Воспитание войска в мирное время имеет в виду исключительно подготовку к войне. Обучение войск стремится к той же цели, но на практике часто, сверх того, преследует цели и соображения ничего общего не имеющие с действиями войск на театре войны. В наше время кавалерии на театре войны предъявляются столь разнообразные требования, что при существующих сроках службы вообще, и условиях, при которых живет огромное большинство наших армейских конных полков, в особенности, необходимо устранить, из занятий мирного времени, все то, что не имеет прямого применения на театре войны. Но этого мало. Надо установить дело так, чтобы каждое занятие преследовало двойственную цель: обучение и воспитание, причем второе (воспитание) должно вытекать из первого (обучения) или короче: Обучение = Воспитанию.

В брошюре содержатся следующие главы — «Характеристика кавалерий обеих сторон», «Шпионство», «Казачья бригада Мищенки в Северной Корее», «Рекогносцировка Ренненкампфа в окрестностях Саймацзы», «Деятельность Ренненкампфа до отхода на Цзиншан», «Деятельность 1-й Японской кавалерийской бригады генерал-майора Акиямы с 17 мая по 3 июня 1904 года», «Набег Нищенки на Инкоу», «Заключительные выводы», «Выводы, применимые в случае войны на европейском театре».

Предлагаемое вниманию читателей описание действий 13-го японского пехотного полка под Мукденом заимствовано из 3-го выпуска издания: «Taktische Detaildarstellungen aus dem Russisch-Japanischen Kriege», выбор статей для которого делается с одобрения начальника австрийского генерального штаба. Для составления описания действий полка послужили, главным образом, японские источники, а также сообщение, сделанное майором австрийской службы Новаком, в одном из военно-ученых обществ, по материалам, имеющимся в австрийском генеральном штабе. Описание это интересно, главным образом, в том отношении, что знакомит с теми приемами, к которым прибегали наши бывшие противники, при наступлении по открытой равнине, находившейся под огнем защитников сильно укрепленной позиции. Оно, кроме того, может служить материалом для выяснения вопроса, какие собственно силы приковали часть войск 6-го сибирского корпуса к их позициям у Шахэпу.

В брошюре содержатся следующие статьи — «Японский генерал о русской армии до возникновения войны», «Употребление земляных мешков при стрельбе из винтовок», «О ночных боях», «Характеристика японской армии», «3-й японский гвардейский полк в сражении у Давана», «Атака 34 японского пех. полка на среднюю высоту позиции у Шоушаньпу», «Атака 20 пех. японского полка II русского укрепления на юго-восточном фронте Ляояна», «Атака 5-й японской бригады генерал-майора Намбу в бою под Мукденом у марта 1905 г.» «3-я японская пехотная бригада в боях на восточн. фронте у Ляояна от 25 по 27 августа 1904 г.», «Инструкции начальников дивизий 2-й японской армии для атаки укрепленных позиций», «Инструкции войскам от войсковых начальников», «Некоторые инструкции для бояначальн. 5японской дивизии».

До сих пор в описаниях действий японцев, появившихся как на русском, так и на иностранных языках, ощущается много пробелов, и некоторые эпизоды остаются совершенно невыясненными. Само собою разумеется, что это обстоятельство не может не отражаться на характере военно-исторических работ, посвященных последней войне, придавая им отпечаток известной односторонности. Поэтому нам казалось уместным познакомить русских читателей с некоторыми эпизодами из действий наших бывших противников, описанными в книге подполковника французской службы Жанена. Описания эти составлены по материалам, частью собранным очевидцами, а частью участниками боев, и это придает им особое значение, так как в них излагаются такие подробности, которые ясно рисуют техническую сторону действий японцев. Кроме того они могут служить материалом для составления, более или менее, полного описания, если не целых боев, то по крайней мере некоторых их эпизодов, с целью извлечь из этого описания выводы, могущие пригодиться в будущем.

