16-й Генералъ-Фельдмаршалъ

Графъ Александръ Борисовичь Бутурлинъ

Графъ Александръ Борисовичь Бутурлинъ, внукъ Боярина Ивана Васильевича Бутурлина и сынъ Капитана гвардіи, Бориса Ивановича, умершаго отъ полученной имъ раны въ сраженіи подъ Лѣснымъ (1708 г.){224}- родился 18 Іюля 1704 года и съ

1716 по 1720 годъ обучался въ С. Петербургской Морской Академіи. Въ ней - по словамъ Вебера — ученые Профессоры преподавали всѣ науки, необходимыя для мореплаванiя, инострнные языки, фехтованіе; содержали воспитанниковъ чрезвычайно строго.

Мужественный видъ Бутурлина, красотою превосходившаго всѣхъ товарищей и хорошій отзывъ объ немъ учителей, обратили на него вниманіе Петра Великаго, который взялъ его къ себѣ въ деньщики и, испытавъ вѣрность и усердіе, употреблялъ по разнымъ секретнымъ порученіямъ. Въ этой должности Бутурлинъ сставался при Государѣ по самую кончину Его, имѣвъ счастіе сопутствовать Ему во всѣхъ походахъ.

Императрица Екатерина I пожаловала Александра Борисовича сначала Гофъ-Юнкеромъ (1726 г.), потомъ Камеръ-Юнкеромъ Высочайшаго Двора (1727). Онъ поступилъ тогда въ званіи Камергера къ Цесаревнѣ Елисаветѣ Петровнѣ; имѣлъ свободный доступъ и вскорѣ ловкостію своею сдѣлался ближайшимъ къ ней человѣкомъ, пріобрѣлъ особенную ея благосклонность{225}. Посредствомъ Елисаветы, Бутурлинъ сблизился и съ самимъ Императоромъ Петромъ II, который началъ ему оказывать столько же вниманія и любви, какъ и къ Князю Ивану Долгорукому: пожаловалъ его 1 Января 1728 года Дѣйствительнымъ Камергеромъ и кавалеромъ ордена Св. Александра Невскаго, на 24 отъ рожденія, а 10 Февраля тогожъ года Генералъ-Маіоромъ и Унтеръ-Лейтенантомъ Кавалергардскаго корпуса. Значеніе Бутурлина не долго продолжалось: Долгорукій поссорился съ нимъ и настоялъ, чтобъ его удалили въ Украинскую армію (1729 г.).

Въ началѣ Государствованія Императрицы Анны Iоанновны, Александръ Борисовичь находился на границахъ Персидскихъ; въ 1735 году опредѣленъ Губернаторомъ въ Смоленскъ; въ І738 участвовалъ, подъ знаменами Фельдмаршала Графа Миниха, въ походѣ противъ Турокъ, не ознаменованномъ никакимъ важнымъ подвигомъ; въ слѣдующемъ году велѣно Бутурлину снова исправлять должность Губернатора Смоленскаго. Правительница произвела его Генералъ Кригсъ — Коммисаромъ и Генералъ-Лейтенантомъ (1740 г.); Императрица Елисавета Петровна ввѣрила ему управленіе Малороссіи (1742 г.) и, въ томъ же году, пожаловала въ полные Генералы, поручила начальство надъ войсками, расположенными въ Лифляндіи, Эстляндіи и Великихъ-Лукахъ. Тогда взяты у Шведовъ два шкота и одно судно съ деньгами; снятые шесть флаговъ отправлены были къ Высочайшему Двору: за что Императрица изъявила свое благоволеніе Александру Борисовичу. Вскорѣ онъ пожалованъ Сенаторомъ и Генералъ-Губернаторомъ въ Москву{226}; получилъ званія Генералъ-Адъютанта (1747 г.), лейбъ-гвардіи Преображенскаго полка Подполковника (І749 г.); орденъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго (1751 г.); жезлъ

Фельдмаршальскій съ повелѣніемъ присутствовать въ Конференціи Министровъ , 5 Сентября 1756 года; Графское достоинство Россійской Имперіи 17 Февраля 1760 года.

