11-й Генералъ-Фельдмаршалъ

Графъ Минихъ

Графъ Бурхардъ Христофоръ Минихъ, сынъ Тайнаго Совѣтника{180}, родился въ помѣстьѣ своемъ Нейенъ-Гунторфъ, близь Ольденбурга, 9 Мая 1683 года, и получилъ отличное воспитаніе подъ надзоромъ отца. Послѣдній, завѣдывая плотинами въ Графствахъ Ольденбургскомъ и Дельменгорстскомъ, ревностно упражнялся въ Фортификаціи и Гидравликѣ, заставлялъ сына срисовывать планы, чертежи, читать описаніе плотинъ и шлюзовъ, готовилъ его, съ самыхъ молодыхъ лѣтъ, въ инженеры. На шестнадцатомъ году онъ уже зналъ, кромѣ Математики, языки Латинскій, Нѣмецкій и Французскій, отправился въ чужіе краи для усовершенствованія себя въ наукахъ. Вскорѣ возгорѣлась война между Франціей и Германіею. Минихъ отказался отъ предложеннаго ему мѣста инженера въ дивизіи Маршала Виллеруа, не желая сразиться съ соотечественниками, возвратился въ Германію, вступилъ въ службу Гессенъ — Дармштадскую Капитаномъ (1701 г.) на осьмнадцатомъ году отъ рожденія; находился при взятіи крѣпости Ландавы (1702 г.) Іосифомъ І-мъ; получилъ, стараніями отца своего, мѣсто Главнаго Инженера въ Княжествѣ Остъ-Фрисландскомъ; оставилъ эту должность и молодую, прекрасную жену (1706 г.), чтобы, въ званіи Гессенъ-Кассельскаго Маіора, участвовать въ побѣдахъ Принца Евгенiя въ Италіи и Нидерландахъ; получилъ, за оказанную имъ храбрость, чинъ Подполковника (1709 г.), былъ опасно раненъ во Фландріи, при Дененѣ (1712 г.), взятъ въ плѣнъ Французами, отправленъ въ Парижъ. Тамъ познакомился онъ съ славнымъ Фенелономъ, котораго часто посѣщалъ, утѣшая себя христіанскою его бесѣдой. Возвратясь въ Германію, пожалованъ Полковникомъ и употребленъ Гессенскимъ Ландграфомъ Карломъ для устроенія шлюза Карлсгавенскаго и канала, ведущаго въ Грабенштейнъ. Въ 1716 году, Минихъ вступилъ въ службу Польскаго Короля Августа II, который произвелъ его въ Генералъ-Маіоры и Инспекторы Польскихъ войскъ (1717 г.). Не долго находился онъ въ Польшѣ, гдѣ управлялъ кормиломъ государства Графъ Флемингъ, любимецъ Королевскій, гордый, честолюбивый, котораго завистливый нравъ принудилъ славнаго Морица Саксонскаго удалиться изъ родины. Нѣсколько времени колебался Минихъ, кому посвятить себя, Карлу XII или Петру Великому: смерть перваго и лестныя предложенія Посла нашего, Князя Долгорукаго, остановили наконецъ взоры его на колоссальной Россіи.

Въ 1721 году увидѣлъ онъ новое Отечество и мудраго Преобразователя. Петръ желалъ прежде удостовѣриться въ опытности принятаго въ Его службу иноземца: поручилъ Миниху начертать новый планъ для укрѣпленія Кронштадта, обозрѣть крѣпость Рижскую; разговаривалъ съ нимъ при смотрѣ войскъ о военныхъ дѣйствіяхъ и пожаловалъ ему патентъ на чинъ Генералъ-Маіора (вмѣсто обѣщаннаго Долгорукимъ Генералъ-Лейтенантскаго), съ старшинствомъ одного года. Кончина родителя Миниха, послѣдовавшая въ томъ году, заставила его посѣтить Нейенъ-Гунторфъ, откуда вскорѣ онъ возвратился въ Россію и былъ принятъ весьма милостиво Императоромъ. Больно было старымъ Царедворцамъ смотрѣть, какъ Петръ Великій отличалъ передъ ними юнаго, незаслуженнаго — по словамъ ихъ — иностранца.  — «Развѣ вы не видите — сказалъ имъ однажды съ улыбкою Прусскій Посланникъ Баронъ Мардефельдъ — «что онъ постигнулъ духъ Петровъ!»