«Бригада Матсунага двигалась с большим трудом. Шел сильный дождь и она несколько раз сбивалась с дороги. Вследствие всего этого она подошла к подножию Вангоулина только в 4 часа утра. Так как перевал оказался занятым русскими, то бригада двинулась в атаку. Русские оборонялись упорно и около полудня пытались даже произвести контратаку, при чем направили часть сил против левого фланга японцев. По свидетельству Матсунаги ему удалось удержаться только благодаря содействию двух бывших у него батарей. После полудня к нему на поддержку был направлен батальон из состава 12-й дивизии. Несмотря, однако, на это, положение дел не изменилось, и в течение всего дня бригада была вынуждена ограничиваться одною перестрелкою».

«Около середины мая 1904 года сводная кавалерийская бригада генерал-майора Самсонова была направлена из окрестностей Гайчжоу к Вафангоу. Ей было приказано войти в соприкосновение со II-ю японскою армиею, высадившеюся у Бидзыво, с тем, чтобы разведать о намерениях последней…»

Настоящий выпуск, заключающий в себе описание последнего периода Русско-Японской войны, был напечатан нынешним летом в виде ряда статей в «Militär-Wochenblatt» и представляет собою прямое дополнение и окончание труда барона фон Теттау «Куропаткин и его помощники». Нам казалось необходимым дать перевод этой части на русский язык как в виду интереса, представляемого содержанием этого последнего труда барона Теттау, так и для достижения большей полноты и цельности обращающихся уже в русском переводе двух частей труда того же автора «Куропаткин и его помощники».

«Я получил приглашение прочесть сегодня сообщение по вопросу о деятельности артиллерии в маньчжурскую компанию. Это была большая война и артиллерия обеих сторон принимала в военных действиях выдающееся участие. Я нахожу невозможным в часовой лекции дать что-либо другое, кроме беглого очерка важнейших событий, связанных с деятельностью артиллерии и некоторых общих способов её боевого употребления. Многое, что я видел в течение 15 месяцев, проведенных мною с I-й японской армией, включалось мною в донесения, присылавшиеся с театра военных действий и распространявшиеся в редакции, не подвергавшейся моим исправлениям. Что касается этих донесений, то я прошу всех, кто читал их, помнить, что они подвергались в свое время строжайшей японской цензуре и составлялись в весьма затруднительной обстановке. А также и то, что многие взгляды, которые в них высказывались, впоследствии, под давлением боевого опыта, видоизменялись».

«Во время войны в Манчжурии деятельность кавалерии почти не приходилось отмечать. В донесениях о боевых столкновениях о ней не упоминалось, а разведка всецело исполнялась лазутчиками, службу которых японцы сумели организовать изумительно удачно. Друзья конницы испытывали полнейшее разочарование. Как русскую армию, так и русскую кавалерию у пас в Германии оценивали не по достоинству. Мы полагали, что последняя просто уничтожит японскую кавалерию, слабую численно по-видимому плохо подготовленную. На самом же деле ничего подобного не случилось, и многочисленные русские эскадроны и сотни не оказали ощутительного влияния па исход кампании. Поэтому было естественно прийти к выводу, что кампания вообще не дала чего-либо поучительного для кавалерии. Однако в настоящее время, когда подробности хода войны сделались более известными, заключение это оказывается не вполне правильным и выясняется, что из её опыта можно сделать целый ряд выводов, полезных с точки зрения подготовки и употребления кавалерии».

«Начало военных действий с Япониею застало Россию недостаточно подготовленною. Постройка крепости Порт-Артура не была закончена, и она не была снабжена достаточным количеством продовольственных и боевых припасов. Численный состав войск, находившихся на Дальнем Востоке в то время, когда со стороны Японии надвигалась гроза, признавался недостаточным—число батарей увеличивалось, а в стрелковых полках формировались третьи батальоны, для чего из частей, расположенных в Европейской России, были выделены целые роты. Провозоспособность Сибирской железной дороги была недостаточна, и она не могла выполнить всю предстоявшую ей работу. Неудача, постигшая русский флот в самом начале открытия враждебных действий, сразу заставила русских ограничиться обороною. Нужно было опасаться, что, как только побережье станет свободным от льда, японцы начнут наступление. Словом, русские выпустили почин действий из своих рук, и положение их сделалось далеко не из легких».

