣ жестокихъ страданій, три недѣли продолжавшихся, онъ скончался отъ каменной болъзни, 10 Апрѣля 1766 года, на семьдесять третьемъ своей многотрудной жизни.

Графъ Алексѣй Петровичь Бестужевъ-Рюминъ съ обширнымъ, разборчивымъ умомъ, пріобрѣлъ долговременною опытностію навыкъ въ дѣлахъ Государственныхъ, былъ чрезвычайно дѣятеленъ, отваженъ; но вмѣстѣ гордъ, честолюбивъ, хитръ, пронырливъ, скупъ, мстителенъ, неблагодаренъ, жизни невоздержной. Его болѣе боялись, чѣмъ любили. Императрица Елисавета ничего не рѣшала безъ его мнѣнія. Онъ умѣлъ сдѣлаться для Нее необходимымъ; повелѣвалъ не только Сановниками Ея, но и приближенными; первый завелъ тайную переписку, подъ названіемъ секретной корреспонденціи, посредствомъ которой наши Министры, находившіеся въ чужихъ краяхъ, сообщали ему, кромѣ обыкновенныхъ извѣстій, свои догадки, мнѣнія, пересказы и народную молву. Онъ извлекалъ изъ этихъ свѣдѣній, что хотѣлъ для донесенія Елисаветѣ и, такимъ образомъ, направлялъ мысли Ея въ пользу и противъ иностранныхъ Державъ. Виновникъ его возвышенія, Лестокъ, которому онъ клялся въ неизмѣнной дружбѣ, былъ имъ очерненъ во мнѣніи Императрицы за то, что осмѣлился вмѣшиваться въ дипломатическія дѣла и переписывался съ Фридрихомъ Великимъ; преданъ суду (1748 г.), лишенъ чиновъ, имѣнія, тринадцать лѣтъ томился въ изгнаніи. Присвоивъ себѣ власть располагать Престоломъ, Бестужевъ желалъ быть, по кончинѣ Елисаветы, Подполковникомъ четырехъ гвардейскихъ полковъ и Предсѣдателемъ трехъ Коллегій: Военной, Адмиралтейской и Иностранной. Тѣсная дружба соединяла его съ Фельдмаршаломъ Апраксинымъ. Бестужевъ надѣялся на армію. Главнымъ врагомъ его и виновникомъ паденія (кромѣ Великаго Князя, Трубецкаго и Шуваловыхъ) былъ Маркизъ Лопиталь, Французскій Чрезвычайный и Полномочный Посолъ въ Россіи (1757–1761 г.), Генералъ-Поручикъ и кавалеръ Св. Духа, который пользовался особымъ благоволеніемъ Императрицы и въ день возшествія на Престолъ стоялъ, во время обѣденнаго стола, за Ея стуломъ съ тарелкою {284}. Онъ описалъ Бестужева Государынѣ самыми черными красками, какъ человѣка опаснаго по своимъ замысламъ.

Бестужевъ, женатый на Нѣмкѣ, покровительствовалъ ея единовѣрцамъ. Лютеранская церковь въ С. Петербургѣ, во имя Св. Петра и Павла, обязана ему многими богатыми приношеніями; въ Москвѣ сооружена имъ церковь у Арбатскихъ воротъ во имя Бориса и Глѣба, за два года передъ его кончиною, какъ будто для очищенія совѣсти. — Въ Медицинѣ извѣстны капли, изобрѣтенныя Бестужевымъ.

Онъ имѣлъ отъ супруги своей, АнныЕкатерины, рожденной Беттигеръ{285}, сына, Графа Андрея Алексѣевича, и дочь, выданную за Князя Волконскаго. — Сынъ его, произведенный изъ Подпоручиковъ отъ бомбардиръ въ Камеръ-Юнкеры (1744 г.), въ то самое время какъ отецъ получилъ достоинство Государственнаго Канцлера, былъ отправленъ въ Польшу, гдѣ дядя его находился Полномочнымъ Министромъ{286}; потомъ, черезъ два года (1746 г.), пожалованъ Дѣйствительнымъ Камергеромъ; посланъ, въ 1747 году, въ Вѣну съ поздравленіемъ Императора по случаю рожденія Эрцгерцога Леопольда; награжденъ орденомъ Св. Александра Невскаго (1748 г.) имѣя оть роду двадцать лѣтъ съ небольшимъ. Графъ Алексѣй Петровичь надѣялся сдѣлать изъ него дипломата; но молодый Бестужевъ не былъ одаренъ умомъ и способностями отца своего, хотя, въ послѣдствіи, и дослужился до чина Дѣйствительнаго Тайнаго Совѣтника. Онъ вступилъ, въ 1765 году, въ бракъ съ Княжною Долгоруковою, обобралъ ее, ругался надъ нею и выгналъ изъ дома. Императрица велѣла приставить къ нему гвардіи офицера съ солдатами и предоставила, потомъ, въ полное распоряженіе отца{287*]. Графъ Алексѣй Петровичь заключилъ его въ монастырь, намѣревался лишить наслѣдства; но въ скоромъ времени скончался, не подписавъ духовнаго завѣщанія. Надъ Графомъ Андреемъ Алексѣевичемъ опредѣлены были попечители которые, за уплатою долговъ, выдавали ему каждый годъ только по три тысячи рублей. Онъ имѣлъ пребываніе въ Ревелѣ, гдѣ — какъ изъясняется Бишингъ — оставилъ въ 1768 году свѣтъ, для котораго былъ безполезенъ {288}. Съ нимѣ пресѣклось Графское колѣно Бестужевыхъ-Рюминыхъ{289}.