Первое порученіе, возложенное Государемъ на Миниха, который въ 1722 году произведенъ былъ въ Генералъ-Лейтенанты, состояло въ облегченіи судоходства по Невѣ: пороги затрудняли оное. Надлежало уничтожить эти преграды посредствомъ шлюзовъ и проложить путь между обоими берегами рѣки отъ Ладожскаго озера до Бальтійскаго моря. Тогда Минихъ осмотрѣлъ, по приказанію Петра Великаго, и заливъ Рогервикскій, начертилъ планъ гавани, получившей въ послѣдствіи названіе Бальтiйскаго порта. Между тѣмъ, еще съ 1719 года устроивался каналъ, долженствовавшій соединить Волховъ съ Невою, извѣстный подъ названіемъ Ладожскаго. Главный надзоръ за работами порученъ былъ, по представленію Князя Меншикова, Генералъ-Маіору Писареву. Малороссійскіе Козаки и Калмыки занимались оными поперемѣнно. Возвратясь изъ Персіи, Императоръ съ великимъ неудовольствіемъ освѣдомился (1723 г.), что каналъ отдѣланъ только на двѣнадцать верстъ, удалилъ Писарева и опредѣлилъ, вмѣсто него, Миниха. Тщетно Меншиковъ старался потомъ оправдать своего любимца, отзываясь о Минихѣ: что онъ, можетъ быть, хорошiй воинъ, но неспособенъ къ подобнымъ занятіямъ. Петръ Великій удостовѣрился лично на мѣстѣ, что работа, произведенная Писаревымъ, не имѣла никакой прочности, и одобрилъ планъ его преемника. Въ 1724 году, попечительный Монархъ снова осматривалъ Ладожскій каналъ, отдѣланный Минихомъ на четыре версты, прокапывалъ, вмѣстѣ съ нимъ, насыпь лопатами и, къ чрезвычайному удовольствію, удостовѣрился, что она не пропускала воды. Нѣсколько разъ изъявлялъ Онъ ему благоволеніе письменно и на словахъ. — Труды моего Миниха сдѣлали меня здоровымъ - сказалъ Петръ Великій Императрицѣ, за три мѣсяца передъ своею кончиной, возвратясь изъ Старой Русы. — Я надѣюсь нѣкогда ѣхать вмѣстѣ съ нимъ водою изъ Петербурга въ Москву и выдти на берегъ въ Головинскомъ саду. - На другой день Государь произнесъ въ Сенатѣ, въ присутствіи Миниха: Онъ скоро приведетъ Ладожскiй каналъ къ окончанію ; изъ всѣхъ иностранцевъ, бывшихъ въ Моей службѣ, лучше всѣхъ умѣетъ предпринимать и производить великія дѣла: содѣйствуйте ему во всемъ!  — Съ того времени двадцать пять тысячь человѣкъ были употреблены на эту работу; но Петръ Великій вскорѣ переселился въ вѣчность (1725 г.) и число рукъ значительно уменшилось при устройствѣ канала.

Главнымъ недоброжелателемъ Миниха былъ Князь Меншиковъ; въ Остерманѣ имѣлъ онъ друга. Послѣдній занималъ въ то время важныя должности Вицъ-Канцлера, Члена Верховнаго Тайнаго Совѣта, Оберъ-гофмейстера при воспитаніи Великаго Князя Петра Алексѣевича: ему одолженъ Минихъ полученнымъ отъ Императрицы Екатерины І-й орденомъ Св. Александра Невскаго (1726 г.) и чиномъ Генералъ-Аншефа. Императоръ Петръ ІІ-й пожаловалъ Миниху Графское достоинство Россійской Имперіи, нѣсколько деревень въ Лифляндіи (1728 г.), опредѣлилъ его Генералъ-Губернаторомъ С. Петербургскимъ, Ингерманландскимъ, Карельскимъ и Финляндскимъ. Тогда Меншиковъ низверженъ былъ въ прежнее ничтожество. Осторожный Минихъ не участвовалъ въ ограниченіи власти Самодержавной, при предложеніи Скипетра Императрицѣ Аннѣ Iоанновнѣ (1730 г.): онъ предвидѣлъ, вмѣстѣ съ Остерманомъ, что дерзкое предпріятіе послужитъ къ гибели честолюбцевъ. Государыня съ отличнымъ благоволеніемъ приняла поздравленія Графа Миниха, пожаловала его Генералъ-Фельдцейхмейстеромъ, Президентомъ Военной Коллегіи и, вскорѣ, кавалеромъ ордена Св. Апостола Андрея Первозваннаго (1731 г.), Членомъ Кабинета{181}, Генералъ-Полиціимейстеромъ, Генералъ-Фельдмаршаломъ (25 Февр. 1732 г.). Славный Принцъ Евгеній, Наставникъ Миниха на ратномъ полѣ, отзывался объ немъ Императрицѣ, что Она ввѣрила военныя дѣла человѣку, соединявшему въ себѣ съ рѣдкими достоинствами примѣрную ревность къ службѣ. - Минихъ, оправдалъ на дѣлѣ лестный отзывъ знаменитаго Полководца: начерталъ новое учрежденіе для гвардіи, полевыхъ, гарнизонныхъ и Малороссійскихъ полковъ; сравнялъ жалованье природныхъ Русскихъ офицеровъ съ иностранными, находившимися въ нашей службѣ, и до того получавшими болѣе первыхъ; основалъ въ С. Петербургѣ (1731 г.) Кадетскій Корпусъ для 150 дворянъ Россійскихъ и 50 Эстляндскихъ и Лифляндскихъ, на Васильевскомъ острову, въ домѣ, принадлежавшемъ Меншикову; пожалованъ Шефомъ Корпуса; исходатайствовалъ у Императрицы (1732 г.) Указъ объ увеличеніи комплекта кадетъ до 360 человѣкъ; неусыпно заботился о пользахъ ввѣреннаго ему заведенія; совершилъ устройство Ладожскаго канала, по которому судоходство началось съ 1-го Мая 1731 года; завелъ въ арміи нашей корпусъ тяжелой конницы (кирасировъ), до того неизвѣстной въ Россіи, но съ значительными издержками, выписывая лошадей изъ чужихъ краевъ, за недостаткомъ хорошихъ. Онъ — какъ увѣряютъ — присовѣтовалъ Императрицѣ Аннѣ Iоанновнѣ перенести столицу изъ Москвы, гдѣ покоится прахъ Ея Родителя, въ С. Петербургъ, согласно съ волею Основателя.