По словам генерала Ланглуа цель, преследовавшаяся подполковником Бардонно при составлении своего труда, заключалась не в том, чтобы сделать какие-либо тактические выводы, так как подобных выводов уже много появилось в печати. Он не ищет объяснения побед в применении новых тактических форм или технических усовершенствований, а, руководствуясь свидетельствами участников русско-японской войны, пытается исследовать значение моральных данных и доказать, что хотя в современных войнах управление войсками затруднилось, основные принципы остались неизменными. В своем труде французский автор дает описание фактической стороны событий от боя под Тюренченом до сражения под Ляояном включительно, их критический разбор и ряд выводов. Так как для составления первого он пользовался частью нашими материалами, частью же появившимися в русском переводе и следовательно не дает ничего нового, то ниже помещаются только те части его книги, в которых заключаются критический разбор действий и выводы из них.

Автор сочинения, извлечения из первой части которого составляют содержание настоящего выпуска «Русско-японской войны в наблюдениях и суждениях иностранцев», обладает обширным опытом и хорошо знаком с нашею армиею. Состоя при ней, в чине майора во время войны 1877-1878 гг., он принимал деятельное участие в Систовской переправе, в боях под Плевною, Шипкою, Филиппополем и пользовался популярностью. После войны он долгое время состоял в качестве военного агента, при германском посольстве в Петербурге. Все это, взятое вместе, а также прекрасное знание русского языка, дало ему возможность изучить нашу армию и наше отечество вообще. Будучи отозван из Петербурга, ф. Лигниц продолжал с интересом следить за происходившими у нас событиями и знакомил с ними немецких читателей, стараясь избежать предвзятости и тенденциозности. Этим и объясняется появление его сочинения о нашей войне с Япониею… При этом он тщательно избегал тех данных, достоверность которых представлялась ему сомнительною. Помимо изложения фактической стороны событий, достаточно известной у нас, труд генерала Лигнина содержит много материала, не появлявшегося еще у нас в печати, а также разбор операций и сравнение их с подобными же войн прежних лет. Последние естественно представляют наибольший интерес, а потому, при составлении; настоящего извлечения, на передачу их в русском переводе обращено наибольшее внимание.

Для русских читателей, не имеющих времени или возможности следить за довольно обширной иностранной литературой, относящейся к осаде Порт-Артура, но интересующихся взглядами и суждениями иностранцев, большую услугу оказал уважаемый автор переводимой нами книги. Он, на основании главнейших иностранных источников, преимущественно английских, составил краткое, но весьма обстоятельное описание осады, при чем главное внимание обращено им на правильное освещение фактов. Не вдаваясь в детали фактической стороны осады, автор, однако, не упускает случаев произвести критическую оценку событий, делая это весьма толково и совершенно беспристрастно. Последнее качество придает особую ценность талантливой работе автора, вполне компетентного в вопросах крепостной науки. Он не только критикует и указывает ошибки, но и дает советы для избежания подобных ошибок в будущем. Он хвалит японцев, за многое порицает русских, но попутно указывает и слабые стороны родной ему французской армии, болея за нее душой и стараясь принести ей носильную пользу. К подобной критике нельзя не отнестись с самым глубоким уважением. Книга переведена без пропусков.

В предисловии автор указывает на необходимость всячески бороться с ходячим мнением о будто бы доказанной на полях Манчжурии полной несостоятельности конницы.— Личное убеждение автора, что сильная конница, как и ранее, составляет необходимый элемент для всякой современной армии. Мнение это находит себе сильного союзника в лице самой Японии; согласно последним сведениям, при предстоящей реорганизации японской армии, предполагается сформировать не менее 8 кавалерийских дивизий, т. е. вдвое увеличить число конницы, бывшей до сих пор; при известной практичности японцев, они не стали бы лишь во внимание к отжившим традициям заводить дорогие, бесполезные, годные лишь для парадов войска, и если они увеличивают свою конницу, то к этому побуждает их сознание, что недостаток таковой в последнюю войну лишил их возможности использовать свои успехи. Хотя опыт русско-японской войны и не дает ясных ответов на спорные вопросы кавалерийской тактики, но все же новые взгляды на совместную деятельность двух остальных родов оружия могут быть частью использованы и для конницы.