Отличаясь дѣятельностію и усердіемъ къ службѣ, Графъ Александръ Борисовичь не прославилъ оружія своего на ратномъ полѣ; занималъ болѣе почетное мѣсто между Царедворцами и Градодержателями, нежели Полководцами; со всѣмъ тѣмъ Императрица Елисавета Петровна, по особенной привязанности къ Бутурлину, поручила ему армiю, долженствовавшую сразиться съ Фридрихомъ Великимъ (1760 г.)! — Когда откланивался онъ Государынѣ, 20 Сентября, Великій Князь Павелъ Петровичь, которому минуло въ тотъ день шесть лѣтъ, сказалъ предстоявшимъ: «Петръ Семеновичь {227}поѣхалъ миръ дѣлатъ и мира не сдѣлалъ; а этотъ теперъ, конечн о, ни мира, ни войны не сдѣлаетъ {228}.

Прибывъ въ Арнесвальдъ, гдѣ находилась главная квартира и удостовѣрясь въ невозможности зимовать въ Мархіи, Графъ Бутурлинъ приказалъ арміи слѣдовать къ Познаню и расположиться на безопасныхъ зимнихъ квартирахъ за Вартою. Въ 1761 году сто двадцать тысячь Россіянъ и Австрійцевъ угрожали Силезіи. Для обороны оной Фридрихъ имѣлъ только пятьдесять восемь тысячь человѣкъ. Россійскія войска, собравшись въ станѣ при Семпинѣ, заняли проходы, ведущіе черезъ Чарскія Дейчьгроскія болотистыя мѣста. Австрійскій полководецъ, Баронъ Лаудонъ, знаменитый уже многими побѣдами надъ Пруссаками, которому Фридрихъ говорилъ потомъ за обѣденнымъ столомъ: что ему прiятнѣе видѣть его подлѣ, а не противъ себя {229}, предложилъ Бутурлину переправиться чрезъ Одеръ при Лейбусѣ и соединиться съ нимъ у подошвы горъ. Наши войска совершили это движеніе 1-го Августа: у Никольштата Прусаки напали на Козацкіе отряды и кавалерію, прикрывавшую армію. Австрiйцы поспѣшили на помощь союзникамъ и были опрокинуты. Тогда пострадалъ одинъ полкъ Прусскій, окруженный Козаками. Бутурлинъ н Лаудонъ, при свиданіи, изъявили знаки дружества, хотя и не отъ чистаго сердца. Послѣдній недоволенъ былъ медленностію Фельдмаршала, который, съ своей стороны, досадовалъ на Лаудона, что онъ подвергнулъ Россіянъ огню непріятельскому, допустилъ Прусскія дивизіи сосредоточиться. Бутурлинъ настоятельно требовалъ, чтобы Австрійцы оставили горы: соединеніе обѣихъ армій послѣдовало у Лигница. Еслибъ союзные военачальники дѣйствовали единодушно, Фридрихъ Великій понесъ бы здѣсь чувствительный ударъ; но они дали ему время окопаться, для защиты Швейдница, между Бунцельвицемъ и Цешеномъ. Соединенныя арміи окружили станъ Королевскій. Лаудонъ совѣтовалъ Бутурлину напасть общими силами на укрѣпленія непріятельскія: сомнѣваясь въ пособіи Австрійцевъ, Фельдмаршалъ представилъ большія возраженія. Въ военномъ совѣтѣ Генералы наши объявили, что «не слѣдуетъ сбивать Прусаковъ съ поста, который вскорѣ принуждены они будутъ оставить по недостатку жизненныхъ припасовъ; что надлежитъ только тѣснить непріятеля со всѣхъ сторонъ, не теряя напрасно людей, для одержанія поверхности надъ нимъ». — Лаудонъ, желавшій покорить Силезію, во второй разъ явился въ лагерь Россійскій, убѣждалъ Бутурлина напасть на Прусаковъ, воспользоваться удобнымъ для сего временемъ. «Если Прусаки нападутъ на Австрiйскую армiю - отвѣчалъ Бутурлинъ — то я прикажу, въ защиту оной, отрядить корпусъ ». — Упорство Фельдмаршала до того огорчило Лаудона, что онъ занемогъ желчною коликой и, получивъ облегченіе, имѣлъ неосторожность начертать планъ военнымъ дѣйствіямъ Россіянъ. Графъ Александръ Борисовичь обидѣлся надменнымъ поступкомъ младшаго его Генерала; холодность между ними увелечилась; армія наша отступила къ берегамъ Одера; Бутурлинъ оставилъ только въ тѣхъ мѣстахъ двадцатитысячный корпусъ подъ командою Графа Чернышева{230}; Лаудонъ принужденъ былъ занять прежнія мѣста на горахъ. Исполнилось предсказаніе Великаго Князя!