Между тѣмъ, Графъ Минихъ, пользуясь довѣренностію Монархини, любовію Бирона, возстановилъ противъ себя завистливаго Остермана и Карла Густава Левенвольда, не менѣе чсстолюбиваго, досадовавшаго на Фельдмаршала, по званію Полковника Измайловскаго полка, за сдѣланное имъ преобразованіе гвардіи, во время его отсутствія{182}. Они внушили Бирону: что Минихъ вмѣшивается во всѣ дѣла, отзывается объ немъ съ неуваженіемъ, намѣренъ сдѣлаться первымъ человѣкомъ въ Государствѣ. Тогда, подъ предлогомъ помѣщенія Мекленбургской Принцессы Анны, велѣно ему очистить комнаты, которыя онъ занималъ въ казенномъ домѣ, имѣвшемъ непосредственное сообщеніе съ Дворцемъ; подаренъ Миниху домъ, купленный у Графа Остермана (1733 г.); подписанъ союзный договоръ съ Вѣнскимъ Дворомъ, скрытнымъ образомъ отъ Фельдмаршала; поручено начальство надъ войсками, назначенными въ Польшу, Генералъ-Аншефу Лассію. Минихъ добровольно пересталъ ѣздить въ собраніе Кабинета, устранился отъ Государственныхъ дѣлъ. Занятіе Варшавы и провозглашеніе Королемъ Польскимъ Августа III, не уменшили рвенія приверженцевъ Станислава Лещинскаго: тщетно Ласси старался овладѣть Данцигомъ (1734 г.). Недовольный его распоряженіями Биронъ принужденъ былъ обратиться къ Графу Миниху, предложилъ ему главное начальство надъ дѣйствовавшею арміей. Герой съ восхищеніемъ обнажилъ мечь, двадцать два года остававшійся забытымъ, отправился изъ С. Петербурга наскоро, ночью и весьма тайно; прибылъ, 25-го Февраля, къ Данцигу подъ прикрытіемъ Прусскаго отряда. Гарнизонъ этого города состоялъ изъ десяти тысячь человѣкъ регулярнаго войска; въ снарядахъ и съѣстныхъ припасахъ не было недостатка.

Минихъ, прежде всего, счелъ нужнымъ усилить свои войска нѣсколькими полками, остававшимися въ Польшѣ; сдѣлалъ воззваніе къ жителямъ Данцига, гдѣ укрывался Лещинскій, о признанiи Королемъ Августа III; открылъ траншею. 21 Марта раздались первые выстрѣлы съ батарей нашихъ. Между тѣмъ одинъ отрядъ Миниховъ овладѣлъ Элбингеномъ; другой подъ начальствомъ Генерала Ласси, разсѣялъ десятитысячный корпусъ Поляковъ, намѣревавшійся выступить къ Данцигу. 17 Апрѣля, привезены въ армію нашу нѣсколько мортиръ изъ Саксоніи и на другой день началось бомбардированіе города. Произведенный штурмъ, 27 числа, не былъ увѣнчанъ желаемымъ успѣхомъ: осаждавшіе потеряли болѣе двухъ тысячь человѣкъ. 24 Мая, прибыла Французская флотилія, высадила три батальона, въ числѣ 2400 человѣкъ, подъ начальствомъ Бригадира ла Мотъ Перуза и вѣроломно овладѣла Русскимъ фрегатомъ Митавою. Въ это время подошли и Россійскія войска изъ Варшавы, также восемь батальоновъ и двадцать два эскадрона Саксонскихъ, подъ начальствомъ Герцога Вейсенфельдскаго. Флотилія Французская, узнавъ о приближеніи Русскаго флота, состоявшаго изъ шестнадцати кораблей, удалилась, оставивъ на жертву десантныя войска: послѣ напрасныхъ усилiй овладѣть нашимъ ретраншаментомъ, они вступили въ переговоры съ Фельдмаршаломъ, вышли изъ своего лагеря со всъми военными почестями, были посажены на Русскіе корабли, гдѣ обязались сложить оружіе и отправлены въ Кронштадтъ. Привезенная, 31 Мая, флотомъ нашимъ осадная артиллерія принудила ихъ согласиться на эти условія. 12 Іюня, сдалось важное укрѣпленіе Вейхсельмюндъ ; 16 числа, Магистратъ Данцигскій выслалъ къ Графу Миниху Депутатовъ для переговоровъ. Фельдмаршалъ требовалъ, чтобы ему выдали Короля Станислава: видя угрожавшую ему опасность, тесть Лудовика XV переодѣлся въ крестьянское платье и бѣжалъ изъ города въ сопровожденіи Генерала Штейнфлихта. 17 Іюня, Магистратъ увѣдомилъ о томъ Графа Миниха: взбѣшенный неожиданною вѣстію, Фельдмаршалъ приказалъ возобновить бомбардированіе, которое было уже прекращено два дни тому назадъ. Наконецъ, 18 Іюня, Данцигь сдался съ условіемъ: присягнуть Августу Ш-му, отправить Депутацію къ Императрицѣ Россійской изъ первыхъ Членовъ Совѣта и заплатить за убытки два милліона ефимковъ, изъ коихъ одинъ былъ потомъ прощенъ городу. Вслѣдъ за тѣмъ половина Польши признала Августа; войска наши принуждены были тамъ остаться еще на годъ для усмиренія партіи, враждебной этому Государю. Графъ Минихъ получилъ отъ него шпагу и трость, осыпанныя драгоцѣнными каменьями. Но завистники не оставляли Миниха въ покоѣ; обвиняли его въ неудачномъ приступѣ, въ побѣгѣ Станислава, утверждая, будтобы послѣдній подкупилъ Фельдмаршала. Побѣдитель явился при Дворѣ и присутствіемъ своимъ обезоружилъ клеветниковъ (1735 г.).