Мнения о бое пехоты, высказываемые офицерами генерального штаба, бывшими при I армии, действовавшей в горах, резко отличается от такового офицеров, состоявших при II армии, ведшей бой в равнине, и от взглядов господствовавших в III армии, осаждавшей Порт-Артур. Вследствие этого, а также с целью выяснить назревшие тактические вопросы, начальник военной академии генерал-майор Фуджи счел нужным пригласить, в качестве лекторов, офицеров генерального штаба, находившихся при каждой из этих армий. Личные наблюдения майора Дани, дополненные опросом офицеров и нижних чинов, относятся главным образом до действий I армии. Армия эта вела бои преимущественно в горах, но он имел также случаи видеть атаки японской пехоты на равнинной местности: однако, несмотря на это, майор Дани не считает, возможным сделать окончательный вывод о характере современного пехотного боя вообще и, потому, ограничивается главным образом приведением в систему и группировкою тех фактов, свидетелем которых ему удалось быть, или которые были ему сообщены другими наблюдателями.

«Война, на Дальнем Востоке снова подтвердила громадное значение предварительной подготовки, наличности подъема духа перед боем и соответствующего тактического обучения. Хотя важность всех этих данных никогда не подлежала сомнению влияние их на исход борьбы оказалось настолько серьезным, что необходимо возможно чаще о них напоминать».

«Боевые силы русских и японцев под Мукденом считаются теперь приблизительно в 310,000 человек с каждой стороны. Таким образом по численности боевых сил Мукденское сражение превосходит все сражения XIX столетия. Только австрийский фельдмаршал, князь Шварценберг, имел под Лейпцигом 300-тысячную армию. В больших сражениях последних войн боевые силы победителей приблизительно равнялись двум третям этой силы. При Ваграме и Смоленске 180,000 французов были против 123,000 противников. Наполеон I одержал победу при Дрездене с 100-тысячным войском над двойными силами противника. Ширина фронта наступления 5-ти японских армий, которые двигались одновременно, превышала 100 километров. Этот район наступления глубже и шире, чем весь театр военных действий между Минчио и Виченцой, на котором австрийский фельдмаршал граф Радецкий с 60,000 чел. произвел три самостоятельные операции и привел к победоносному окончанию поход 1848 года».

Майор Бронсар ф. Шеллендорф находился в свите Принца Карла Гогепцоллернского, командированного Императором Вильгельмом в японскую армию. Прибыв 12 (25) сентября 1904 года в Японию, Принц только 8 (21) октября отправился к армии и, так как в это время был период затишья, до окончания года оставался в Ляояне, выезжая на позиции для ознакомления с расположением японской армии. После падения Порт-Артура Принц отправился на юг для осмотра крепости и возвратился в Ляоян в начале февраля. Получив 13 (26) февраля известие о том, что IV армия начнет атаку русских позиций, он на следующий день покинул Ляоян и переехал в Цяйгятунь, в район IѴ армии, штаб который находился в Таку. Таким образом Принцу и его свите пришлось быть свидетелями действий частей IV армии с начала Мукденских боев. Не задаваясь целью дать полное описание этих действий, майор Бронсар ф. Шеллендорф излагает в виде описания по дням те события, очевидцем которых он был.

«…видно, как тщательно японцы пользовались всеми средствами, могущими облегчить задачу наступления. Однако тайна японских успехов кроется в духе их войск, переносивших большие потери, и в пылком стремлении возможно скорее пройти пространство, отделявшее их от врага. Там, где такой дух присущ начальникам и нижним чинам, наступление, несмотря па потери вследствие усовершенствования оружия, теряет значительную долю своих ужасов».

Изложение взглядов и выводов майора Лёффлера мы начнем с Мукденского сражения и последовавшего за ним периода затишья вплоть до Портсмутского мира. «Война на Дальнем Востоке вновь доказала, какое решающее влияние на каждую отрасль народной жизни имеет победа или поражение, хотя бы война захватила и не весь народ, а велась даже на чужой земле. Она показывает, как народ, не боящийся в мирное время расходов на подготовку к войне, поддерживающий свою боевую способность, обеспечивает и создает свое будущее благополучие».