Въ это время скончалась Императрица Елисавета Петровна (1761 г.). Петръ III поспѣшилъ заключить миръ съ Государемъ, имъ уважаемымъ, опредѣлилъ Графа Бутурлина Генералъ-Губернаторомъ въ Москву (1762 г.), за двадцать лѣтъ передъ тѣмъ находившуюся подъ его начальствомъ. Вскорѣ вступила на Престолъ Императрица Екатерина II и пожаловала Графу Александру Борисовичу грамоту, съ прописаніемъ всей его службы и полученныхъ наградъ, также шпагу, осыпанную бриліантами.

Въ древней столицѣ, въ кругу семейства, Графъ Бутурлинъ опасно занемогъ въ 1767 году: тщетно доктора старались возстановить здоровье его, ослабѣвшее отъ дѣятельной, непрерывной службы. Императрица, узнавъ о болѣзни его, выслала къ нему искуснѣйшихъ Лейбъ-Медиковъ; но усилія ихъ остались безполезными. Чувствуя приближеніе своей кончины, вѣрный сынъ церкви пригласилъ къ себѣ Епископа Псковскаго Иннокентія{231}, имѣвшаго тогда пребываніе въ Москвѣ и Архимандрита Троицкой Лавры Платона{232}, духовныхъ особъ, имъ любимыхъ и, забывая страданія, съ веселымъ лицемъ говорилъ о временной и будущей жизни; потомъ, приказавь людямъ вывести его въ другую комнату, встрѣтилъ съ должнымъ благоговѣніемъ, съ слезами Св. дары, къ нему принесенные и удостоился, послѣ исповѣди, пріобщиться оныхъ. Онъ вкусилъ эту пищу, сладостную для души вѣрующаго и въ день своей кончины, 31 Августа. Епископъ Иннокентій совершилъ этотъ обрядъ, печальный и, вмѣстѣ, торжественный. Тогда Бутурлинъ простился съ супругою{233}, съ дѣтьми, благословилъ послѣднихъ святыми иконами, завѣщалъ имъ, чтобы они, по примѣру его, непоколебимо сохраняли благочестіе, вѣрность къ Престолу, любили, почитали свою родительницу и во всемъ ей повиновались. - Во время элеосвященія, онъ повторялъ за священникомъ читанное имъ Евангеліе и, потомъ, обнявъ стараго служителя своего, сказалъ прерывавшимся голосомъ: ты свидѣтель несомнѣнной вѣры моей,непоколебимаго благочестiя, которое всегда я имѣлъ; чувствую, что конецъ мой приближается! — приказалъ читать молитвы на исходъ души, поднялъ руку, произнесъ: вѣрую Господи и исповѣдую. Помози моему невѣрiю! Къ Тебѣ желаетъ душа моя, Боже! — оросилъ одръ свой слезами и испустилъ духъ.

Описаніе кончины благочестиваго мужа лучше всего объясняетъ его характеръ: какъ Полководецъ, Графъ Александръ Борисовичь Бутурлинъ не можетъ стоять на ряду съ славными Задунайскимъ, Рымникскимъ; какъ вѣрный подданный и примѣрный христіанинъ, заслуживаетъ уваженія потомства.