Открылось для Миниха новое поприще: рѣшено объявить войну Туркамъ и отомстить Крымскимъ и Кубанскимъ Татарамъ за набѣги на Русскія области. Онъ снова отправился въ Варшаву для совершеннаго водворенія спокойствія въ Польшѣ; оттуда поѣхалъ въ Украйну; осмотрѣлъ двадцатитысячный корпусъ, назначенный въ Крымъ подъ начальствомъ Генералъ-Лейтенанта Леонтьева; Воронежскую верфь, гдѣ строились суда для плаванія по Днѣпру, Дону и на Черномъ морѣ; Украинскую линію и всѣ пограничныя укрѣпленныя мѣста. Обложивъ Азовъ (1736 г.) и поручивъ осаду этой крѣпости Генералу Левашову до прибытія новопожалованнаго Фельдмаршала Графа Лассія, Минихъ собралъ ввѣренную ему пятидесятичетырехъ тысячную армію у Царицынки, близь Днѣпра, и двинулся къ Перекопу. 1-го Іюля подступилъ онъ къ линiи, составленной изо рва, пересѣкающаго Крымскій перешеекъ отъ Чернаго до Азовскаго моря и имѣющаго семь верстъ длины: позади оной стояла вся Татарская армія въ числѣ 80,000 человѣкъ, подъ предводительствомъ Хана. Минихъ обратилъ вниманіе непріятеля на правый его флангъ, сдѣлавъ на оный фальшивую атаку, а главныя силы свои устремилъ на лѣвый; солдаты Русскіе, съ свойственной имъ храбростiю, бросились въ глубокій ровъ и съ пособіемъ пикъ и штыковъ взлезли на другую сторону онаго, въ то время, какъ артиллерія наша безпрерывно обстрѣливала брустверъ. Устрашенные Татары обратились въ бѣгство. Перекопъ сдался на условіи; въ числѣ взятыхъ шестидесяти пушекъ, нѣкоторыя были съ Россійскими клеймами, отняты Татарами у Князя Василія Васильевича Голицына въ XVII столѣтіи. Козловъ, Бакчисарай, Ахмечеть, превращееный въ пепелъ, и Кинбурнъ были также заняты нашими войсками, но болѣзни, недостатокъ воды и чрезвычайные жары принудили Миниха возвратиться къ Перекопу. Онъ оставилъ этотъ городъ 16 Августа, подорвавъ стѣны, часть домовъ и разрушивъ башни, находившіяся на линіи. Такимъ образомъ кончилась эта компанія, во время которой погибло болѣе половины нашей арміи, безъ всякой существенной пользы для Россіи; ибо опустошенія не прекратили набѣговъ Татаръ. Императрица наградила Фельдмаршала богатыми помѣстьями въ Украйнѣ и Лифляндіи.

Въ слѣдующемъ году (1737) Минихъ покрылъ новою славой оружіе Русское завоеваніемъ Очакова: подавая собою примѣръ мужества, пѣшій командовалъ батальономъ Измайловскаго полка и собственными руками водрузилъ знамя онаго на гласисѣ. — Походъ, предпринятый Минихомъ къ Днѣпру въ 1738 году, не ознаменованъ никакимъ важнымъ подвигомъ: Фельдмаршалъ имѣлъ только случай оказать личное свое мужество, выручивъ съ отрядомъ кирасиръ окруженнаго многочисленнымъ непріятелемъ Бригадира Шипова. Тогда, по причинѣ усилившейся моровой язвы, были срыты крѣпости Кинбурнъ и Очаковъ. Но, къ безсмертной славѣ Миниха, благоразумными распоряженіями его опустошительная болѣзнь не распространилась въ Малороссіи. Онъ дѣйствовалъ удачнѣе въ І739 году: перешедъ чрезъ Днѣстръ въ виду отступавшаго непріятеля, слѣдовалъ по пятамъ его до мѣстечка Ставучанъ. Здѣсь Сераскиръ Велій Паша расположилъ свои батареи на возвышенности, угрожая срединѣ нашихъ войскъ; стоявшій противъ лѣваго крыла начальникъ Хотинской крѣпости Кальчакъ Паша примыкалъ съ сильнымъ отрядомъ къ непроходимымъ горамъ и лѣсамъ. Другой многочисленный отрядъ Турецкій поставленъ былъ противъ праваго крыла нашего, подъ горами, простирающимися до рѣки Прута. Съ тылу обезпокоивали насъ Татары. Минихъ находился въ затруднительномъ положеніи: обозрѣвъ быстрымъ соколинымъ {183}окомъ станъ непріятельскій, онъ замѣтилъ, что болотистый ручеекъ на лѣвомъ флангѣ Турецкомъ не былъ глубокъ, приказалъ забросать его хворостомъ и фашинами, и съ помощію произведенныхъ съ другой стороны фальшивыхъ атакъ, перешелъ съ арміею чрезъ этотъ ручеекъ подъ ужаснымъ пушечнымъ огнемъ, приблизился къ подошвѣ горы, на коей находился лагерь Сераскира. Многократныя и жестокія нападенія Турецкой конницы не остановили храбрыхъ воиновъ, подвигавшихся впередъ подъ прикрытіемъ сильнаго огня своей артиллеріи. Турки, видя, что имъ нѣтъ спасенія и въ окопахъ, обратились въ бѣгство. По занятіи высотъ, легкія наши войска бросились преслѣдовать врага. Весь лагеръ, сорокъ двѣ пушки и шесть мортиръ, достались побѣдителямъ. Болѣе тысячи человѣкъ убито со стороны Турокъ, а съ нашей всего семьдесять. На другой же день этой знаменитой побѣды, Фельдмаршалъ пошелъ къ Хотину, который по малочисленности гарнизона, тотчасъ сдался. Сто пятьдесятъ семь пушекъ и двадцать двѣ мортиры увеличили число его трофеевъ. Знаменитая битва Ставучанская произошла 28 Августа. Занявъ Хотинъ, 31 числа, безъ пушечнаго выстрѣла, Графъ Минихъ преслѣдовалъ непріятеля до Прута; переправился чрезъ эту рѣку; соорудилъ крѣпосцы на ея берегахъ; выгналъ Господаря Молдавскаго изъ его владѣній за Дунай; собралъ контрибуцію и съѣстные припасы въ непріятельской землѣ; намѣревался взять Бендеры — какъ вдругъ предположенія его были разрушены заключеннымъ въ Бѣлградѣ миромъ между Австріею и Турціей, за которымъ, посредствомъ Французскаго Двора, и Россія вступила въ союзъ съ Портою Оттоманскою, 7 Сентября 1739 года. Въ Декабрѣ войска наши вышли изъ Молдавіи, и Фельдмаршалъ, приглашенный въ С. Петербургъ, получилъ въ день мирнаго торжества (1740 г.) званіе Подполковника лейбъ-гвардіи Преображенскаго полка, шпагу и знаки ордена Св. Андрея Первозваннаго, осыпанные бриліантами, пенсіонъ въ пять тысячь рублей. Онъ простиралъ тогда виды на достоинство Герцога Украинскаго, но Государыня сказала Бирону: Фельдмаршалъ слишкомъ скроменъ: для чего не желаетъ онъ лучше Московскаго Великаго Княжества?