«Ценность опыта войны состоит вовсе не в том, что она выяснила выгоду той или иной формы строя, того или иного способа наступления, принятого японцами, или доказала пользу применения саперных работ при наступлении и разных технических приспособлений. Все это не более как частности, имеющие цену только в глазах лиц, не уясняющих себе значения войны в обширном смысле. Поучительность её гораздо шире и сводится к следующему: Япония готовилась к войне задолго до её начала, в России же подготовка отсутствовала: поэтому японцы начали войну с гораздо большим вероятием на успех, чем их противники. Японская организация, заимствованная у немцев, блестяще выдержала испытание. Война доказала необходимость сильного флота, отвечающего современным требованиям, и её исход должен побуждать смотреть на постройку военных судов, как на священную обязанность».

Неудачи наши в Маньчжурии породили обширнейшую военную литературу: «горькая обида» заставила искать истинные причины поражений… И вот одни их видят в возрасте запасных, другие в отдаленности театра войны и недостатке сообщений, третьи — в том, что война была «непонятна массам», четвертые — в «особенностях Маньчжурской природы», пятые во всем винят «генералов», шестые все беды усматривают в «общем укладе государственной жизни России» перед войной. Не претендуя на полную оригинальность, в настоящем труде я взял на себя смелость представить читателю полевые операции армии в условиях большой «европейской» войны и показать современные методы и приёмы решения военных вопросов. Цель моя — по мере сил помочь установлению необходимого в наше время одинакового всеми начальниками понимания войны и современного боя и однообразных методов и приемов решения боевых задач (единство доктрины). Если мне это удалось хотя бы отчасти, я буду считать свой труд потраченным недаром. — Автор, 1911.

Несмотря на большую работу, затраченную с целью подойти к возможно точному изложению фактической стороны очерчиваемых операций, автор не признает за своим трудом самостоятельного военно-исторического значения. Военной истории отведена лишь служебная роль. Однако, настоящий труд не представляет и сборника военно-исторических примеров; автор далек от подбора шаблонов к теоретическому курсу тактики. Он приглашает следовать за собой на манчьжурские поля сражений, и стремится воскресить перед читателем тактические задачи, которые ставит современный бой. Он не иллюстрирует теорию, а предлагает изучать прикладным путем искусство тактики.

При ведении операций в горах, тесная связь между стратегией и тактикой становится особенно наглядной. Все изменения в расположении войск отзываются не только в области тактики, но и в области стратегии. При решении каждого вопроса о направлении действий войск в горах, надо отдавать себе полный отчет об общем стратегическом положении. Вследствие этого, большинство исследователей вопросов горной войны обращают главное внимание на стратегическую сторону ведения операций в горах; тактика остается на втором плане. Нам это представляется ошибочным.

«Наконец-то назначен этот набег, о котором без всякого стеснения говорили уже несколько месяцев; сперва тихо, по секрету, говорили друг другу, а затем говорили открыто, говорили даже, какие части будут участвовать. Одно, в чем до вчерашнего дня расходились слухи, это, — кто будет начальником. Говорили, что генерал-адъютант Мищенко будто бы отказался, чувствуя себя недостаточно опытным в кавалерийском деле, и что будет назначен генерал Рененкампф, но теперь все выяснилось: мы идем на Инкоу. отряд громадный, и ведет нас генерал-адъютант Мищенко».

«— Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! — говорит Гагарин, и динамики разносят его взволнованный голос далеко по степи. — Через несколько минут могучий космический корабль унесёт меня в далёкие просторы Вселенной… Рад ли я? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением, и всё, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты! Я думаю о той ответственности, которая легла на меня. Первым совершить то, о чём мечтали поколения людей, — проложить дорогу человечеству в космос…»

Вслед за первыми двумя советскими спутниками в космос было запущено еще девять спутников, из которых третий советский искусственный спутник своим весом в, два с лишним раза превышал совокупный вес всех своих предшественников. В настоящее время вокруг Земли обращаются пять искусственных спутников.