Вскорѣ Императрица Анна Iоанновна скончалась (17 Октября), назначивъ преемникомъ внука своего, младенца Іоанна, Регентомъ Бирона. Графъ Минихъ принужденъ былъ одобрить этотъ выборъ, но жестокость Правителя, грубое обращеніе его съ родителемъ Императора, общая къ нему ненависть и желаніе Миниха представлять первое лице въ Государствѣ, ускорили паденіе Герцога Курляндскаго. Для исполненія отважнаго предпріятія, Фельдмаршалъ назначилъ ночь 8 Ноября, въ которую караулъ при

Дворцахъ занятъ былъ Преображенскимъ полкомъ, ему ввѣреннымъ; убѣдилъ Принцессу Анну Леопольдовну принять званіе Правительницы до совершеннолѣтія Іоанна{184}. На канунѣ того дня, Минихъ обѣдалъ и провелъ вечеръ у Бирона. Безпокойство и задумчивость примѣтны были на лицѣ послѣдняго; въ разсѣяніи своемъ, онъ безпрестанно перемѣнялъ

разговоръ и, вдругъ, обратился съ вопросомъ: Господинъ Фельдмаршалъ! Въ военныхъ вашихъ походахъ, не предпринимали ли вы ночью чеголибо важнаго? Удивленный неожиданными словами, Минихъ не обнаружилъ, однакожъ, малѣйшаго смущенія и отвѣчалъ твердымъ голосомъ: «Не могу припомнить, предпринималъ ли я ночью чтолибо чрезвычайное, но всегда держался правила пользоваться благопріятными случаями.» Они разстались въ одиннадцать часовъ вечера; въ три часа по полуночи тиранъ, съ связанными руками, покрытый солдатскімъ плащемъ, съ высоты величія, отвезенъ въ Шлиссельбургскую крѣпость, изъ оной въ Пелымъ, заштатный городъ Тобольской губерніи{185}.

Никогда Минихъ не находился въ такой силѣ! На другой день по низверженіи Бирона, онъ въ кабинетѣ своемъ назначалъ награды первѣйшимъ Сановникамъ и не забылъ себя въ спискѣ: хотѣлъ быть Генералиссимусомъ, но сынъ его, болѣе умѣренный и благоразумный, упросилъ отца уступить это достоинство родителю Императора, довольствоваться званіемъ перваго Министра. Чтобы удержать на службѣ Графа Остермана, Минихъ представилъ его въ ВеликіеАдмиралы, съ оставленіемъ при прежнемъ званіи, Князя Черкаскаго въ Канцлеры, Графа Головкина въ ВицеКанцлеры; Генералъ-Аншефу Ушакову, Оберъ-Шталмейстеру Князю Куракину и Адмиралу Графу Головину назначилъ Андреевскія ленты; Московскому Губернатору Князю Юсупову, Сенатору Стрѣшневу и Коммерцъ-Коллегіи Президенту Барону Менгдену Александровскія. О себѣ прибавилъ: что достоинство Генералиссимуса предоставляетъ Принцу Брауншвейгскому. Росписаніе это было утверждено Правительницею, которая пожаловала еще Фельдмаршалу сто тысячь рублей, серебряный сервизъ и богатое помѣстье Вартенбергское въ Силезіи, принадлежавшее Бирону; произвела сына Миниха въ Оберъ-гофмаршалы.

Возвышаясь, Минихъ стремился къ паденію: Остерманъ, покровительствовавшій ему при Екатеринѣ I и Петрѣ II, не могъ равнодушно видѣть его первымъ Министромъ, а Принцъ Антонъ Ульрихъ обижался званіемъ Генералиссимуса, когда не онъ, а Минихъ завѣдывалъ военными дѣлами. Вскорѣ Остерманъ воспользовался удобнымъ случаемъ, чтобы избавить себя отъ опаснаго соперника, вступился за Австрію, вопреки постановленному договору съ Прусскимъ Дворомъ, котораго придерживался Минихъ. Тщетно послѣдній доказывалъ: «что Россiи, угрожаемой со стороны Швеціи, трудно будетъ вести оборонительную войну и вмѣстѣ наступательную за предѣлами; что гораздо выгоднѣе предупредить Шведовъ нападенiемъ, освободиться посредствомъ сего отъ обязанности вспомоществовать обоимъ Дворамъ и что онъ за особенную честь поставитъ начальствовать войсками. » Основательное мнѣніе Фельдмаршала названо пристрастнымъ; Остерманъ продолжалъ вести переговоры съ Австрійскимъ Министромъ; Минихъ заговорилъ объ отставкѣ и получилъ оную съ ежегоднымъ пенсіономъ пятнадцати тысячь рублей (1741 г.). Кромѣ сына, никто не имѣлъ духа объявить ему о его увольненіи. Правительница и супругъ ея мѣняли всякую ночь спальню, до тѣхъ поръ, пока Фельдмаршалъ, имѣвшій пребываніе подлѣ Дворца, переѣхалъ въ свой домъ по ту сторону Невы. Тогда надлежало бы Миниху удалиться изъ Россіи, гдѣ враги его имѣли первенство, но онъ остался въ оной, на гибель имъ, какъ думалъ, и вовлеченъ былъ въ несчастіе, постигшее его 25 Ноября. Неустрашимо явился въ красномъ плащѣ покоритель Данцига и Очакова на лобное мъсто, окруженное 6,000 гвардейцевъ, ласково привѣтствовалъ товарищей своей славы и потомъ равнодушно услышалъ смертный приговоръ, освобожденіе отъ казни, страшное для другихъ слово Сибирь, куда велѣно сослать его (1742 г.). Великодушная супруга Миниха послѣдовала за нимъ въ тотъ самый городъ, гдѣ выстроенъ былъ, по чертежу его, домъ для Бирона. Думалъ ли тогда Фельдмаршалъ, что приготовляетъ себѣ въ немъ жилище на двадцать лѣтъ! Передъ отправленіемъ, Императрица Елисавета Петровна предоставила осужденнымъ просить у нее одной какойлибо милости: просьба Миниха состояла въ томъ, чтобы дозволено ему взять съ собою пастора Мартенса, также согласившагося раздѣлять съ нимъ ссылку. Въ Казани Минихъ встрѣтился съ Бирономъ, котораго везли въ Ярославль; ихъ сани должны были остановиться у моста; они узнали другъ друга и молча поклонились.

Пелымъ, окруженный непроходимыми, дремучими лѣсами, обнесенъ былъ палисадникомъ и вмѣщалъ въ себѣ небольшую деревянную крѣпость, шестьдесять хижинъ. Бѣдные обыватели получали, за дорогую цѣну, товары и жизненные припасы изъ Тобольска и другихъ отдаленныхъ городовъ: имѣя сообщеніе съ прочими мѣстами, лѣтомъ, посредствомъ рѣкъ, они, во время продолжительныхъ зимъ, отъ Октября до Мая, пробирались по лѣсамъ на лыжахъ. Въ этомъ печальномъ уединенiи Минихъ завелъ, подлѣ домика своего, небольшой огородъ, занимался молитвами, обучалъ дѣтей Пелымскихъ жителей; никогда не казался угрюмымъ; покоился отъ трудовъ только три часа въ сутки. На содержаніе его и домашнихъ опредѣлено было ежедневно по три рубля: деньги эти хранились у офицера, къ нему приставленнаго. Въ 1749 году имѣлъ онъ несчастіе лишиться вѣрнаго друга своего Мартенса; съ того времени Минихъ заступилъ его мѣсто: говорилъ поученія, сочинялъ духовныя пѣсни, писалъ на бумагѣ, принадлежавшей пастору, разные трактаты относительно фортификаціи, проэктъ объ изгнаніи Турокъ изъ Европы, чертилъ военные планы, излагалъ мнѣнія о разныхъ необходимыхъ перемѣнахъ въ Россійскихъ провинціяхъ. Сосѣдніе Воеводы боялись его столько же, какъ и Сибирскаго Генералъ-Губернатора: онъ старался удерживать ихъ отъ несправедливостей и обидъ, угрожалъ своими донесеніями. Труды Миниха имѣли жалкую участь: одинъ солдатъ, изъ числа находившихся при немъ, укралъ у него ларчикъ, былъ арестованъ и объявилъ: что вопреки строгаго запрещенія, служители доставляютъ ему чернила и перья. Опасаясь розыска, Минихъ принужденъ былъ предать огню всѣ свои бумаги. Событіе это случилось въ послѣдній годъ его ссылки (1762 г.). Онъ молился, когда Сенатскiй куръеръ привезъ Указъ Импператора Петра III, приглашавшаго его въ С. Петербургъ: благодареніе Подателю всѣхъ благь было первымъ чувствомъ, наполнившимъ сердце Миниха въ эти счастливыя минуты. Изъ присланныхъ ему денегъ на дорогу, половину отсчиталъ онъ для себя, остальные пятьсотъ рублей подарилъ радостному вѣстнику. Въ самый день отъѣзда изъ Пелыма, Минихъ сѣлъ на лошадь, осмотрѣлъ окрестности своей двадцатилѣтней темницы и, съ слезами на глазахъ, простился съ оною. Близь С. Петербурга выѣхали къ нему на встрѣчу сынъ и внучка съ своимъ мужемъ, Барономъ Фитингофомъ. Императоръ прислалъ Миниху шпагу, возвратилъ ордена, Графское достоинство, чинъ Генералъ-Фельдмаршала, принялъ его весьма милостиво, подарилъ ему домъ меблированный. Въ Дворцѣ увидѣлся онъ съ Бирономъ: исполины временъ прошедшихъ въ толпѣ юныхъ Царедворцевъ, имъ неизвѣстныхъ, походили на возставшія тѣни предковъ. Долговременная разлука не истребила въ нихъ взаимной ненависти{186}, но когда корысть управляла послѣднимъ, семидесятидевятилѣтній герой пылалъ усердіемъ и вѣрностію къ Престолу, вѣщалъ правду Монархублагодѣтелю, совѣтовалъ не предпринимать войны съ Даніею, не вводить Прусской одежды. Слова опытнаго старца остались безъ уваженія.

Наступила роковая минута для Петра III, который, къ довершенію собственной гибели, не умѣлъ цѣнить достоинствъ, величія духа Августѣйшей Супруги своей. Тщетно желалъ Онъ примириться съ Екатериною: на Ея сторонѣ были войска. Минихъ находился при Государѣ. Въ Кронштадтѣ, въ одномъ Кронштадтѣ надобно искать спасенія и побѣды  — говорилъ онъ Петру — тамъ найдемъ мы многочисленный гарнизонъ и флотъ. - Императоръ медлилъ въ Петергофѣ исполненіемъ полезнаго совѣта, и когда прибылъ въ Кронштадтъ, матросы бросали уже доски на берегъ — ихъ принудили возвратиться на яхту, она пустилась въ открытое море. — Минихъ стоялъ покойно на палубѣ, разсматривалі» въ молчаніи звѣздное небо и зеркальныя воды…… «Фельдмаршалъ ! — сказалъ ему Петръ — «я виноватъ, что не исполнилъ скоро вашего совѣта, но что предпринять мнѣ въ теперешнемъ положеніи? Вы бывали часто въ опасныхъ обстоятельствахъ; скажите, что долженъ я теперь дѣлать?» — Намь надобно плыть въ Ревель къ тамошнему флоту  — отвѣчалъ Минихъ. — Сѣвъ на военный кораблъ, отправимся въ Пруссію, гдѣ теперь находится наша армiя. Имѣя у себя восемьдесять тысячь войска, возвратимся въ Россiю и я даю вамъ слово, прежде шести недѣль, ввести васъ побѣдителемъ въ ваше Государство. » — Всѣ дамы и придворные, находившіеся на яхтѣ, закричали въ одинъ голосъ: «Это невозможно! Матросы не въ силахъ дѣйствовать веслами до Ревеля!» — «Мы всѣ примемся за весла!» - возразилъ Минихъ. Но и въ этомъ случаѣ совѣтъ его не имѣлъ успѣха{187}. Между тѣмъ Екатерина II вступила на Престолъ. — «Вы хотѣли противъ меня сражаться?» — сказала Императрица Графу Миниху, когда онъ представлялся Ей. — «Такъ, Всемилостивѣйшая Государыня! — отвѣчалъ безбоязненно Фельдмаршалъ — я хотѣлъ жизнію своей жертвовать за Монарха, который возвратилъ мнѣ свободу! . . . . Но теперь долгъ мой, сражаться за Ваше Величество и я исполню это со всею вѣрностiю. » — Екатерина умѣла быть великодушною: пожаловала Миниха Главнымъ Директоромъ Ревельской и Нарвской гаваней, также Кронштадтскаго и Ладожскаго каналовъ; поручила ему кончить гавань Рогервикскую. Восмидесятилѣтній старецъ часто писалъ къ Императрицѣ, называя Ея Божественною {188}. Она забавлялась надъ учтивыми выраженіями Миниха. «Наши письма — отвѣчала Екатерина — «были бы похожи на любовныя объясненія, если бы ваша патріархальная старость не придавала имъ достоинства» — увѣряла въ отличной своей довѣренности; говорила, что довольна всѣми его трудами; преисполнена къ нему уваженіемъ; знаетъ величіе его души, умѣетъ цѣнить способности, и что съ шести часовъ вечера дверь Ея кабинета для него всегда отворена. — «Не обращайте вниманія — писала Она однажды — «на пустыя рѣчи. На вашей сторонѣ Богъ, Я и ваши дарованія. Наши планы благородны. Они имѣютъ въ виду общее благо которому должны уступить всѣ другія отношенія. Берегите себя для пользы Россіи. Дѣло, которое вы начинаете, возвыситъ честь вашу, умножитъ славу Имперіи.» — Пользуясь благоволеніемъ Императрицы, Минихъ смѣло излагалъ Ей мысли свои. «Величайшее несчастiе Государей - помѣстилъ онъ въ одномъ письмѣ изъ Нарвы — состоитъ въ томъ, что люди, къ которымъ они имѣютъ довѣренность,никогда не представляютъ имъ истины въ настоящемъ видѣ. Но я привыкъ дѣйствовать иначе, ибо не страшусь партiй, хотя бы онѣ и составились противъ меня. Я говорю съ Екатериною, которая съ мужествомъ и твердостiю Петра Великаго довершитъ благодѣтельные планы сего Монарха» - Между тѣмъ и въ маститой старости Минихъ обращался къИмператрицѣ съ предложеніемъ завоевать Константинополь, повторялъ Ей, что Петръ Великій, съ 1695 года по самую кончину, не покидалъ любимаго своего намѣренія: выгнать Турокъ и Татаръ изъ Европы и возстановить Греческую Монархію. Воспоминая о прошедшихъ войнахъ, Фельдмаршалъ не могъ равнодушно говорить о Бѣлградскомъ мирѣ, остановившемъ его (1739 г.) среди побѣдъ блестящихъ. Имя Миниха и въ Государствованіе Екатерины II-й наводило страхъ на Оттомановъ: въ бытность Турецкаго Посла въ С. Петербургѣ (1764 г.), покоритель Очакова спросилъ его: «Слыхалъ ли онъ о Минихѣ?»  — «Слыхалъ» — отвѣчалъ Посолъ — «Хотите ли его видѣть?» - «Не хочу» — возразилъ Турка поспѣшно и съ видомъ робости; потомъ, обратясь къ переводчику, прибавилъ: «что этотъ человѣкъ ко мнѣ привязался? Все мучитъ меня вопросами. Скажи ему, пожалуй, чтобы онъ прочь шелъ: ужъ не самъ ли это Минихъ?»

Въ 1766 году, на блестящемъ Каруселѣ въ С. Петербургѣ, Графъ Минихъ былъ избранъ Императрицею Судьею и, стоя на возвышеніи, среди амфитеатра, раздавалъ вѣнки отличившимся въ играхъ, произнесъ рѣчь, въ которой, между прочимъ, именовалъ себя старшимъ Фельдмаршаломъ въ Европѣ. Лѣтомъ онъ заложилъ тройной шлюзъ въ Ладожскомъ каналѣ; осенью ѣздилъ въ Нарву, Ревель и Балтійскій портъ; осмотрѣлъ работы, происходившія подъ его начальствомъ; еще разъ посѣтилъ Ладожскій каналъ, какъ будто желая проститься съ стариннымъ другомъ своимъ и, послѣ кратковременной болѣзни, скончался отъ истощенія жизненныхъ силъ 16 Октября 1767 года, на восемьдесять пятомъ отъ рожденія.

Графъ Минихъ былъ роста высокаго, величественнаго. Глаза его и всѣ черты лица показывали остроуміе, неустрашимость и твердость характера; голосъ и осанка являли въ немъ героя. Онъ невольнымъ образомъ вселялъ въ другихъ уваженіе къ себѣ и страхъ; былъ чрезвычайно трудолюбивъ и предпріимчивъ; не зналъ усталости, мало спалъ, любилъ порядокъ, отличался, когда хотѣлъ, любезностію въ обществахъ, стоялъ на ряду съ первыми Инженерами и Полководцами своего времени; но вмѣстѣ былъ гордъ, честолюбивъ{189}, лукавъ, взыскателенъ, жестокъ; не дорожилъ для своей славы кровію ввѣренныхъ ему солдатъ; казался другомъ всѣхъ, не любя никого. Съ сожалѣніемъ должно упомянуть здѣсь, что Графъ Минихъ, обнося старый Кіевъ валомъ, въ 1732 году, засыпалъ землею и частію взорвалъ порохомъ такъ называемыя златыя врата Ярославовы! Остатки оныхъ открыты ровно черезъ сто лѣтъ, въ 1832 году. Изъ сочиненій его извѣстны: Еbаиchе роиr dоппеr ипе idée de lа fоrтe dи gоиѵеrпетепt de l'Етріrе de Rиssiе и Rесиeіl des éсlиsеs еt dеs trаѵauх dи grапd сапаl dе Lаdоgа. - Фридрихъ Великій называлъ Миниха Россійскимъ Евгеніемъ. Минихъ ввелъ въ арміи нашей собственный боевой порядокъ: вся пѣхота строилась въ одинъ продолговатый каре, прикрывавшійся рогатками; кавалерія находилась въ серединѣ, а артиллерія по угламъ фасовъ. Армія лишалась подвижности, и большею частію дѣйствовала оборонительно.

Прахъ Миниха покоится близь Дерпта, въ принадлежавшемъ ему помѣстьѣ Луніи.

Графъ Іоаннъ Эрнестъ Минихъ, сынъ Фельдмаршала, получилъ отличное воспитаніе въ Ригѣ, Женевѣ и въ Парижѣ, гдѣ онъ находился Повѣреннымъ въ дѣлахъ на 23 году отъ рожденія (1731 г.). Императрица Анна Iоанновна и Правительница отличали его отъ прочихъ Царедворцевъ: первая пожаловала ему Камергерскій ключь (1737 г.) и орденъ Св. Александра Невскаго (1740 г.); Правительница званіе Оберъ-гофмаршала и чинъ Генералъ-Поручика. Во время несчастія отца, онъ былъ разжалованъ и сосланъ въ Вологду, гдѣ двадцать лѣтъ влачилъ, съ семействомъ своимъ, бѣдственную жизнь, получая ежегодно отъ Высочайшаго Двора только тысячу двѣсти рублей.Императоръ Петръ III возвратилъ ему свободу и знакъ отличія (1762 г.). Императрица Екатерина II возвела его въ Дѣйствительные Тайные Совѣтники и кавалеры ордена Св. Андрея Первозваннаго (1774 г.), Онъ не имѣлъ блестящихъ достоинствъ и пороковъ отца своего: былъ одаренъ отъ природы хорошими качествами, нравомъ тихимъ; отличался примѣрною честностію, прямодушіемъ. Фельдмаршалъ, въ 1733 году, для поддержанія своего могущества, намѣревался женить сына на родной сестрѣ супруги Бирона, фрейлинѣ Трейденъ, слабаго сложенія, больной. Молодой Минихъ не могъ любить ее и со всѣмъ тѣмъ безпрекословно исполнилъ волю отца, изъяснилъ невѣстѣ мнимую страсть, обѣщалъ ходить за нею въ ея болѣзняхъ, съ радостію услышалъ холодный отказъ. Онъ соединилъ, потомъ, участь свою (1739 г.) съ Баронессой Анною Доротеею Менгденъ, которой сестра, Юліана, пользовалась неограниченною любовью Правительницы.